Экс-гандболист челябинского "Полета" и сборной России, поигравший за клубы Германии и Испании, в интервью автору БЦ Сергею Мордасевичу рассказал про нынешнюю работу в испанском подростковом перевоспитательном центре и опыте преподавания истории.
— Для бывшего гандболиста у вас необычная работа. Как она появилась в вашей жизни?
— Почему необычная? Она связана с воспитательным, тренировочным процессом, только подопечные — подростки, которые переступили черту закона. Нужно перевоспитать их и вернуть обществу полноценных граждан. А появилась все ввиду серьезной травмы. Понимал, что не получится играть так долго, как хотелось бы. Одним из условий прихода в клуб из Альхесираса, в котором я, скажем так, доигрывал, было то, что мне подыщут работу. В мае исполнится шестнадцать лет, как я на этом месте.
— Тренировки проводите на территории тюрьмы?
— Тюрьма — громко сказано. Это перевоспитательный центр. Чтобы вы представляли, там находится около ста подростков. И государство выделяет в год на их содержание сумму, сопоставимую с бюджетом клуба Лиги чемпионов. Работников гораздо больше, чем самих подростков. Психологи, учителя, соцработники, повара — только воспитателей около восьмидесяти. Ребята ночуют в центре, выходные проводят с семьями. Есть культурная программа — походы в кино и так далее. В центре несколько административных зданий с кабинетами, бассейн, спортивные площадки, сад, огород...
— За какие именно проступки подростки попадают в ваш центр?
— В основном это дети из неполноценных семей и семей с малым достатком. Где-то у отца не совсем правильный образ жизни, где-то дает о себе знать безработица — в этой части Испании она около тридцати процентов. Обычные подростки, которые волею судьбы оказываются на улице. Кого-то она ведет по тропинке к воровству, кого-то — к драке, кого-то — к другим приключениям. В нашем центре с ними проводится работа, дается образование. Они проходят по ступенькам, за которые можно зацепиться и начать путь во взрослую жизнь. В основном речь о мелких правонарушениях. Хотя иногда к нам попадают, к примеру, за драку с более тяжелыми последствиями. Или за контрабанду наркотиков.
— С трудными подростками трудно работать?
— Ха, непросто-непросто. К каждому нужен индивидуальный подход. Кто-то спокойный, кто-то более агрессивный — для того и существует психология, чтобы объяснить человеку, перевоспитать его.
Когда только приходил, для меня стало большим сюрпризом, что такое вообще существует. Потому что в России подобных подростков ставят на учет или закрывают в большой комнате скопом, и выживает, скажем так, сильнейший. А здесь столько методов, столько вложений.
— Серьезные конфликты с участием подростков и воспитателей случались?
— Страшилку хотите услышать? Был случай. Один подросток напал на воспитателя. Произошел взрыв агрессии. Даже побил коллегу. Но мы вовремя подоспели, растащили. Естественно, за это правонарушение он поедет в более серьезное место, где контроль жестче. Какие-то риски все-таки существуют и в нашей работе.
— На двухметрового экс-гандболиста вряд ли кто-то полезет...
— Ха, здесь еще дважды подумают, стоит ли.
— Почему ваша должность — не учитель физкультуры, а воспитатель? Параллельно занимаетесь чем-то еще?
— Еще преподаю историю. Плюс мы с ребятами вместе проводим свободное время, во что-то играем, обедаем.
— Почему именно история?
— Предложили, я сказал: давайте попробуем. Какие проблемы? Единственное, у них история, пусть и правдивая, но немножко на свой лад. Скажем, про нападение Наполеона на Россию в учебнике один абзац. Мол, пришел, замерз и проиграл. Приходится что-то от себя добавлять. Уровень обучения не назвал бы слишком глубоким. Так что с моим университетским образованием не составляет труда изучить методичку и раскрыть тему.
