Воспитанник "Кунцева" и двукратный чемпион России в составе ЦСКА Сергей Черкасов рассказал в интервью БЦ, как рос вместе с олимпийским чемпионом Денисом Кривошлыковым и сломал баскетбольный щит в армейском зале, а также про то, почему завершил карьеру в 27 лет и как его разыскал в Москве болельщик из венгерского посольства.
— Начнём танцевать от печки: как и когда вы пришли в гандбол? Довелось ли до него побывать в секциях по другим видам спорта?
— Недолго занимался плаванием и хоккеем с мячом. Когда же учился в третьем классе, набирать ребят в нашу школу пришёл тренер по гандболу Виктор Петрович Рубцов. Так я оказался в школе "Кунцева".
Причём ростом я не выделялся, вытянулся позже. Когда спустя три года попал в спорткласс, был среди сверстников шестым по росту. А вот уже в 7-м классе вышел на первое место!
— Может быть, тренер это предвидел? В частности, интересовался, какого роста родители.
— Так они у меня высоким ростом не отличаются. Зато мы с братом вымахали.
— А родители имели какое-то отношение к спорту?
— Нет. Работали на Московском радиотехническом заводе, выпускавшем переносные телевизоры "Юность", но в основном — продукцию военного назначения. Завод, кстати, и был, как сказали бы сейчас, спонсором гандбольного клуба «Кунцево».
— Известно, что вы росли вместе с олимпийским чемпионом 2000 года Денисом Кривошлыковым.
Денис Кривошлыков. Гандбольное долголетие с кунцевской закваской и без испанской грусти
— Мы с ним всю дорогу вместе. Стали одноклассниками в 6-м классе, когда в нашей общеобразовательной школе сформировали спорткласс. С нами, но на год старше, учился Олег Сапронов, в прошлом вратарь "Кунцева".
Олег Сапронов: "Чемпионом мира себя не считаю, но и французов не разубеждал"
С Денисом же вместе играли за "Кунцево", оттуда ненадолго перешли в коммерческую команду "Альфа-Омега", которую создал энтузиаст гандбола, имевший строительный бизнес, и, наконец, оказались в ЦСКА. Только я пришёл в армейскую команду в конце 1993 года, а Денис — спустя полгода по окончании сезона. Мы с ним по сей день дружим, вместе ходим на матчи.
С Сапроновым, который живёт во Франции, вообще лучшие друзья. У нас общий чат с ним и Алексеем Французовым, чемпионом мира 1993 года, выступавшим за челябинский "Полёт" и обосновавшимся в Испании. Созваниваемся, пересылаем друг другу всякие шутки.
Найти свою жизнь. Чемпион мира-1993 воспитывает трудных подростков в Испании
— Когда стали играть за взрослую команду?
— В неё начали привлекать в 1987 году ещё десятиклассником. Тогда "Кунцево" вылетело на два года из советской высшей лиги (аналог нынешней Суперлиги —БЦ). Вернулись мы в неё в следующем сезоне.
В трудный период на подмогу нашему тренеру Владимиру Борисовичу Белову из Исландии приехал Борис Залманович Акбашев, ранее возглавлявший кунцевскую команду почти два десятилетия: великий тренер многое сделал для становления молодых игроков, в том числе — нас с Кривошлыковым.
Безупречный Владимир Белов. Легендарный капитан сборной СССР — в рассказах его любимых женщин
Памяти Мэтра. "Меня в Исландии офицером прозвали: я навёл там порядок". Каким был Борис Акбашев
— Свой первый матч в высшем дивизионе помните?
— Ещё бы! Играли против ЦСКА, и мой будущий друг Игорь Власкин, который, считаю, в то время был лучшим защитником в мире, так дал мне своей огромной ладонью в грудь, что я с полминуты лежал на площадке. Не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть.
— Результаты "Кунцева" тогда были всё-таки скромными, так что переход в ЦСКА вы, наверное, восприняли как шаг вперёд?
— В эту команду, одну из ведущих в стране, у нас все хотели попасть. У ЦСКА был звёздный состав и славная история. В конце 80-х он завоевал и Кубок европейских чемпионов, и Кубок обладателей кубков, в 1991-м играл в финале Кубка ИГФ.
Пригласивший меня старший тренер Анатолий Викторович Федюкин поначалу предложил попробовать себя в "Искре". Видимо, хотел посмотреть, как освоюсь в новой команде.
Анатолий Федюкин: "Если бы не моя левая, трудился бы мастером на ЗИЛе"
"Искра" играла в первой лиге (втором по силе дивизионе — БЦ) и выше не стремилась — армейцам не требовалось две команды в классе сильнейших. При этом мы тренировались в одном зале с ЦСКА.
Федюкин приходил на матчи, а через пару месяцев позвал тренироваться с ЦСКА и взял на выездной тур. Вот только тяжело было играть сразу за две команды. До лета я продолжал параллельно выступать за "Искру".
— Золотую медаль за победу в сезоне-1993/94 вручили?
— А как же! Я довольно много играл за ЦСКА и справа, и слева (при этом бросковая рука у меня правая). Куда скажут, туда и шёл.
— Как вас приняли?
— С этим проблем не было. С игроками я ранее встречался на площадке, с некоторыми был знаком по молодёжной сборной СССР, в составе которой ездил на товарищеские турниры. Да и характер у меня дружелюбный, неконфликтный.
Правда, на первой же тренировке случился конфуз — сломал баскетбольный щит. Решил забросить мяч сверху, повис на кольце, а щит вдруг не выдержал. Упал на спину вместе с ним. "Ты что, пришёл к нам, чтобы инвентарь ломать?" — проворчал Федюкин. Мне было страшно неудобно.
— До вас слэм-данк никто не исполнял?
— Все делали, мне просто не повезло. Металл устал.
— А как складывалась у вас, собственно, армейская служба?
— Поначалу отправился в воинскую часть, базировавшуюся во Владимире, принял там присягу, а через 20 дней вернулся в Москву и жил дома. К тому времени у меня уже маленькая дочка родилась.
Служил в звании прапорщика, потому что не доучился в институте физкультуры. Пришёл к выводу, что в этом нет необходимости, потому что становиться тренером не хотел.
С принадлежностью команды к армии связана одна смешная история. По окончании сезона ЦСКА готовился в Германии к товарищескому турниру во Франции с участием клубов-чемпионов своих стран. В городе Эмсдеттен нас почему-то поселили на вертолётной базе бундесвера.
Мы гуляли по её территории, фотографировались на фоне военных вертолетов с крестами. Всё до тех пор, пока руководство базы не устроило в честь гостей банкет.
Вместе с немецкими военными мы сидели за столами то ли в местном ресторанчике, то ли в офицерской столовой. Открывается дверь — и в зал заходит наше начальство: Федюкин, начальник команды Александр Аравин, доктор… Все — в российских военных мундирах. Немцы онемели! "Здесь все военные, офицеры и прапорщики", - объяснил переводчик.
Уже на следующий день нас там не было. Чуть ли не ночью выселили!
— Сколько же времени вы играли за ЦСКА?
— Два с половиной года. В сезоне-1994/94 мы снова стали чемпионами страны, год спустя — бронзовыми призёрами. После этого я уехал в Венгрию.
В 90-е годы все стремились за границу. Хотелось заработать, пожить в Европе и попробовать себя в зарубежном чемпионате. В Венгрии был хороший гандбол, в 1997 году сборная заняла 4-е место на чемпионате мира в Японии.
Два года провёл в команде "Комло". В сезоне-1996/97 мы заняли 6-е место, что было признано успехом, год спустя стали 7-ми. Затем же я был вынужден закончить с гандболом из-за серьёзной проблемы с позвоночником.
Дело в том, что четыре грыжи обнаружили. После обследования врачи посоветовали с гандболом завязать, иначе, мол, может всё очень плохо закончиться.
— В Венгрии ведь тогда выступало много россиян, не так ли?
— Да чуть ли не в каждом клубе были наши гандболисты: если не из России, то из других бывших советских республик. Вратарь Василий Шевцов (Царствие ему Небесное, умер недавно) приехал в "Комло" на несколько лет раньше и пользовался в команде непререкаемым авторитетом. Насколько мне известно, он меня и рекомендовал клубному руководству.
Шевцов ведь тоже — кунцевский. Его младший брат Константин был моим одноклассником. А на второй год из ЦСКА приехал Михаил Козлов, с которым общаемся до сих пор.
Дружили и с Димой Гавришко, который играл за команду из Ньиредьхазы, что на северо-востоке Венгрии. Иногда оставались друг у друга на ночь.
— Комло ведь находится на другом конце страны, на юге у границы с Хорватией?
— Да, до неё 80 километров. Ездили пару раз в эту страну на турниры.
— Наверное, периодически наведывались на озеро Балатон, которое там недалеко?
— Редко. У нас была своя зона отдыха. Отлучаться на несколько дней не получалось. Если у нас тогда ещё существовала система туров, которые проводились в каком-то одном городе, то в Венгрии уже играли каждую неделю с разъездами. На матчи добирались все вместе автобусом.
Более того, нас сопровождали автобусы с болельщиками. В Комло очень гордились своей командой. Население этого городка составляло лишь 30 тысяч человек, и такое впечатление, что буквально все были неравнодушны к гандболу. На домашние матчи съезжались люди из окрестных сёл, так что зал всегда был битком.
Недавно позвонил болельщик "Комло", работающий теперь в венгерском посольстве. Нашёл меня через соцсети. Он в восторге от России и Москвы, радушия наших людей.
Договорились встретиться и как-нибудь сходить на матч ЦСКА. Хотя в Венгрии мы не были знакомы. Просто помню этого человека в лицо.
— Приятели в Венгрии остались?
— Конечно. Со многими общаемся по видеосвязи. Даже язык, как выясняется, немножко помню.
— Так он же страшно сложный!
— В первый год пребывания в "Комло" занимался с преподавателем. А вот Козлов учить язык наотрез отказался. Говорил: "Если что, ты поможешь объясниться".
— В 98-м, когда пришлось завершить карьеру гандболиста, вам было только 27 лет. Очевидно, встал вопрос, что делать?
— Попробовал устроиться в ФСО, но только напрасно полгода потерял. Прошёл все проверки, а в итоге меня забраковали всё из-за той же спины. Мы, мол, возьмём тебя сейчас, а через месяц придётся пенсию платить. Хотя живу обычной жизнью. Если не напрягаю спину, то она не беспокоит. Шея, правда, иногда болит.
Устроился в ресторанный бизнес и 22 года проработал управляющим в сети ресторанов и ночных клубов. Только переходил из одного заведения в другое.
— Ночные клубы — это, откровенно говоря, бизнес, чреватый скандальными ситуациями. Как выдержали столько времени?
— У меня психика вроде стабильная. Тяжело лишь постоянно по ночам работать. С тех пор плохо сплю.
Хотя управляющий всё-таки имел возможность работать в гибком графике. Тем более, когда наладишь дело. Вот только выходило так, что как только налаживал, перекидывали на другое место.
— Что было потом?
— Уже пять лет работаю помощником президента крупной строительной фирмы.
— Расскажите, пожалуйста, о своей семье.
— Жена Галина — экономист. Дочке Дарье в декабре будет 30, работает, как и я в прошлом, в ресторанном бизнесе. Сыну Фёдору недавно исполнилось 16. Учится в колледже на айтишника, занимается боксом в школе олимпийского резерва.
Посмотрим, как ему удастся совмещать занятия спортом с учёбой — в колледж он только в этом году пошёл. В принципе здоровья в боксе набрался, за себя постоять сможет — и хватит.
— За ветеранов играете?
— Раз в год участвую в турнире памяти Владимира Борисовича Белова, который стал традиционным. Собираются бывшие игроки "Кунцева", параллельно детские соревнования проходят. В этом году, правда, пропустил — делали операцию на венах.
На большее, чем этот турнир, меня не хватает. Иногда заезжаю на ветеранские тренировки, но только для того, чтобы повидаться.
— Ваш партнёр в "Кунцеве" Давид Кекелия рассказывал, что вы постоянно ходите компанией на матчи гандбольного ЦСКА.
Давид Кекелия: "Вернулся в Москву, когда в Исландии предоставили как отцу декретный отпуск"
— На них бывает много кунцевских. Хотя Виктор Фоминых что-то редко стал их посещать. Приходит Игорь Власкин. Дима Кашкан, ещё один в прошлом игрок ЦСКА, нет-нет да появляется. Проблема в том, что игры часто проходят по будням, и это не всем удобно.
А созваниваюсь со многими бывшими партнёрами по "Кунцеву": Алексеем Алексеевым, который сейчас тренирует "Астраханочку", Борисом Когутом, Виктором Чекулаевым. Состою в чатах ветеранов как "Кунцева", так и ЦСКА, в который спортивный директор армейцев Максим Федюкин сбрасывает информацию о предстоящих матчах.
С ним, впрочем, мы часто видимся, поскольку живём в одном кунцевском доме на улице Гришина. Я там с четырёхлетнего возраста, а у Макса квартира от ЦСКА. Кстати, раньше в ней жил Андрей Антоневич.
— Вы от ЦСКА за чемпионство, как я понимаю, квартиру не получили?
— Москвичам, которым было где жить, жилплощадь тогда в последнюю очередь выделяли. Приезжие больше нуждались. Да я ведь и недолго играл в ЦСКА. Когда мы стали чемпионами, дали четыре квартиры тем, кто заслужил: Славе Горпишину, Мише Козлову, Диме Кузелёву и Михаилу Серёгину. Всё-таки некоторые блага и тогда предоставляли!
Фото: личный архив Сергея Черкасова
