Мамалыга до отвала, размолвка с Владимиром Максимовым, машина от губернатора. Один из лучших защитников российского гандбола вспомнил веселое и грустное из своей карьеры.
Игра по месту жительства
Гандболистом я стал из соображений логистики, хотя слова такого тогда и не знал. Мой родной Челябинск, конечно, болен хоккеем, и я тоже примерялся к клюшке и шайбе. Но добираться до ледовой арены было слишком далеко, да и экипировка стоила немало. Зато дворец спорта "Полет", где тренировались гандболисты, был практически под боком.
Завлекли меня туда детские тренеры Сергей Бавыкин и Сергей Сушков. Они пришли в школу на урок физкультуры и посмотрели на нас, выстроившихся по росту. Я стоял то ли первым, то ли вторым. Мне и предложили попробовать себя в ручном мяче. Почему бы и нет? Так в 12 лет попробовал и продолжил до 36.
Самое яркое из тогдашних воспоминаний — путешествие во Владивосток на зональные соревнования первенства России в нашем возрасте. Было мне тогда 14 лет. Команду собрали из школ Челябинска и Снежинска.
Десять часов в самолете с пересадками в Кемерове и Иркутске — такое было у меня впервые. Даже мама сомневалась, отпускать ли в то путешествие, но в итоге разрешила.
Из шести предусмотренных регламентом команд до Владивостока добрались только наша и новосибирская. Мы с открытыми ртами посмотрели на военные корабли, совершили экскурсии, со спокойной душой выиграли у новосибирцев и сыграли вничью с хозяевами. Дальше выходили две команды из трех…
Финансирование гандбола в нашем суровом городе было тогда очень скудным. ДЮСШ "Полет" кто-то подарил комплект белых маек без номеров и опознавательных знаков. Превратить их в игровые помогали родителей. Накупили обложек для школьных дневников из кожзаменителя, вырезали из них по трафарету цифры, а потом две мамы пришивали эти номера на машинке.
Такая майка с номером 10 до сих хранится у меня на даче в память о первых карьерных шагах. А в челябинскую команду мастеров я попал в 16 лет по приглашению Николая Янченко.
Заплутавший бегун и мамалыга
В Москву меня по поручению Владимира Салмановича Максимова сосватал Алексей Соловьев. Он вел переговоры с родителями, с руководителями школы "Полет", с Янченко. Речь шла о моем переходе в столичную команду "Юнис". После долгих семейных размышлений решили: надо ехать!
Это не было переманиванием игрока, как зачастую происходит сейчас. В 1994-м моя школа получила за меня от "Юниса" денежную компенсацию. Точную сумму не знаю, но все было оформлено цивилизованно. Хотя еще не было никакого контракта, но я уже находился в системе "Полета". Возможно, и там смог бы пробиться в основу, но состав в той команде подобрался очень сильный.
Брали меня москвичи на позицию правого полусреднего, хотя бросал я правой. Предстояло брать пример с Сергея Погорелова — тоже правши, великолепно игравшего на этой позиции.
Контракт в Москве подписал на пять лет. Условия были, конечно, куда выгоднее челябинских. Из той команды на высоком уровне заиграли Виталий Иванов, Александр Сафонов, Артем Гриценко, Алексей Каманин и, наверное, Евгений Лушников. Если кого-то забыл, думаю, парни не обидятся.
Кажется, в 1997-м наш спонсор "Юнистрой" приказал долго жить, и мы практически всем составом стали играть за ЦСКА-"Спортакадемклуб", который позже стал "Чеховскими Медведями".
Из "Юниса" меня постоянно привлекали в сборные России — юношескую и юниорскую. На молодежном чемпионате Европы 1996 года в Румынии мы стали третьими. Запомнилось, как нас там постоянно кормили мамалыгой — кашей из кукурузной муки. Утром она была в качестве основного блюда, в обед — в виде гарнира, на ужин — снова основное. За десять дней того турнира я съел столько мамалыги, что с тех пор заставил себя лишь однажды попробовать ее в Венгрии.
А 1997-м, когда наша молодежка готовилась к Балтийским играм на подмосковной базе "Огниково", я заблудился во время кросса. Бежал себе в серединке, и надо было всего-то пятерочку осилить. Но дернуло меня свернуть, чтобы срезать дорогу через лесочек. В итоге прибежал вместо финиша к коттеджному поселку, откуда меня вернули на путь истинный…
Бывало весело. Чеховские сюжеты. Нокаут для Слона, или За трофеем — по запаху
Появился перед тренерами позже всех с исцарапанным лицом, повинился, вымылся, пообедал и пошел получать экипировку, которую нам выдал Олимпийский комитет. Там оставались комплекты, заготовленные еще к Играм в Атланте. Помню, как надевали тогда куртки и майки с надписью "Russia" и переполняла гордость. Ведь ту форму мы не купили где-то по случаю, а заработали!
Генеральское авто
В ЦСКА-"Спортакадемклубе" Владимир Салманович Максимов сразу переквалифицировал меня из полусреднего в защитника-линейного. Он уделял мне немало времени, стал вызывать на сборы национальной команды, где я работал в паре со знаменитым Вячеславом Горпишиным.
Ездил со сборной на Межконтинентальный кубок, товарищеские турниры. Но на главные соревнования заявляли Славу. Никаких обид по этому поводу у меня тогда не было, нет и сейчас. Максимов все делал правильно — в команде должен быть один основной профильный защитник.
В нападение в "медведях" я выходил только вторым линейным при большинстве. Зато в обороне многое действительно получалось — и все благодаря Салмановичу.
Не помню, какой это был сезон. Мы играли последний матч чемпионата страны против астраханского "Динамо" в Подольске на хоккейной арене "Витязя". Лед там растопили, уложили гандбольную синтетику. На игру пожаловал тогдашний губернатор Московской области генерал Громов. Так вот, после игры Борис Всеволодович сам вручил игрокам три машины ВАЗ-2115.
Их выкатили прямо на тарафлекс, и предназначались они Максиму Щевелеву, Александру Сафонову и мне. Для всех это было полной неожиданностью. У меня к тому времени была подержанная серо-розовая "девятка", которую мы с Виталиком Ивановым пригнали из Краснодара. В две тысячи долларов та машина обошлась! А здесь серебристая "пятнашка", да еще и с оформленными документами. Как они это сделали? Не знаю. Но ключи нам вручили прямо в зале.
Машину я перегнал в Чехов, поставил возле клубной базы — "Олимпийский" тогда еще строили. А потом этот генеральский подарок продал. Водителем я был начинающим, машина у меня уже была, а ездить по Москве на новой не рискнул.
Все бесплатно в раю!
В 2004-м я уехал в "Веспрем". Венгерский клуб "вел" меня к тому времени два года. Дело не только в условиях — в Чехове они были лучшими в России, для игроков делали немало. Просто немного наскучило пребывать десять лет в одной обойме… А здесь — предложение от хорошего клуба из-за пределов России.
Честно сказал о своем желании Максимову. Через пару дней он позвал меня на разговор. Расспросил об условиях, которые предложил "Веспрем", и сразу же… предложил такие же! Но я все равно отказался. Просто чувствовал, что нужно уезжать.
Конечно, Максимов был недоволен. Он предсказал, что через год я окажусь венграм не нужен и буду проситься обратно. Но я задержался в Веспреме на долгие семь лет.
Хотя расстались мы с Владимиром Салмановичем без всяких камней за пазухой. Он вызвал меня в сборную России в 32 года. Недавно был на его юбилее, поздравлял с 75-летием.
"Чеховские Медведи" были лучшим клубом России с отличными условиями для игроков. Но в Венгрии возникло ощущение, что оказался вообще в раю. Работа в клубе выстроена изумительно, начиная с мелочей. Прекрасны были и быт, и расположение — рядом с красивейшим озером Балатон, и отношение людей.
Город маленький, 60 тысяч жителей, все друг друга знают. А гандбол — городская религия. Сыграл в клубе всего четыре месяца, выиграли какой-то проходной матч. Захожу в лавку неподалеку от дома — купить овощи-фрукты. Набираю полный пакет. Спрашиваю, сколько стоит. А хозяин в ответ: ничего не нужно, это подарок в честь победы. И добавляет — если еще и мяч забросишь, такой же мешок дам. То есть человек настолько разбирался в игре, что понимал: по специализации я защитник.
И слово он держал. И не он один. Стоило в матче забросить, в ресторанах делалась скидка — 50 процентов, а то и больше. И так все семь моих венгерских лет.
А когда мы в 2008 году выиграли Кубок кубков, в городе был настоящий праздник. В финале обыграли "Райн Левен" — команду Юрия Шевцова с Сергеем Шельменко и Сергем Горбоком в составе. После этого для игроков "Веспрема" одно время все было вообще бесплатно. Даже на заправках деньги брать отказывались, приходилось платить чуть ли не силком — у людей же бизнес, да и мы не нищие.
Сейчас "Веспрем" — настоящий суперклуб, дважды играл в финале Лиги чемпионов. Жаль только, выиграть титул никак не получается. В 2019-м болел за команду с трибуны в битве с "Вардаром", хотя и прилетал в Кельн по приглашению Даниила Шишкарева, тогда игрока македонского клуба. А днем раньше в ложе "Вардара" поддерживал его российских ребят в полуфинальной встрече с "Барселоной".
Трагедия на дискотеке
Самое страшное, что произошло за время моей гандбольной карьеры, — гибель партнера из "Веспрема" Мариана Козмы в феврале 2009 года.
Это была суббота, у команды выходной. Мы проводили его в единственной в городе дискотеке. Ветераны расслаблялись на втором этаже. А молодые, в том числе и Козма, веселились ниже, в помещении с танцплощадкой. Вот туда и заявилась толпа венгерских цыган. С какой целью, никто и не понял. Но это были чужие люди, которых не ждали. Причем все накачанные, бойцы.
Мы услышали, что на танцполе началась заварушка, поспешили туда, а потом выбежали на улицу. Но к тому времени Козма уже получил смертельные удары ножом, а нападавшие разъезжались — все произошло стремительно.
До сих пор непонятно, чем не угодил им Мариан. Кажется, за последние полвека в Веспреме было всего два убийства. И один из погибших — наш румынский линейный.
Его смерть и увечья, нанесенные в той потасовке Ивану Пешичу и Жарко Шешуму, сильно повлияли на всех нас. Впереди был матч Лиги чемпионов против "Адемара". Стоял вопрос, выходить на игру или нет — мы же не тренировались. Приняли решение сыграть в память о Мариане, за себя и наших парней. Наверное, в тот день мы и Барсу" разорвали бы — такой сплоченной была команда.
Постепенно все улеглось, но Мариана не вернешь…
Большой ребенок по прозвищу Птица. Трагическая история Мариана Козмы: убит в потасовке у бара
Москва — Челябинск — Москва
В 2011-м, когда закончил выступления за "Веспрем", мне было уже 35. В феврале того года у нас с женой (Карина Азнавурян — двукратная олимпийская чемпионка по фехтованию — БЦ) родился второй ребенок. Между матчами Лиги чемпионов меня отпустили из клуба на три дня, и как раз появилась на свет Алеся. Это незабываемые эмоции.
Уже хотелось чаще быть с семьей, а не летать постоянно рейсом Вена — Москва. Вернулся в Россию. Но гандбольная карьера неожиданно продлилась еще на сезон. Позвонили из челябинского "Локомотива", попросили помочь.
В тот сезон я даже не тренировался с командой. Готовился самостоятельно, прилетал за два дня до игры и после нескольких занятий выходил на матч. Так и провел еще год в разъездах. Это была моя плата за путевку в жизнь, которую мне дали в челябинском гандболе.
А сейчас тружусь в столичном Департаменте спорта, возглавляю спортивную школу номер 104 "Жемчужина" в Митино. У нас более 600 детей бесплатно занимаются плаванием и водным поло. К гандболу отношение имею разве что как болельщик.
