Прочитав это интервью, старшее поколение испытает ностальгию, младшее — узнает много нового. БЦ разговорил двукратную чемпионку мира и бронзовую призерку Олимпиад.
— Последнее гандбольное событие, за которым внимательно следили?
— Наверное, чемпионат мира, когда в четвертьфинале сборная России проиграла норвежкам. Слежу только за матчами россиянок. От клубных турниров, включая чемпионат России, я далека. Разве что просматриваю результаты, иногда комментарии читаю.
— Чемпионат Европы не пройдет мимо вас?
— Постараюсь по возможности посмотреть все матчи нашей команды, поболею за девчонок. Этот турнир ну никак российской команде не дается.
— В сборных СССР/СНГ существовала такая ротация, как сейчас, когда к каждому крупному турниру команда формируется чуть ли не заново?
— Нет. Таких глобальных перемен не было. Времена другие. Мы все играли в союзном чемпионате в основных составах своих клубов. Игроки, привлекавшиеся в национальную команду, по несколько раз за сезон бывали на продолжительных сборах. Сыгранность так и достигалась. Когда в состав привлекается новая девочка, она часто может выпадать из игры. Не потому, что чего-то не умеет — все при ней, но в клубе она играет иначе. Когда тренеров упрекают, что те не могут распорядиться сильными игроками, то болельщики не понимают, что этих игроков нужно объединить в команду, что нужно время. Даже потеря двух игроков основного состава больно бьет по любой команде, а уж если их больше…
— В ваше время в сборной были игроки, ненавидевшие друг друга?
— Нет, конечно. Понятно, что в чемпионате Союза все стремились скинуть киевский "Спартак", потому что его господство всем надоело. Но это только на площадке. За ее пределами у игроков были хорошие отношения. Во всяком случае я с открытым негативом со стороны коллег не сталкивалась, а за других говорить не буду.
— На Олимпиаде в Барселоне сборная СНГ проиграла в скандальном матче норвежкам и осталась без золота. Судьи "помогли"?
— Уверена, что в той игре нас поддушили. Но и мы могли действовать лучше — где-то не все показали игроки, где-то ошибся тренер. К сожалению, не были мы в Барселоне на голову выше всех. В матче примерно равных соперников легче что-то придумать.
— Говорят, до Олимпиады руководство федерации предлагало игрокам выступить против тренера Александра Тарасикова. На его место планировалось назначить Сергея Аванесова. И тогда сборной якобы была бы обеспечена в Барселоне судейская поддержка. Слухи?
— Слухи. Ничего подобного я не слышала. И между игроками таких разговоров не возникало. Может, мне никто ничего не говорил, потому что Аванесов долго был моим клубным тренером в Баку. Я так скажу — мы периодически общаемся с Сергеем Михайловичем. Не скажу, что вот прямо дружим, но в очень хороших отношениях. Никогда, ни разу он не рассказывал мне подобной истории. И не только он, но и игроки. А вот о том, что двум командам из одной страны не дадут золото, говорили (мужская сборная СНГ выиграла Олимпиаду-1992 — прим. БЦ). Другое дело, что в федерации были очень недовольны Александром Ивановичем, считали его своенравным, хотели снять. Наезды на главного тренера со стороны руководства были постоянно.
—Как Тарасиков отреагировал на то поражение?
— Кричал, ругался — обычные эмоции. Мы ведь ехали в Барселону не за бронзой. Кажется, сказал, что теперь его точно выгонят из команды…
— Руководство федерации было недовольно Тарасиковым. А игроки?
— А игроки всегда недовольны тренером — не туда ставит, мало дает играть, предвзято относится. Да много причин можно найти. Я, например, с Александром Ивановичем всю жизнь ругалась, и до Олимпиады тоже. У каждого из нас свой взгляд на игру и на те конфликты. Я была очень недовольна тем, что он ставил меня на место правой полусредней, больше доверял своим краснодарским игрокам. Я могла бы играть в центре, взаимодействовать с Наташей Морсковой, а он делал ставку на других. Внутренняя кухня, конечно. Но проблемы по линии игрок — тренер в гандболе были и будут всегда.
— Кажется, гандболистки той сборной дали Тарасикову интересное прозвище...
— Между собой звали его Наполеоном. Причем краснодарским девочкам об этом не говорили — мало ли, дойдет еще до него. Небольшого роста, волевой, своенравный. Всегда стремился к тому, чтобы всех задавить.
— После Олимпиады с Александром Ивановичем помирились?
— После Игр-1992 я сразу в Испанию уехала, видела его всего пару-тройку раз. Нормально общались. Я человек отходчивый, а он оптимист. Когда встречались, всегда говорил, что я у него любимицей была. Смеялись.
— Игроки той сборной не собирались потом вместе? А то ведь сразу после Барселоны разбежались кто куда.
— Нет, не собирались. Мы общаемся в основном через социальные сети, знаем, кто, где и как. Хотя вот на свой юбилей я приглашения рассылала, и многие откликнулись. Но собраться всем сложно. Мы же по разным странам разбросаны. Елена Немашкало, Татьяна Горб и Марина Базанова в Германии осели, Наталья Морскова — в Испании, кто-то — в Хорватии…
— После Олимпиады вы подписали контракт с клубом "Юнион Аликанте", но затем переехали в Валенсию. Соперничали как раз с командой Морсковой?
— Да. Ее клуб был из одного района, мы — из другого. А Гусева с Морсковой — главные забивалы.
— За персональными рекордами следили?
— Нет. Даже не могу вспомнить, когда забросила больше всего мячей за один матч. Но помню игру, в которой мы на троих с Ритой Давидовской и Лилей Мичуриной добыли все голы, кроме одного. Тот был на счету испанской девочки. Русские в испанском гандболе тогда были лучше всех — с этим невозможно спорить.
— Морскова рассказывала, что чувствовала зависть со стороны одноклубниц, недовольных ее подвигами на площадке. У вас такое было?
— Может, и было, но не ощущалось. Я же приехала в молодую команду, там игроки мне, образно говоря, в рот смотрели. Каждая пыталась избавиться от мяча и делала передачи на меня, чтобы я решала эпизод. Мы с Мичуриной и Давидовской пытались их учить, я даже тренерские функции отчасти выполняла. У нас же в "Аликанте" был тренер, которые преподавал физкультуру в обычной школе. О чем можно говорить? Он повторял: "Элина, ты все знаешь в гандболе, бери дело в свои руки". Наша команда впервые за 12 лет заняла то ли третье, то ли четвертое место в чемпионате, и все были на седьмом небе.
У Наташи ситуация немного другая. Она приехала в клуб-чемпион, девчонки из которого и в сборной играли, и вообще пальцы веером, королевами себя чувствовали. А здесь настоящая королева, на несколько голов выше их всех, и под нее нужно было перестраивать игру.
— Почему вы перебрались из Аликанте в Валенсию?
— Причина банальна — отсутствие финансов. Два года у нас был крепкий спонсор. В Испании вообще тогда случился гандбольный бум, приглашали звезд. Мой контракт по тем временам был, кажется, вторым в мире. А потом спонсор ушел. У тренера-физрука ни связей, ничего, чтобы постараться как-то спасти ситуацию. Кто под него даст денег, кто из игроков пойдет к нему? В итоге клуб, насколько понимаю, умер. В Валенсии же команды сохранились и сейчас играют в чемпионате Испании. Пусть и не гранды уже, но держатся на плаву.
— Могли подольше поиграть? Как та же Морскова.
— Нет, появились проблемы со здоровьем, с коленями. Я даже не смогла отработать свой контракт полностью. Попросила руководство о досрочном расторжении. В 1996-м закончила с гандболом, пожила некоторое время в Испании и решила вернуться. Правда, в России меня никто не ждал. В нашей федерации мне сказали, что здесь таких заслуженных, как я, полно. Пришлось искать что-то другое. Устроилась менеджером в одну туристическую фирму. Через год вернулась в Испанию — но не в Валенсию, а в Малагу. Позвонили друзья, предложили приехать, помогли с работой.
— Вы же в полиции работали?
— Да, исполняла роль переводчика. В Испании было много русских туристов, которые не знали языка, не могли объяснить, что случилось. Особенно много — девочек, которых привозили работать танцовщицами, а делать заставляли совсем другое. Разные случаи происходили. Обо всем не расскажешь, но многое пришлось повидать. Я в Малаге даже в гандбол вернулась.
— Это как?
— Поиграла в первой лиге чемпионата Испании. Когда в "Малаге" узнали, что я живу и работаю в городе, представители клуба пришли и предложили выступать за них в свободное от работы время. Уговаривали меня смешно. Убеждали, что мне просто достаточно выйти на площадку и ходить туда-сюда. Даже мяч, мол, в руки брать не придется. Кажется, я три месяца отыграла. Чем могла — помогла.
— Гражданкой Испании так и не стали?
— Нет, а зачем? Мне в Испании хорошо, но гражданство у меня российское. Испанское могла получить, тем более у меня есть вид на жительство. Захотела бы — получила. Но даже и не пыталась. Мне комфортно именно так, как сейчас. Дочь живет в Мадриде, у нее свое жилье. Я приезжаю в гости, живу, сколько захочу. Отдыхаю от московских пробок, нервы успокаиваю. А с испанским гражданством я в Россию только по визе буду въезжать. Нет уж. К тому же вид на жительство мало чем отличается от гражданства. Я только голосовать не могу, предпочитаю делать это в России.
— На жизнь сейчас чем зарабатываете?
— Работаю в фирме, которая оказывает юридические услуги испанским компаниям, ведущим бизнес в России. Мой супруг Михаил, когда вышел на пенсию в МВД, тоже стал работать со мной.
— У вас юридическое образование?
— Нет, только курсы по конкретному направлению прошла. На первых порах было сложновато, но затем все пошло гладко. В фирме есть профессиональные юристы. Испанцы по-русски вообще не говорят, а по-английски — очень плохо. В общем, занимаюсь сопровождением испанского бизнеса в России.
— С гандболом, получается, вас вообще ничего не связывает?
— Почему же? Скоро буду пенсию получать за свои достижения. Президент России подписал указ о выплате дополнительной пенсии призерам Олимпийских игр. Сейчас оформляю документы и буду связана всю оставшуюся жизнь. Ну и воспоминания остались.
— Самое теплое воспоминание о Баку?
— Болельщики, которые заполняли трибуны так, что они ломились. И Сергей Михайлович Аванесов, никогда не кричавший на игроков. Он все делал иначе. Допускаешь, бывало, ошибку в игре, Аванесов с улыбкой подзывает к себе: "Гусь, Гусь, иди сюда, моя хорошая". И с той же улыбкой выговаривает: "Ну что ты делаешь, идиотка?" При этом спокойно, не повышая голоса. А после игры болельщики говорили: "Девчонки, какой тренер у вас золотой". Я в шоке была, когда впервые приехала в сборную к Игорю Евдокимовичу Турчину. Там без вопросов и улыбок звучало "твою мать", "я тебя…" и так далее на всю площадку. Больше всего боялась, что он меня во время игры оскорблять начнет.
— Потом привыкли?
— Ну, привыкнуть к этому нельзя, конечно. Причем во время тренировок Игорь Евдокимович был совсем другим — и похвалит, и пошутит, и что-то интересное расскажет. Но в играх его словно подменяли. Иностранные телевизионщики же возле него специально камеру ставили и снимали то, что он творил. Просто шедевры! Причем для него не было разницы, кто ошибался: Зина Турчина или Элина Гусева. Крыл всех, кто под руку попадался. Такой он был человек. И делал все для игроков, создавая великолепные условия, и кричал на них. Он и в федерацию приходил, стучал кулаком по столу, и никто слова поперек сказать не мог. Ради команды бился с кем угодно. Кажется, все наше гандбольное руководство радовалось, когда мы проиграли кореянкам в Сеуле. Появился повод убрать Турчина…
— Во времена погромов вы вынуждены были перебраться из Баку в Москву.
— Да, подписала контракт с "Лучом". Мне обещали двухкомнатную квартиру, но пока мы добрались до столицы, кого-то убили, кто-то сбежал. По факту заселились в комнату в общежитии с мышами и тараканами. Я когда на кухню заходила, включала свет и закрывала глаза, ждала, пока они разбегутся. Но клуб уже ничего не мог изменить. В "Луче" тоже много делали для игроков. Помню, давали нам пайки продовольственные — килограмм мяса, килограмм масла, гречку, еще что-то…
— Но после той Москвы была благополучная Испания.
— И самое яркое воспоминание из испанского гандбола, как я через два месяца проводила командное собрание, не зная ни слова по-испански. В стиле Турчина. Во мне так накипело, игроки такие ошибки допускали, что я просто вне себя была. Ну, тренер-физрук и сказал мне: мол, проводи собрание, объясни, как нужно. Я их на русском отчитывала, не стесняясь в выражениях. Пар из меня вышел, а испанки на меня смотрели широко раскрытыми глазами.
— Ядреным русским выражениям их потом научили?
— Конечно! Отомстила им за дочку. Она же у меня в три года в Испании в садик пошла. Возвращается в первый день, рассказывает, как все хорошо, как ее называли "tonta" (дурочка, — прим БЦ). Я и сама не знала, что это за слово. Как-то привела дочку на тренировку вместо садика, рассказала девчонкам. Рита и Лиля мне объяснили, что это за слово, а молодые испанские гандболистки начали мою дочку всяким ругательствам учить, чтобы она ответить могла. Первые испанские слова моего ребенка — сплошной мат, получается. Пришлось их тоже кое-чему научить. А они и рады весь свой арсенал выдать, когда с русскоговорящими встречались. Наши обалдевали просто.
— Ваш родной брат Ролан — обладатель Кубка УЕФА, чемпион России, заслуженный мастер спорта. А вам нравится футбол?
— Очень! Но мне нравится именно испанский клубный футбол, болею за мадридский "Реал". Правда, в этом году без Роналду команда что-то не тянет, печаль. А вот не нужно было упускать выдающегося игрока! Другого такого нет.
— За российским футболом вообще не следите?
— Наш чемпионат — жалкое зрелище. Не смотрю, чтобы не расстраиваться от серости и унылости. Но за чемпионатом мира следила пристально, болела за сборные России и Испании. Когда они в 1/8 финала играли, я в Мадриде была. До матча телефон не замолкал, спорили, кто выиграет. Я из окна квартиры дочери сначала вывесила два флага, а после матча оставила только российский. Всем своим испанским контактам потом отправила фотографию, чтобы посмотрели, что мы выиграли! Наши футболисты — молодцы. Но то, что произошло потом, когда им присвоили звания заслуженных мастеров спорта, — это перебор и оскорбление представителей других видов спорта.