В чемпионском минском СКА 80-х особое место принадлежало ему — рыжеволосому вратарю, не поражавшему воображение исполинским ростом.
Олег Васильченко выскакивал на площадку, словно тигр, выпущенный из клетки, и этим резко контрастировал со спокойным и, кажется, начисто лишенным эмоций Анатолием Галузой.
Тигр особенно не нравился московским армейцам и считался в минском клубе специалистом по ЦСКА. Впрочем, восторженные болельщики СКА даже не подозревали о том, что их огненный любимец в расцвете карьеры вполне мог переехать к главному конкуренту. Или в Каунас: он нравился многим, следует полагать — из-за своей невероятной подвижности в воротах и способности вытаскивать даже неберущиеся мячи.
Его манера игры была ни на что не похожей. А ведь Васильченко и рассказчиком оказался нестандартным — вспомнил немало интересных историй из своей армейской и послегандбольной жизни.
— Интересно, минские армейцы отмечают юбилеи своих побед в чемпионатах Союза и еврокубках?
— Это если только председатель федерации Коноплев соберет. А так недели две назад ко мне в гости приезжали Мосей (Александр Мосейкин — прим. БЦ) с Кашканом, посидели, повспоминали старые времена...
— Кто посидит с Васильченко, попадает потом в историю.
— Не, эти не попали. А вот Жорж (Евгений Сапроненко — прим. БЦ) как-то вляпался — мы тогда вместе в СКА играли. У него квартира на улице Ленина, в самом центре города. Проводил меня на стоянку такси, а сам решил дорогу сократить, через улицу перебежать. Да не рассчитал, угодил аккурат на маршрут правительственного кортежа. Там ему специально обученные ребята руки и заломали.
— Карьера тут же и закончилась.
— Хотя все ребята были против. Но Миронович не вступился. Может, и сам опасался по голове получить за такого спортсмена. Понятно ведь, что мы с Жоржем не чаи распивали. Его еще и из комсомола хотели исключить. Я тогда сказал: "Вы вообще, что ли, с ума сошли? Комсомол-то тут при чем?" Но это советские времена, тогда такие штуки были в порядке вещей.
Рожденный Жоржем пахать не должен! Евгений Сапроненко — тайное оружие минского СКА 80-х
Помню, когда команду выпускали за рубеж, то накачки нам давали будь здоров. За потенциальную измену родине ("Если кто-нибудь надумает там остаться") чуть ли не расстрел всех родственников до седьмого колена.
А нам, кстати, предлагали. Однажды в ФРГ подошел мужик — владелец мебельной фабрики — и сказал: "Ребята, оставайтесь всей командой — никаких проблем иметь не будете". Обещал и дома, и машины.
— Речь о клубе из бундеслиги?
— Нет, во второй половине восьмидесятых у нас была заведена практика ездить дней на пятнадцать к западным немцам на коммерческие матчи. Команды там были дворовые, так что Миронович умудрялся в такие дни делать еще две тренировки: одна утром — до игры, другая вечером — после.
Я вот сейчас думаю: надо было оставаться. Да и в ЦСКА можно было перейти. Что, мне сейчас помешали бы военная пенсия и квартира в Москве? Но нет, мы же в Минске чемпионаты выигрывали — чем больше, тем лучше. Опять же Каунас звал…
— Тоже вариант.
— Приезжали оттуда два тренера, уговаривали нас с женой. Но мы думали-думали и все-таки не решились. С Москвой такая же история — уже и адрес квартиры знал в знаменитом армейском доме на Фестивальной, где Лешка Жук жил. И вот чего я в Минске остался? Миронович в 1988 году всю старую команду разогнал и решил новую "Dream Team" создать. Создал…
— Но офицером можно было и в минском клубе стать.
— А я в армию никогда не стремился. Мне гражданским больше нравилось, да и волосы длинные любил. В армии в Минске я два дня служил. В первый принял присягу, во второй через полтора года — уволился.
Правда, когда после СКА в Чехословакию уезжал, то подошел к командующему, попросил присвоить звание прапорщика. За день все документы сделали, никаких курсов не потребовалось. Об одном пожалел: надо было старшего прапорщика попросить — все же на 50 рублей больше зарплата.
Чехословакия — это Центральная группа войск. Зарплаты две — одна в рублях, другая в кронах.
— Мечта любого советского человека.
— Еще бы! Но тогда уже перестройка началась, через два года стали войска выводить. И кого первыми на выход? Конечно, спортсменов.
Мы там пару лет всего и отдохнули, а должны были пять. Не жизнь, а малина, гуляли по Праге, пиво пили. Из служебных обязанностей раз-два в месяц дежурство по клубу. Ну и потренироваться пару раз в неделю, без фанатизма. В футбольчик погонять, форму поддержать.
— Хорошая концовка спортивной карьеры, как ни крути. Но давайте вспомним и ее начало.
— Первый большой успех во взрослом гандболе случился в 1980 году — мы тогда выиграли Кубок СССР. В Москве обыграли "Кунцево" и киевский СКА, а в третьей игре "летели" тбилисскому "Буревестнику" мячей семь. Если бы уступили — все, переигровка. Уперлись, и вот она победа!
В следующем году берем Кубок еще раз и вдобавок выигрываем золото чемпионата. Миронович купил бутылок десять шампанского. А затем, понятно, все полирнули. Само собой, уже без главного тренера. Шеф плюнул и сказал: "В первый и последний раз что-то вам покупаю. Пейте, что хотите, только на глаза мне не попадайтесь!"
В Минске на Ленинском проспекте на пересечении с улицей Козлова было кафе "Бригантина". Нас там все знали — начиная от официанток и заканчивая руководством. Даже если не было мест, для нас они всегда находились. Сдвигали три стола…
У них на входе, как и полагается морскому заведению с рыбной кухней, висел колокол. И нас администратор каждый раз предупреждал: "Ребята, вы потом только в колокол не звоните". Мы старались совету следовать, хотя, конечно, спустя время рука сама к этому колоколу тянулась… Тым-тым! Команда, стройся! Специально его там повесили, что ли?
Но мы не очень шумными были. Вернее, не самыми шумными. С самыми мы сами и разбирались. Как-то сцепились с одной компанией. За правду — мы, как всегда, были на ее стороне.
— Кто в Минске был более популярен — вы или футболисты, триумфально выигравшие чемпионат СССР 1982 года?
— Динамовцы, конечно. Мы жили вместе с ними в "Стайках". Я и Толя Галуза особенно хорошо общались с вратарями — Мишей Вергеенко и Юрой Курбыко.
У них там тоже коллектив дружный подобрался: Юра Пудышев, Саша Прокопенко — земля им пухом… На сборах вечером: "Вы чего делаете?" — "Так заходите!" Садились и говорили о жизни, каждый о своей. Но без фанатизма, так, чтобы утром на тренировке быть в порядке.
Мы за чемпионство получили по 300 рублей премии от Спорткомитета. А когда узнали, сколько динамовцам дали за свое, то поняли, почему футбол называют партийным видом спорта.
С хоккеем такая же история. Смотрю я на нынешнее минское "Динамо" в чемпионате КХЛ и удивляюсь: за что людям деньги платят? Выйти в плей-офф — это уже неслыханная удача. Правда, дальше первого раунда все равно пробиваться не доводилось. Но зарплаты космические — за что? Ну хоть какой-то результат покажите... Но ведь этого и близко нет.
К футболистам в 1982 году вопросов, конечно, не имелось. В те времена выиграть чемпионат СССР — это было действительно достижение.
— Скептики утверждают, что последний и решавший судьбу золотых медалей матч "Спартак" отдал минчанам в пику своим вечным антагонистам — киевским динамовцам.
— В большом спорте возможны любые варианты. Ну, чего скрывать, когда минский СКА в середине семидесятых карабкался в конце турнирной таблицы, опасаясь вылета в первую лигу, то на помощь приходили и грузины, и литовцы. Это потом, когда мы окрепли, уже никто не помогал. Но я так скажу: случайно выиграть чемпионат СССР нельзя.
Помню, в 1980 году мы нацелились на призовое место. Очки в матче с ЦСКА, где ведущую роль играли два бывших минских армейца Леша Жук и Саша Лоссовик, очень нам пригодились бы. Пообщались с ребятами перед игрой, а знаешь, что потом произошло?
— Интересно будет узнать.
— Они же вдвоем нас и похоронили. Лучшие снайперы матча. "Ребята, как же так?" — "Да идите вы…"
Лоссовик-затейник. В свинцовом жилете Спартака
— Матчи двух армейских суперклубов были славны еще и тем, что в них с разных сторон принимали участие два самых невысоких вратаря советского гандбола: Николай Томин и вы.
— Да мне каких-то несчастных семи сантиметров не хватило для того, чтобы карьера сложилась совсем по-другому. У меня 180 — ну что это за рост? Тренеры же любят, когда под два метра, ну или хотя бы под 190.
К трем чемпионатам мира по юниорам готовился, и каждый раз меня пробрасывали. "Эх, Олежка, тебе бы роста побольше…" Но не рост ведь для вратаря главное, а его умение отбивать мячи.
Взять последний чемпионат Европы и сборную Беларуси. Вот как не было после нас с Толей Галузой вратарей в стране, так до сих пор и нет. Просто притча во языцех. Да и лидера в сборной тоже нет. Кроме Королька. Вот он мне нравится, а никто другой не может взять мяч и повести команду за собой.
А тогда… Миронович подходит: "Все, Олег, ты едешь". А в последний день перед отъездом появляется Коля Жуков. Он где-то полтора месяца пил, никто его не мог найти. Колю тут же ставят в состав, и на молодежный чемпионат мира вместо меня едет он.
Обидно тогда было — не передать. Вот она, мечта, вот уже купленный билет… Сейчас думаю: а что мешало мне Колю в номер пригласить и поставить ему пару банок? Хотя все так обрадовались одному только факту его нахождения, что, уверен, потащили бы в самолет в любом состоянии.
Первый после бога. Николай Жуков — маршал несостоявшейся победы
— Свой первый евротрофей — Кубок кубков — армейцы добыли в 1983 году. Что особенно запомнилось?
— Раньше на выездах судьи здорово прихватывали, но нас никогда не покидало чувство, что мы все равно всех сильнее. Ну, уступили на выезде "Татрану", а дома победили с разницей в 15 мячей. Такая же история с "Гроссвальштадтом" — дома "плюс 10". С венгерским "Воланом" в полуфинале на выезде "минус один", дома "плюс 18". А в финале все в Плоешти решилось, когда мы "Динамо" на его же площадке прибили — 34:22. Другими словами, просто катком по всем прошлись.
Мы никого не боялись.
— Для вратаря, наверное, это особенно хорошее свойство — никого не бояться.
— Понятно, что мандраж все равно есть, особенно перед важными играми. Но никогда не знаешь, как сложится матч. Вот пример — тур в Челябинске. Играем с ЦСКА, Толя вышел, полтайма не прошло, как уступаем 3:12. Я его заменил, а в итоге мы выиграли мячей пятнадцать. Откуда было знать, что москвичи мне вообще ничего забросить не смогут?
Толя обычно первым выходил, еще с тех времен, когда каждую команду обязывали иметь вратаря не ниже 195 сантиметров. И свои пятнадцать минут он должен был по-любому отстоять. А я сидел и ждал, пока это время закончится.
В команде меня называли Злой — такая была кличка. Я всех гонял, начиная с шефа и заканчивая Шевцовым и Каршакевичем. Для меня звания и регалии не имели никакого значения.
— Но как же можно было огрызаться на Мироновича?
— Когда в Москве в первый раз чемпионами Союза становились, то в концовке пошли голы через одного нашего игрока. Я кричу Мироновичу: "Поменяй его!" Тот посоветовал мне ему не указывать. Ну, я и послал его. На весь зал. Думаю, он это надолго запомнил, если не на всю жизнь. Но все равно ведь я оказался прав, через некоторое время он того игрока посадил.
— Я вот думаю, как Спартак Петрович мог вас после этого наказать. Зарплату, что ли, урезать?
— А как ее урежешь, если она на сберкнижку идет. Да и что там резать-то, 130 рублей всего…
— Говорят, вы очень не любили, когда вам попадали мячом в лицо.
— На тренировке всех предупреждал: сразу голову отшибу, если мне прилетит. Ворота три на два, вам что, некуда мяч послать? Но от соперников, конечно, получал. Их, правда, тоже предупреждал: прилетите потом ко мне в отрыв — поймаю и убью. Это сейчас до конца удаляют, а раньше две минуты дадут, и вся недолга.
Помню, в Киеве играли с ЦСКА, и, как всегда, все на тоненького. Секунд за тридцать до конца то ли ничья, то ли мяч ведем. Кидяев бежит в отрыв. Выскакиваю Кидяю навстречу, и бах — сбиваю его. Мне — две, Толя в ворота, Леша Жук в перекладину, и мы побеждаем.
— Леонид Бразинский рассказывал, как вы дрались в поезде с Владимиром Михутой. Но как с ним можно драться? Он же здоровый.
— Ну и что? Я сам здоровый, от груди 120 кило толкал. Больше меня в команде только Вася Сидорик — 125. Ну, он вообще из одних мышц состоял. Когда играл впереди в защите 5-1, запросто мог кусок мяса из полусреднего вырвать.
Приехал в ЦГВ, на тренировке шутки ради толкнул "сотку" — не вес для меня. А все рты поразевали, они вообще такого не понимали — зачем в Минске из нас штангистов делали. Хотя и уважали — результат-то был, ничего не попишешь.
В Чехословакии для нас существовал только один турнир — первенство Вооруженных сил. Вот там судейство было — даже не знаю, с чем и сравнить… Кто больше занесет, тот и победит. Поэтому даже СКА приходилось нелегко.
— Ваши тоже сумки таскали?
— Так мы же не исключение, от игроков по 300 крон на подарок. Ну а в сумках то, что в Союзе нельзя было достать, в каждой соцстране свой комплект. Игрокам и начальству тоже стимул, и не маленький — если выиграть "вооруженку", то еще на год могут контракт продлить.
Помню, приехал как-то СКА, и мы его нашей центральной группой войск и лупанули. Скажу нескромно, тот матч стал моим бенефисом. Ну, я же с ними сто лет тренировался, с закрытыми глазами понимал, кто в какой угол будет бросать. Ребята потом сказали: "Ну ты и засранец!" А я их послал, мне же еще служить. Заодно и Жука с Лоссовиком вспомнил. И нашел в том их поступке гораздо больше аргументов, чем когда-то.
— На самом деле карьера у вас неплохая получилась. Хотя, конечно, если бы еще семь сантиметров…
— Да я сто процентов стал бы чемпионом мира по молодежи и потом вызывался бы в национальную сборную. Конечно, может, на Олимпиаду и чемпионат мира и не попал бы, но на турниры точно ездил бы. Хотя, возможно, при новых сантиметрах не был бы таким резким… Но что уж рассуждать о гипотетическом.
Меня только одно смущает — то, что Васильченко называют вторым вратарем СКА. Да не был я им никогда, мы с Толей — голкиперы одинакового класса. Просто у него с одними командами лучше получалось, а у меня с другими.
— Когда последний раз общались с Галузой?
— Года два назад. Или три. Толя же обиделся на всех — на Мироновича, федерацию. После переезда в Голландию домой наведывается редко. Вот его жена Наташка — та постоянно в Минске бывает. Я ее как-то к себе пригласил, шашлыков нажарили, посидели душевно. Понятно, на разговор о Толе вышли.
Она набрала мужа, мне трубку дала. Спрашиваю: "Толя, когда приедешь?" — "Приеду". Ну, вот так до сих пор и едет.
— После спорта, знаю, вы подались в таксисты…
— Приехал из Чехословакии и по совету старшего брата, который работал в такси, окончил курсы вождения. Ну и пошел крутить баранку. Нормальная работа в те времена. На любой стоянке двадцать человек и еще столько же за ней и перед ней. Заработки хорошие, не то что в СКА. И график удобный — два дня работаешь, два отдыхаешь.
— На дворе стояли лихие девяностые.
— Всякое бывало. Один раз бандюков повез с пистолетом. Думали, наверное, что я обделаюсь, когда его увижу.
Стоянка у гостиницы "Беларусь". Козырное место, центр, Дворец спорта. Ну и я самый главный — кого переправлю, кого совсем прогоню.
— Это как?
— Ну, скажу русским языком: "Давай отсюда, ничего тебе тут не светит". Должен же старший быть, который всех разруливает, верно?
Так вот, к бандитам… Стою, подходит мужик. "Шеф, мы тебя нанимаем". Кладет "десятку" на сиденье и говорит, что через каждые пятнадцать минут ко мне будет подходить паренек с такой же бумажкой. Моя задача — дождаться их и поехать потом туда, куда скажут. Неплохая работа. Сидишь, а деньги сами капают.
Часика через полтора выходит компания: давай, говорят, в "Мотель". Минчане знают — это за городом. Выехали на трассу, и тут мне тот, который рядом сидел, р-раз, и пистолет в бок: "Не боишься, что засажу тебе сейчас пулю, и все наше путешествие закончится?"
Я на него посмотрел и только газу прибавил, за "сотку" начали уходить. Отвечаю: "Неа, бояться тебе надо, я вот сейчас врежусь вон в тот столб — и знаешь, какой стороной? Той, где ты сейчас сидишь. И тебя, и твоих дружков — это я гарантирую — размажет так, что потом только родственники смогут опознать. Ну а мне уж как повезет…"
Видит он — я всерьез настроен. Пистолет спрятал. "Да ты чего, я же пошутил..." Довез до места, рассчитались щедро.
Другой раз с целой компанией дрался — возле своего любимого Дворца легкой атлетики, где наш СКА играл. Сели четыре отморозка и начали выделываться: "Да мы сейчас машину отберем, выкинем тебя…"
Ну а я же заводной. Тормознул, вытащил сначала одного, ударил от всей души, он сразу ушел, потом другого отоварил. Смотрю, а оставшиеся двое уже удирают…
...Я, конечно, к Мироновичу по-всякому отношусь, он это знает. Но за спортивную закалку ему надо сказать спасибо. У меня ляхи такие были, что ни в одни джинсы не влезали. Прыгучесть — будь здоров.
Это сейчас все вратари на четыре метра выходят, угол обстрела сокращают. Я же всегда на линии оставался. Покажу игроку, что в один угол собираюсь метнуться, он в противоположный заворачивает. А я уже там… Разве сейчас такие вратари есть?
