Каунасский "Гранитас" в советскую пору слыл командой самобытной, с уникальным игровым стилем. А возглавлял ее в 80-х герой нашего интервью, решивший стать тренером в возрасте… восьми лет.
Теперь Антанасу Скарбалюсу 74 года. И он по-прежнему тренирует лучшую команду Литвы — только уже женскую, каунасский "Жальгирис". Три раза в неделю тренируется сам. И намедни отправил нам творческое резюме в два листа формата А4, где перечислены все его регалии и научные работы. Если вкратце, то Скарбалюс — доктор спортивных наук и профессор Литовской академии физического воспитания, читающий лекции о науке спортивного коучинга в университетах по всему миру.
А если подробно, то для разговора о тайнах тренерской профессии и тех временах, когда его "Гранитас" деклассировал самый именитый клуб Западной Европы, заставив немецких болельщиков в поисках Каунаса штудировать карту СССР, нам не хватит и двух с половиной часов…
— Знаете, мне очень повезло с учителем физкультуры в нашем Скаудвиле — городке с населением в три тысячи человек. Марцелинас Зялба учил нас всем видам спорта — игровым и даже спортивной гимнастике. Во время уроков и после них. Но гандбол с его атлетизмом и быстротой понравился нам больше всего. Тем более что у старших ребят сразу появились успехи, и мы, глядя на них, тоже хотели отличиться.
Я начал заниматься гандболом в шестом классе, а в десятом нашей школьной командой мы стали чемпионами на Спартакиаде Литвы. Такой же титул выиграли и в баскетбольном чемпионате — правда, среди маленьких городов.
— Вашему учителю надо ставить памятник.
— Мы написали о нем книгу. Это действительно уникальный человек. Более тридцати его учеников поступили в институт физкультуры, десять человек играли за сборные Литвы, две девочки выиграли Кубок чемпионов в "Жальгирисе". А трое парней играли за "Гранитас": Йонас Каучикас, Стасис Василяускас, Эугениюс Микнюс. Ну и я был их главным тренером.
В выборе мною тренерской профессии главная заслуга Зялбы. Когда я был десятиклассником, он предложил мне и еще троим ребятам помочь ему и потренировать пятиклассников. Хотя наш учитель работал с утра и до вечера, он просто не успевал объять необъятное.
Наставник сразу приметил, что спорт интересен мне во всех проявлениях. Что моя жизнь будет с ним связана, я решил еще во втором классе. Когда отправлялся пасти коров, брал с собой газеты. Следил за всем, что происходило в спортивном мире. Знал подробности биографий всех чемпионов: боксера Альгирдаса Шоцикаса, дискобола Альгимантаса Балтушникаса, баскетболистов Станиславаса Стонкуса, Казиса Пяткявичюса и других.
Представлял себя каждым из них. Бегал, прыгал, отжимался и даже метал молот. Правда, не представлял, как выглядит этот снаряд. Поэтому использовал обычный молоток. Отец никак не мог понять, куда исчезали необходимые в хозяйстве инструменты.
Чемпионом я не стал, был всего лишь мастером спорта — не хватало телосложения и роста. Но когда служил в армии, то меня забрали в ЦСКА, и там я стал победителем гандбольного чемпионата Вооруженных Сил.
Затем вернулся домой, поиграл в предтече "Гранитаса" — каунасском "Жальгирисе". А потом меня пригласили в Шяуляй — создавать команду. Был ее играющим тренером. И уже там меня уговорили поработать председателем спорткомитета этого города — пятого по населению в Литве. Мне было тогда 25 лет.
— Карьера стартовала стремительно…
— Дело в том, что через год после переезда в Шяуляй меня позвали в Вильнюс, тренировать "Эгле". Будущий призер женских чемпионатов СССР тогда обновлял состав. И, чтобы не было этого соблазна, меня уговорили стать городским спортивным начальником. Таким образом, работал с утра до вечера. Руководил, играл, тренировал…
Признаюсь честно, женский гандбол меня тогда не интересовал совсем. Но жизнь сложилась так, что вот уже двенадцать лет работаю с "Жальгирисом", который ведет борьбу за титулы с той самой "Эгле".
Но вернемся в Шяуляй. Играли мы неплохо, пробились в первую лигу. И все же чиновничья работа меня угнетала, хотя и справлялся с ней неплохо. Поэтому Зигмантас Мотекайтис — начальник управления спортивных федерации в спорткомитете Литвы, когда стал его главой, позвал меня на свое место. Я переехал в Вильнюс и вплотную занялся вопросами подготовки лучших литовских спортсменов к Спартакиаде народов СССР и к Олимпиаде-80.
— Судьба настойчиво толкала вас в чиновники.
— Так уж получалось. И надо сказать, это был полезный опыт организационной и административной работы. Начальству всегда нравилось, что мне можно было поручить любой вопрос — справлялся. Перед Олимпиадой мы пахали с утра до вечера. Но даже тогда меня неодолимо тянуло в игровой зал.
Еще до прихода в спорткомитет организовали с женой спортивный класс в средней школе. Потом его тренировали, большей частью — супруга. Одновременно вел исследования и работал в пединституте над диссертацией "Подготовка гандболистов 12-13 лет".
Когда Олимпиада прошла, пошел к Мотекайтису и стал проситься в тренеры. Меня отпустили. А через год предложили возглавить "Гранитас". 27 сентября 1981 года провел там первую тренировку.
Поверьте, сам я туда не рвался. Думаю, на решение повлияло то, что я оставил неплохую молодую команду в Шяуляе. Кстати, там я нашел Раймондаса Валуцкаса — он мой воспитанник.
С ним, впрочем, возникали постоянные приключения. Даже будучи игроком сборной, он приезжал к нам тренироваться из Шяуляя, где жил. Но не был в Каунасе постоянно. Думаю, из-за этого он не попал со сборной на Олимпиаду-88 в Сеул.
Раймондас Валуцкас: "В драках мы побеждали всегда. Кому охота попасть под кулак гандболиста?"
Шяуляйские власти хотели иметь команду в высшей лиге, которая конкурировала бы в Литве с "Гранитасом". Основным игроком команды намечался Валуцкас, и он заявлял: "Мне дают четырехкомнатную квартиру, "Волгу" и зарплату в 300 рублей. Так что играть за "Гранитас" я не буду".
Но для главного тренера сборной СССР Анатолия Евтушенко важно было, чтобы Раймондас работал в нашем клубе. Он прямым текстом сказал, что без выступлений за "Гранитас" сборной ему не видать. Валуцкас сделал выбор и, отдам ему должное, на площадке себя не жалел. Претензий по самоотдаче в Каунасе к нему не было никогда.
— Вы ведь пришли в команду сразу по завершении сезона-80/81, который "Гранитас" закончил вторым в Союзе после минского СКА…
— А после первого тура чемпионата-81/82 мы занимали десятое место. Но я сказал ребятам, что мы будем вместе и работать, и отвечать за наши успехи и неудачи. И, главное, заверил, что работать мы станем с привлечением науки. Создали комплексную научную группу, чтобы постоянно следить за состоянием игроков.
Через какое-то время разворчался Йонас Каучикас: "Тренер, зачем меня измерять? Я ведь буду играть в любом случае". Я объяснил свой подход на примере. Представляя процесс закисления его мышц, мы будем точно знать, на каком отрезке игры линейному важна передышка. Короче, немного пороптали, но время подтвердило правильность нашей работы.
В 82-м году мы еле выкарабкались, финишировали девятыми. Я установил тогда в команде правила, которые показались парням чрезмерно строгими. Попросту начал их жестче контролировать. Лидер команды Вальдемар Новицкий тогда сказал: "Не знаю, тренер, что из этого получится". Но получилось, что все признали: без той дисциплины Кубка ИГФ в 1987 году нам было бы не видать.
В том же 82-м году из команды ушел капитан Бронюс Гялдаускас, выбирали нового. Кандидатов было двое: Каучикас и Новицкий. Я поддержал Вальдемара. Во многом из-за этого вспыхнули наши споры с Йонасом. Он рассказывал вам о них в своем интервью.
Йонас Каучикас: "Чемпионами Литвы мы стали бы, играя даже неудобными руками"
— Кстати, почему вы поддержали не его, а Новицкого?
— Дело в том, что Йонаса всегда сильно интересовала собственная результативность. А Вальдемар играл на команду, для него не имело значения, кто из партнеров забросит мяч.
— Вы удержались тогда на тренерском посту, хотя команда едва не вылетела из высшей лиги. Сейчас такое в топ-клубе представить сложно.
— Были другие времена. Мне никто и слова упрека не сказал. А новый сезон мы начали здорово и в концовке претендовали на четвертое место. Но проиграли важный матч МАИ и стали шестыми.
А в 1983 году в Москве состоялась Спартакиада народов СССР, и сборная Литвы (считай, наш "Гранитас") заняла там второе место. В финале уступили два мяча команде Украины — не хватило скамейки в конце того напряженного турнира.
В сезоне-83/84 мы стали четвертыми в Союзе, затем вторыми, а в сезоне-85/86 — третьими.
— Какие факторы обеспечивали успехи "Гранитаса" середины 80-х, помимо научного сопровождения и строгой дисциплины?
— У нас были очень мощные игроки.
— Их внушительные габариты и название клуба сложились в прозвище "каменюки"…
— Ха, такое было. Но ведь ребята и здорово играли в гандбол. Почти на каждой позиции у нас были игроки, входившие в тройки лучших по амплуа в лиге.
Левый крайний Гедеминас Микуленас в сборную не приглашался, но он точно не испортил бы ее игру. Дальше — полусредний Ромас Думбляускас, пусть не второй-третий, но точно четвертый в стране. В центре Новицкий — прекрасный защитник и дирижер, который классно раздавал пасы, да и сам забрасывал. Левша-полусредний Валуцкас — тоже первый-второй в Союзе. Правый крайний Витаутас Милашюнас — самоотверженный пахарь. В линии — супербомбардир Каучикас. Ну и хороший вратарь Михаил Юзько.
Впервые увидел Мишу в 1982 году на Всесоюзных юношеских играх в Запорожье. Он тогда еще там учился. Приехал к нам в 1984-м, а уже через год мы взяли серебро чемпионата. Вот как много значил надежный вратарь.
Михаил Юзько: "Когда Каучикас прочитал мое стихотворение о гандболе, у него задрожало сердце"
— Однако мне кажется, что в Каунас, куда так любила приезжать вся лига, можно было пригласить любого ее игрока, закрыв все проблемные позиции.
— До появления Юзько такая идея у нас была в отношении эстонца Урмаса Трядера, который играл в МАИ. Тоже отличный голкипер. Он даже приехал к нам на недельку потренироваться. Но в руководстве федерации было много выходцев из МАИ, и Урмас опасался, что ему влепят дисквалификацию. Так он к нам и не перешел.
Урмас Трядер: "Миронович спрашивал у своих: кто пойдет на пенальти? А минчане отворачивались"
Но вообще в Литве опирались на воспитанников своего гандбола. Исключение сделали только для вратаря — с ними действительно был дефицит.
— Патриоты.
— Мы и сейчас такие. Но не забывайте: у нашего гандбола всегда были хорошие позиции. В высшей лиге одно время играли две женские команды — из Каунаса и Вильнюса. Если считать наш "Гранитас", то вместе мы выиграли четыре еврокубка и девятнадцать комплектов медалей разного достоинства в чемпионатах СССР. Думаю, это совсем неплохо для небольшой республики.
— Но в Литве у гандбола всегда был могущественный конкурент.
— Трудно бороться с видом, который снискал всеобщую любовь еще до Второй мировой войны. Наши баскетболисты выиграли чемпионаты Европы в 1937 и 1939 годах, и это дало очень сильный толчок развитию вида, который стал воистину национальным.
Мы могли бороться с ним по результатам, но по популярности точно нет. Хотя и пытались, затевали всякие активности, пресс-конференции и вечеринки. Но если вид стал "партийным", то тягаться с ним было бесперспективно.
— Были ли в "Гранитасе" проблемы дисциплинарного плана?
— Изредка. Знаете, у кого-то именины, какой-то праздник — всякое бывало. Неявки и опоздания на тренировку. Я в таких случаях штрафовал.
Игроки сборной получали стипендии — рублей по 300. Остальные стояли на ставках спорткомитета, это до 180 рублей. И еще все ребята были оформлены слесарями в строительных организациях, там надбавка у всех была одна — по 100 рублей. Из нее и вычитал.
Вот еще на тему дисциплины. Мы постоянно устраивали сборы в Друскининкае, и там один день обязательно полностью посвящали отдыху. Ребята делали шашлык, топили баню, им можно было целую ночь выпивать, на что я давал официальное разрешение.
— Но аппетит, как известно, приходит во время еды.
— Порой игроки просили продолжения. Мы эти предложения обсуждали, и я решал: нет. Но, думаю, ребята и так понимали, что хороший результат возможен лишь тогда, когда держишь себя в форме.
— Ваш коллега из баскетбольного "Жальгириса" Владас Гарастас вспоминал, что регулировал дисциплину в команде очень просто: ограничивал выдачу билетов на игры команды в "Спортхалле". А в то время в Каунасе они были сродни валюте — с их помощью можно было решить любой вопрос…
— Когда мы играли в Кубке ИГФ, то порой не могли достать билеты на собственные матчи. С чемпионатом страны таких проблем не было, если только мы не спорили с минскими или московскими армейцами за призовые места — тогда дворец забивался до отказа.
— Самым принципиальным соперником для "Гранитаса" был ЦСКА?
— Точно. Московских армейцев не любили многие, потому что клуб грабил команды, забирая оттуда лучших игроков. Согласитесь, не надо много ума и труда, чтобы призвать молодого гандболиста и удерживать его потом в команде погонами, воинской зарплатой и хорошей пенсией в будущем.
Помню, как-то играли с москвичами в Каунасе. С ними приехал на тур Владислав Третьяк, тогда начальник отдела спортигр ЦСКА. Игра шла мяч в мяч, и в концовке он открыто вмешался в действия арбитров, заподозрив тех в симпатиях к нам. Судьи испугались. В результате мы проиграли мяч. Вот и за это мы ЦСКА не любили — побед там добивались любыми путями.
— Слышал подобные претензии и в ваш адрес. Мол, голову в Каунасе гостям действительно отрывали — ведь Янис Гринбергас из Литвы был тогда самым влиятельным человеком не только в советском, но и в мировом судейском корпусе.
— Это интерпретации. У Гринбергаса, конечно, был большой авторитет. Но судьи, наоборот, опасались судить так, чтобы о них подумали: мол, ради назначений на еврокубки они помогают литовцам. Честно, нам это только мешало. Не помню ни одной игры, где бы нас вытащили арбитры.
— Новицкого и Валуцкаса, знаю, ЦСКА тоже хотел заполучить.
— После чемпионата мира 1982 года, на котором сборная СССР выиграла золото, в Каунас приехал подполковник из Москвы. Пришел в военкомат и спросил: "Где?"
Следы Валуцкаса затерялись в его родном Шяуляе, куда он сразу же занырнул. С Новицким было сложнее. Пришлось положить его в больницу. Офицер приехал и туда, но застал Вальдемара в очень тяжелом состоянии. Тот лежал с печальным выражением лица, стонал и не мог пошевелиться. "Что у вас болит?" — "Спина. Даже не знаю, что произошло, лучше врачей спросите…"
— Врачи, следует полагать, дали созвучный ответ.
— С ними договаривались через городские власти. Хорошо, что там были люди со спортивным прошлым и физкультурным образованием.
— Не подозревал, что в Новицком умер великий актер.
— В первую очередь это железный человек. Он очень целеустремленный. На площадке друзей у него не было. Даже на тренировке "Гранитаса" никто не хотел играть против него. Там все было жестко — максимально приближено к боевым условиям.
Вальдемар Новицкий: "После финала Игр-80 немцы сказали: "Равнение на проигравших! Шагом марш!"
— Удивительно, как с ростом 186 сантиметров Новицкий столь успешно защищался.
— Его научил этому в сборной Юрий Предеха. При могучем телосложении Вальдемару самому нравилось обороняться. Он это делал с удовольствием. Когда после неудачного чемпионата мира 1986 года его перестали звать в сборную, Новицкий не очень расстроился: "Евтушенко еще сам попросит меня вернуться". Так и случилось. Через полгода его не просто позвали обратно, но еще и назначили капитаном.
В сборной Новицкого ценили прежде всего как защитника. Хотя в клубе он был незаменим и в атаке, причем я просил его чаще бросать. Но ему больше нравилось, когда забрасывали с его передач.
— Кто был самым неудобным соперником для "Гранитаса"?
— ЗИИ. Запорожцы играли очень хитро, легко приспосабливались к изменению ситуации на площадке. Игру там вел Леня Беренштейн, у которого очень правильно и нестандартно устроены мозги. Хороши были все полевые игроки и очень сильны вратари.
— Сразу вспоминается рассказ Каучикаса, как в одном из матчей он тринадцать раз атаковал ворота Николая Жукова с шести метров и забросить лишь однажды.
— Еще одно доказательство, что хороший вратарь стоит половины команды. Но в Запорожье еще был и тренер Семен Полонский! Снова просится определение — хитрый. При сочетании всех этих качеств и талантов ЗИИ был очень силен. Он достойно представлял советский гандбол и за рубежом — как и мы, брал Кубок ИГФ.
Само собой, грозной силой был минский СКА. Спартак Миронович вообще изобрел новую философию игры. Тогда говорили: да они же в волейбол играют! У минчан было ценное умение: когда не получалась командная игра, едва ли на каждый мог взять инициативу и забрасывал в одиночку, только за счет индивидуальных качеств.
СКА исповедовал игру динамичную, там каждый игрок знал, что делать в той или иной ситуации. И всегда было кем усилить игру со скамейки. Миронович мог поменять всю шестерку, и состав оказывался ничуть не слабее основного. Поэтому у соперника всегда было немного шансов. Минский клуб по праву считался лидером европейского гандбола во второй половине восьмидесятых.
Но мы со СКА сражались. Правда, белорусский потенциал всегда был выше литовского. Выигрывать нам удавалось не так часто, как хотелось.
Кстати, с Мироновичем я общался, наверное, чаще, чем с другими коллегами. Хотя прекрасные отношения сложились с тренерами всех команд. Была замечательная традиция — встречаться во время туров чемпионата, проводить время в обсуждении профессиональных вопросов.
— Думаю, многим интересно было выведать нюансы защиты 3-3, которую первыми в Союзе стали постоянно использовать именно литовцы.
— Я всегда ратовал за активные защитные схемы, заставлявшие соперника ошибиться и помогавшие убегать в отрывы. Но это был только вторичный мотив. А главная причина заключалась в том, что до прихода Юзько у нас не было хорошего вратаря. Поэтому нужно было минимизировать дальний огонь чужого нападения.
Поначалу ребята встретили новую защиту с недоверием. Но каждый день мы продвигались вперед, и, наконец, играть 3-3 они полюбили. Все наши медали на чемпионатах и Спартакиаде, Кубок ИГФ — это плоды активной защиты.
Для советских команд она стала сюрпризом. Первое время никто не мог с ней совладать. Но потом тренеры соперников стали использовать входы крайних. Если у того же ЗИИ входил в линию угловой и отвлекал Новицкого от Кушнирюка, то как сопротивляться?
Но первыми к нашей защите приспособились минчане. Во-первых, у них всегда были хорошие обходчики, которые могли обыграть любого один на один. Во-вторых, Миронович придумал входы не только крайних, но и разыгрывающего. Это разрывало нашу защиту. И уже нам приходилось думать, что противопоставить соседям.
Минчане, кстати, защищались тоже креативно. У них была схема 5-1, причем выдвинутый парень концентрировался на самом опасном полусреднем соперника. И размещался он на площадке таким образом, что умудрялся контролировать не только своего визави, но еще и разыгрывающего. Эта защита была у минчан четко отработана, и каждая команда имела с ней много проблем. Вспоминаю наши игры и до сих пор восхищаюсь, как грамотно они сужали углы наших атак.
Надо еще сказать, что белорусы были отлично подготовлены физически. Ближе всех к ним в этом плане стоял ЦСКА. Мы были в этом компоненте хороши, пока не стал сказываться возраст наших игроков.
Тогда тому же Каучикасу я разрешил тренироваться раз в день. Он жаловался на сердце и после каждого тура ездил в Вильнюс к доценту-кардиологу. Тот его осматривал. Правда, один врач, директор спортивного диспансера, который как-то поехал с нами на тур в Киев, сказал, что Йонасу надо лечить не сердце, а нервы…
Часть 2. Оптимальные конфликты Антанаса Скарбалюса: "Нет тренеров, которые не делали бы ошибок"
