Продолжение интервью с левым полусредним ЗИИ и ЦСКА, обладателем Кубка ИГФ и Кубка кубков, а по совместительству отцом победительницы Лиги чемпионов Анастасии Сокол (Овдеенко).
— Сколько в среднем за вечер мог выпить игрок сборной в компании друзей?
— Начинаешь… У каждого ведь своя мера. Кидяев как говорил? "Сижу, пью, выбираю в зале самую некрасивую женщину. Как только она начинает нравиться, встаю и ухожу".
— Человек с принципами! Представляю, сколько вы тогда поездили и повидали по стране...
— Это точно. В Челябинске заходишь в магазин — на прилавках только банки с морскими консервами и водка сибирская. Больше ничего. Спрашиваю у Валеры Гопина: "Как вы здесь вообще живете?" А он: "Да нормально…"
Валерий Гопин: "Евтушенко мы звали Папой. И писали письма в его поддержку"
Тетки в Челябинске вечно голодные. Мы в "Малахите" жили, идем есть. А они за руки — и за собой тянут.
— Куда тянут?
— Куда-куда… Сам подумай. Они же голодные были во всем — не только в плане еды. А вот Киев с Минском мне очень нравились. Каунас — Европа. Москва — большая деревня. Зато гостиница хорошая, буфеты там ничего. Астрахань — вообще что-то страшное: набережная и гостиница. К Кремлю идет дорога из досок, и хаты поваленные, как в 1913 году. Там, наверное, все фильмы про революцию снимали. Никаких декораций строить не надо, все натуральное. Мрак…
— Следует признать, что и Запорожье курортом не назовешь.
— Наш город красивый. Загрязненный — это да. Заводов хватает. Хорошо хоть, теперь очистительные сооружения построили. Но на туры все любили к нам ездить — у кого угодно спроси.
Думаю, гандбольная атмосфера много значила. Все понимали, что у нас хорошо ходят на матчи. Никому же не хочется в пустом зале бегать.
— Ректор ЗИИ и вдохновитель вашей команды Юрий Михайлович Потебня, говорят, был золотым человеком.
— Не то слово. Хороший дядька, умер через месяц после нашей победы в Кубке ИГФ. В институте все учились нормально. Хотя какой из меня инженер? К этому диплому потом еще и тренерский присовокупил — к этому делу как-то больше предрасположен.
Потебня, конечно, фанат гандбола. Он ведь не только мужскую команду создал, но и женскую. И спортивную базу построил на Хортице.
Юрий Михайлович курил "Золотое руно" — сигареты такие ароматизированные. Когда возвращались из Москвы, Полонский всегда вез ему ящик. Как ни зайдем, у ректора сигарета во рту. Не вынимал ее.
Семен Полонский: "У меня один серьезный недостаток. Я слишком честный. Не давал воровать"
Запорожский индустриальный Потебня, считай, собственными руками построил. И добился, чтобы из филиала днепропетровского металлургического института тот превратился в самостоятельный вуз. Работал по 12 часов в сутки. Мужик классный, при нем у нас проблем не было. Да и потом тоже.
Город помогал. Я машину купил в 1985 году, тогда же и квартиру дали. Ее еще нужно было заслужить. Это же не футболисты, игравшие в первой лиге: если новичок приходил в команду, то ему сразу давали хату. И машину тоже. Но у них завод "Запорожсталь", а у нас спортивное общество "Буревестник" — не сравнить.
Люблю футбол, а вот футболистов, честно говоря, не очень. На недавнем чемпионате Европы украинцы вылетели, проиграв англичанам в одни ворота. Нас за такое расстреляли бы прямо на Белорусском вокзале. А этих встречают как героев. Хотя ладно, о чем мы там говорили…
— О жизни спортсменов в СССР.
— Раз в неделю к нам приезжала автолавка — покупали масло, мясо, колбасу. И даже икру. То Дом одежды приедет, то Дом обуви. Духи привозили. Но в Минске, конечно, выбор лучше. В универмаге можно было запросто купить французские духи Climat или Fidji.
Они, правда, стоили ползарплаты советского инженера, но женщины, которые их получали в подарок… Даже не знаю, с чем это сравнить. Ни с чем — люди, жившие в Советском Союзе, меня поймут. А еще там свободно стоял коньяк "Белый аист". У нас такого не было.
Ну и с продуктами, конечно, поинтереснее. Тогда первым секретарем был Петр Машеров, и его в республике просто обожали. Да и минский СКА, насколько знаю, своим появлением обязан именно Машерову.
Да, было время… Сейчас гандбол в Украине мертвый. Нынешняя Суперлига — какой-то мрак. Мы пацанами в ДЮСШ и то лучше играли. На всю страну одна команда. Ладно, легионеров пособирали, так еще ковыряются. А остальных вообще нет, и волнует их только одно — сколько заплатишь. Еще по воротам не научился бросать, а уже условия выдвигает.
— Кстати, сколько вам дали за победу в Кубке ИГФ?
— 500 рублей. С вычетами на книжку пришло 380. Леня Беренштейн обижался: "Не могли сразу сказать, что будет 380? Я уже на 500 настроился!" Правда, еще профсоюз несколько раз делал бесплатные путевки на отдых в Болгарию.
А потом меня забрали в армию. Это было в 1986-м, я еще институт не закончил — год оставался. И меня Валерий Николаевич Зеленов отдал в армию, чтобы у него из команды не забрали Щепкина и Антоневича.
— Разменяли?
— Антоневича все равно через год вынули. Меня поначалу призвали в Одесский военный округ. И я почти сразу отсидел на гауптвахте. Сначала принял присягу в части, а потом начал тренироваться. Сказал тренеру, что нужно домой за формой съездить. А потом пришел Предеха, бывший начфизом Одесского военного округа: "Где Сокол?"
Тренер звонит, и я срочно самолетом в Одессу. Предеха: "Ты что, в тюрьму захотел?" И дал мне десять суток гауптвахты. Явился к своему командиру. А тот: "Твой Предеха устава не знает, командир может только пять суток дать". Я пять и отсидел. А потом поехал в Москву, в плен к Валерию Ивановичу Мельнику.
Честно говоря, Предеха меньше всего хотел отправлять меня в ЦСКА, откуда сам ушел со скандалом. Его воля — играл бы я в этом одесско-тираспольском клубе всю службу. Но разве с Москвой поспоришь…
А Мельник из ЦСКА давно надо мной кружил. Помню, на туре в Запорожье приехал: "Все, следуем в военкомат, Финист — Ясный Сокол. Призывать тебя будем".
А у меня "шестерка" была: аккумулятор уже слабоватый совсем, только с толкача заводился. Мельник плюхнулся на переднее сиденье, а машина — ни в какую. Я на него вопросительно посмотрел, и он понял. Вся гостиница в окно высунулась, чтобы увидеть, как подполковник толкает машину призывника.
На следующий день картина та же — зрители уже на своих местах, предвкушают. Мельник на них покосился: "Нет, давай теперь ты толкаешь, а я порулю".
Он меня не сильно любил. Мы ведь на финише сезона-1984/85 неплохо так тормознули ЦСКА. Армейцы бились с Минском за золото, а мы, как обычно, слишком поздно собрались и в споре за награды участия не принимали. Поэтому с легкой душой обыграли и минчан, и москвичей.
ЦСКА — с особым рвением. Никогда не нравилась эта команда. Тащили лучших из Запорожья, Минска, со всего Союза. Конкурентов ослабляли, а сами укреплялись. Кто таких полюбит?
Плюс мы еще тогда и в матче с "Гранитасом" особо не упирались, чтобы помочь очками в борьбе за второе место. Так и вышло: Минск — первый, Каунас — второй, ЦСКА — третий.
Фотоностальгия-7. Золотые армейские качели 80-х. ЦСКА против минского СКА
Я москвичам 11 штук положил. Мельник рвал и метал. Подошел к тогдашнему гостренеру Кожухову: "Ты в курсе, что Сокол вчера режим нарушал по полной программе — вместе со своими запорожскими друзьями?"
Тот на меня: "Саша, что случилось?" Я: "Александр Борисыч, посудите сами. Если бы я нарушил режим, то как такому великому клубу, как ЦСКА, набросал бы столько? Мы, наоборот, всей командой к матчу готовились, комбинации учили".
Кожухов, хороший дядька, улыбнулся и посмотрел с иронией на Мельника: мол, что на это скажешь? А тот аж побагровел. Мне потом Беренштейн, которого в том году ЦСКА все-таки выгреб на сезон из ЗИИ, говорил: "Саня, что ты ему такое сказал? Все же на мне отразится…"
— Судя по всему, на Семена Полонского наставник московского суперклуба был не сильно похож.
— Разные люди. Мельник — солдафон, хотя и строил из себя другого человека. Я как к ним в 1986-м приехал, так он сразу начал предлагать остаться на сверхсрочную. А я парень прямой — нет, вернусь в родное Запорожье. Может, и надо было чуть слукавить.
Отсюда и начались мои злоключения. Он и на гауптвахту меня садил, и в роту отправлял. Коля Жуков набухался, а виноват Сокол. "Без тебя он не пил. А ты появился, и началось…" Ну да, конечно… Да я Жука неделями не видел! Но все равно отгребал.
Коля был парнем хорошим, добрым. Но слабохарактерным. Позовут — отказаться не может. Зато в воротах играл как бог. Мельник собрался его "подшивать" в Москве. А Лоссовик ему: "Валера, не боишься, что если Коля бухать перестанет, то и стоять не будет?" Мельник: "Вот елки, я и не подумал…"
Лоссовик-затейник. В свинцовом жилете Спартака
Так ему просто разрез сделали, а капсулу не зашили. С ним всегда куча приключений. За Колей бегали, а он утекал — вот общий сюжет. Мельник любил говорить: "Если завтра Жукова на тренировке не будет, поедешь в Алешинские казармы — на гауптвахту".
Я, понятно, знал, где Жука искать. Шел в "Белые ночи" — заведение на Ленинградке возле станции метро имени меня. Там многие спортсмены бывали. Как-то оказался за одним столом с Александром Мальцевым — скажу, мужик нормально на стакане сидел. Так вот — брал Колю за руку, вытаскивал оттуда и вез в гостиницу. В казармы мне не хотелось.
А вообще такое чувство, что два года в Москве провел, словно в плену. Этого нельзя, туда не ходи, если что — замордуем. "Рядовой Сокол, я вам приказываю!" Я такого не люблю.
Хотя пацаны в команде были хорошие. Помню, играли тур чемпионата Союза в Челябинске. Первый тайм проиграли Минску семь мячей. А во втором Мельник меня выпустил — и в защиту, и в нападение. И я этого знаменитого Тучкина с потрохами сожрал, он через меня ни одного гола не забросил. Кричал: "Сокол, я тебя убью!" Ага, говорю, только если со спины.
Так Мельник после чемпионского сезона-1986/87 не дал мне золотую медаль. Мол, все равно ухожу. Хотя, если бы я тот матч с минчанами не вытащил, еще большой вопрос, кто стал бы чемпионом — ЦСКА или СКА.
Кубок кубков с армейцами в том сезоне выиграл, на следующий год в Кубке европейских чемпионов провел все матчи, кроме финального. На игру с ТУСЕМом Мельник не взял, и я, оставшись в Москве, стал потихоньку увольняться.
Занес командиру взятку— маечку, трусы адидасовские, по тем временам нормальные такие сувениры: "Будете в волейбол играть, а меня, может, уже уволите?" — "Ладно, будем считать это твоим дембельским аккордом".
Мельник вернулся, а я уже дома.
— Жуков, говорят, в том финале творил чудеса.
— Для него это нормальное состояние. Великий вратарь, феномен, который мог играть с закрытыми глазами. Заводился так, что ему вообще никто не забрасывал. Другой такой — только Миша Ищенко. В Союзе было много классных вратарей. Но эти двое стоят в сторонке.
— Почему с такими мастерами, многие из которых становились лидерами сборной СССР, ЗИИ так ни разу и не стал чемпионом страны?
— Было слишком много демократии. Полонский — как раз диктатор. Но что один сделает против всех? Он-то нас держал в ежовых рукавицах. Вот только наше разгильдяйство… Оно и подвело. Хотя стоп! Думаешь, мы каждый день в "Россию" ходили? Мы же и работали еще.
— Жалко Леню Беренштейна. "Пятая графа", которую имели в виду руководители сборной, лишила его титулов.
— В семидесятых его бабушка уехала в Израиль. И за эту графу его душили. Второй Кубок ИГФ в 1985 году мы не взяли только потому, что Беренштейна не пустили на первый финальный матч в Румынию. Что такое Румыния? Это все равно что в валютном магазине "Березка" попросить политического убежища. Мы там пять мячей "Минауру" проиграли.
— Домашний финал достоин триллера. Запорожцы сравняли счет по сумме двух матчей знаменитым опорным броском Беренштейна — с вашей передачи. Итог устраивал советскую команду, до конца матча оставалось буквально пару секунд, и никто не сомневался, что кубок наш...
— Затем румын сделал с центра поля три шага и отчаянно бросил — под свисток. Мяч ударился в пол перед зачем-то упавшим на колени Шипенко и влетел в сетку. Это был шок. Бежали в защиту после гола Беренштейна, не сомневаясь, что принесли Запорожью еще один кубок. На ответ оставалось реально пару секунд. А румын взял и попал…
В итоге все разбрелись по залу, был видеопросмотр. А потом ребята пошли поздравлять победителей. Только без меня и Шипы. Саша сразу направился в раздевалку, я вслед за ним. Закрыл за собой дверь и по взгляду вратаря понял, что ему это не понравилось.
— Поговорили?
— Сказал, что за это надо кое-что обрезать. Он ответил, что я еще молодой говорить ему такое. Я так не считал. Еще немного, и началась бы драка, но ребята вернулись.
— Какой вывод делаете из тех событий сквозь годы?
— Никакой. Гол есть гол, игра есть игра. А мяч круглый.
— Тогда о другой драке поговорим — в том же розыгрыше, на банкете после полуфинала с "Аликанте".
— И это знаете… Мы не с испанцами дрались, а местную шелупень разгоняли. Так, приколебался один к Боре (Беренштейну — прим. БЦ). Тот не выдержал и дал по роже.
— Говорят, знатная была драка, в которой с удовольствием поучаствовали испанцы.
— Не удивлен, что с каждым годом та история обрастает леденящими кровь подробностями. Как послушаешь, так мы двумя командами гандболистов бились едва ли не со всей милицией города. Народ любит преувеличивать.
На самом деле Борю довольно быстро повязали, потому что в тот день дежурили усиленные наряды милиции. Захватили и еще одного нашего. Причем милиционеры почему-то решили, что это Кушнирюк. И эта почетная для них новость быстро распространилась по городу: мол, самого Кушнирюка повязали — выходит, и мы на что-то годимся.
Сергей Кушнирюк. Судьба в зеленом коридоре
Сергей Кушнирюк. Часть 2. "В олимпийских чемпионах есть что-то неправильное"
В отделении выяснилось, что это вовсе не Серега, и потому подвиг милицейский не такой уж и большой. Боря-то на богатыря никак не тянет. Может, и поэтому допросить его решили с пристрастием. Но не учли, что наш разыгрывающий парень хотя и не фактурный, но резкий и горячий. Слово за слово — он и опера отоварил. От души — правой бросковой. Вот поэтому его в Румынию и не пустили. И "пятая графа" здесь ни при чем…
— Суровый у вас город. С гаишниками-то хоть дружили?
— С этими нормально. Хотя если думаешь, что нас пьяными останавливали и домой с эскортом провожали, то до такого, конечно, не доходило. Мы были хотя и разгвоздяями, но все же приличными и воспитанными ребятами. Подшофе никто за руль не садился.
Но по номеру всегда можно узнать владельца авто. У меня, например, 0009 — согласно игровому на майке. Главный же документ лежал в правах — фотография с начальником ГАИ. Она в то время имелась у всех серьезных запорожских спортсменов — у гандболистов, у мирового рекордсмена по прыжкам в высоту Володи Ященко…
Тебя тормозят, открывают права и через секунду возвращают с улыбкой: "Следуйте дальше!" Начальники спорт любят, тем более гаишники.
— Как считаете, спортивная жизнь удалась?
— Думаю, да. Конечно, залетов многовато. Сейчас затылок чешешь — вот туда бы не пошел, того не сделал. Хотя кто знает, как тогда все получилось бы... А так ничего.
— Чем сейчас занимаетесь?
— На пенсии. Правда, до нее еще полгода осталось. Но я так готовлюсь к ней. Сижу на даче и ничем не занимаюсь. Спортивную пенсию сначала получал как мастер спорта международного класса — 1900 гривен. А теперь по инвалидности — 2100. Копейки, конечно, но у нас вся страна так живет. Кроме депутатов и судей.
У меня подагра, суставы разрушаются. Пальцы на руках не могу в кулак сжать, и на ногах та же картина. Дали третью группу инвалидности. Может, это из-за спорта. А может, и нет.
Мы же тогда нагрузки бешеные переносили. Наукой был врач сборной Роман Сергеевич Зубов. Голеностоп подвернешь, новокаин "бахнули" — и на следующий день уже тренируешься или играешь. Так ведь нельзя, это вред организму.
Когда уехал в Швецию, там заболели ахиллы. Из-за этого и завязал. "Шевде" тогда только в суперлигу вышел. Купили меня, и я три года за них в начале девяностых отыграл. Потом можно было в другой клуб перейти, но я домой рвался. Ностальгия замучила.
Вернулся, думал тренером поработать. А на самом деле никто меня и видеть не хотел…
— Но дочка ведь реваншировалась, поддержав честь семьи.
— Настя выиграла со звенигородской "Звездой" Лигу чемпионов в 2008 году. Сейчас тренирует детей. Мы с ней, конечно, на тему гандбола часто общаемся. Говорит иногда: "Папа, игра уже далеко вперед ушла по сравнению с вашим временем". А я ей: "Да ты шо? Как мы играли, вам еще учиться и учиться…" Но так всегда бывает между отцами и детьми.
— А все-таки интересно, как бы ваш ЗИИ 80-х выглядел в чемпионате Украины.
— Стали бы чемпионами — сто процентов. У "Мотора" есть Пуховский с этим литовцем Малашинскасом, но защиты нет. А попробуй меня в обороне обыграть один в один? В чемпионате Союза не люди, а волки выступали, и то они не могли.
В наше время оборонялись так, что могли клок мяса из тебя одними пальцами вырвать. Чего стоили Женя Чернышев или Вальдемар Новицкий. Да и Юра Кидяев любого мог тормознуть. Вроде небольшой, но цепкий, как собака. И умный. Сейчас этого качества многим не хватает.
Вальдемар Новицкий: "После финала Игр-80 немцы сказали: "Равнение на проигравших! Шагом марш!"
Юрий Кидяев. Ежик вышел из тумана
Правда, нынешние ребята стали шустрее с этим "быстрым центром". Мы, возвращаясь на свою половину после гола, отдыхали. Сейчас же такое представить невозможно. Но скорость появилась, а техники-то не прибавилось.
— Кто из вашей плеяды и сегодня находился бы на первых ролях?
— Беренштейн однозначно. Сейчас опорного броска толком ни у кого и нет. А Борька мог засадить и сверху, и снизу, и как хочешь. Вратари были бешеные — и Шипенко, и Жуков. В линии Кушнирюк и сегодня стал бы лучшим.
— Ну и Сокол вроде толковый.
— Заметь, это ты меня продвинул. А так я парень скромный, это каждый скажет…
Фото: old-zdia.znu.edu.ua, JochaPress, zasport.zp.ua, личный архив семьи Сокол
