Она родилась на Ставрополье, успела стать чемпионкой СССР в составе "Ростсельмаша", а на закате карьеры брала медали топ-турниров со сборной Венгрии.
Вратарь Ирина Ширина... Еще одна гандбольная судьба, о которой стоит непременно рассказать, наладив сеанс связи с венгерской столицей.
— В гандбол я начала играть в родном Невинномысске. Детские тренеры приходили на школьные уроки физкультуры, присматривали ребят и девочек, которые чем-то выделялись, были смышлеными в играх, лучше других двигались.
Из нашего класса тренер Николай Васильевич Павлов взял в секцию трех девочек. Кажется, мне было тогда двенадцать лет. Конечно, о гандболе мы поначалу ничего не знали.
— Павлов сразу отправил вас в ворота?
— Да. Потом меня попробовали на разных позициях. Но в итоге вернули в ворота. Я и не противилась. Мяча не боялась. К тому же вратарь меньше зависит от партнеров. А еще тренер сказал, что у меня хорошая реакция и неплохая гибкость, подвижные суставы.
В то время у нас было много игровых тренировок — помимо ручного мяча, и волейбол, и баскетбол, и футбол. Физически нас готовили здорово, развивали всесторонне. Тренировки были соревновательными по форме, так было проще отобрать перспективных. Благодаря той подготовке я выступала за школу во всех соревнованиях. Без исключения.
— Первые гандбольные титулы брали в школьном возрасте?
— Вообще-то я очень рано перескочила на взрослый уровень. Уже в 16 лет попала в состав невинномысского "Азота". Это была команда высшей лиги. За нее играли звезды: Юлия Сафина, Наталья Цыганкова, Татьяна Березняк, Вера Самойлова. Тот "Азот" стал третьим в СССР.
— Вы были в числе тех героинь?
— Ну нет. Меня, помнится, выпустили в том сезоне только на одну игру. Но тренировалась я с основой. Другими вратарями там были Светлана Точилова, Татьяна Коробкова, Ольга Семешко — очень сильные девочки.
Возглавлял "Азот" тогда Александр Павлович Панов. Считаю его лучшим тренером из всех, с кем довелось работать. А вратарей готовил Юрий Шибалкин.
— Это же после того бронзового сезона "Азот" практически развалился?
— Увы. Панова пригласили в Ростов-на-Дону, и он позвал с собой некоторых девочек, в том числе и меня. Так что сразу по окончании школы, в 17 лет, я стала игроком "Ростсельмаша", поступила в педагогический институт.
— Долго думали над тем приглашением?
— Ой, да. Еще не понимала, что значит жить вдалеке от родителей, девочкой я была домашней. Так что, честно говоря, не сильно мне в Ростов и хотелось. Туда со мной поначалу поехала мама. Панов сумел ее убедить, что в "Ростсельмаше" мне будет лучше. И она вернулась домой.
— Семнадцать лет — интересный возраст. Много читал и слышал, как строго следил за своими ученицами в Киеве Игорь Турчин.
— Скажу сразу, что Панов в этом смысле от Турчина отличался мало. Скажем, в Невинномысске команду перед туром заселяли на неделю-две в гостиницу "Зеленая". Кажется, она до сих пор там сохранилась. Так вот, Панов жил на первом этаже, а игроков размещали в номерах квартирного типа на втором.
— То есть в обход тренера на свободу не проскочишь?
— Ни в коем случае. Утром нас поднимали на пробежку. Панов бежал впереди. Там есть два пруда, вот мы вокруг них восьмерки и нарезали. У нас языки на плечах, а тренер бежал, не останавливаясь.
— С дисциплиной дружили?
— Да у нас на тех сборах и времени на нарушения не оставалось! Все было расписано по минутам. Даже местных девчат домой не отпускали. Но благодаря дисциплине и режиму был результат. А потому к тренеру никаких вопросов.
— В Ростове было так же?
— Да. У приезжих там были комнаты в "Олимпе". И Панов жил рядом целый сезон. А потом клубу выделили квартиры гостиничного типа на одном этаже, так главный тренер перебрался за нами и туда. Мы всегда были под присмотром. Команда была хорошая, очень дружная. Лидером в ней была Наташа Морскова, в воротах зажигала Галина Колотилова.
— Если женскую команду надолго закрыть в одном месте, игроки друг друга съедят. Правильно говорят?
— Именно. Бывали такие дни после сборов и туров, когда не хотелось никого видеть. Но это быстро проходило. Мы и праздники вместе отмечали, в том числе семейные.
— Как вообще при такой строжайшей дисциплине появлялись мужья?
— Ха-ха, сама не знаю! Но как-то появлялись. Выходные у нас все же были, а жизнь свои правила диктовала. Я тоже в Ростове замуж вышла.
— А когда стали первым номером в воротах "Ростсельмаша"?
— Не сразу. Сначала играла в дочерней команде. Она называлась "Микрон" и выступала во втором дивизионе. Подходила к основе два сезона. А потом уже заиграли втроем: Оля Семешко, Вика Калинина и я.
— У вас была регулярная игровая практика на самом высоком уровне. А из национальных команд — молодежной или взрослой — приглашения получали?
— Нет. Тогда сборную комплектовали на базе киевского "Спартака", потом — краснодарской "Сельхозтехники". Мне такого счастья не выпало. В "молодежку", кажется, однажды хотели вызвать, но не подошла по возрасту. Да и не играла я тогда на нужном для этого уровне. Отношу себя к вратарям, которые созревают позднее.
— Почему покинули "Ростсельмаш" после пяти лет выступлений? Ведь вы только начинали играть на высоком уровне.
— Это случилось после того, как мы стали последними чемпионами СССР. Весь спорт просел тогда вслед за развалом страны. Финансирование резко упало. Стали уезжать лучшие игроки: из Ростова — Цыганкова, Морскова, Ирина Куприянова.
Панов тоже уехал, в тогда еще югославскую Подгорицу. Он и пригласил меня к себе, поскольку в команду нужен был вратарь. Мы уехали в "Будучност" вместе с Людмилой Шевченко.
— Ваша судьба в ту пору просто неразрывно связана с Пановым.
— Да, так получалось: куда он — туда и я. Но "Будучност" стала последней командой, где мы работали вместе.
Тогда было интересно поехать в другую страну, посмотреть на гандбольную, и не только, культуру, узнать новый язык. Для меня это был вызов. А я такой человек, что люблю их принимать.
— В Подгорице вы провели один сезон, а потом перебрались в македонский Скопье. Из-за начавшейся в Югославии войны?
— Да. Черногорию бомбардировки и другие ужасы практически не затронули. Но играть нигде, кроме внутреннего чемпионата, мы не могли. А это было неинтересно. Да и долги перед игроками росли. Полностью с нами так и не рассчитались.
По сути, там было ничем не лучше, чем в СССР. Но определенный опыт получила. Сначала, кстати, была там одна, а во второй половине сезона приехал муж.
Стали искать другой вариант. И он нарисовался в Македонии благодаря известному в прошлом гандбольному арбитру Марьяну Начевскому. Но и там чемпионат, откровенно говоря, был слабым. Пара команд — вот и все. Бывали матчи с итоговым счетом вроде 50:0.
— Сколько сезонов вы провели в Македонии?
— Тоже один. Все было неплохо. Но в переговорах о продлении контракта не нашли общего языка с руководством клуба. Подумали с супругом и решили вернуться в Ростов-на-Дону. Но оказались в итоге... в Тунисе.
— Ну, это совсем в другую сторону...
— Тогда многое решалось с помощью федерации. Ее в России возглавлял Александр Кожухов. Обратилась к нему с заявкой: нужен новый клуб. И мне предложили рассмотреть вариант Туниса. Один из тамошних тренеров как раз завершил учебу в Москве и уезжал на родину тренировать женскую команду из курортного города Сус. Он тоже подал в федерацию запрос: искал вратаря. Так мы и вышли друг на друга. Все обсудили, и решила ехать.
— Страха не было?
— Если бы это происходило сейчас, то сто раз подумала бы. А четверть века назад никаких плохих мыслей касательно Севера Африки не было. Мы приехали в Сус, жили на берегу Средиземного моря, в курортной зоне.
Президент страны — военный. Президент клуба — военный. Дисциплина строгая. Проблем с финансированием не было. Что поразило, так это гостеприимство и доброжелательность тунисцев. На праздники игроки команды приглашали к себе домой на несколько дней, угощали блюдами национальной кухни.
В культурном плане узнала много нового. Впечатления о Тунисе остались только приятные. Но дольше оставаться там мы не хотели. В спортивном смысле это был полноценный отпуск. Мог начаться регресс. Поэтому снова вернулись домой, и я опять подала заявку в федерацию. Вскоре получила предложение отправиться в Венгрию.
— Совсем другой уровень!
— Знаете, поначалу отказалась. Заявила, что уже была в Югославии, в Македонии — это страны бывшего социалистического лагеря. И в похожую обстановку ехать не хотелось.
Но меня все-таки убедили хотя бы посмотреть на Будапешт. Согласилась, поехала и влюбилась в этот город с первого взгляда.
Но играла поначалу в "Каоле" из Залаэгерсега. Поехала вместе с командой на предсезонный турнир, получила приз лучшего вратаря и решила остаться. Однако надолго там не задержалась.
В тот сезон, когда "Каола" вылетела из высшей лиги, получила приглашение от "Вашаша". В этом клубе провела четыре года. Мы дважды брали бронзу национального чемпионата. Потом еще по пять лет провела в "Дьере" и "Дунаферре". Вот на этом моя спортивная карьера и закончилась. В сорок лет.
— Подождите. А как же сборная Венгрии?
— В национальную команду меня пригласил ее тогдашний наставник Лайош Мочаи. Мне было 36 лет. Можно было не о сборной думать, а о том, как карьеру заканчивать.
Но он сказал, что ему нужен вратарь. Отказываться не стала. С оформлением гражданства помогли. Так и выиграла серебро на чемпионате мира в 2003-м, еще через год — бронзу на чемпионате Европы. Приняла участие в афинской Олимпиаде. То есть на закате карьеры добралась до самых высот. У меня есть даже государственная награда Венгрии — бронзовый крест за заслуги в спорте.
— Еврокубки не брали?
— Не довелось. "Дьер" тогда только расправлял крылья. Но все время оставался позади "Дунаферра". У того и спонсоров было больше, и игроки отличные.
Но ведь в воротах "Дьера" я выиграла его первый чемпионский титул! А когда пришла в "Дунаферр", все происходило с точностью до наоборот.
— Закончили играть — не было мыслей вернуться в Россию?
— Эту дверь для себя не закрываю. Практически каждый год бываю в отпуске на родине. Но пока мои планы связаны с Венгрией. Здесь прожила значительную часть жизни, сейчас работаю с вратарями всех возрастов в клубе "Будаерш".
Мне это очень интересно. Могу делиться опытом, передать его в том числе и детям. Это ведь счастье, когда ты не только сам чего-то достигаешь, но и помогаешь другим.
— Для тренерской работы в Венгрии нужна была лицензия?
— Обязательно! Я окончила пединститут в Ростове-на-Дону, его диплом мне здесь зачли и на основании местных законов присвоили тренерскую квалификацию. Однако недавно пришлось учиться вновь.
— Почему?
— Ввели правило, что тренеры, работающие с вратарями, обязаны окончить специализированную школу. Причем независимо от статуса клуба, в котором они работают. Так что в этом году прошла эту науку вместе с еще примерно сотней коллег. Теперь у меня есть и диплом, дающий право на работу непосредственно с голкиперами.
— Это была интересная учеба?
— Очень! У нас в группе занимались двадцать слушателей. Каждый день до обеда была практика. Например, занятие посвящалось отражению дальних бросков. И каждый рассказывал и показывал, как он этому обучает. По сути, обменивались опытом.
После обеда — теория. Учили правильно применять анаэробные и аэробные режимы, следить за лактатом, дифференцировать тренировочные нагрузки в зависимости от возраста. Плюс структурировали знания, которые у нас уже были.
Экзамены, естественно, сдавали на венгерском. Хотя и прожила здесь долго, хотя и выучила язык, это было непросто — очень много специализированных понятий.
— Детишек, которым нужна гандбольная наука, хватает и в России.
— Но работу мне предложили в Венгрии. Хотя вратарем я стала в СССР, и учили меня этому советские тренеры. Честно говоря, даже не задумывалась о том, на что вы намекаете. Меня все устраивает здесь.
