Далекое и не очень гандбольное прошлое в драматичных воспоминаниях олимпийского чемпиона заслуженного тренера СССР Анатолия Федюкина Часть вторая. Почитайте и первую!
Анатолий Федюкин: "Если бы не моя левая, трудился бы мастером на ЗИЛе"
— ...Семен Полонский рассказывал, как накануне Олимпиады для Анатолия Евтушенко собирали "на судей". Каждая команда высшей лиги должна была сдать по тысяче рублей. Что думаете об этом?
— Полагаю, это правда. Я не был близок тогда к тренерам, но наверняка команды делали такие взносы.
— Львовский СКА, говорят, отдал свою долю ондатровыми шапками...
— Ха-ха, очень даже может быть...
— Если предположить, что советские гандбольные кормчие действительно имели золотой запас для "работы с судьями" на Олимпиаде-80, то почему же арбитры не помогли вам в финальном матче против сборной ГДР?
— Помогать можно тогда, когда борьба идет на каждом сантиметре площадки и колебания в одну из сторон не так заметны. Но в матче за олимпийское золото не каждый судья, тем более швейцарец, рискнет каким-то спорным свистком испортить себе карьеру. Финальные игры всегда рассматривают под микроскопом. Ради чего рисковать репутацией?
— Все, кто играл под началом Анатолия Евтушенко, вспоминают его дар выдавать мотивирующие патриотические речи перед важными поединками. Как к этому относились вы?
— Мы на эти призывы особенно не клевали и воспринимали их как тренерский шаг для мобилизации команды на борьбу. Ха, я и сам, когда стал тренером, говорил многое из того, что раньше только слушал.
— А вот как заводил ваш ЦCКА Юрий Соломко? Немцы, на которых у Евтушенко принято было направлять праведный гнев, в чемпионате СССР не играли...
— В ЦСКА воспитание было простым: мы были лучшими и в любом матче играли только на победу. Ничто другое нас не устраивало. А Соломко обходился без лозунгов. Чисто спортивные замечания. "Ты, дурак, куда отдал? Зачем полез в кучу?"
— Юрий Владимирович вспоминал в интервью, что по субботам садился у телефона и ждал звонков из комендатуры, куда доставляли загулявших армейцев.
— Вот не слышал о таком. Если кто-то и попадался, то звонить никому не требовалось, нарушителей режима и так привозили куда надо. Дежурный по клубу докладывал начальству: такой-то был доставлен патрулем. И тогда начальник ЦСКА решал, как быть с провинившимися.
Все почему-то привыкли катить бочки на ЦСКА. Да, нас обзывали "конюшней". Чего скрывать, мы приходили в команду, чтобы достичь корыстных целей. Квартира. Поездки. Воинское звание. Ранняя пенсия.
Заканчивали выступления за ЦСКА — уезжали служить и играть в группы советских войск за рубежом. Это был желанный для многих вариант продления спортивной карьеры.
Что касается московского клуба, то по два-три раза в год ездили на игры в соцстраны. В ГДР, скажем, покупали детскую обувь на несколько лет вперед. В Венгрии — бытовые вещи, ковры. В Польше — что-то еще. В поездках нам меняли по 500 рублей, и мы везли домой товары, которые невозможно было купить в СССР.
— Вы были свидетелем, когда на шереметьевской таможне задержали капитана сборной Володю Белова?
— Я уже прошел досмотр и сидел в самолете, когда нам сказали, что Володя в Норвегию не летит, он задержан. Уверен, что его "вели" с самого момента покупки долларов. Кто-то выдал. Ведь остановили тогда только Белова, а не кого-то другого.
Было очень жаль, что мы потеряли из-за дисквалификации такого игрока. Он принес бы сборной еще много пользы.
— Вашему одноклубнику Александру Лоссовику Евтушенко не дал даже шанса проявить себя в сборной.
— Саша был отличным разыгрывающим, с отменной школой, которую он прошел в Минске у Спартака Мироновича. Обход, великолепный опорный бросок. Трудно сказать, почему Евтушенко не брал его в сборную. С другой стороны, у каждого тренера свои требования к игроку, которого он хочет видеть на той или иной позиции.
Когда в 1991 году меня пригласили для знакомства в португальский клуб "Гимарайнш", то стали показывать игроков, на которых собирались рассчитывать. Там был неплохой мальчишка, его прочили на роль центрального. Толковый, с головой. Но рост — всего 170, а вдобавок и хрупкое телосложение. Я сразу сказал, что разыгрывающим он быть не сможет. И оказался прав — от него потом отказались.
Кстати, контракт с португальцами тогда подписывать не стал, вернулся в Москву. Не увидел стратегии в развитии клуба. Там просто хотели взять тренера из России, а так как французский у меня был неплохим, да и заслуги имелись, то вариант подходил им просто идеально.
В Португалии меня водили по каким-то культовым местам и знаменитым ресторанам. Но почему-то, как я ни просил, не знакомили со структурой клуба, уходили от таких вопросов. И я понял, что оставаться там не стоило.
Игорь Уткин / Фотохроника ТАСС
— Какой к тому времени у вас был тренерский опыт?
— Начинал работать с "Искрой" из Одинцова — фарм-клубом ЦСКА, где была собрана перспективная молодежь во главе с Талантом Дуйшебаевым. А когда Валера Мельник в 1989 году уезжал из ЦСКА тренировать в Венгрию, он сказал: "Толя, теперь главным будешь ты".
Я тогда не поехал в отпуск, отправился на Всесоюзные молодежные игры. Потому что за Мельником ушел, считай, весь основной состав: Игорь Зубюк, Игорь Сазанков и Володя Мануйленко, вдобавок уехали за границу Миша Васильев и Саша Рыманов.
Нужна была новая команда. Рассчитывал, что опыт моей работы с молодыми армейцами и знание ими моих требований помогут нам быстро включиться в борьбу за чемпионство.
И вот 1 августа прихожу на тренировку. Вслед за мной входит замначальника ЦСКА и объявляет команде: "Разрешите представить вам нового главного тренера — Алексея Жука!"
Я, конечно, присел, народ начал переглядываться. Такого поворота никто не ожидал. Жук сказал: "Все в порядке, я тебя не обижу, будешь вести тренировочный процесс, ну а на мне игра".
Ладно. Так и сделали. Потом я поехал на стартовый тур чемпионата Союза и вижу: Талант и Эдик Медведев никак не могут наладить с Жуком контакт, команда теряет очки, выглядит неубедительно.
Ребята ко мне. Но что я им отвечу? После того выезда сказал Жуку: не хочу быть раздражающим фактором, на тренировках подстрахую, но на туры меня не берите. Попросился только в турне по Швейцарии — мне там предлагали работу.
Заодно подналег на французский. В Швейцарии обо всем договорились: пообещали, что со следующего сезона, когда появится вакансия в одном из клубов, я туда перейду. По возвращении в Москву доложил об этом в клубе: мол, готов доработать до лета, потом уеду.
Но команда, прослышав о том, взволновалась. Ребята заявили, что с Жуком работать не будут. Потом провели собрание с участием руководства и главным назначили меня. Леша подал в отставку, я набрал новый штаб. Но в то же время в клубные начальники пришли недавние комсомольцы. Они-то меня потом и сдали, заменив на Максимова.
Игорь Уткин / Фотохроника ТАСС
Но пока я руководил командой, она по два раза стала чемпионом и бронзовым призером чемпионатов России. Но главное — победила на чемпионате мира среди военнослужащих, где я возглавлял сборную российских вооруженных сил.
В середине 90-х все за границей думали, что армии в России уже нет. А мы выиграли тот турнир, и дня многих это было на грани чуда.
— А ведь могли бы уехать в Швейцарию. Тогда и жизнь наверняка сложилась бы совсем по-другому...
— Ну, это еще бабушка надвое сказала. Может, в первый год все было бы и нормально. Но и за границей клубы разваливаются быстро. Стоит деньгам закончиться, как разбегаются и игроки.
Или вот как было, когда я работал в Исландии. В 2000-м полетел туда в клуб "Фрам" — сначала на смотрины. Они все по-английски говорят, а я — ни слова. Но тренировки мои там всем понравились, и в августе приехал окончательно, успев позаниматься "инглишем".
Плюс в команде были два русскоговорящих: парень из Литвы и наш Олег Титов — было на кого опереться. К Олегу потом приехал отец Николай — очень хороший детский тренер, который помогал вначале российскому гандболу, а потом и исландскому.
В первом сезоне нам удалось выиграть Кубок страны, клуб получил за это от федерации хорошую премию. Вышли в финал тамошнего чемпионата. Но исландцев надо знать. За два дня до игры второй тренер мне говорит: нам важно, чтобы игроки основного состава помогли второму. И взяли туда у меня лидера команды — литовца Робертаса.
Назавтра в игре за дублеров тот получает сотрясение мозга и, естественно, главный матч сезона пропускает. Перекроить тактику за сутки было нереально, в итоге финал проиграли.
Игорь Уткин / Фотохроника ТАСС
При этом меня попросили помочь и клубной женской команде — без отрыва от работы с мужской. В финале суперлиги у девчат был сильный соперник. Сделал, что мог. Мы выиграли два мяча. Все были счастливы необыкновенно.
Опять же, надо понимать, что "Фрам" — клуб клановый, в женском составе всем рулили три сестры. Мое наставничество им так понравилось, что они пришли ко мне перед стартом следующего сезона: "Анатолий, хотим, чтобы вы нас тренировали и дальше. Президент клуба согласен".
Я в шоке: "С какого перепугу вы взяли, что я могу быть женским тренером? Я вообще ничего не понимаю ни в вашей психологии, ни в физиологии. И что значит: президент согласен?"
Президент был невозмутим: "Анатолий, по контракту ты тренируешь у нас мужскую команду и молодежную. От юниоров мы тебя освобождаем, взамен даем женщин — какие проблемы?"
— Как же все просто...
— Вот-вот. Говорю тогда: "Раз вы так решили, давайте разговаривать. В первую очередь о пересмотре условий контракта. "Молодежка" и женская команда — это все-таки немного разные нагрузки".
Президент в отказ: мол, у меня и так хорошая зарплата. Я к юристам. Те делают запрос в орган, занимающийся разрешением таких споров. В клуб тоже направляют запрос. Если в течение недели не него нет ответа, контракт считается разорванным автоматически.
Так через неделю я улетел в Москву.
— Решительно.
— Если дать им палец, откусят всю руку. Тренерская работа — это не набор упражнений. Можно подобрать такие, что все закачаются. Но только команда играть не будет. Главное — это подход к игрокам, их расстановка в команде, психологические связи с тренером.
Но в Исландии мне вообще-то понравилось — там хорошая дисциплина и великая экология. В команде не было проблем с курением. По праздникам исландцы, случается, выпивают, но это для них не смертельно. Двое игроков из моей команды попали в национальную сборную. И надо сказать, вскоре после этого сборная Исландии заиграла сильнее нашей. К сожалению.
Короче, вернулся я в Москву в 2001-м. А через год меня пригласили тренером-консультантом в Воронеж. Тогда в "Энергии" был один звездный игрок — Алексей Растворцев. Главным образом за счет его мощи команда и играла. Но он по окончании сезона собирался уезжать за границу, и потому год был очень сложным.
Команда понимала, что уйдет лидер. Алексей играл крайне нестабильно, мог набросать полтора десятка, а мог и вообще уйти с площадки, оставшись незаметным. Не было ясности с финансированием. Атмосфера в раздевалке была под стать.
В то время мне позвонил известный немецкий менеджер Герд Бутцек и сообщил, что Растворцевым интересуются ведущие клубы Германии. Герд тогда должен был встретиться с депутатом Госдумы Русланом Гостевым, который курировал наш клуб. Но их встреча в гостинице "Украина" так и не состоялась.
Уверен, клуб мог тогда выручить серьезные деньги, потому что немцы хорошо платят за результативных игроков. А в конце сезона стало известно, что наш лидер уходит в "Чеховские Медведи". Не заглядывал в зарплатные ведомости, но слышал, что Алексей получал в Чехове десять тысяч долларов.
После этой истории у меня возникло много вопросов к руководству "Энергии", но все они так и повисли в воздухе — ведь тренерского контракта у меня, по сути, не было. Мое мнение таково: Владимир Максимов хотел заиграть Растворцева за "медведей" и потом продать его уже оттуда.
Тот сезон Воронежу ничего не дал, и мои гастроли закончились.
Вернулся в Москву, и через два года мне предложили должность директора центра физкультурного, военно-патриотического и гражданского воспитания молодежи в системе профтехобразования. Он объединял 67 колледжей и 4 вуза.
Работа была интересная. Устраивали много встреч с космонавтами, Героями Советского Союза и России. Выставили четыре "коробки" на парад, реконструировавший события на Красной площади в ноябре 1941 года — задействовали колледжи полиции, МЧС и сборную патриотических объединений.
Их экипировали, обеспечили питанием и репетициями. Ребята прошли по площади с воодушевлением. Мне это тогда очень понравилось.
В год проводил более трехсот мероприятий по самым разным направлениям: спорт, походы, экскурсии в музеи — все за счет департамента образования.
Кто такие учащиеся ПТУ? Ребята из неполных и неблагополучных семей. Многие поступали в колледж только ради бесплатных обедов. Но постепенно работу мы там наладили. Занимался этим до 2013 года.
— В гандбол не тянуло?
— Нет. В гандболе в нашей стране в то время разбирался только один человек — Максимов. Никто другой ему нужен не был...
Хорошо, что потом сменилось руководство федерации, появилось иное мышление. Я игру давно не смотрю, но как-то случайно матч сборной по телевизору увидел. Команда выглядела неплохо. Житников понравился, Дибиров в порядке.
Но опять проявилась та же проблема, которая преследовала нас еще в 90-е — неумение держать ход игры в своих руках все шестьдесят минут и варьировать темп в зависимости от своего желания и состояния. Вроде хорошо играют, ведут, а потом р-раз — и спускают все преимущество.
— Что, на ваш взгляд, главное в успешном развитии вида?
— Конкуренция клубов внутри страны. Если ее не будет, никакие легионеры наш гандбол не спасут. Это мое мнение выстрадано в те годы, которые провел в высшей лиге в борьбе с тем же Максимовым.
Был у меня Сережа Игнатов — воспитанник нашей армейской школы. Высокий, жилистый, быстрый правый полусредний, второй Тучкин. И вот пришла ко мне его мама: "Максимов сказал, что если Сергей не перейдет в тот клуб, куда он укажет, то и в сборной играть не будет. Что мне делать? Сын ведь так мечтает о сборной…" Это вам для понимания, как Максимов собирал к себе игроков.
Судьба Сережи была плачевной. Максимов посадил его под тяжелую штангу, и у парня сразу же полетели все мениски. Обходиться так с жилистыми ребятами нельзя, он ведь и без того был прыгучим. Игрока надо было вводить в мужской гандбол постепенно, давая умеренные нагрузки. Он стал бы великим левшой и помогал бы сборной...
— А где он сейчас?
— Даже не знаю, потеряли игрока… На этой почве с Максимовым не разговариваю. Он как-то звонил пару раз. Но я не стал отвечать. Максимов в свое время убил команду ЦСКА, созданную не им, а сотнями людей. Те поднимали армейский гандбол много лет и сделали клуб одним из лучших в Европе. Поэтому у меня к нему масса вопросов, но не хочу говорить за глаза...
— Тогда вас должно было обрадовать известие о возрождении ЦСКА, пусть даже в статусе женского клуба.
— Знаете, впервые об этом слышу. Но это хорошая новость. Мне сын рассказывал, что появился еще и мужской "Спартак" и у него честолюбивые планы. Это можно только приветствовать.
Вот теперь, значит, и за женский ЦСКА буду болеть — никуда не деться. Все-таки этот тот клуб, где я стал человеком уважаемым и знаменитым...
