Виталий Крохин: "Вторым себя никогда не считал — являлся им скорее номинально"

Наш герой — один из немногих тренеров, которые одинаково успешно работали как с мужскими, так и с женскими командами.

С краснодарским СКИФом Виталий Палыч Крохин взял золото чемпионата СССР, СНГ и Кубок ЕГФ.

В чемпионате России побеждал неоднократно и сразу с тремя командами — "Источником", "Ладой" и "Звездой". С двумя последними выиграл Лигу чемпионов, Кубок европейских кубков и два Кубка ЕГФ.

А главное место в его коллекции трофеев занимают золотые медали с трёх чемпионатов мира и серебро пекинской Олимпиады!

Впрочем, и спортивная карьера Крохина-вратаря вполне удачна — бронза трёх союзных чемпионатов и Спартакиады народов СССР 1971 года.

Есть что вспомнить и о чём поговорить, что и сделал БЦ…

Отец

— Родился я в 1947 году в Москве в семье военнослужащего, а потом отца направили на Чукотку. Часть стояла буквально в 40 километрах от Аляски. Климат там, понятно, непростой, воздух холодный и разрежённый. Короче, тяжёлое воспаление легких я заработал практически сразу.

Родителям стало понятно, что климат надо менять — так папа закончил свою карьеру в звании подполковника. Его сослуживец посоветовал Краснодар, мол, там и погода отличная, и работу найти легко.

Отец до конца жизни работал на Конаковской ГРЭС — начальником охраны. А там токи высоких напряжений — по 15 тысяч вольт.

У обслуживающего персонала, понятно, не было никакой специальной одежды, защищающей от этих излучений.

Отец там лейкемией и заболел, хотя по жизни был очень активным человеком и всегда находился в хорошей спортивной форме.

Так что я по генетике в него — и в свои 77 могу детям и финт показать, и прыгнуть, и упасть, если надо. 

Мои тренеры

— Заниматься гандболом начал ещё в школе — у Юрия Николаевича Корчагина. Того самого, четыре ученика которого стали потом заслуженными тренерами СССР: я, Виталий Барсуков и два Саши — Овсянников и Тарасиков. Знаете ли вы ещё одного такого уникального тренера? Я — нет. 

Потом поступил в пединститут на факультет физического воспитания. А там уже преподаватель вуза Виталий Петрович Сорокин, когда-то занимавшийся баскетболом, собирал команду из таких же, как и он баскетболистов — по сути, самого близкого дня нас вида спорта. Понятно, Сорокин не был большим специалистом в тактике и технике, зато проявил себя хорошим организатором.

Тренировались мы тогда, как музыканты из популярной комедии "Весёлые ребята": "Надо так делать! — Нет, так!" До всего доходили сами, а недостаток мастерства компенсировали огромным энтузиазмом — у нынешних такого теперь и близко не встретишь. 

Максимов

— Салманыча я увидел ещё в Майкопе — на первенстве края среди юношей. Он тогда уже студентом был, причем не чего-нибудь, а физико-математического факультета. Мы выиграли, а вот у них почти все мячи — штук двадцать! — забросил Володя, который тоже тогда занимался баскетболом.

Корчагин тут же просигнализировал Сорокину, что парня надо забирать к себе. Максимов согласился и через полгода переехал в Краснодар. Первые две недели жил у меня дома, пока не устроили в общежитие.

В чём его уникальность? В невероятной амбициозности и точно таком же трудолюбии — на грани фанатизма. Мы с ним всегда оставались после тренировок и работали самостоятельным образом.

Ну и талант — он был заметен невооружённым взглядом. Баскетбол дал ему очень приличный прыжок. Если сейчас большинство игроков делают набегания, то он пролетал между защитниками метра три.

Плюс у него был хороший акцентированный бросок. Макс не был выдающимся защитником, но в нападении удержать его было невозможно. И бросал, и пасы классные отдавал: летит вправо — отдает влево. Сейчас таких игроков вообще нет.

Ну и потом, уже после окончания карьеры, он проявил себя выдающимся организатором. Он коммуникабельный и сумел расположить к себе глав многих регионов, которые начали вкладываться в гандбол.

Команда молодости нашей

— Боевой дух у краснодарского "Буревестника" проявился сразу. Помню, играем на всесоюзном первенстве студенческих команд в Минске в 1968 году против МАИ.

Получилось так: пенальти в мои ворота, подходит Сергей Журавлёв — лидер маёвцев, здоровенный такой парень. И вся команда ему под стать. Они что тогда делали — брали самый большой мяч и накачивали его до отказа. У них здоровые лопаты, а у соперников всегда поменьше и потому последние всегда мучились.

Журавлёв вдобавок ко всему любил посылать мяч вратарю в район головы — такой у него имелся психологический прием. Но в тот раз он, видно, не рассчитал, а может, как раз рассчитал всё верно и засадил мне прямо в лицо.

Короче, я упал без сознания и не увидел самого интересного — как наши ребята тут же бросились на москвичей. Досталось им неслабо — Русакову сломали ключицу, Климову разбили нос. Игру остановили на пятнадцать минут.

Оставшееся время маёвцы доигрывали на цыпочках… 

С запорожским ЗАСом мы тоже дрались — у них дома, на туре Союза. История была аналогичной, только на сей раз мне в лицо засадили с края. Был такой Гена Попадчук, он потом у нас в Астрахани тренером работал. Может, и не специально бросил, но только мы полкоманды за минуту уложили.

Милицию вызвали жёны запорожцев. Те примчались, когда уже всё закончилось: "Ааа… Так это вы тут между собой дрались, мы-то причем? Разбирайтесь сами…"

Третий случай был в Москве, когда на туре играли с грузинами.  1972 год, я был травмирован и матч смотрел со скамейки. Абайшвили раньше играл за тбилисский "Буревестник". А потом стоял у нас в воротах.

А так как ушёл он от них не по своей воле, то поединок проводил с большим подъёмом, и бывшие товарищи по команде, огорчённые такой его выдающейся игрой, бросили ему в голову — нарочито демонстративно.

Это была самая жестокая драка — и хоккеисты ЦСКА, которые пришли в родной зал посмотреть на гандбол, оказались под большим впечатлением от увиденного: "Оказывается, и нам тоже есть к чему стремиться…"

Толя Братченко, как сейчас помню, всё и начал — засадил тому бросавшему игроку так, что тот сразу и выключился. Ну а потом уже и ребята по парам разобрались…

Понятно, что умели мы не только драться. Сила того "Буревестника" была в хорошей защите (в нападении у нас получалось хуже) и в отменной взаимовыручке.

Всё-таки три бронзы в том чемпионате Союза ещё надо было умудриться взять. Как и выиграть третье место на Спартакиаде народов 1971 года — при травмированном Максимове, который выходил на площадку главным образом для устрашения противников.

Да, команда не была идеальной в смысле режима — и этим мало отличалась от всех других. Но те, кто вчера нарушал, на следующий день работали с чёрными лицами, выгоняя из себя все следы хмельных напитков. Я, признаюсь, подобному самопожертвованию всегда удивлялся, но опять же повторюсь — такая ситуация была нормальной для практически любой команды Советского Союза. 

Тот гандбол — особенная история

— Тут надо сделать ремарку для тех, кто воспринимает меня как исключительно второго тренера. Мол, самых больших побед Крохин добился тогда, когда был вторым — у Шияна в СКИФе и потом у Трефилова в клубах и в сборной.

"Он был нам как отец: воспитал, научил сражаться, всегда идти до конца!" Памяти Валентина Шияна

Но я себя вторым никогда не считал. И являлся им скорее номинально. Валентин Шиян был и директором клуба, и начальником, и администратором, а я ставил ребятам защиту и нападение, технику и тактику. Мы не разделяли наши обязанности и помогали друг другу.

Миронович был в такой же роли в сборной у Евтушенко, но кто возьмётся назвать его вторым? Тот гандбол вообще особенная история… 

Советская школа

— Говорят, что раньше все ходили пешком, но почему-то никто не хочет вспомнить, какие нормативы по ОФП тогда были — бега, прыжки, рывки… Я вот совсем не уверен в том, что современные игроки смогут те результаты повторить.

Да, раньше не носились сломя голову друг за другом, как это происходит сейчас — в этом не было нужды. Люди больше работали головой — и тот гандбол для меня гораздо более атлетичный и осмысленный. 

Спартак Миронович первым придумал комплекс упражнений с небольшими весами и блинами от штанги — так называемую "дискотеку". Считаю, гениальное упражнение — самое лучшее для гандболистов, которое я применяю в работе и по сей день.

СКИФ

— Мы выиграли два чемпионата страны в то время, когда она приказала долго жить. В 1991 году стали чемпионами ещё СССР, а в 1992-м — уже СНГ. В 1990-м выиграли Кубок ЕГФ. А потом нас заманили европейскими ценностями — и из клуба ушло восемь человек.

В тот же Ростов, где директор "Водоканала" Владимир Ивлев имел несколько футбольных и гандбольных команд. Плюс шахматист Крамник. Очень талантливый организатор был.

Кто-то уехал в Запорожье, кто-то в Челябинск — краснодарцев хотели везде. А наш ректор института физкультуры был человеком ещё старой формации.

Однажды говорит: "Виталий Палыч, что-то наша команда стала плохо играть". А я ему и отвечаю: "А вы не видите, что у нас уже полкоманды в других городах, а Ходьков и Кокшаров тоже сидят на чемоданах?" Он искренне удивился: "Как же так, ведь мы обеспечиваем их учёбой!"

А конкуренты, помимо учёбы, обеспечивали их и куда более прозаичными вещами — зарплатами, квартирами и работой для родственников. Вскоре я и сам из СКИФа ушёл, когда окончательно понял, что будущего у этой команды уже нет.

"Источник" 

— Профессиональному тренеру без разницы, с кем работать — с мужской или женской командой. Во всяком случае, мне.

Банда тогда в Ростове собралась приличная — Рая Вераксо, Света Мозговая, Людмила Шевченко, молодая Ира Полторацкая. И условия Ивлев им создал по тем временам просто фантастические — они и зарплаты получали раза в три больше, чем в других командах, и в двухуровневых квартирах жили.

Но выжать из этой команды можно было куда больше, чем она показывала. Ивлев это понимал и дал полный карт-бланш, "Делайте, что хотите!" — всегда меня на вы называл, хотя были ровесниками.

Проблема у команды имелась только одна — старая гвардия не особенно напрягалась. Девочки могли закатать всех в бетон уже в первом тайме, но предпочитали вести в один-два мяча.

Я их собрал и сказал — нам надо наигрывать молодежь, они будут выходить и играть примерно с 16-й минуты и до конца матча. А за 15 минут вы должны сделать разрыв в десять мячей. И тогда отдыхайте. Так они делали эту разницу уже к 10-й минуте!

Через три года мы прошли весь чемпионат без поражений и меньше десяти мячей ни у кого не выигрывали.

А потом дефолт, и у Еськова появились проблемы с новой администрацией, денег стало меньше — и игроки, понятно, стали расходиться. У футбольной команды было тридцать доноров, а у гандбольной только один — Ивлев.

Жена уехала в Америку, и он за ней потом тоже. Умер в возрасте 54 лет, молодым, считай. Удивительный человек был. Я потом таких не встречал…

"Лада"

— Когда в Ростове всё рухнуло, поехал в Тольятти, там Трефилов работал главным уже полгода. Команда была ещё сырая, и мы её готовили от защиты — по той системе, которая был уже наработана в мужской команде с союзных времён, и Женя, понятно, тоже её прекрасно знал. Потом, когда подтянули хороших игроков, команда стала базовой для сборной.

20 вопросов не о гандболе. Евгений Трефилов: "Хандру лечу Высоцким — колонка всегда под рукой!"

В следующем сезоне выиграли первый чемпионат мира, затем ещё один. А потом у Трефилова произошел конфликт с директором клуба Голициным.

И вот последний вызывает меня и предлагает стать главным вместо Трефилова. Я хоть и пришёл в "Ладу" чуть позже, но считал, что мы с Женей одна команда и, конечно, это предложение отверг. И на следующий день с моей служебной машины сняли номера… 

Надо понимать, что я всю жизнь работаю по заповедям, а не по понятиям.

"Звезда"

— Потом созвонился с Владимиром Салмановичем — и тот сказал, что в Звенигороде намечается интересный проект. Сначала вывел "Звезду" в Суперлигу, мы с ходу взяли бронзу. Ну а затем команда усилилась вообще капитально — Трефиловым, который привёл из Тольятти Оксану Роменскую, Наташу Шипилову и Нигину Саидову. Из Дании вернулись Полторацкая и Анна Кареева.

И базовым клубом сборной стала "Звезда". Хотя я никогда не был сторонником такого варианта. По мне лучше, когда игроки "националки" концентрируются в двух клубах — "Звезде" и "Ладе". А ещё лучше в трех, чтобы мы смогли конкурировать во внутреннем чемпионате.

Впрочем, усилившись, в 2007 году мы выиграли Кубок ЕГФ, а в 2008-м и Лигу чемпионов — впервые в истории российского женского гандбола. У Жени тогда были проблемы со здоровьем и в нескольких играх пришлось его замещать.

Гори, сияй, моя "Звезда"… 15 лет первой российской победе в женской Лиге чемпионов!

А потом победили и в клубном чемпионате Европы, который принимал Чехов. Максимов большой молодец, что поспособствовал созданию в Подмосковье двух таких сильных клубов — мужского и женского. Ну и без Бориса Громова — тогдашнего губернатора области, ничего бы, конечно, не получилось.

Я его знал ещё со времен чемпионата Союза, в конце восьмидесятых он командовал Киевским военным округом, а мы в столице Украины обыгрывали его армейцев. Шутил: "Ну могли бы моих и не обыгрывать! — Ну это ещё вопрос, Борис Всеволодович, кто тут ваши…"

Олимпиада

— У нас всегда какой-то культ Олимпийских игр, перед которым блекнут и чемпионаты мира, и Европы. О еврокубках уже и не говорю. Хотя я считаю, что по уровню конкуренции Олимпиада уступает всем этим трём турнирам.

Другое дело, к ней приковано всеобщее внимание, в том же Пекине-2008 мы встречались и с Путиным, и с Медведевым, где ещё такое может случиться?

Елена Пахомова: "После Пекина-2008 в Кремле президент Дмитрий Медведев делал селфи на мою "мыльницу"!"

Все соперники нас уже знали и опасались. Помню, после первого победного чемпионата мира датчанки и норвежки приехали к нам на совместный сбор. И очень удивились, что с командой работают только два тренера. Это у них там их столько же, сколько и игроков — каких только специалистов нет! В этом плане, они, конечно, молодцы.

В Пекин мы ехали в фаворитском статусе, но без тени самоуверенности. Олимпиада — это турнир, в котором всё может решить один неудачно проведенный матч. Мы были собраны в каждом. Но гандбол — это игра, в которой невозможно обойтись без травм.

И когда в финале оказались травмированы Аня Кареева и Люда Постнова, то нам просто не хватило сил противостоять норвежкам.

Увы…       

Любимые игроки

— Таких определить трудно, особенно у девочек. Они тонко чувствуют, когда кому-то отдаешь симпатии. Это ребятам всё равно. 

Ваня Левин мне всегда нравился. Он был конкурентом в сборной Юре Шевцову. Если бы главную команду страны формировали в Краснодаре, то на все чемпионаты они ездили бы вдвоём, дополняя друг друга. Но в сборной Ваня был не в основе, хотя регулярно побеждал на сдаче тестов по ОФП.

В том же Минске на левом краю солировал Саша Каршакевич — игрок абсолютно уникальный, который мог забросить мяч чуть ли не с нулевого угла, с помощью своих хитрых подкруток. Настоящее бедствие для любой команды! А у нас против него защищается Левин, рубака-парень. Встречает очень жёстко. Саша обижается: "Ну ты чё творишь, костолом?" А Ваня отвечает: "Если не нравится, то иди на другой край".

Володя Кравцов тоже был не подарком — в семидесятые, считаю, лучший правый крайний в Европе. 172 рост, 92 вес. Весь сплетённый из мышц, но при этом, как ни странно, ничуть не закрепощённый, обыграть и убежать может от любого.

Саша Панов — ещё один игрок, который вслед за Максимовым уехал в МАИ к Евтушенко. Хотя, когда он начал заниматься гандболом, то предположить, что он станет игроком сборной СССР, думаю, не мог никто. 

Но опять же — амбициозность и фанатизм. Как и Максимов, он оставался после тренировок и пахал. С Максом у них вообще была отличная связка полусредний — линейный, у меня где-то фото есть, СССР против Румынии, там весь накал борьбы на лицах написан. Сейчас так не снимают.

Ну и тренером он стал великолепным. Хотя я иногда в шутку говорю ему, что лично выписал билет в женский гандбол. Мы же с ним вместе в спортшколу пришли на набор — и команды постоянно играли друг против друга. Скажем так, с некоторым успехом моих мальчишек.

А Панов, как мы уже знаем, человек амбициозный.  Смотрю, он возраст девочек взял, и как-то сразу у него там начало получаться. Ну и пошло-поехало…

Раз мы уже перешли на женский гандбол, то надо и о них сказать.  

Ира Полторацкая. Особенного атлетизма не было, зато она быстрая. Плюс образ мышления — таким и многие мужчины похвастаться не могут.

Хорошие организаторские способности в нападении. В защите не блистала, но если поставить её передним игроком, то на одних перехватах Ира могла забросить несколько мячей.

Раю Вераксо с её школой технике учить не требовалось. Была одна проблема — она не хотела совершенствоваться. "Виталий Палыч, это не моё. Давайте делать под меня то, что и раньше. — Хорошо, Рая, но вот к этим поджиманиям и забеганиям привыкнут защитники, и всё, конец фильма".

У неё непростой характер, но это тот человек, который умел делать правильные выводы. После выигранного чемпионата мира 2001 года подошла к нам с Трефиловым: "Спасибо, вы были правы".

Рая из тех, кто может завести. Люди, которые умеют гаркнуть в защите и в нападении привести всех в чувство, товар штучный — и если в команде у тренера есть такой человек, то это очень ценный актив.

Елена Полёнова, Катя Андрюшина, Надя Муравьёва — они всегда много работали, и им воздалось!

Оксана Роменская была девочка не игровая. Тренировалась вначале в "Ростсельмаше", потом у Тарасикова, но хорошую школу приобрела только в Тольятти. И стала для всех примером работоспособности и желания чему-то научиться в гандболе.

Оксана Роменская: "Когда познакомились с Джигурдой, поняли, что Трефилов — это божий одуванчик"

У таких людей прогресс всегда больше, чем у тех, кого в детстве поцеловала природа и кому всё дается легко.

Так что в нашем виде, по большому счёту, любой преуспеть может — даже если в тебе никто не обнаруживает талантов. И нет особенных ростовых и физических качеств. Всё-таки решает труд. И терпение.

А гандбол потом тебя обязательно вознаградит…

Фото: личный архив Виталия Крохина