Сегодня 9 дней со дня смерти Сергея Аванесова — культового советского тренера, который вместе с бакинской командой 14 раз становился призером чемпионатов СССР: 8 — серебряным, 6 — бронзовым. А в сезоне-1982/83 его "Бакинка" стала обладателем Кубка ИГФ.
После распада СССР Сергей Михайлович переехал в Россию, где в период с 1991 по 1995 год тренировал "Ростсельмаш", выигравший золото национального первенства в сезоне-1993/94. В этот же период он возглавлял и сборную России.
В 1995-м вернулся в Москву, где и умер в мае этого года. В возрасте 90 лет… Сегодня об Аванесове по просьбе БЦ вспоминают его воспитанницы — те, кто откликнулся и кого удалось отыскать.
Раиса Вераксо:
— Помню, восстанавливалась после какой-то травмы. Он меня очень долго готовил, не давал лезть в стыки и в жёсткую борьбу. Берёг. А я рвалась в бой, потому что такой характер.
И вот как-то выпросила, мол, я в порядке, он скривился, но сжалился, выпустил минут на 10-15. После этого я три дня пролежала, не вставая с постели и думая о том, что Сергея Михайловича всё-таки надо было послушаться…
Он был тренером из тех, кто ценил игроков. Как людей, как личностей. Если в тебе есть стержень, если отдаёшь для команды на площадке всё, то он для тебя горы свернёт. Это я знала ещё от бакинских девочек, которые приехали вместе с ним в Ростов.
Поиграла я у него и в сборной. Он в нас с Наташей Дерюгиной видел лидеров и потому любил советоваться и обговаривать какие-то важные моменты: "Пойдём, девочки, поговорим…"
Наталья Дерюгина. Первая легионерка чемпионата Дании, пообещавшая не бросать сборную России
В игре он был не Трефилов, тот, увидев ошибку, мог рыкнуть на весь зал и тут же посадить на скамейку, где ещё можно было выслушать много чего интересного о своей игре.
У Аванесова такого не было — хотя не знаю, может, это только по отношению ко мне, я всё-таки была уже опытным игроком.
Он во всём разбирался очень хорошо — и в гандболе, и в людях, и в психологии. Помню, в сборной у нас как-то была тяжелейшая игра, а перед ней, вечером, он пригласил ведущих игроков к себе.
Рассказал всё, что надо, а потом налил каждой по 50 граммов коньяка.
Мы такие: "Да вы что, мы не будем!" Я, признаюсь, к такому повороту не была готова. Аванесов: "Я сказал — пейте. И быстро спать, завтра тяжёлая игра". Ну что делать? Короче, заснула как убитая, ещё успев подумать: "Вот, Рая, тренер сборной поит тебя коньяком перед игрой, думала ли ты об этом, когда девочкой пришла в гандбол?"
Но утром была как огурец, и матч мы выиграли…
На площадке он был актёром и играл вместе с командой. Кричал? Да. Громко? Очень. Но не было унижения. Знаете, некоторые тренеры подавляют так, что руки опускаются. А Сергей Михайлович такими вещами не занимался, он был строг, импульсивен, но не жесток.
Ирина Горишняя:
— Аванесов был удивительным человеком. Я тренеров видела всяких, но он особняком стоит. Ко мне он как-то особенно тепло относился. Я вот думаю — может, потому что часто брала с собой на тренировку дочку? Он ведь детей просто обожал, а свою внучку просто боготворил.
В памяти картина — идёт, даёт нам указания, а за руку держит трёхлетнюю внучку, которая везде за ним как хвостик ходит.
В девяностых у нас было серьёзное противостояние в чемпионатах России с Волгоградом. И вот как-то мы с ними играем на выезде и проигрываем после первого тайма со счетом 3:14, если не изменяет память. То есть игра у нас не идёт совсем.
И мы, опустив головы, бредём в раздевалку, представляя, что сейчас скажет тренер — а Аванесов, как человек восточный, был, конечно, очень эмоциональный. И вот он зашёл. Застывшая тишина в предчувствии бури.
И вдруг он очень тихо говорит: "Девчонки, видите, как течёт Волга?" Мы прильнули к окну. "Великая река Волга, вот она течёт и течёт годами и веками. То, что было минуту назад, уже ушло в историю. Утекло в большой реке жизни. Так вот — забудьте то, что было, всё начинаем сначала".
Тогда мы вышли на площадку абсолютно другой командой, игра перевернулась, и мы едва не свели её вничью. Он всегда умел найти точные слова.
Если играли еврокубки, то это май — и в него всегда вплетался День Победы. Это, конечно, был универсальный приём всех тренеров советской волны, но Сергей Михайлович умел говорить не лозунгами, а очень просто и человечно. И это действовало на нас максимальным образом.
Вот ещё — иногда он так напихает тебе на тренировке, что идёшь в раздевалку и думаешь: "Ну всё, если я ничего не знаю, не умею и ни на что не способна, то надо заканчивать этот спорт".
И ты уже начинаешь серьёзно об этом размышлять. И вдруг тебе на плечо ложится его рука. "Ну что, наорал на тебя этот скандальный тренер, да?"
Вроде ничего особенного не сказал, но всё, обида рассосалась сама по себе. И ты думаешь: "А ведь он во многом прав…" На следующую тренировку идёшь с совсем другим настроением.
Я с ним лет десять назад общалась. Пришла на какую-то игру, и он тоже приехал. Счастье было какое-то невозможное. Он бы тренировал женские команды мастеров и дальше, после Ростова, но ему врачи запретили. Сказали, что ещё пару туров — и можно крякнуть прямо на площадке. Он уже постоянно был на уколах, и врачи всё время рядом…
Ирина Горишняя: "Панов упрекал в "Ростсельмаше", что у меня нет чувства опасности перед игрой"
Оксана Роменская:
— Я пришла в команду совсем желторотой. Мне только 16 исполнилось, и все эти отношения внутри команды для меня были внове — особенно общение Сергея Михайловича со Светой Мозговой. Было видно, что они давно работают вместе — ещё с Баку, съели пуд соли, и секретов друг от друга у них не было никаких.
Меня Аванесов называл Ромой. "Рома, помни, что твои поднятые в линии руки гарантия того, что рано или поздно в них прилетит мяч. Так что всегда будь готова".
Конечно, тогда я была ещё не очень подвижная, так что после общей тренировки для меня начиналась персональная. Гонял он меня знатно, но потом я живо ощутила пользу от этих тренировок. Уже не говорю о том, что играть в защите меня тоже научил Сергей Михайлович.
Затем наши дороги разошлись, но помню, как однажды вспомнила о нём и сердце прям так радостно забилось. Мы ехали на приём после победы на каком-то из чемпионатов мира, и я спросила Трефилова: "Евгений Васильевич, а вот интересно, кто-нибудь из тренеров вас с золотом поздравил?" Ну мы же знаем, как в этом цеху относятся к успехам друг друга.
А он на меня так важно посмотрел и сказал: "Аванесов Сергей Михайлович". И я про себя подумала: "Вау!" И так мне хорошо стало…
20 вопросов не о гандболе. Оксана Роменская: "С мужем в одной команде даже ссориться стали меньше"
Элина Гусева:
— Сергей Михайлович сделал из меня игрока и человека, олимпийского призёра и чемпионку мира. Началось всё на Спартакиаде школьников в Ташкенте, он пришёл ко мне и сказал: "Хочу, чтобы ты играла в моём "Автомобилисте", дай мне телефон твоей мамы".
Я тогда жила в Ашхабаде, а это переезд в другой город, не каждая мать отдаст свою дочь. Помню, Аванесов сказал тогда так: "Я буду её папой и отвечать за вашу девочку от и до".
Хотя маму уговорить было не очень сложно: и она, и папа были спортсменами, да и брат мой — тоже (Ролан Гусев, известный российский футболист, нынче исполняющий обязанности главного тренера московского "Динамо" — БЦ).
Приехала я в Баку, а там вторая команда в Союзе, все знаменитые и известные, не знала, кому и мяч-то подать (улыбается). Сергей Михайлович позвал меня и сказал: "Какие мячи, давай работай, даю тебе год, чтобы оказаться с ними на одном уровне".
Ну и началось: "Это не то, это не так…" Чего он только со мной ни делал… "Я подумал, надо тебе расчёску на бок повесить, чтобы ты правильно бросала, задевала её рукой и понимала, как надо". Вешал, и я с ней бегала (смеётся).
Он тренер, конечно, великий, всегда знал, на кого накричать, а кого по головке погладить. "Карлова, знаешь, кто ты такая? Да ты такая и растакая…" Лена выходит на игру, красная от злости и в итоге рвёт чужую защиту, как Тузик тряпку. "Гусева, ну ты что… Ты ж великая, покажи им всем, с кем имеют дело!"
Тренеры времён СССР — это вообще что-то с чем-то, сейчас таких нет. Я, когда на сбор к Турчину приехала, то чуть с ума не сошла. А у нашего всегда почему-то была репутация тренера предельно интеллигентного.
Режиссер Вячеслав Винник: "С Турчиным было куда приятнее общаться, чем с Лобановским"
Мне все говорили: "Слушай, ну как же вам в Баку с тренером-то повезло, а! Все злые, как волки, а этот такой няшка, так всегда с вами любезен…"
Он, конечно, умел себя подать. Но все поклонники его джентельменского поведения знать не знали, что он говорил игроку, когда подзывал его к себе с абсолютно добродушным выражением лица.
"Гусёк, солнце моё, иди ко мне, что-то скажу!" — это на весь зал. "Ах ты… ты хоть понимаешь, какую… ты сейчас сделала? Да я тебя порву сейчас на глазах у всех!" — это уже вполголоса. И только мне.
И громко: "Ну иди, Гусёк, беги, красавица!" — и только что воздушный поцелуй вслед не посылал. И все умиляются — вот есть же настоящие педагоги в нашем спорте, не всё ж только материться...
Он всегда знал всё, что мы думаем, чего хотим и куда стремимся. Например, идём в баню. Игр ближайших нет: "Давайте перед баней водочки, можно граммов 50-100, потом всё в парилке выпарится. Только я вас прошу — никакого шампанского, вина или пива. Это не наш напиток".
Или, например, приходил к нам накануне Нового года и объявлял: "3 января у нас игра — и потому на праздник не пьём". И мы, восемь здоровых дылд, которые жили на спартаковской базе, действительно не брали в рот ни капли спиртного.
Хотя, справедливости ради, надо сказать, что идеального спортивного режима мы, конечно, не придерживались. Такие иногда оргии устраивали, что нынешнее поколение даже не поверит, что такое могло быть!
Бывало, что после трёхразовых тренировок убегали на дискотеку — естественно, со всеми мерами предосторожности, всю ночь плясали там, а в 7 утра приходили на первую тренировку, довольные, что нас не вычислили.
Он нас потом собирал и говорил: "Какие же вы дурочки, вы реально считаете, что я не знал, где вы сегодня были? Да я даже знаю, что вы там пляшете так, как в зале не бегаете…"
Но, что самое интересное, никаких санкций к нам не применял. Знал, что мы живые люди — и нам надо как-то разгружаться после нагрузок.
Уж не помню, какой год, играем еврокубок с немками. Дома мы у них выиграли мячей пять, но на выезде, понятно, может быть всякое.
Перед последней тренировкой Аванесов вызывает нас к себе и говорит… Нет, ну всё-таки армянин этот был первоклассным аферистом (улыбается).
Короче, обращается он ко мне: "Гусёк, тебе задание такое — ближе к концу упадёшь, как подкошенная — с громким криком. Тебя уведут с площадки, а ты делай страдальческое лицо, будто и на самом деле поломалась, понятно?" Ну что ж, как скажете, Сергей Михайлович…
У немок тренировка после нас, они сидят и смотрят, как мы бегаем. Как и договорились, в какой-то момент я вдруг падаю как подкошенная — с жутким, как потом признались девчонки, криком. Многие даже поверили, что мне кранты.
Наш врач уносит меня с площадки на руках — я глаза закатила, но всё же видела, как вытянулись лица у немок. В раздевалке, довольная собой, растянулась на скамейке, подождала, пока наши вернутся, а потом так же, практически не ступая на ногу и крепко держась за врача, похромала в автобус. Аванесов остался доволен увиденной картиной: "Всегда знал, что в тебе пропадает большая актриса!"
На следующий день я, понятно, как ни в чём не бывало выхожу на игру (у обрадовавшихся было немок снова круглые глаза!) — и мы побеждаем.
А после игры на пресс-конференции Аванесов говорит: "Наш врач сотворил чудо, поставил Гусеву на ноги буквально за один день!"
Великий тренер, чего тут говорить…
Элина Гусева: "Говорили, что в Барселоне-1992 двум командам из одной страны золото не дадут"
Когда мне было 50 лет, то отмечали это на Арбате. Собрала я всех девчонок из нашей команды и Сергея Михайловича, конечно, тоже пригласила. Очень тёплый вечер получился.
Ему тогда было уже под 80, но плясал он не хуже других. Всё, говорил, теперь вы свободные, так что исполнилась ваша мечта — можете теперь бухать, сколько захотите… И на дискотеки ходите хоть каждый день — разрешаю (улыбается).
Помню, как вместе песни пели. "Команда молодости нашей" — эту со слезами на глазах. Эх, Сергей Михалыч…
Остановка по требованию. Памяти Михаила Васильева — человека из "Красной машины"
Фото: личный архив Сергея Аванесова
