Первый советский гандболист, попавший в символическую сборную на первенстве планеты (в 1964 году), продолжает свой рассказ о становлении гандбола в СССР.
— Спорт дал мне большое количество знакомств. Помню, в 1956 году к нам пришел Роберт Осипов — студент старшего курса МИФИ, курчавый такой, со здоровенной копной черных волос. Решил попробовать себя в воротах. До этого он занимался акробатикой и спортивной гимнастикой. Поэтому мы специально бросали Роберту мячи в "шестерки" футбольных ворот, чтобы посмотреть, как он, выполняя кульбит, приземляется потом на руки. Так что тренировки у нас были с элементами цирка, хотя все ребята учились на очень серьезных факультетах и знали, что потом предстоит работать на "оборонку".
Роберт не стал исключением: после окончания учебы нашего веселого вратаря отправили в так называемый "почтовый ящик" — режимное предприятие в закрытом городе.
Через полтора года от него приходит письмо: мол, устроился неплохо, к кадрам относятся душевно. Например, для повышения культурного уровня регулярно отправляют в ближайший театр. В Челябинск на самолете.
А после работы он, как и все, катается на роликовых коньках по улице — вдоль забора, который ограждает их предприятие. Плюс он организовал секцию гандбола в своем "почтовом ящике", и они уже даже ездили в соседний город на соревнования.
В общем, у него все хорошо, учитывая, что "роликов" в Москве в продаже тогда еще не было и в театры мы добирались тоже по старинке — на троллейбусе или вовсе пешком.
А в 1962 году он приехал в Москву получать орден "Знак почета". Конечно, никто бы его так просто из "ящика" в столицу не отпустил, но вот беда — когда наградная команда к ним на предприятие приехала, он как раз находился в гандбольной командировке. Пришлось ему в одиночку в златоглавую лететь.
Орден в Кремле вручал Председатель Президиума Верховного Совета Леонид Ильич Брежнев. Будущий генеральный секретарь тогда был весел, подвижен и во время награждения большого отряда колхозников, рабочих и интеллигенции улыбался и шутил.
Роберт решил поддержать реноме последних и, когда Брежнев вручал ему орден, шепотом спросил: "Леонид Ильич, а банкет-то потом будет?" Брежнев так же шепотом весело ответил: "Неа, банкета не будет. Только кино".
Этот случай Осипов рассказывал мне уже в ресторане "Колос" на ВДНХ, куда мы, понятно, переместились, чтобы отметить его награду. А я смотрел на его абсолютно лысую голову и понимал, что это не просто так. "Ай, облучился, мы же там с ураном работаем…" — бросил тогда мне Роберт.
Знаете, когда тебе двадцать с лишним лет и только что вручают орден в Кремле, то жизнь представляется удивительным приключением, и эти случаи кажутся только досадным пустяком. Ну, подумаешь, работа ведь такая.
Потом мы регулярно переписывались, а через несколько лет он вдруг пропал. Не отвечает на письма, и все. И только потом мы узнали: умер от облучения…
Самое интересное было потом. После окончания спортивной карьеры в "Кунцево" пришел работать детским тренером Володя Кравцов. И однажды в разговоре с ним я совершенно случайно узнал, что начинал заниматься гандболом он в закрытом городе — именно у Роберта. И если бы не мой институтский товарищ, то мы никогда не узнали бы об олимпийском чемпионе Кравцове…
— Путь к монреальскому триумфу Кравцова и компании протаптывало ваше поколение. На своем втором чемпионате мира в 1964 году сборная СССР заняла пятое место...
— В предварительной группе в решающем матче проиграли два мяча румынам и потому вышли в следующую стадию без очков. Там уступили чехословакам и обыграли датчан. Поэтому оспаривать пришлось 5-6 места с третьей командой другой группы — югославами. Этим мы шансов не оставили — 27:18.
"Юги" ехали потом вместе с нами на поезде и жаловались, что слишком много сил потратили в предыдущих матчах, но в следующий раз, мол, постараются показать нам свой класс. И, как потом оказалось, слово сдержали, стали на долгие годы главными соперниками новых поколений советских гандболистов.
— В чем заключались сила и слабость той сборной СССР?
— Тактически мы были подготовлены лучше, чем другие команды. Тогда все, включая Румынию, Чехословакию, Швецию, играли очень однобоко. У нас было больше разнообразия. В нападении против зонной защиты задействовали схемы с вводом полусредних в линию, с постановками блоков и заслонов. И тактически мы переигрывали всех.
В защите тоже использовали баскетбольные навыки, которыми владела половина наших игроков. Например, брали персонально ведущего нападающего соперников, и те не знали, как с этим бороться.
Отставали же мы по вратарям. У нас не было такого мастера, как Франтишек Арношт у чехов. Его справедливо признали лучшим голкипером турнира. А вот у румын, например, был стандартный товарищ. Протягивал руки в "девятки", а ноги в "шестерки". А если посылали ему мяч в "карман" или по ушам, то такое он уже не ловил.
Не хватало нам и функциональной физической подготовки. Не было эффективного перехода из обороны в нападение. Дело в том, что играли мы, по сути, одной шестеркой. Количество голов, которые забрасывали в отрывах, уступало числу мячей, что получали в свои ворота. А на лавке между тем сидел Юра Климов, который был способен нам помочь. Он даже плакал потом от обиды. Но Янис Гринбергас его не ставил.
И еще — не хватало командной игры. Скажем, Джемал Церцвадзе — ярко выраженный бомбардир, играл больше сам по себе. И вся палитра коллективной игры разбивалась на отдельные элементы. Края тоже сами по себе, разве что у меня с Валерием Зеленовым работала более или менее устойчивая связка. Противники же были явно лучше наиграны, чувствовалось, что они просто провели гораздо больше матчей, чем мы.
По итогам чемпионата я попал в символическую сборную "мира" — на позиции разыгрывающего. По два чеха и румына, швед, датчанин и я. Дали хрустальный кубок — очень красивый. До сих пор дома стоит.
Гринбергас, кстати, вел себя очень хорошо — держал дистанцию. Потом спросил: "Как считаешь, Юра, мы выиграть могли?" Я честно ответил, что нет, потому что мы лишь наполовину профессионалы, а на вторую еще любители. Мол, рано нам.
Ну что у нас было? Два сбора, и все. Плюс турнир. Это у Анатолия Евтушенко уже все стало по-другому. Сборная целый год варились в одном котле — или сидела на сборах, или играла в турнирах за рубежом.
— К 1967 году команда стала профессиональнее?
— Уже да, все игроки находились на ставке в Спорткомитете. Вратари были не хуже других, но и не лучше. Юрия Шебалкина не хватало. Жаль, что он пьяница был. Из Киева выгнали, к нам перешел, потом к грузинам — и везде у него одна и та же история.
Начали больше ездить по зарубежным турнирам, организовали свой — "Заря Востока" в Тбилиси. Но опять же все-таки многое оставалось любительским. Одним из тренеров являлся Георгий Шарашидзе — он по своей специальности баскетбольный судья и в гандболе был прежде всего организатором. Неплохим — надо отдать должное. Но тогда он совершил ошибку.
В группе у нас снова были румыны, и мы им опять проиграли — 13:15. Победили сборные ГДР и Канады и вышли в четвертьфинал, где с огромным трудом обыграли команду ФРГ — 19:16.
В полуфинале нас ждала сборная Дании, которую накануне чемпионата мы в пух и прах разнесли в товарищеском матче. Мы орали от счастья, когда узнали, что жеребьевка выдала такой вариант. Потому что в другой паре она свела румын и чехословаков.
Накануне был день отдыха, и тренеры решили дать нам передышку. Пошли в зал посмотреть, как тренируются наши соперники. Особенно интересовались румынами и чехами. Потому что представляли себя уже в финале.
А назавтра была игра с датчанами, в которой их вратарь творил чудеса и был совсем не похож на себя самого еще месяц назад. Да и его коллеги тоже. 12:17. Вот так из-за собственного разгильдяйства мы упустили медали.
Не пошла игра с самого начала, и мы никак не могли изменить ее ход. Опять же действовали одним составом. Наверное, можно было как-то встряхнуть команду. Борис Акбашев, наш другой тренер, это хорошо умел.
Борис Акбашев: "Просто так матом никого не поливаю. Человек я все-таки культурный"
Он никогда в выражениях не стеснялся, но в тот раз почему-то молчал. Может быть, в расчете, что вот-вот все наладится. Но это "вот-вот" никак не наступало. Так бесславно для нас все и закончилось. Когда вернулись домой, то Шарашидзе и Акбашева сняли, и сборную принял Евтушенко.
В матче за третье место проиграли румынам — 19:21. Но там все было справедливо. Они действительно были сильнее. Мне у них всегда нравился Ион Мозер. Он стал лучшим бомбардиром чемпионата 1964 года, но и в 1967-м тоже забрасывал немало.
Ион прекрасно знал немецкий язык, его двоюродными братьями были известный советский теннисист Михаил Мозер и не менее известный футболист Иван Мозер, игравший в минском "Динамо" и "Спартаке".
Потом, кстати, Мозер-гандболист по румынской традиции тоже удрал в Германию. Вернее, его туда отпустили подзаработать — на полгода, а он решил остаться. Двухметровый парень, очень толковый, с хорошим броском.
Румыны вообще были командой без слабых мест. И подбор игроков хороший, и все командные действия отшлифованы — что в защите, что в нападении. А еще у них тогда появился Георге Груя, здоровенный левша, ставший на том чемпионате лучшим бомбардиром.
Титаны игры. Георге Груя. Белый Пеле из Румынии, научивший гандболу мексиканцев
Но турнир выиграли чехи, в полуфинале обыгравшие румын. У них тоже была здорово сбалансированная сборная все с тем же прекрасным вратарем Арноштом. Я всегда считал, что хороший голкипер — это половина команды. Если у тебя сзади тянет вратарь, то полевые игроки, поверьте, получают очень хороший заряд. Хотя и среди них у чехословаков были мастера дай бог — отличные полусредние Вацлав Дуда и Рудольф Гавлик, а еще угловой Войтех Мареш.
— В каких городах СССР на гандбол ходили с наибольшей охотой?
— Пожалуй, в Тбилиси, там был большой дворец спорта. Грузины же экспансивные, любят игровые виды. Помню, провели как-то с ними очень упорный матч, а назавтра пошли прогуляться по городу.
Стоим на проспекте Руставели, идет поток машин. Рядом милиционер — регулировщик движения. Всматривается в меня внимательно и спрашивает: "Слушай, а ты не Лебедев случайно?" — "Да".
Тут же поднимает вверх свою палку, останавливает движение и говорит: "Прошу тебя, проходи! Молодец, хорошо играешь!" Ребята мне: смотри, какой ты знаменитый. Не скрою, было приятно.
В Каунасе другая история — там ради тебя никто движение перекрывать не будет. Скорее, наоборот. Нам сразу сказали: "Ребята, в конце улицы Ленина находится церковь, а напротив здание КГБ Литвы. Если что, бегите к тому дому. Там вас всегда защитят".
Как-то на сборах в Литве нас поселили в общежитие ремесленного училища. Так местные пацаны 15-16 лет даже не здоровались с нами. Мы для них были чужими.
В Литве ходили в кино, смотрели их знаменитый фильм про лесных братьев "Никто не хотел умирать" — с Банионисом, Адомайтисом и Будрайтисом. Фильм закончился, в зале мертвая тишина, и я тогда понял, что для литовцев это больная тема. Не все было однозначно… А меня товарищ в бок толкает: "Я одного из актеров, который мельника играет, видел на чемпионате СССР 1956 года. Выступал за Ригу — они тогда третьими стали".
Рига в пятидесятые везде успевала. Помню, в 1952 году поехали мы юношеской сборной Москвы во Львов на соревнования по баскетболу. Заняли первое место.
Но не в этом дело. В качестве тренера женской команды приехал знаменитый Раймондс Карнитис, который в 1950 году выставил баскетболистов сборной СССР клоунами, обыграв их чуть ли не в одиночку. Тогда еще не все знали, что такое заслон и как с ним бороться. Он научил.
Мы, пацаны, следили за Карнитисом во все глаза. Он был одет импозантно, в черный кожаный плащ — такие эсэсовцы в кино носили. После игры пошел пить пиво в местную кафешку. Мы переглянулись — нормальный человек!
Так вот — начали мы с девчонками из его команды любезничать. Они молчали-молчали, а потом одна к нам повернулась и сказала на латышском: "Рунайс, рунайс, майна дырса колусай". Вся их команда захохотала. Мы, конечно, попросили местных ребят перевести. "Говори-говори, моя ж... тебя слушает!"
Ну, тут мы как-то сразу и поняли, что идея интернационализма обуяла еще не весь советский народ и потихоньку свалили. Тем более что латышки эти не так чтобы симпатичные были, просто другие нам не встретились…
Карнитису надо отдать должное — он потом возглавлял ТТТ, с которым 15 раз выиграл Кубок европейских чемпионов. В баскетболе команда не имела равных в СССР так же, как в гандболе киевский "Спартак".
...Ну а в 1970-м я порвал мениск и закончил карьеру. В том же году наши поехали на очередной чемпионат мира и сыграли очень неудачно — лишь девятое место.
На Олимпиаде 1972 года тоже не блеснули. Ну а потом в сборной появилось, считаю, блестящее поколение, которое принесло нам немало славных побед. Сергей Кушнирюк, Евгений Чернышев, Юрий Климов, Владимир Максимов в защите — ну вот попробуй пробей такой блок.
Если Штефан Бирталан и шел на бросок, то его так оттесняли, чтобы он бросал в тот угол, где его ждал Михаил Ищенко. Ну и крайние очень хорошие и быстрые — Юра Кидяев и Володя Кравцов всегда были готовы и в отрыв убежать, и один на один своих визави обыграть. Это уже были настоящие профессионалы.
А знаете, кто для меня профессионал? Это тот, кого выгоняют из спорта и у кого наступают совсем иные времена. Если человек играет, то живет. Если не играет, то чаще всего или спивается, или не может найти себе место в жизни — хотя эти понятия взаимосвязаны.
У людей моего поколения страха не было, все знали, что будут как-то трудоустроены в жизни. Есть специальность, на которую учился в институте. Да и тот же завод, при котором была команда "Кунцево", мог трудоустроить потом любого игрока, и с голоду он там точно не умер бы.
А вот остальным, кто шел после нас и учебой себе голову не забивал — на это просто не имелось времени, было куда сложнее.
Это в балете есть пенсия — спортсмены же такой роскоши не имели. Да и заработать столько, сколько нынешние звезды, они тоже не могли, чтобы потом спокойно жить на эти деньги более или менее продолжительное время.
Поэтому и спивались люди. Кравцов ведь не только выпивал, он и жизнь закончил в петле. Олег Мазур в 39 лет умер, спился. Анатолию Шевченко из нашего "Кунцево", который играл за сборную на чемпионатах мира 1967 и 1970 годов, после окончания активной карьеры дали должность в профсоюзах — в отделе спортивных игр. Такая же концовка жизни — в сорок с небольшим лет. И подобных историй большое количество в разных видах спорта.
— На время окончания карьеры вы уже пять лет как были кандидатом наук...
— Научная инженерная работа мне нравилась больше, чем спорт. Тем не менее, получив травму, я распрощался с гандболом с сожалением. Все-таки это был яркий кусок жизни.
Два года работал старшим тренером ЦСКА — как вы уже знаете, без особых успехов. В 1972-м стал доцентом Московского авиационного института. В 1978-м — профессором, а спустя два года — доктором наук. В 1985-м начал заведовать кафедрой — по 2002 год. А сейчас я там профессор.
— Однако вы показали современникам отличный пример. Состоялись и в спорте, и в науке.
— Я же не один такой. Возьмем Мясина Женю. Он у нас был вратарем в гандболе 7 на 7, стал двукратным чемпионом СССР. Лауреат Государственной премии, кандидат наук, до сих пор работает в научном институте Академии наук.
Юра Зайцев попал в сборную СССР в 1956 году, великолепно сыграл в ее первом официальном гандбольном матче с румынами в Москве. Трехкратный чемпион СССР. Доктор физико-математических наук, сейчас работает в Институте теоретической и экспериментальной физики Академии наук.
Юлия Исаенко надо вспомнить, он дважды чемпион СССР и лауреат Государственной премии. Занимался радиосистемами, к сожалению, как и Осипов, был облучен, и его уже давно нет в живых.
Есть еще целый ряд ребят, которые недолго играли в команде, но тоже достигли определенных высот в науке, стали кандидатами и докторами.
— Однако же интересно у вас сложилась жизнь. Играли в "Кунцево", тренировали ЦСКА, а потом работали в МАИ.
— Когда выступал за "Кунцево", то уже работал доцентом в МАИ, и часть руководства клуба, главным образом Евтушенко, со мной не общалась. А вот с Юрой Климовым и Серегой Журавлевым мы дружили.
Когда же ушел в ЦСКА, то меня осудила уже и половина "Кунцево" — за то, что армейцы грабили всех подряд, в том числе "кунцов". Приезжаешь на тур, а на тебя некоторые смотрят, как на тамбовского волка.
Приходилось объяснять людям, что до тех пор, пока у нас в гандболе не появятся "Динамо" или ЦСКА, а спортсмены будут числиться студентами, ничего путного на международной арене мы не выиграем.
Необходимо было использовать уникальный ресурс, который имели военные организации. Поэтому логично, что появился Юрий Предеха, и ЦСКА начал доминировать. Затем его сменил минский СКА со Спартаком Мироновичем.
Я был капитаном всех команд, в которых играл, и прекрасно знаю, что все эти клубы — лишь искусственные перегородки. Главное — это успехи сборной на международной арене. Будут они — будут деньги для всех клубов. Думаю, это понимали все, и в играх чемпионата мы рубились друг против друга так, что только искры летели. Но грань не переходили, грубости не было.
Другое дело, что имелись личные отношения между людьми. Кто-то тебе симпатичен, а кто-то — наоборот. Мне, например, не нравился Евтушенко.
— Почему?
— Он был довольно грубым, с большим самомнением и любил говорить, что стал великим тренером. Но как нормальный человек сам про себя такое скажет? Я играл против Толи еще в гандболе 11 на 11. Понятно, что часто его обыгрывал.
В команде МАИ, мне кажется, его тоже особенно не любили. Но в чем был самый большой плюс Евтушенко? Он учился в институте, однако техника его абсолютно не интересовала. Анатолий думал только о гандболе. И ведь добился своего. Хотя и не был тренером с какой-то уникальной методикой, отнюдь.
Даже спрашивал у меня в свое время: "Юра, ну ты скажи, какие там комбинации у Гринбергаса в сборной?" Я и говорил: "У него две комбинации, первая — вход края, вторая — вход полусреднего".
И вот я потом смотрел игры сборной под его началом. Он кричит: "Первая!" — и край, как заведенный, мчится в линию. Потеря… Бегут назад, потом снова атака. "Первая!" — край снова рвет в линию и снова неудачно. Короче, до комбинации под названием "Вторая" они так и не добрались.
А потом гандболисты плюнули на все это дело, потому что каждый из них мог обыграть противника индивидуально. Комбинации и тактика, конечно, коньком Евтушенко не являлись. Но он компенсировал все самоотдачей и организаторскими способностями. И потому безмерно уважаю его за то, что в 1976 году он привел нашу команду к золотым олимпийским медалям.
Тогда я следил за нашим гандболом более пристально. Хотя и при Максимове, помню, ездил в Чехов, когда там тренировалась сборная России. Ха, как ни странно — чтобы учить Лаврова стоять в воротах.
Я ему сказал: "Андрей, ты прекрасно играешь на линии ворот. Просто бог! Но когда идет бросок издалека, ты надеешься на свою реакцию, а Юра Шебалкин всегда провоцировал нападающего, он танцевал в воротах, как Чарли Чаплин. Вынуждал бросать игрока именно в тот угол, в который он хотел".
На что Андрей мне ответил: "Да какой Чаплин! Возьмите Тучкина. Ему все равно, какую чечетку выбивает в воротах вратарь. Он бросает, не думая ни о каких углах". Но тут я развел руками — есть люди, которые не укладываются в обычные рамки и не обращают внимания на вратаря вообще. Тучкин в этом плане, конечно, уникум. После него таких в команде Максимова уже, увы, не было...
— Кого бы вы назвали лучшим гандболистом в истории советского гандбола?
— Юра Климов — этот человек первым приходит в голову. Он много играл и многое сделал для развития советского гандбола. С 1964 по 1976 годы был в сборной — тринадцать лет в ней шуршал. Это еще надо суметь.
Большое интервью с Юрием Климовым — 1, 2, 3
И, конечно, Лавров, он побил его рекорды и по количеству сезонов, и по числу выигранных титулов. Андрей ведь трехкратный олимпийский чемпион в гандболе — уникальное достижение. Это навсегда. Особенно если учесть, что формально он выиграл титулы с тремя разными сборными. Да и вообще я думаю, что Лавров — лучший игрок в истории не только советского и российского, но и мирового гандбола.
— Чем сегодня наполнены ваши дни?
— Живу на своем садовом участке, 75 км от Москвы. По указанию института уже в течение года преподаватели пенсионного возраста не могут попасть в учебное заведение, и мы учим студентов дистанционно. По сути, не зная, как они выглядят. Ха, а они не знают, как выглядим мы.
Пришлось освоить компьютер, которым раньше не умел пользоваться. Но ничего, разобрался, дети помогли. В основном читаю лекции, руковожу курсовыми и дипломными работами. Даю студентам задания, а мне по электронной почте шлют ответы. Сдача зачетов и экзаменов проходит в формате видеоконференций.
Признаюсь, получаю при этом гораздо меньшее удовлетворение от работы, чем раньше. Потому что не могу пояснить что-то на доске. А готовить на каждый случай слайды — довольно трудоемкая работа.
Но что делать, если такая сегодня жизнь? Надо переучиваться. Для меня это небольшая проблема, я человек мобильный. Со студентами поработаю, потом по дому, по участку шуршу. Дел на даче всегда много для тех, кто не привык сидеть на месте.
А я не привык. И всем другим тоже советую, в том числе нашим гандбольным специалистам. Надо овладевать лучшими мировыми методиками и применять их во всех командах, начиная с детско-юношеского гандбола и вплоть до института сборных.
Тогда не отстанем, тогда будем впереди. За женщин я спокоен. Просто хочется увидеть на пьедестале и нашу мужскую сборную…
Фото: "60 лет "Кунцево", basket.lv, пресс-служба "Файверса"
