Двукратная чемпионка мира среди молодёжных команд Ирина Севостьянова, игравшая сначала под фамилией Васфиева, а потом Ахромеева, поделилась с БЦ воспоминаниями о тяжёлых 90-х и первых шагах национальной команды России, рассказала о работе с Евгением Трефиловым в "А-Элите" и победах в чемпионатах четырёх стран, а также сложных жизненных обстоятельствах, вынудивших её вернуться в родную Верхнюю Пышму.
— Вы ведь стояли у истоков сборной России. После Олимпийских игр 1992 года, на которых Объединённая команда завоевала бронзу женского гандбольного турнира, Сергей Аванесов привлёк вас для участия в дебютном товарищеском турнире в Нидерландах. Как это было?
— Осенью 92-го российская национальная команда создавалась, по сути, с нуля. Ставший главным тренером Сергей Михайлович Аванесов позвал многих гандболисток, которые годом ранее выиграли молодёжный чемпионат мира во Франции. Получилось так, что мы вместе перешли из одной сборной в другую.
1992 год, Нидерланды, 2 победы, 3 поражения... Дебютные матчи в истории женской сборной России
С некоторыми я играла к тому времени за "Ростсельмаш", с которым работал Аванесов. Возглавив ростовскую команду, он позвал, в частности, из Баку, где работал ранее, Светлану Мозговую, Элину Неудахину и вратаря Елену Калашникову. Я же приехала летом 92-го года из Свердловска, ныне Екатеринбурга, где команда разваливалась. Из-за сложной ситуации в стране и недофинансирования тогда в гандболе происходили массовые пертурбации.
— Впоследствии вы участвовали в двух чемпионатах мира. В 1995-м сборная проиграла венгеркам в 1/4 финала, а спустя два года финишировала на обидном 4-м месте, которое, впрочем, стало для российской сборной самым высоким достижением в 90-е годы. Переживали, что остались без наград?
— Были страшно расстроены. Хотя медали нам всё-таки вручили. Утешительные — копии бронзовых, полученных немками, которым мы проиграли в Берлине в матче за 3-е место.
Но в 95-м в Венгрии испытали ещё большую горечь, потому что бились за путёвку на Олимпийские игры. Чтобы завоевать её, надо было завершить турнир в первом квартете. Оставалось обыграть хозяек турнира. Держались всю игру, уступали 1-2 мяча, но в концовке сил не хватило — 18:23.
— Может, судейство повлияло?
— На удивление — нет. Мы, признаться, ожидали предвзятого отношения — всё-таки играли с хозяйками. Но арбитры отработали очень профессионально. Был тот самый случай, когда, несмотря на поражение, нельзя было кинуть в судей не то что камень, даже песчинку.
Причём я наблюдала за той игрой со стороны, сидя на трибуне. В матче с Германией на групповом этапе меня неудачно "уронили" — сотрясение мозга и разрыв капсулы плечевого сустава…
— Давайте из 90-х вернёмся в 80-е. Вы ведь родом из Верхней Пышмы, города близ Екатеринбурга?
— Там и начинала играть в гандбол. Тренер набрал детей в секцию, занималась в ней четыре года, после чего попала в юниорскую сборную СССР. В первый раз вызвали на сборы в Киев, когда мне, кажется, ещё 15 лет не исполнилось.
А через пару лет была уже в молодёжной сборной, с которой поехала в 1989 году на мой первый чемпионат мира в Нигерию. Команда состояла из игроков 1969-1970 годов рождения, я же родилась в 71-м, но меня взяли.
— Это был ваш первый выезд за границу?
— Нет. Готовясь к чемпионату, мы ездили в Германию, куда-то в Скандинавию, Италию, Испанию.
— В середине 80-х мне довелось работать в Западной Африке и бывать в Нигерии. Прямо скажем, у неё была репутация страны с ужасающей преступностью. Как же там провели девичий турнир?
— Люди с автоматами охраняли и зал, и территорию гостиницы, в холле постоянно дежурили спецподразделения. Посмотреть в таких условиях ничего не удалось. Перемещались из гостиницы в зал и обратно.
— Наверное, основу команды составляли игроки "Спартака", который вплоть до 89-го года доминировал в советском женском чемпионате?
— Игроки этой команды составляли большинство в национальной сборной. В молодёжке же были собраны девушки из разных мест: Волгограда, Краснодара, Баку… Пожалуй, чуть больше было гандболисток из Запорожья, тем более что сборную возглавлял работавший в этом городе Леонид Анатольевич Ратнер.
С ним же спустя два года я поехала на второй для себя молодёжный чемпионат мира, уже по своему возрасту. На обоих турнирах сборная СССР заняла первое место.
— Как развивалась ваша клубная карьера?
— В 1989 году Виталий Васильевич Барсуков пригласил меня в команду высшей лиги, которую возглавлял. В последнем советском чемпионате "Свердловчанка" финишировала 6-й.
Её самый известный игрок — безусловно, вратарь Светлана Богданова, двукратная чемпионка мира и бронзовый призёр Олимпийских игр 1992 года. Но были в составе и другие интересные гандболистки, которых привлекали в сборную: Светлана Наумова, Татьяна Белоусова, Ирина Целищева.
Светлана Богданова: "А когда наступает зима, пеку пироги, смотрю биатлон и болею за Фуркада"
Однако с развалом Союза завод имени Калинина, который поддерживал команду, стал испытывать огромные проблемы. Гандбольная команда была на грани закрытия, и я, приняв предложение Аванесова, перешла в "Ростсельмаш". Отыграла в нём четыре сезона и завоевала полный комплект наград: золото — в 94-м, серебро — в 93-м и 95-м, бронзу — в 96-м.
И УПИ с ними. "Источник", "А-Элита", "Энергия" и другие российские клубы, которых больше нет
— Что, прежде всего, отложилось в памяти о ростовских годах?
— Характер команды. В 1995 году завод "Ростсельмаш", который был её основным спонсором, фактически остановился. Получали копейки, было без преувеличения сложно даже с питанием. Играли одним составом — Мозговая и ещё несколько игроков ушли в ростовский "Источник".
Светлана Мозговая: "Попросила Аванесова сделать меня великим игроком. Он согласился"
Тем не менее на зубах вытянули второе место благодаря боевому духу, воспитанному ещё в советские времена. Мы выстояли — и, когда это вспоминаю, до сих пор испытываю удовлетворение и гордость за себя и команду.
— А как же чемпионский сезон?
— Он, конечно, тоже остался в памяти. Золото есть золото. Но победный чемпионат сложился значительно легче следующего, когда мы остались в усечённом составе, да ещё и без главного тренера — у Аванесова случился инфаркт.
— Почему ушли из клуба, который был наверху, выигрывал медали?
— Руководство не давало никаких финансовых гарантий. Будем, мол, стараться выплачивать деньги. Притом клуб даже не закрыл передо мною долги.
— Играли за идею?
— Нет, конечно. За чемпионство получила в Ростове двухкомнатную квартиру. Долги же не вернули за последний год. Мы, игроки, даже в суд подали, его решение было в нашу пользу, но мне не повезло. Если с Мариной Черноволенко и Ириной Овчаренко клуб расплатился, то со мной нет. Кто-то вывел деньги со счёта. Мутная история. Такое тогда было время…
— После "Ростсельмаша" в вашей спортивной биографии значится краснодарская "А-Элита". Как работалось с Евгением Трефиловым?
А, элита! "Кубань" как рекордсмен и бездомная "Россиянка": редкие цифры и факты по Суперлиге
— Пахали. Этот тренер никого не щадил — ни себя, ни других. А эмоциональным он был всегда: и до "А-Элиты" в "Россиянке", и после. Такой уж у него темперамент. Евгений Васильевич — харизматичный, но безапелляционный. И слов не подбирает. Работавший с ним Барсуков был гибче.
"Этот город только наш!" БЦ представляет: все дерби российского женского гандбола
— Дальше в вашей биографии настал зарубежный период…
— После двух сезонов в "А-Элите" отправилась в словацкий клуб "Банска Быстрица". Тогда же в команду приехали тренер Георгий Алексеевич Воронов, а также Надежда Мельникова, Татьяна Сологуб и Лариса Гудзь. С нами в сезоне-1998/99 клуб в первый (и последний — БЦ) раз в своей истории стал чемпионом Словакии, потом занял второе место.
После этого я уехала домой. Получила серьёзную травму плеча, так что подумывала о завершении карьеры. Вернулась в Краснодар. Но на следующий год на меня вышел Воронов и пригласил в запорожский "Мотор", в котором он был помощником главного тренера Николая Чигарёва.
С этой командой, за которую играли Жанна Сабадаш и Татьяна Дядечко, выиграла не только чемпионат страны, но и Кубок обладателей кубков в сезоне-2000/2001. И это стало незабываемым событием — всё-таки европейских трофеев в моей карьере не было. Так хотелось принять участие в евротурнире, что ускоряла своё восстановление после травмы как могла!
Эксклюзив БЦ. Татьяна Мерзенёва (Дядечко): "Когда-то в сборной Трефилов много со мной советовался"
В Запорожье пробыла один сезон, а потом ещё полтора года играла в Баку за команду АБУ. С ней довелось стать победительницей в четвёртом для себя национальном чемпионате.
— В тот период вы и за сборную Азербайджана успели поиграть. У вас, кстати, есть азербайджанские корни?
— Нет, я татарка и по отцу, и по матери. А документы, позволяющие играть за Азербайджан, оформляли и грузинкам, и представительницам других республик бывшего Союза. За сборную России я к тому времени уже несколько лет не выступала — уровень не подходил. В Азербайджане же задачи были проще: требовались гандболистки, просто превосходящие в мастерстве местных.
Впрочем, в Баку я не задержалась. Когда и там у клуба началась проблемы с финансированием, закончила с гандболом.
— Теперь, вероятно, создали дома уголок с призами и медалями из разных стран?
— Они на стеллаже у моей 15-летней дочери: она расставила кубки, развесила медали. В своё время Анастасия собрала газетные вырезки с заметками обо мне, даже посмотрела видеозаписи игр "Ростсельмаша"…
Мой пример вызвал у неё желание заняться гандболом. Но я отговорила, потому что объективно для этого нет физических данных. Так уж генетика сработала. Пошла в отца, крепкого, но невысокого.
Объяснила Насте, что при росте меньше 1,70 она может стать только крайним игроком. Но это её не привлекало. Ей хотелось быть полусредней, как мама, и забрасывать мячи. В итоге уже два года занимается волейболом. Чисто для себя. В нём с её ростом можно быть разыгрывающей.
— Не собирались стать тренером?
— Нет. Когда закончила играть, задумалась о создании семьи, рождении детей. Возраст уже поджимал. Своего второго мужа встретила в Волгодонске, куда приехала в гости к Марине Черноволенко. Он работает на заводе "Атоммаш". Однако и этот второй мой брак распался.
Настю родила в 37. А ровно через год, день в день, появился на свет Никита. Притом он ребёнок с особенностями — расстройством аутистического спектра. Много лет ушло на то, чтобы его более или менее социализировать.
При этом я погрузилась в коррекционную педагогику — и нашла себя в этой области. Окончила Московский институт педагогики и дополнительного образования. Имею несколько сертификатов по сенсорной интеграции и прикладному анализу поведения. Работаю педагогом в коррекционно-развивающем центре для детей с особенностями развития в Верхней Пышме.
— Что побудило вернуться в родные края?
— Девять лет назад мама оказалась в тяжёлом состоянии в больнице, и я рванула из Волгодонска, чтобы ухаживать за ней. В последний год она была вообще парализована. Буквально на днях мы её проводили.
— С кем-то из гандбольного мира общаетесь?
— Состою в группе с бывшими партнёрами ещё по свердловской команде, переписываюсь. Но за гандболом пристально не слежу, иногда смотрю отдельные матчи. Слишком много было в последние годы забот…
Фото: личный архив Ирины Ахромеевой
