У правого крайнего ЦСКА второй половины 80-х карьера в гандболе получилась недолгой, но насыщенной. Начал заниматься в 14 лет, а закончил, когда ещё не было 30. В середине 90-х ушёл в бизнес, поскольку пришлось задуматься о хлебе насущном.
Тем не менее Вадим Мурзаков успел выиграть с армейским клубом и золото чемпионата CCCР, и Кубок европейских чемпионов, и Кубок обладателей кубков. О своём пути он рассказал в интервью БЦ.
— Мне везло. В ЦСКА Валерий Иванович Мельник сразу дал шанс, и я в 18 лет закрепился в основном составе. Причём играл почти без замен. Незадолго до финала Кубка кубков 1987 года против швейцарской "Амицитии" сломал руку, но, хотя до конца не восстановился, принял в нём участие — кисть замотали.
А до этого во мне что-то разглядел Юрий Григорьевич Зайцев, искавший игроков в сборную РСФСР для Всесоюзной спартакиады школьников. Присмотрел меня в омской команде на российском первенстве среди команд 1966-67 годов рождения, хотя я занимался гандболом только один год и был метр с кепкой для полусреднего, на позиции которого действовал. "На краю его попробую", — вынес вердикт тренер.
Юрий Зайцев: "Меня с площадки на носилках унесут"
— "Метр с кепкой" — это сколько?
— Сейчас мой рост — 1,85, а в то время был сантиметров на пять меньше. Между тем тогда в стране усиленно вели поиск высокорослых ребят. Команды девятиклассников были обязаны иметь в составе минимум трёх игроков ростом более 1,90. Омск, кстати, это требование не выполнил, но я не помню, последовали какие-то санкции или нет.
А во взрослом чемпионате СССР гандболисты перед первым туром сдавали нормативы: бег на 30 метров с мячом и без мяча, а также тройной прыжок. Не сдаёшь хотя бы один норматив — пропускаешь игру, два — две игры.
— Вы начали заниматься гандболом только в 14-летнем возрасте. Как вас вообще взяли в спортшколу?
— В советское время было проще. Серьёзно занимался плаванием, но к концу 7-го класса пришёл к выводу, что многого в нём не добьюсь. Мой тренер, который был того же мнения, рекомендовал меня знакомому тренеру по гандболу Михаилу Ивановичу Лобанову. Тот работал с ребятами на три года старше, однако согласился подключить меня к ним. С нового учебного года приняли в спорткласс и перевели к сверстникам.
Потом было то самое первенство РСФСР с финалом в Краснодаре, после которого я остался там на сборы. В этом городе окончил 9-й и 10-й классы, поступил в инфизкульт. Не всё сразу получалось, но Зайцев терпел, ждал. Благодаря нему я попал в большой гандбол.
На Спартакиаде школьников в 1984 году в Ташкенте сборная РСФСР заняла первое место. После этого некоторых игроков взяли в СКИФ, остальных, в том числе меня, определили в выступавший в первой лиге (аналог нынешней высшей —БЦ) краснодарский "Буревестник", в который как раз тогда переименовали "Урожай". Сезон я отыграл в этой команде.
— И тут возник ЦСКА…
— Чтобы нас не забрали в армию, к юношеским играм в Киеве готовились в Ростове-на-Дону. Тем временем Владимир Салманович Максимов, который был гостренером РСФСР и курировал Спартакиады школьников, вместе с Владимиром Александровичем Гладченко, возглавлявшим команду из Астрахани, перевели нас на воинский учёт в этом городе, чтобы мы проходили службу в "Динамо". Большая часть игроков там и оказалась, нас же с Олегом Титовым, который впоследствии играл и остался жить в Исландии, всё-таки отправили в ЦСКА.
— Огорчились?
— Поначалу да. Нас же оторвали от родной команды, с которой мы всё выигрывали. В её составе были будущие олимпийские чемпионы Олег Киселёв и Вячеслав Атавин, Дмитрий Карлов, вратарь Дмитрий Бражников, который потом в Риге играл. Но мы быстро успокоились. Всё-таки ЦСКА, столица, да и в новой команде нас хорошо приняли.
Олег Киселёв в интервью журналу "Быстрый центр". Ярославская сноровка
Работавший со СКИФом Валентин Михайлович Шиян убеждал не забирать документы из института (во второй половине 80-х годов студентов стали призывать в армию, обычно после первого или второго курса — БЦ). Он надеялся, что, отслужив, я вернусь в Краснодар, но мне в ЦСКА уже понравилось.
"Он был нам как отец: воспитал, научил сражаться, всегда идти до конца!" Памяти Валентина Шияна
— В общем, на судьбу не жаловались?
— А на что жаловаться? В первый же сезон мы завоевали серебро, в 1987 году стали чемпионами, потом снова заняли второе место. Плюс две победы в еврокубках. Не факт, что в другой команде мне это удалось бы.
Хотя Спартак Петрович Миронович, знавший меня по сборной, вроде приглашал. Не напрямую, правда. Ко мне обращался представитель минского СКА. К тому времени я отслужил срочную, но всё равно не представлял себя в Минске.
Во второй половине 80-х в советском гандболе доминировала как раз белорусская команда. Всех разрывала. Её игроки составляли костяк сборной: Юрий Шевцов, Александр Каршакевич, Георгий Свириденко, Александр Тучкин…
Александр Каршакевич: "В белорусских лесах стреляли зайцев человеческого роста"
— На Олимпийских играх в Сеуле все они, а также Константин Шароваров стали чемпионами.
— Костя играл не так много — на правом краю был Шевцов. Кроме того, в сборную уже тогда привлекался Михаил Якимович, побеждавший на Олимпийских играх в Барселоне. У минчан был хороший вратарь Анатолий Галуза. Ленинградец Саша Майстренко выступал за СКА, пока служил в армии. Переднего защитника играли Александр Малиновский и Василий Сидорик, невысокий, но крепкий и очень цепкий. Застал я в СКА и могучего полусреднего Владимира Михуту, который затем переехал в Тбилиси.
Воспитанный на "неуловимых". Константин Шароваров: "Тренер я не великий"
— Как же ЦСКА удалось нарушить в 87-м году гегемонию команды Спартака Мироновича, которая до этого три раза подряд выигрывала чемпионат СССР, да и потом побеждала?
— Признаться, сам не мог понять, как это произошло. Общий итог предопределила наша победа над минчанами во время последнего тура в Челябинске. Им где-то не везло, а мы с линейным Сашей Рымановым удачно мячи друг другу подсовывали: то гол, то пенальти.
Впрочем, мы тогда были на пике. Весной взяли Кубок обладателей кубков, год спустя — Кубок европейских чемпионов.
— Ответный финальный матч Кубка чемпионов против немецкого ТУСЕМа — самый памятный в вашей карьере?
— Пожалуй. В Москве мы выиграли три мяча, а в Эссене по ходу уже первого тайма проигрывали девять! Ужас!
Немцы вообще играют жёстко, а в финале совсем озверели. Мише Васильеву нос на первых минутах сломали, хотя он и продолжил играть как мог. Мне прилетело по рёбрам.
Против меня на фланге играл Йохен Фраатц, один из лучших бомбардиров бундеслиги за всю её историю. Поскольку я с ним справлялся, он ушёл в заднюю линию — и как начал метров с восьми-десяти поливать!
Что ни бросок — гол. Полный зал в восторге. Пришли в раздевалку — ничего не слышно. Замначальника ЦСКА по политической части — нормальный в принципе мужик, а тут раскричался, угрожал. Я же в прострации находился.
Вернулись на площадку — и потихоньку стали ТУСЕМ настигать. Вратарь Коля Жуков раз за разом выручал. До двух мячей в какой-то момент отставание сократили. В итоге проиграли три, но нас это устраивало, потому что больше забросили в гостях. Дома победили 18:15, а в Эссене уступили 18:21. Немцы лежали на площадке и плакали. Им же колоссальную премию обещали за победу.
— Вы ведь и в полуфинале взяли верх по сумме двух матчей над югославской "Металлопластикой" за счёт выездных мячей?
— Оба раза вничью сыграли. А ведь боролись, считай, со сборной Югославии. В расцвете сил находился Веселин Вуйович, вскоре уехавший в "Барселону" на беспрецедентный по тем временам для гандбола контракт. Как раз в 1988 году Международная федерация гандбола признала его лучшим игроком мира.
ЧМ-2023. Эксклюзив БЦ. Веселин Вуйович: "Петкович — мой друг. Сыграть с Россией было бы здорово!"
За "Металлопластику" играли и другие олимпийские чемпионы 1984 года: левый крайний Миле Исакович, линейный Веселин Вукович. В составе был яркий разыгрывающий Златко Портнер. Звезда на звезде. Но соперники сваляли дурака в первом матче. Слишком уж вальяжно играли на своей площадке в Шабаце. А в Москве мы упёрлись. Опять-таки Жуков тащил.
Это был звёздный период того ЦСКА. После Олимпийских игр в Сеуле стали уезжать за границу — и дела пошли на спад. В сезоне-1990/91 добрались, правда, до финала Кубка ИГФ, но проиграли югославскому "Борацу". К тому времени уже стал задавать тон Талант Дуйшебаев, начал играть молодой Слава Горпишин. Я же в начале 92-го года уехал в Испанию, где и завершил карьеру.
Вячеслав Горпишин. Герр Слава, Слон, Скрепочка. Он же двукратный олимпийский
— Четыре года назад БЦ писал о победе ЦСКА в Кубке чемпионов и обратил внимание на то, что о ней в "Советском спорте", в то время ведущем спортивном издании страны, сообщили предельно скупой строкой. Только сам факт. В последующие два года в этом турнире побеждал минский СКА, а клубы из России больше не добивались в нём побед по сей день.
Забытый триумф. Три десятка лет назад ЦСКА выиграл Кубок чемпионов
— В Советском Союзе был потрясающий чемпионат. В 87-м наши клубы выиграли все три евротурнира: минский СКА победил в Кубке чемпионов, ЦСКА — в Кубке кубков, а литовский "Гранитас" — в Кубке ИГФ.
В следующем сезоне мы с минчанами "поменялись" кубками, а "Гранитас" дошёл в Кубке ИГФ до финала. Страна была другая. В Каунасе туры чемпионата массу зрителей собирали. И команда там была очень приличная: Вальдемар Новицкий, Йонас Каучикас, Раймондас Валуцкас…
Памяти Вальдемараса Новицкого. Каменюкасы не плачут, если только иногда…
В Запорожье какая команда была с Сергеем Кушнирюком, бомба! С Александром Анпилоговым, который играл за тбилисский "Буревестник", был лично знаком. Симпатичный человек, который, несмотря на разницу в возрасте и заслуги, общался совершенно естественно. Замечательное было поколение.
Азбучные истины Александра Анпилогова. Акбашев — Беловы — внутренние дела — Гассий…
К сожалению, действительно — не все победы ценились. О ЦСКА укрепилось мнение: выигрывают, потому что всех в армию загребают. Это было и правдой, и неправдой. В ЦСКА ведь часто раскрывались игроки, которые не могли этого сделать в других местах и даже вообще никому не были нужны.
— Замечу тем не менее, что центральный клуб "пощипывал" среди прочих свою же армейскую структуру и одновременно "конкурирующую фирму" из Минска.
— Оттуда в одно время со мной пришёл Юра Захаров. Скромный парень, он проявил себя в знаменитом финале Кубка чемпионов, не дрогнул. Кажется, именно он забросил мяч, принесший нам общую победу.
Также из Минска приехал разыгрывающий Игорь Кашкан, но он получил серьёзную травму, после которой на свой прежний уровень не вернулся и отправился в Центральную группу советских войск, которая базировалась в Чехословакии. Ещё был Игорь Зенкевич. Он играл на моей позиции правого крайнего. Когда я пришёл, его отправили в "Искру", армейскую команду первой лиги.
— Каким тренером был Валерий Мельник?
— Это очень волевой человек, который умел всех организовать и добиться соблюдения дисциплины. Хотя в команде собрались незаурядные личности, руководить которыми было непросто. Не каждый с этим справился бы.
— Однако в армии есть рычаги, каких нет ни в каком другом месте.
— Даже они не всегда работают. Колю Жукова дисквалифицировали, но, как говорится, горбатого могила исправит. Очень хороший был человек. Увы, алкоголь его сгубил.
А ведь жена пожертвовала ради него спортивной карьерой. Родом из Херсона, Люда Салова была талантливой гандболисткой. Играла за киевский "Спартак", ведущую команду страны, но так любила Николая, что бросила всё и переехала в Москву.
На базе мы жили с Жуковым в одной комнате, так что мне приходилось за ним присматривать. Что бы ни рассказывали, на самом деле это я отыскал его, когда он пропал перед отъездом на финал в Эссен. Знал, где он мог находиться, вытащил из компании и посадил в автобус. Коля долетел не в самом лучшем состоянии. А потом в Германии стал героем матча.
Первый после бога. Николай Жуков — маршал несостоявшейся победы
— Как вы сами-то держались рядом с ним?
— Всякое бывало. Иногда выпивали. Были среди спортсменов и "вшитые". Сейчас, надо признать, отношение к делу более профессиональное.
— Начальники не грозили отправить в воинскую часть, дальний гарнизон?
— Мельник попугивал, но, в конечном счете, если меня и наказывали, то только рублём. Премию могли урезать. Военную форму только один раз надел на присягу — на этом моя служба закончилась.
Хотя кое-кого действительно отправляли в часть. Не помню, чтобы из первой команды, а вот дублёров точно отсылали на месяц-другой в Кантемировскую дивизию. Андрей Лавров что-то натворил — и потом мясо грузил на складе в Подмосковье и свинарник строил.
— С людьми из других видов спорта дружили?
— У меня была служебная квартира в Строгино. Так там целый подъезд заселили армейскими спортсменами. Этажом ниже проживал баскетболист Александр Волков, по соседству — Хейно Энден и Галина Белоглазова. Баскетболист и ведущая в то время советская "художница", они были мужем и женой.
Приятельские отношения сложились с волейболистом Дмитрием Фоминым. Из футболистов соседями были знаменитый тренер Павел Фёдорович Садырин, Олег Сергеев, Сергей Дмитриев, также известный по выступлениям за "Зенит".
Знал я и вратаря Мишу Ерёмина, который, впрочем, жил в другом месте. Золотой парень! Когда ЦСКА выиграл Кубок СССР, сидели вечером за столом, а ночью он погиб в автокатастрофе.
Со многими довелось встречаться — хоккеистами, легкоатлетами... ЦСКА — большой клуб. То на сборах находимся рядом, то летим вместе. Помню, в самолёте по пути в Швейцарию встретились с фигуристами Катей Гордеевой и Сергеем Гриньковым, с которым дружил наш тренер Анатолий Федюкин.
Анатолий Федюкин: "Максимов убил команду ЦСКА, созданную не им, а сотнями людей"
Во Франции пересекались с волейболистом Александром Сорокалетом. Когда играл в Испании, встретил в Барселоне футболиста Дмитрия Кузнецова, который дал кое-какие полезные советы. А с Еленой Торникиду, олимпийской чемпионкой 1992 года по баскетболу, жили по соседству в Мадриде.
Помню, привезли в ЦСКА Александра Могильного. Парень был — огонь! Уже тогда было ясно, что с таким характером он либо что-то отчебучит, либо многого добьётся, либо и то, и другое.
— Как складывались ваши отношения со сборной?
— В цикле перед сеульской Олимпиадой ездил на Кубок мира, Кубок Германии, участвовал в тбилисском турнире на приз газеты "Заря Востока". Даже занял в сборной первое место по ОФП. Не помогло. В Сеул меня не взяли.
Потом случился развал Союза. Когда играл в Испании, меня Максимов один раз позвал, благо сборная приезжала как раз в эту страну. Но что-то мы с ним характерами не сошлись, хотя я рос у него на глазах. В 1987 году ездил с этим тренером на молодёжный чемпионат мира в Югославии, где мы заняли третье место.
Уважаю Владимира Салмановича за исключительное трудолюбие. Ведь всю жизнь провёл на сборах. Но он авторитарный человек. Да и со многими его представлениями о гандболе я не совсем согласен. Он делал упор на "физику", силу. Его подход, на мой взгляд, недостаточно творческий.
— Вы сторонник гандбола Мироновича, построенного на розыгрыше комбинаций и импровизации?
— У Мироновича "физуха" тоже была. При этом он развивал, прежде всего, взрывную силу, скорость, акробатику. В первую неделю в сборной мы умирали, а минчане прямо говорили: "Наконец-то отдохнём!" Миронович не мог тренировать нас, недостаточно подготовленных, по графику, принятому у него в клубе.
— Игорь Кашкан говорил, что ЦСКА после Минска казался ему "рассадником демократии".
— У Мироновича не забалуешь. Гонял игроков как сидоровых коз. Хотя его любимчики Каршакевич и Шевцов могли позволить себе некоторые поблажки. Но если Каршак ещё мог немного "пофилонить", то Юра всегда отличался прилежанием.
— Насколько известно, у Мироновича было по три тренировки в день?
— А у Максимова — четыре! Перед тем молодёжным чемпионатом в Югославии на сборе в Алуште после трёх тренировок заставлял нас в море плавать и камни на берегу бросать.
В один день у всех поднялась температура. А в команде как раз доктора поменяли. Прислали грузина, работавшего с борцами. "Чтобы завтра с утра все были в строю", — потребовал Максимов. Врач рад стараться: вколол всем какие-то французские антибиотики. На следующий день у всех температура спала — и нагрузки продолжились, хотя многие плохо себя чувствовали. А у Титова и вовсе проявились проблемы с печенью.
У Мироновича нагрузки были более продуманные. Когда возвращался в ЦСКА, казалось, партнёры ходят пешком. К тому же Спартак Петрович придумывал неожиданные упражнения. Он же фантазёр. Недаром был потрясающим разыгрывающим.
Сам не видел, но мне рассказывал тренер Александр Павлович Долгий, работавший с Зайцевым в Краснодаре. Как же он нахваливал Мироновича! И хитрый, и техничный, и изобретательный. На самом деле, если посмотреть, у Спартака Петровича всегда были хорошие центральные игроки: Жора Свириденко, Игорь Кашкан, Андрей Паращенко...
Андрей Паращенко: "Об отказе перейти в "Барсу" жалею больше, чем о непопадании на Олимпиаду"
— Давайте поговорим о вашем испанском периоде жизни. Как вы туда попали?
— Сначала в ЦСКА приехал представитель "Амицитии", которую мы обыграли финале Кубка кубков. Хотел подписать контракты с Юрой Житниковым и со мной. Не знаю, почему, но с ним не договорились. Юра в итоге уехал в венгерский "Веспрем", где работал Мельник. Я же продолжил играть за ЦСКА. И вдруг вскоре после наступления 1992 года главный тренер Анатолий Федюкин сообщает, что есть предложение из клуба высшей лиги Испании. "Поедешь?" — "Почему нет?!"
Подписал контракт с командой "Куэнка", особенность которой заключалась в том, что все — руководители, тренеры и игроки — жили в Мадриде, а в город, расположенный в 170 километрах от столицы, ездили только на домашние матчи…
Бились за выживание. Тем не менее оказались причастны к историческому для "Куэнки" событию: осенью 1992 года победили на своей площадке "Барселону" с Вуйовичем, Иньяки Урдангарином и другими звёздами. Для провинции Кастилия-Ла-Манча, примыкающей к Мадриду, победа над каталонцами стала большим праздником. Было что-то неописуемое.
У истории случилось неожиданное окончание. Один югослав устроил в клубе "переворот". Почему, мол, всем заправляют люди, живущие в Мадриде? Найдём игроков и у себя. В итоге команду фактически расформировали. На меня надавили, контракт расторгли.
Сезон уже на носу, найти новый клуб было практически невозможно. В Испании ведь действовал лимит на легионеров, и на флангах из иностранцев играли только мы с Валерием Гопиным из "Малаги".
Валерий Гопин: "Евтушенко мы звали Папой. И писали письма в его поддержку"
Когда я приехал, клубы могли заявить лишь двух иностранцев. Тогда в "Куэнке", помимо меня, был датчанин. На следующий сезон лимит расширили на одного игрока, и вместо датчанина прибыли два гандболиста из Киева — Сергей Бебешко, олимпийский чемпион 1992 года, и Виталий Шевчук.
После "революции" Бебешко перебрался в "Сьюдад-Реаль", где позже играл Талант Дуйшебаев, Шевчук вернулся в Киев, а я по-быстрому согласился поиграть в Галисии за команду, которая выступала в дивизионе рангом ниже.
Сергей Бебешко: "Знаю все нужные слова, но нынешнее поколение топтать нельзя"
Пробыл там два года, после чего уже не видел смысла продолжать. Вернулся в Россию, где в середине 90-х была масса проблем, и решил заняться бизнесом.
— В какой области?
— У меня компания, связанная с промышленным оборудованием. В первые десять лет было производство: делали специальные намоточные станки для производства композитных, то есть многокомпонентных изделий. Ведь очень многое — от ракет и фюзеляжей самолетов до всяких баллонов — сделано не из чистого железа, а из нескольких материалов, которые соединяются методом намотки. Параллельно поставляли различные комплектующие — от электроники до механики.
Теперь у меня в основном только коммерческая часть. Производством занимаются партнёры в Коломне. Хотя иногда помогаю им с заказами.
— Узнал, что ваш сын играет в футбол за молодёжную команду питерского "Зенита". Почему футбол? И почему "Зенит"?
— Лично у меня страсти к футболу не было, несмотря на друзей среди футболистов. Но мы жили на Песчанке, сын Валера (назвал его в честь отца, члена Союза писателей СССР, возглавлявшего писательскую организацию в Омске), постоянно видел ребят в красивой армейской форме и говорил, что тоже хочет стать футболистом.
Вот я и отвёл его в школу к Дмитрию Карсакову (известному в прошлом футболисту ЦСКА — БЦ). Тот что-то пробурчал, потому что мы пришли вне периода набора, но Валеру взял. Потом сын играл в команде 2003 года рождения вместе с Владиславом Торопом, ныне дублёром Игоря Акинфеева в ЦСКА.
Но случилось так, что мы продали квартиру на Соколе и переехали в загородный дом. Возить Валеру на тренировки было выше всяких сил. Да и парень выматывался. В интернат же брали подростков более старшего возраста.
Обратился в "Динамо". Обещали поселить мальчишку в Новогорске. Но в клубе в то время решались всякие организационные вопросы. Не получилось. Время шло, и мы решили поехать в Петербург, где живёт моя тёща, так что было кому за Валерой присмотреть.
— "Спартак" не рассматривался?
— Если для меня не было разницы, то для Валеры это был немыслимый вариант. Всё-таки он лет шесть в ЦСКА прозанимался. В сознание ребят уже заложили, что "Спартак" — принципиальный соперник.
В Петербурге Валера отыграл полтора сезона в молодёжке, как-то его подключали к "Зениту-2". Он высокий (1,92), на одном из первенств России его признали лучшим защитником. Увы, весной получил очень серьёзную травму. Всё колено — в труху. Порвал крестообразную и боковую связки, повредил мениск. Отправлял его на операцию в Германии.
Вроде неплохо восстанавливается. Но в конце этого года заканчивается контракт. Что дальше, пока неясно.
— У вас другие дети есть?
— Да. Дочь от первого брака Анастасия в прошлом году подарила внука Даниэля. А 15-летний сын Никита занимался боксом, даже занял второе место на первенстве Московской области. Но спорт пришлось оставить. Оказался "башковитым" — учится в Физтех-лицее в Долгопрудном, увлечён биохимией, участвовал во Всероссийской Олимпиаде, так что учёба в МГУ ему вроде гарантирована.
Фото: личный архив Вадима Мурзакова
