Одна из сильнейших линейных 90-х успела поиграть за три разные сборные. В ее активе два золота МЧМ, бронза Олимпиады и два подряд титула лучшей в своем амплуа на чемпионатах мира.
А еще Наталья Дерюгина первенствовала в гонке бомбардиров первого чемпионата России, брала Кубок ЕГФ и Суперкубок Европы... Но при этом осталась фактически в забвении.
Повод разыскать экс-линейную сборных СССР, СНГ и России появился после того, как Людмила Бодниева возглавила женскую национальную команду, а БЦ разархивировал ее интервью 2019 года. В нем нынешний наставник сборной вспоминает, как училась, глядя на игру гандболистки "Луча", как непродолжительное время выступала вместе с ней, как играла против Дерюгиной в еврокубках.
Людмила Бодниева в журнале "Быстрый центр". Как остаться в игре. Место в первом ряду
В то время Наталья действительно была для многих эталоном. Зарубежная пресса не скупилась на эпитеты, а многие игроки, в том числе зарубежные, признавались, что хотят быть похожими на Дерюгину.
Цепкая, неуступчивая, подвижная, координированная, хладнокровная… Она брала не физической мощью, как большинство игроков ее амплуа, а умелым выбором позиции. Богатый технический арсенал при необходимости даже позволял москвичке быть штатной пенальтисткой в своих командах, что несвойственно линейным.
Про нее много говорили, когда она выступала. И совсем перестали, как только карьера закончилась (в 2008 году). Разыскать контакт некогда популярной спортсменки оказалось непросто...
— Многие ваши бывшие подруги по команде, которые также завоевали бронзу Барселоны-1992, остались жить за границей: Наталья Морскова и Светлана Богданова — в Испании, Марина Базанова и Татьяна Горб — в Германии, Татьяна Джанджгава — в Австрии, Лариса Киселева — в Македонии. Учитывая, сколько времени вы провели в Дании, удивительно застать вас по московскому номеру телефона…
— У меня действительно была возможность остаться в Дании: все-таки выступала там 14 лет и даже получила вид на жительство. Но всегда знала, что гандбол — это только работа. Я очень люблю Москву! У меня здесь много родственников, друзей, так что даже в голову никогда не приходило остаться на ПМЖ за рубежом.
Датчане — люди приветливые и добродушные. В этом они очень похожи на нас, русских. И все же для себя твердо решила, что рано или поздно приеду домой. Просто возвращение затянулось, наверное, лет на десять. Каждый раз доигрывала сезон, собирала вещи, но меня уговаривали задержаться еще на чуть-чуть.
Наталья Морскова из Валенсии: "Я долго мечтала вернуться"
Светлана Богданова: "А когда наступает зима, пеку пироги, смотрю биатлон и болею за Фуркада"
Марина Базанова: "В такси я заплакала. Но мне сказали, что так бывает со всеми"
Марина Базанова. Трехкомнатная на Крещатике как альтернатива сборной СССР
— А с чего все началось?
— Начала играть в гандбол довольно поздно. Наверное, лет в 13-14. Обычная история для моего времени: в школу пришел тренер Михаил Акбашев, который набирал детей в секцию. Кажется, я была единственной из всего класса, кто выразил интерес. Сначала воспринимала все несерьезно, больше как развлечение. В переходном возрасте даже забросила это дело.
Судьбоносным оказался визит Акбашева к нам домой! На дворе стояла зима, а тренер принес с собой целую корзину фруктов. Мама даже опешила от неожиданности. Он стал уговаривать, чтобы мне разрешили возобновить занятия, хотя мама даже была не в курсе, что я их пропускаю. Твердил, что у меня большие перспективы и я могу вырасти в хорошего игрока. В итоге сели втроем за стол и совместно решили, что нужно продолжать. Тот разговор стал толчком к сугубо серьезному восприятию спорта.
— Это Акбашев определил вас на позицию линейной?
— Да, причем сразу! Был период, когда пробовали разные варианты, но Акбашев видел меня только в линии. Скорее всего, эта тренерская чуйка передалась ему от отца Бориса Залмановича.
Борис Акбашев: "Просто так матом никого не поливаю. Человек я все-таки культурный"
Позже Алексей Дзарданов взял меня к себе в Московский городской Дворец пионеров и школьников. Пришлось поменять школу и поступить в спортивный класс. После двух-трех уроков нас везли в олимпийскую деревню на тренировку, а под конец дня — снова в школу. Так что домой приходила только к 8-9 часам вечера. В семь утра все начиналось заново.
— Вы застали чемпионат СССР?
— Конечно! Поездила по всей стране — от Киева до Вильнюса. Наш "Луч" давал бой фаворитам, хотя в еврокубки не попадал. Было интересно: много команд, длительные туры, поездки, упорные матчи…
— В вашей биографии, кажется, даже был сильнейший клуб Союза — киевский "Спартак".
— Да, в августе 1990 года трех игроков "Луча", включая меня, пригласил на просмотр сам Турчин. Подписали контракты на полгода. Жили на знаменитой спартаковской базе пару месяцев, а потом нам выделили трехкомнатную квартиру. Тренировки у Игоря Евдокимовича были интенсивными и разнообразными. Чего мы только ни делали! Даже копье метали. Хотя никак не могла понять: какое отношение это имеет к гандболу? Но вопросов легендарному наставнику, который к тому времени выиграл в своей карьере все, никто не задавал.
Турчин спуску не давал: из зала мы почти не вылезали, конкуренция была приличной. Но когда СССР стал стремительно распадаться, пришлось вернуться в Москву. Меня уже привлекали в основную сборную и сказали, что если останусь в Украине, то больше не буду играть за национальную команду. Перспектива остаться без Олимпиады в Барселоне вынудила покинуть "Спартак".
— Прежде чем попасть в олимпийскую сборную, вы успели выиграть два молодежных чемпионата мира — в 1989-м и 1991-м…
— В 1989 году ездила на соревнования с девочками постарше. Турнир в Нигерии запомнился не результатами, а антуражем. Вид из окна автобуса по дороге из аэропорта в гостиницу шокировал всех: вокруг нищета, люди живут в лачугах из палок или в картонных коробках. И вдруг — фешенебельный отель, построенный как раз к чемпионату мира. Мы опешили!
Но хорошее настроение быстро улетучилось, когда в номере обнаружили огромных тараканов! Нас, правда, предупредили, что они не ядовитые. Но на всякий случай оставили средства от насекомых. Впрочем, они не спасали. Тараканы ползали везде: по стенам номера, в душевой. А на балкон вообще невозможно было выйти.
К тому же мы попали туда в период нашествия ящериц. Тренировались на открытых площадках. Однажды кто-то из девочек наступил ящерице на хвост, та его сбросила и побежала дальше… У всех снова стресс. Вокруг было в избытке всякой живности, приходилось приноравливаться. Из приятного: побывали в заповеднике, посмотрели диковинных животных.
— В 1991 году случился еще и победный чемпионат мира U-20 в куда более благополучной Франции. Сколько человек из тех, с кем довелось поиграть за "молодежки" Леонида Ратнера, претендовали на места в олимпийской сборной?
— Лариса Киселева, Марина Гриценко, Наталья Русначенко, Светлана Мозговая… Но в Барселону поехали только я и Киселева. Незадолго до Олимпиады мы участвовали в турнире в Испании, где Александр Тарасиков сформировал окончательную заявку. Отбор, конечно, был очень жестким — на каждую позицию по три-четыре игрока.
— Говорят, методы Турчина и Тарасикова были во многом схожи…
— На мой взгляд, это два абсолютно разных тренера. И по видению игры, и по стратегии, и по выстраиванию тренировочного процесса. Поиграла у обоих, поэтому знаю, о чем говорю. Их объединял, пожалуй, только громкий командный голос. Но кто из российских тренеров в игровых видах спорта тогда не кричал?
— Жили в Барселоне в спартанских условиях и с привычным девизом "Все ради победы"?
— Режим действительно был строгим, и его соблюдение контролировал лично Тарасиков. Встать у двери номера и подслушивать — это было абсолютно в его стиле! Правда, основной надзор он осуществлял за своими краснодарскими подопечными. По любому поводу назначал собрания. Тренер хотел, чтобы мы постоянно находились в тонусе.
— Как обстояли дела с дедовщиной? Вы ведь оказались самой юной в составе.
— Сколько себя помню, такого никогда не было. Марина Базанова на правах капитана всегда максимально трепетно относилась к молодежи. Иногда даже осаживала Тарасикова, когда тот на тренировках "душил" нас или придирался. Да, приходилось носить мячи в сетках на занятия и после них, но такая практика была заведена у всех игровиков.
— С кем сблизились больше всего?
— С Элиной Гусевой. Общаемся до сих пор.
Элина Гусева: "Говорили, что в Барселоне-1992 двум командам из одной страны золото не дадут"
— Вы провели все 5 матчей на олимпийском турнире, забросили 14 голов. Чувствовали, что Тарасиков доверяет?
— Мы конкурировали за место в составе с Галиной Тян (Борзенковой), но у нее не все получалось. Поначалу нас чередовали, но потом тренер действительно стал доверять мне больше. Причем как в атаке, так и в обороне. Поэтому я и получила так много игрового времени.
— Чего не хватило для завоевания золота? Одни участники событий говорят, что Тарасиков ошибся с составом, другие сетуют на невезение, а кто-то — на судейские ошибки…
— Главная беда в том, что наша делегация после скандального полуфинала со сборной Норвегии не подала протест. Много раз пересматривали момент, когда Сири Эфтедаль забросила за две секунды до сирены с заступом на полстопы. Не засчитай тот гол арбитры, были бы ничья 23:23 и дополнительное время. Весь матч мы играли очень хорошо, чувствовали, что сильнее, и уступили только из-за ужасного судейства в концовке.
— Есть мнение, что некоторые игроки пытались "продать" себя подороже в зарубежные клубы, поэтому ставили свои амбиции выше командного результата…
— Не ощущала такого. Все выходили на площадку, бились и отдавались на сто процентов. Возможно, некоторым показалось, что Наталья Морскова перетягивала одеяло на себя. Но, во-первых, у нее уже имелся контракт с испанской "Валенсией". А во-вторых, грех было не задействовать в атаке такого высокорослого, результативного игрока. Именно поэтому большинство комбинаций строилось вокруг нее.
— У вас после Олимпиады не появилось предложений от иностранных клубов?
— Нет. Только спустя пару лет.
— 90-е годы — период безвременья в российском гандболе…
— Не сказала бы, что все было плохо. Русский человек может приспособиться ко всему. Да, в плане финансов приходилось трудно, зарплаты были маленькими. Но нам отдавали, что называется, натурой. Поддерживал Московский прожекторный завод, при котором и существовал спортивный центр. То стиральную машинку выпишут, то еще что-то. Гандбольная команда оставалась на плаву во многом благодаря председателю "Луча" Науму Шульсульману.
— Кто-то из более благополучных клубов в России пытался вас переманить?
— В наше время было развито чувство патриотизма. Применительно не только к сборной, но и к клубу. Тех, кто уходил, негласно считали предателями. Я и представить не могла, что брошу своих девчонок.
— Как появился вариант с "Виборгом"?
— Сборная России проводила международный турнир в Дании. В финале мы победили хозяек, а я забросила им 12 голов. После этого Шульсульману стали названивать из Виборга. Наум Исаевич говорил, что там очень настойчиво просили отпустить меня. Одна загвоздка: игрок сборной не мог уехать за границу до достижения 25 лет, а мне тогда было 23. Союз гандболистов России пошел навстречу, но с условием, что подпишу бумагу с обязательством выступать за национальную команду. В итоге меня отпустили одной из первых.
— Раиса Вераксо в интервью БЦ рассказывала, что вы поехали в "Виборг" вместе…
— Я поставила условие: поеду только с кем-нибудь, чтобы было проще адаптироваться. "Виборг" согласился, но во время переговоров с Раисой уже в Дании что-то пошло не так, и она вернулась. Датчане ведь и сами впервые брали легионера. Насколько мне известно, я стала первым иностранным игроком в местном чемпионате.
— Что больше всего пугало 23-летнюю девушку перед началом новой жизни в незнакомой стране?
— Страха не было. Но я очень общительный человек и понимала, что на первых порах придется тяжело. Надо отдать должное датчанам, которые создали для меня максимально комфортные условия. Предоставили личного переводчика — белорусского парня по имени Иван, который был женат на датчанке и продолжительное время жил в стране. Он сопровождал меня буквально везде: на тренировках, командных собраниях, установках, матчах. Тренерам было важно, чтобы игроки досконально усваивали задания. При этом каждый день я занималась с репетитором датского языка, но начала говорить далеко не сразу.
— Знаменитый Ульрик Вильбек, называвший вас ангелом на линии, признавался, что вы послушно кивали в ответ на его замечания, но потом выяснялось, что ничего не понимали…
Титаны игры. Ульрик Вильбек. Эксцентричный датчанин, покоривший и женский, и мужской гандбол
— На предматчевых установках меня спасал переводчик. А во время игр тренер заводился, становился крайне эмоциональным, да еще и кричал на своем диалекте. Не могла же я ему ответить, что не понимаю. Ха, вот и кивала.
— На клубном уровне вы добились больших успехов, но со сборной России так ничего и не выиграли. Почему национальная команда в то время не добиралась до медалей на крупных турнирах?
— Часто задавала себе этот вопрос, но ответа не находила. В сборную приезжали сильные игроки, легионеры с громкими именами. Но в решающих матчах всегда чего-то не хватало. Наверное, после исчезновения СССР должно было пройти время, чтобы родилась новая боеспособная команда.
— Глядя на список главных тренеров сборной России той поры, можно сделать вывод, что вы успели поиграть у Сергея Аванесова, Левона Акопяна, Игоря Еськова и того же Тарасикова. Стоит ли добавить сюда Евгения Трефилова?
— Точно помню, что тренировалась у него. Он как раз только заступил на капитанский мостик. Запомнился как очень специфичный, своеобразный человек. Мне было тяжело его понять. К хорошему ведь быстро привыкаешь, и в Дании я уже не видела подобных методов руководства. Приезжая в сборную России и снова окунаясь в эту суровую реальность с криками и приказами, ощущала явный диссонанс. Гораздо позже поняла, что это просто конек Трефилова. По-другому он не умеет, потому что живет гандболом. В этом он очень похож на Турчина. Даже проблемы со здоровьем оба заработали из-за ручного мяча.
— Кого назовете своим главным тренером в жизни?
— Акбашев нашел меня, определил амплуа, но по-настоящему воспитал и дал игровые навыки Дзарданов. Это с Алексеем Юрьевичем я добилась первых успехов, завоевала первые медали. Можно сказать, именно он дал мне путевку в гандбольную жизнь.
— В 2003 году датская пресса с восхищением писала о том, как параллельно с гандболом вы по 20 часов в неделю работаете помощницей воспитателя в детском саду. Как вас угораздило?
— Дело в том, что, согласно датскому законодательству, игроки должны были параллельно работать где-то на "гражданке". Но легионеры от такой обязанности освобождались. Однажды меня просто попросили помочь семье, которая усыновила двух детей из Беларуси. У меня было свободное время, я согласилась и некоторое время работала, по сути, няней. Водила ребят в детский сад два-три раза в неделю, переводила с датского на русский все, что говорили воспитатели. Вот и вся работа.
— В 2003 году вы говорили, что собираетесь закончить карьеру и вернуться в Москву, но в итоге оказались в "Ольборге". Почему поменяли решение?
— Бывший футболист Уле Бах Йенсен создал в Ольборге амбициозный проект, построив с нуля женскую гандбольную команду. Я сначала сомневалась, поскольку перспективы были крайне туманными. Но согласилась, узнав, что Йенсену через агентов удалось договориться с такими звездами, как Хайди Аструп, Миа Хундвин и Агнеш Фаркаш.
С одной стороны, это казалось авантюрой. А с другой — мне было уже 32 года. Зарплату предложили намного выше, чем в "Виборге". Я вряд ли получила бы от кого-нибудь такое выгодное предложение, так что раздумывала недолго. К тому же крайне любопытно было понаблюдать, как из ничего рождается серьезный коллектив. Импонировало, что я стану его частью. Путь к медалям мы прошли всего за два сезона, а на третий уже играли в полуфинале Лиги чемпионов, где уступили "Криму" с Людмилой Бодниевой в составе.
— Завершив в 2008 году длительную командировку в Данию, не думали еще немного поиграть в России?
— Когда возвращалась, такой соблазн был. Слышала, что "Луч" хотят возродить и нашли спонсоров, а тренером планируют назначить чуть ли не Александра Тучкина. Но дальше разговоров дело не пошло. Могла бы поиграть еще год-два, но в силу возраста повышался риск травмироваться. Учитывая, что за всю карьеру у меня не было ни одной операции, не хотелось оказаться под хирургическим скальпелем. Я хорошо изучила свой организм и понимала, что не стоит нагружать его сверх меры. Мечтала тогда только об одном: завести семью и родить ребенка.
— С кем из партнеров вам игралось комфортнее всего?
— Наверное, с Хайди Аструп. Мы выступали вместе и в "Виборге", и в "Ольборге". Гениальная разыгрывающая! Хорошо видела площадку и при этом могла бросить издали. Такой же была Турчина. Только Зинаида в свои молодые годы не так много бросала с дальней дистанции.
Зинаида Турчина: "Начать все заново? Жила бы точно так же"
Хайди брала за счет физической мощи, высокого роста: могла и с опорного положения прицельно выстрелить, и в прыжке. У нас была отточена идеальная стяжка. Даже ничего друг другу не говорили: я ей всегда глазами показывала, когда нужно сбросить мяч в линию. Поэтому на многих фотографиях у меня угрожающая гримаса.
— Какой из завоеванных призов для вас самый ценный?
— Каждый ценен и дорог по-своему. Олимпийская бронза стоит в одном ряду с призами лучшей линейной чемпионатов мира. Все награды доставались кровью, потом и через боль.
— Не могу не спросить о несбывшейся спортивной мечте. Хотя ответ, кажется, очевиден…
— Конечно же, олимпийское золото. Это вершина карьеры любого спортсмена. Еще обиднее от того, что мы были буквально в миллиметре от выхода в финал. Уверена, что в решающем матче команда СНГ без вопросов обыграла бы сборную Южной Кореи.
— Завершив карьеру, многие сразу переходят на тренерскую стезю.
— Могу честно признаться, что никогда не рассматривала такую возможность. Для этого должно быть огромное желание. А у меня оно так и не возникло. Всегда знала, что тренерская профессия не для меня. Консультации или мастер-классы — пожалуйста. Но постоянная работа — нет.
— За гандболом следите?
— Разумеется! Смотрела по телевизору весь олимпийский турнир, переживала за наших девчонок. После финала долго обсуждали по телефону итоги с Яной Саркисян. Мы давно дружим семьями. Они с Себастьяном не раз гостили у нас в Москве, а мы — у них во Франции. Всегда на связи.
"Всем сердцем болею за Россию". Жена тренера сборной Франции — россиянка армянского происхождения
— Внутри вас просыпается игрок, когда наблюдаете за матчами?
— До сих пор все через себя пропускаю. В бывшем профессионале спортсмен никогда не умирает. Злюсь, нервничаю, ругаюсь, когда вижу ошибки, потери, нереализованные моменты. Дочка во время Олимпиады то и дело успокаивала: мам, ну перестань, все равно они победят!
— Последние матчи россиянок видели?
— Не имела возможности посмотреть их в полном объеме. Видела только фрагменты игры против литовок. Бросилось в глаза, что в команде очень много новичков. Больше всех понравилась Елена Михайличенко. Левая полусредняя ЦСКА мне уже давно приглянулась. Но надо учитывать, что противостояли россиянам не самые серьезные соперники.
— Какие ожидания от тренера Людмилы Бодниевой?
Герой своего времени. Как Людмила Бодниева играла за сборную России? От Китая до Южной Кореи
— Люську знаю очень давно. Она сама сделала себе имя, став мировой суперзвездой. А вот получится ли у нее добиться такого же признания на тренерском поприще, пока не ясно. Знаю всего двух женщин, которые смогли себя зарекомендовать: Марит Брейвик и Аня Андерсен.
Марит Брейвик: "После встречи в Токио не думала, что Людмила Бодниева так скоро возглавит сборную"
Читала интервью Бодниевой, в котором она говорит, что против жестких методов. Однако, учитывая русский менталитет, я в это не очень-то верю. Сама через такое проходила. Пока не пнешь, мы не поедем. Когда в зале стоит тишина, то игроки невольно расслабляются. А как только кто-нибудь гаркнет, сразу включаются в работу. Да, жизнь меняется, и психология тоже. Но пойдет ли такой спокойный метод руководства сборной на пользу — большой вопрос. Мне кажется, что Людмиле стоит быть чуть жестче.
— Сами дочку еще не тренируете?
— Она только в первый класс пошла. Месяц назад сама записалась на баскетбол! Друзья меня упрекают: мол, как же так? Но это исключительно желание ребенка. Очевидно, что все может сто раз поменяться. Время обратить ее в свою, гандбольную, веру еще есть.
Фото: личный архив Наталья Дерюгиной.
