Герой нашего очередного "мемуарного" интервью начинал игровую карьеру в Краснодаре, но затем неожиданно на долгие годы оказался в "Полете", и Челябинск стал для него родным.
А еще голкипер Виктор Шпонько поиграл в Испании и даже в Турции, поработал в сборной России и занялся бизнесом, который со спортом никак не связан.
— Это только в последние два года никакого отношения к гандболу я не имею, разве что иногда смотрю матчи на сайте федерации. А до этого жизнь с игрой была связана тесно.
Тренироваться начал в 12 лет. Моим первым наставником в Краснодаре был Виталий Павлович Крохин. А потом он передал наш возраст Юрию Григорьевичу Зайцеву. У него, кстати, мы играли вместе с Андреем Лавровым.
Прекрасные люди, прекрасные тренеры. Они из меня гандболиста и сделали. А до гандбола я и борьбой занимался, и даже греблей на каноэ. Месяц поплавал, постоянно переворачивался и в итоге забросил это дело. Гандбол же понравился сразу, хотя оказался я в нем случайно.
— Выкладывайте подробности.
— Сходить на тренировку меня уговорил одноклассник-левша. Как часто бывает, на том занятии не оказалось вратаря. Вот Виталий Павлович меня в ворота и поставил. Кто бы мог подумать, что это на всю жизнь?
Тот одноклассник, кстати, гандбол вскоре забросил — лень было рано вставать и ездить на тренировки через весь город.
— Играть в воротах понравится не каждому. Многие боятся мяча…
— Человеку свойственно привыкать ко всему. Хотя ничего не боятся только дураки. Порой, когда мяч прилетал в голову, искры сыпались из глаз. Но я на таком не зацикливался и не могу выделить какой-то эпизод, когда мне было страшно. Игру в воротах я полюбил. А разве будешь бояться того, что любишь? Что сильнее, то и победило.
— В каком возрасте понюхали настоящего гандбольного пороху?
— В высшей лиге в составе "Университета" дебютировал, когда учился в десятом классе. На тренировках работал рядом с такими мастерами!.. Валерий Гассий, Владимир Морозов, Юрий Безуглов, Леонид Милиди — это настоящие кубанские легенды. Да там и молодежь очень сильная была: Анатолий Скоробогатов, Иван Левин, Владимир Кушнир.
Тогда же съездил на первенство СССР среди студентов, хотя студентом еще не был. "Университет", кстати, тот турнир выиграл. Окончил школу, поступил в институт физкультуры. И на первом же сборе моя карьера могла завершиться, едва начавшись.
— Травма?
— Еще какая! Вышел на перехват, и столкнулись с партнером головами…
После потери сознания очнулся уже в больнице. Получил очень тяжелое сотрясение мозга. Восстанавливался три-четыре месяца и из основной обоймы, конечно, выпал.
Когда врачи разрешили возобновить тренировки, место в основе отвоевывал, отправившись в первую лигу. Два сезона провел в воротах "Урожая" и только в 1982-м получил приглашение в сильнейший краснодарский клуб, который уже переименовали в СКИФ.
Тренировал команду Валентин Михайлович Шиян. Я провел в ней сезон. В последнем туре чемпионата СССР-1982/83 даже получил приз лучшему вратарю. Правда, это была вторая шестерка — мы сражались за сохранение прописки в высшей лиге. Остались в ней, а вылетел Челябинск.
По окончании сезона Владимир Салманович Максимов пригласил меня в сборную РСФСР на международный турнир в Сочи. И по его итогам я стал лучшим игроком.
— Это открывало завидные перспективы?
— Так мне и казалось. Но в межсезонье в СКИФе стало тесновато от набора хороших голкиперов, которых готовил великолепный специалист Владимир Викторович Пьянков. Ставка была сделана на более опытных вратарей, я же в Краснодаре оказался лишним.
Были варианты устроиться в киевском СКА и челябинском "Полете". В итоге по совету гостренера Максимова, который не хотел терять российских игроков перед Спартакиадой народов СССР, я уехал в Челябинск.
На той Спартакиаде сборная РСФСР в матче за бронзу победила сборную Москвы, в составе которой, между прочим, были девять чемпионов мира 1982 года! Мы с Игорем Чумаком на последнем рубеже сделали все, чтобы зацепиться за пьедестал.
— Каким после теплого и колоритного Краснодара показался вам суровый Челябинск?
— Ну уж точно не городом гопников, за какой его многие пытаются выдать. Хороший рабочий город, люди — проще, чем Краснодаре. Вели правильную, идейную советскую жизнь. Речь ведь про 1983 год, когда ни про перестройку, ни про развал СССР никто еще не мог и подумать.
Поначалу, конечно, я сомневался, стоит ли ехать на Урал с Кубани. Все же вариант Киева выглядел и более близким, и более перспективным.
— Решающим в выборе оказался совет Максимова?
— Скорее, его дар убеждения. Благодарен за доверие и помощь, которые он мне оказал. Владимир Салманович старался сохранить всех российских игроков именно в РСФСР. Так на Урале оказались и Валерий Гопин, и Михаил Жуков, и Вячеслав Мешков. Да и вообще там было много ребят, которые играли за сборную РСФСР.
А еще ко мне домой — уговаривать маму — приезжал главный тренер "Полета" Владимир Григорьевич Тюрин.
— Обиды на Краснодар не осталось?
— Была, конечно. Это мотивировало во встречах со СКИФом. Первую же, в Краснодаре, мы выиграли. И у меня неплохо получилось — пять семиметровых отразил. И в следующем сезоне мы СКИФ на его площадке тоже обыграли.
Соперничество было принципиальным. Жаль, что так и не получилось в призеры чемпионата СССР попасть — три года подряд занимали пятые места. Лидеров побеждали часто, но не хватало глубины состава.
— А как в "Полете" решался армейский вопрос?
— На местном уровне. Служил под Челябинском, на общих основаниях прошел курс молодого бойца, познакомился с оружием, принял присягу, в праздники ездил на усиление. Но в целом занимался гандболом — из части отпускали без проблем.
Служил после окончания вуза, когда отсрочка закончилась. Молодые парни-новобранцы меня побаивались. Они почему-то решили, что я каратист: хорошая растяжка, резкий, выносливый. Да и рост для среднестатистического человека у меня был убедительный — 188 сантиметров.
— Но под вратарские стандарты Анатолия Евтушенко для сборной СССР не подходил…
— Именно. У меня не было ни единого шанса туда попасть. Хотя кандидатом на чемпионат мира среди студентов в ФРГ Анатолий Николаевич меня рассматривал, обедни я не портил. Но тоже не поехал. В то время в СССР игроков было на три равноценные сборные, так что пробиться было невероятно тяжело.
Зато в сборной РСФСР у Максимова мы были загружены прилично, в том числе и международными матчами. Играли с клубами бундеслиги, иногда — с национальными сборными. Однажды на "Кубке Карпат" я получил приз лучшему вратарю, а там были очень хорошие команды.
— Когда тренировались у Зайцева рядом с Лавровым, можно было угадать в Андрее голкипера величайшего?
— Он всегда выделялся характером. Ведь для вратаря (я в этом убежден) эмоциональная устойчивость — самое главное. Нагрузки на нервную систему колоссальны. Конечно, и другие вратарские данные у Андрея Ивановича были выдающимися.
— У вас бывшие партнеры и ученики отмечают прежде всего устойчивый и спокойный характер…
— А я действительно всегда старался убедить подопечных, действовал объяснением, а не приказом. Когда у вратаря понимание пользы идет изнутри, тогда эффект работы ощутимее.
Практически со всеми партнерами и воспитанниками остался в хороших отношениях. И каких-то вспышек за время спортивной карьеры у меня не было. Тогдашнее коммунистическое воспитание, знаете ли, не позволяло пререкаться с тренерами.
Да и Юрий Григорьевич Зайцев — человек удивительно тактичный и воспитанный. Он и учеников призывал быть примером для остальных.
— Гандбол в Челябинске второй половины 80-х был популярен?
— Хоккейный "Трактор", конечно, не знал конкуренции. Но и на "Полет" собирали полные залы. Игры тогда чаще проходили в переделанном под игровую арену цеху радиозавода — вместимость там, справедливости ради замечу, была небольшой.
Иногда играли во дворце спорта "Юность", куда по полторы-две тысячи приходили регулярно. По результатам мы были вообще лучшей игровой командой города и области. А тогда там были развиты женские волейбол и баскетбол, мужской баскетбол, водное поло.
— Что давала принадлежность клуба крупному радиозаводу?
— Условия. Они были очень хорошими. Потому и играли за "Полет" подолгу мастера высокого уровня. Уже то, что клуб давал квартиры, говорит о многом. В Краснодаре, например, такое было практически невозможно. А здесь я отыграл один сезон и получил жилье.
Правда, отыграл первым номером, с 39 процентами отражений по ходу чемпионата. Это высокий показатель. Так дальше и пошло, растянулось на много сезонов.
— Противостояние кому в союзном чемпионате персонально вам давалось труднее всего?
— Наверное, игрокам задней линии, которые бросали в прыжке с высоты трех с половиной метров. Этим выделялись московский армеец Михаил Васильев, минчанин Александр Тучкин, астраханец Василий Кудинов. Хотя, бывали матчи, когда и против них игралось без сложностей.
— Как начался ваш зарубежный вояж?
— Это был 1991 год. Тогда у сборной было турне по Испании. Из него в Челябинск я уже не вернулся.
— Это как? У вас уже была семья. Она знала, что так будет?
— Нет, конечно. Я и сам такого даже предположить не мог. Получил по ходу турне предложение от клуба "Адемар" из Леона. И подумал: почему бы и нет?
Наша лига начала разваливаться, как и страна. Игроки разъезжались. Мы получали в месяц по тридцать долларов в рублевом эквиваленте, и на эти деньги невозможно было прожить.
Мне и тогда посодействовал Максимов, помог организовать переход. Можно сказать, сделал подарок на Новый год.
Конечно, сразу позвонил жене: мол, остаюсь в Испании до конца сезона! Агент обещал, что и она через месяц ко мне приедет. Но возникли сложности при оформлении документов — так и провел я полгода один. А еще через полгода в Саламанку отправился уже с семьей.
— Почему не остались в "Адемаре"?
— Потому что он играл во втором дивизионе, где были жесткие ограничения по числу иностранцев. Если бы мы вышли в элитный дивизион, квота была бы шире. Но "Адемару" чуть-чуть не хватило.
В итоге этого "чуть-чуть" не хватило и мне. Клуб предпочел легионеров на позициях полусредних, а я оказался третьим лишним. Но никаких претензий у меня не было, расстались по-хорошему. В Леоне пообещали выйти со мной на связь, когда добудут путевку в сильнейший дивизион.
Следующий сезон провел в Саламанке, и в одной встрече с разницей в мяч мы даже обыграли своей невзрачной командой "Адемар". Его руководители держали со мной связь, подтверждали прежние договоренности. Но… они опять не вышли в элиту!
Так я вновь пролетел мимо Леона. Еще на сезон остался в Саламанке, хотя были предложения из других клубов, включая элитный дивизион.
— Почему их не приняли?
— Сомневался в финансовой устойчивости клубов, от которых они исходили. В то время в Испании не были редкостью истории, когда игроки не видели и половины от обещанного. Так что предпочел синицу в руках.
Тем более отношение к игрокам в Саламанке было замечательным. Провел там три сезона. Остался бы и дальше, но стабильная финансовая обстановка в клубе трансформировалась в кризис. Нужно было искать новый вариант. И он нашелся в Турции.
— На экзотику потянуло? Немного странный выбор…
— Согласен. Но тогда там выросло поколение неплохих игроков. Насколько помню, они даже стали вторыми на чемпионате мира среди студентов. А меня пригласила команда АСКИ из Анкары.
Провел там два сезона. В первый стал лучшим легионером лиги, и клуб сразу серьезно улучшил условия моего контракта. Но затем начались проблемы неигрового плана.
Дело в том, что костяк АСКИ составляли игроки сборной Турции, а перед началом моего второго сезона клуб пригласил и вратаря национальной команды. И получалось, что тот сидел за моей спиной на лавке. Тогда игроки стали упрашивать тренера и президента ставить в ворота моего напарника.
Мне такая ситуация крайне не понравилась, и по окончании сезона я команду покинул. Разговоры за спиной не нужны никому, а вратарям в особенности — ведь от их эмоционального состояния зависит многое.
— Тогда и решили вернуться в Россию?
— Да. Мне было уже 36 лет, пора было где-то бросать якорь. Вновь приехал в Челябинск. И даже добился там того, что никак не давалось в молодости, — стал призером чемпионата России.
А в 39 лет карьеру завершил. Хотя, наверное, мог бы и продолжить. Однако команду стал мало интересовать собственно гандбол. Было много жалоб на то, как платили, как к игрокам относились руководители.
В свое время я уже бывал в таких ситуациях, но выходил на площадку — и отдавался игре целиком. Если уж играешь — то играй. Либо уходи, ищи другой клуб. Только ныть непозволительно.
— Покинули челябинскую команду?
— Нет. Мне предложили тренировать вратарей. Почему бы и нет? Дело было не в зарплате — я уже уделял время бизнесу, а гандбол оставлял для души. Регулярно приходил на вечерние тренировки, ездил на сборы.
— Интересно. Получается, работали с теми же игроками, из-за непрофессионализма которых перестали играть?
— Я тренировал только вратарей и прилагал много усилий, чтобы они играли надежно и с нужным настроем. Думаю, в этом плане сумел до бывших партнеров достучаться. Первым номером в команде стал Сергей Казанчеев, его подменяли молодые ребята.
— Сложно было перестраиваться?
— Как ни странно, нет. Накопил огромный опыт, хотелось им делиться. Требовал от подопечных примерно того, чего в свое время требовали от меня, особенно Владимир Викторович Пьянков.
Он находил подход к людям. Любой тренер вратарей обязан быть психологом. Физические качества необходимы. Но если ты не владеешь искусством анализа, никакая реакция не поможет.
Олег Грамс где-то вычитал, что человеческих способностей не должно хватать, чтобы отбить мяч, мощно брошенный с семи метров. Здесь уже подсознание должно работать. Вот вы спрашивали про Лаврова. У него интуиция была уникальной!
В СССР молодых вратарей заставляли сидеть на трибунах с тетрадками и записывать, кто куда бросает, потом анализировать записи. Позже появилось видео, на соперников можно было посмотреть. Но главное — не технологии, а сам принцип — анализ. У меня было полно тех тетрадок, плюс, когда записывал, все механически откладывалось в голове.
— Учились управлять своей нервной системой? Когда это стало получаться?
— Уже после 30. Во время второго пришествия в "Полет" и до окончания карьеры играл без срывов. "На автомате" было отработано, что нужно и чего нельзя делать перед игрой, как тренироваться. Если бы такие знания были уже в 18 лет, судьба могла бы сложиться иначе.
В молодости у меня было много темповых тренировок. А с опытом пришло понимание: игра вратаря состоит из одиночных движений. На финише карьеры осознал, что именно это стоило больше тренировать с самого начала.
Эти знания и представления использовал в тренерской работе. Мои вратари делали разные упражнения — в зависимости от их индивидуальных психологических особенностей.
— Как попали тренером в сборную России?
— Вместе с бывшим челябинским партнером Валерием Гопиным. Меня Владимир Салманович Максимов пригласил в национальную команду работать с вратарями, а Валерия — своим ассистентом.
Сотрудничал с Максимовым с 2006 по 2012 год. Пока не было ставки тренера вратарей, числился в комплексной научной группе, но и тогда фактически работал с голкиперами. А затем уже и ставку ввели.
— Назовете турнир, где ваши вратари сыграли отлично?
— Пожалуй, Олимпиада в Пекине. Там российские голкиперы — и Олег Грамс, и Алексей Костыгов — действовали на уровне 37 процентов надежности.
И это вполне объяснимо. Перед турниром у нас были три сбора, большой подготовительный период. Мы сделали там хороший объем специальной работы. Она и дала результат.
Да, сборная стала в Пекине только шестой, но это было не наше место. Команда была готова брать медали. Немного не повезло, что попали в четвертьфинале на французов. Хотя и им проиграли чисто психологически, не показали игру, что была в групповом раунде.
— Сама большая неудача сборной при вас?
— Непопадание на Олимпиаду в Лондон. После этого весь штаб Максимова подал в отставку. Ключевым стал тогда проигрыш румынам отбора на чемпионат мира. В первом стыковом матче мы в гостях обыграли соперников с разницей в четыре мяча и решили, что дело сделано. А в Чехове уступили пять голов.
Надежда пробиться на Игры через чемпионат Европы была уже слабой — ведь мы попали в веселую группу с венграми, французами и испанцами. И надежда не оправдалась.
— Когда завершили тренерскую деятельность в Челябинске?
— Два года назад. Руководство клуба в сложной финансовой ситуации решило объединить должности тренера вратарей и администратора. Вратарей тренировал я, администратором в то время был Сергей Казанчеев.
Я оценил оклад на предложенной должности — 20 000 рублей — и покинул клуб. Можете сами осмыслить, на какой уровень опустился гандбол в Челябинске. Игроки, конечно, получали и получают гораздо больше, но намного меньше, чем в других клубах Суперлиги.
Очень печально, что в России смогли сделать сильные и богатые хоккейную и баскетбольную лиги, а гандбол остался в стороне. Хотя, справедливости ради замечу, что в последнее время ситуация в мужском гандболе становится лучше, средний уровень лиги вырос. Видимо, в свое время не хватило таких пробивных и инициативных людей, как Максимов.
— Многие, наоборот, винят в развале российского мужского гандбола именно его: подмял все под себя, собирал в Чехове лучших, переманивая из других клубов…
— Разве он в приказном порядке требовал переезжать в Чехов? Для своего клуба он делал то, что считал полезным. Пожалуйста, создавайте условия и приглашайте всех лучших к себе. А под имя Максимова приходили и спонсоры.
— Гандбольный Челябинск, наверное, мог бы попросить помощи у хоккея.
— Возможно. Тем более зарплаты в "Тракторе" огромные. Один вратарь-канадец получал за сезон сумму большую бюджета гандбольного клуба, включая команду дублеров.
Но хоккеисты находят спонсоров, работают, могут себе позволить столько платить. Гандболу же не хватает такой работы, такого внимания, таких влияния и популярности. Это проблема на десятилетия.
— В Челябинске у вас бизнес. Он секретный?
— Нет, мебельная фабрика. Мы делаем кухонную мебель среднего и премиум-класса. Правда, пандемия очень сильно ударила по объему заказов. Объявленную государством поддержку мы получили, и все равно часть людей пришлось отправить в неоплачиваемые отпуска. Живем сейчас за счет заказов как раз в премиум-сегменте, но потихоньку будем восстанавливаться.
— На гандбол не тянет?
— Так ведь команда играет не в Челябинске, а в закрытом Снежинске, туда пропуск нужен. Да и 120 километров в одну сторону — не всегда на это время найдется.
Бывший гандбольный зал, принадлежавший производственному объединению "Полет", перешел в частные руки. А новому владельцу неинтересно тратить уйму денег, чтобы привести арену в соответствие требованиям Суперлиги.
Сейчас общество "Динамо" строит зал, который должны сдать в конце года. Но сильно сомневаюсь, что этот долгострой будет в названные сроки завершен, хотя доделать осталось вроде бы и немного. На стройке ледового дворца "Молния" по соседству дела идут гораздо веселее.
Так что смотрю игры в интернете и надеюсь, что гандбол в Челябинск все же вернется.
