В новостях и репортажах о "Ростов-Доне" его имя встречается так часто, что все уже, наверное, поняли, какую важную роль он играет в команде. Давайте знакомиться!
Вот уже четвертый сезон Евгений Тимирбулатов работает в "Ростов-Доне" тренером по физподготовке. Все игроки, которые восстанавливаются после травм, проходят через него. Часто гандболистки доверяют ему, как никому другому. А он постоянно старается привнести в работу все новые знания и умения.
— Ваш официальный статус — тренер по физподготовке. Но, кажется, функционал в команде все-таки шире.
— Гандбол всегда был и остается одним из самых травматичных видов спорта. Наш тренерский штаб движется к тому, чтобы изучать игру с точки зрения методологии и травматизма. Это то, чем в США занимались и 15, и 20 лет назад в американском футболе, в котором есть свои "фирменные" болячки.
Надо начинать с того, чем я одержим: это американская школа колледжей. Я очень много беру оттуда. Это выстроенная система: стипендии, отбор в профессиональные команды... Нам есть, у кого учиться: баскетбол и американский футбол — тоже очень контактные виды. Это можно назвать воспитанием династий в спорте — от детей 11-16 лет и до профессионалов. Иначе систему физической готовности построить невозможно.
— Еще важны взаимодействия внутри тренерского штаба.
— Новый виток эволюции в нашей работе — анализ травм. В этом очень помогает Максим Кронфельд. Он работал в хоккее, входил в аналитическую группу клуба НХЛ "Вашингтон Кэпиталз". Мы с Максимом на одной волне.
Конечно, нужно отметить и Александра Матича. С нашим физиотерапевтом мы работаем вместе второй сезон. Саша — замечательный специалист. Мы делимся друг с другом необходимой информацией, находимся в полном контакте: физиотерапевт Матич, спортивный аналитик Кронфельд, который высчитывает объемы нагрузок, а также помогает главному тренеру при нарезках видео, и я как тренер по силовой и кондиционной работе. Это и есть тренерский симбиоз, который должен давать результат в плане физической готовности команды. Сам я рад видеть рядом с собой людей, которые так искренне и полностью отдаются работе.
При этом точно могу сказать, что я не тренер-универсал. Я не играл в гандбол. Могу разложить некоторые двигательные навыки, но никогда не скажу, что знаю об этом все. В такой работе невозможно усидеть пятой точкой на трех стульях. Моя главная задача — транспорт силовой подготовки игроков на площадку.
И здесь я очень завишу от гандболисток, от информации, которую они могут мне дать, — о хронических "болячках" и ощущениях, которые вызывают те или иные упражнения. Мне необходимо не просто нагрузить гандболисток — с этим может справиться любой приличный фитнес-тренер. Я должен знать, что они смогут выдать после полученных нагрузок, за какое время восстановятся и нет ли каких-то негативных последствий.
— Получается, это чуть ли не персональная работа с каждым игроком?
— Не так. Есть работа, при которой игроки распределяются на группы по амплуа. Но существует и общая программа, когда мы трудимся над восстановлением пульса, например. Индивидуальные планы я составляю для игроков, когда они уезжают в сборные или уходят в отпуск.
— Подведение игрока к возвращению на площадку после травмы — тоже ваша зона ответственности?
— Никогда не говорил, что я тренер-реабилитолог. Занимаюсь физическими кондициями. Например, физиотерапевт информирует, что воспаления больше нет, амплитуда движений восстановлена. С этого начинается моя сфера ответственности. Когда приступаю к работе, никогда не уверен на 100 процентов, даст ли нужный эффект выбранный курс. Часто приходится снова обращаться к физиотерапевту и менять стратегию восстановления. Важна и поддержка клубного руководства. Оно закупило такое медицинское оборудование, какого у нас в гандболе никогда не было.
— Как вы оказались в ручном мяче?
— Во всем виновата любовь. Я сам из Звенигорода. Как-то восстанавливался после травмы плеча, и со мной в один тренажерный зал ходила гандболистка "Звезды" Анастасия Ющенко. Она была после операции и разгибала колено какими-то большими весами на тренажерах. Так завязались наши отношения. Я стал помогать Насте восстанавливать колено. Можно сказать, ее история стала для меня главным стимулом в приобретении новых знаний.
Тогда не было речи о возвращении Насти в большой гандбол, нужно было вернуть нормальную работу колена. Но спустя какое-то время агент предложил ей контракт в Румынии. Я будущую супругу, как мог, поддержал, и она отыграла сезон в Румынии, а потом еще два года в Астрахани.
Собственно, в "Астраханочке" я и начал работать тренером по физподготовке. Больше всех на начальном этапе меня поддержали балканские легионеры: Елена Эрич, Мария Йованович, Санела Кнезович и Миранда Татари. Как-то раз они договорились и подарили мне курс обучения в Москве у американских специалистов. Я и сейчас продолжаю учиться и понимаю, что учебы на самом деле еще непочатый край. Просто сейчас круг профессионалов, у которых действительно можно почерпнуть что-то новое, стал для меня намного уже.
— Мир гандбола довольно тесный. Предложений о сотрудничестве из других клубов не поступало?
— Было и такое. В гандболе работает сарафанное радио, и на другую интересную работу действительно приглашали. Не буду раскрывать, откуда приходило приглашение. Было приятно, но с девчонками из "Ростов-Дона" я уже прошел такой колоссальный путь, что ни в коем случае не хочу с ними расставаться. Для меня они — настоящая семья, с которой так много всего связано. Чувствовать, что игроки доверяют тебе, дорогого стоит. И сейчас я это чувствую. Бывает, конечно, устаем друг от друга, ведь мы видимся каждый день. Но при этом после колоссальной работы я вижу их эмоции и верю, что они неподдельные.
— На ваш взгляд, на что способны ростовчанки в плей-офф Лиги чемпионов?
— Знаю точно: они могут многое. Но мне как тренеру хотелось бы, чтобы они реализовали свои возможности не через проявления характера, как у нас нередко бывает, а благодаря хорошей функциональной готовности. Как в России говорят: ну, потерпи! Все эти призывы сыграть "через не могу"... Хочется, чтобы все было последовательно. Часто в гандболе жалуются на перегруженный календарь. Но за примером далеко ходить не надо. В том же хоккее проводят еще больше игр в коротком временном промежутке. И там успешно борются с травматизмом и развивают кондиции на высоком уровне.
Конкретно нам больше всего мешают длительные перелеты через Москву, когда из общего графика подготовки выбиваются по два дня. По сравнению с европейскими командами за каждый день в дороге мы теряем одну полноценную тренировку и одну втягивающую, легкую. И здесь большую роль играют мелочи. Взять наши растяжки-раскатки с роллерами. Вы видели подобное занятие по приезде в гостиницу в Венгрии. Спустя время, но игроки приняли необходимость раскаток. Скажу больше: и тренеры не сразу осознали важность работы с роллерами после долгой дороги. Теперь для всех это как почистить зубы перед сном.
— На играх команды вы остаетесь специалистом по физподготовке или превращаетесь в болельщика?
— Вообще не представляю, как главные тренеры выдерживают напряжение игр. С гандболистками так много пройдено через болезни и восстановление, что я не могу усидеть на месте. Стою, хожу, сгрызаю ногти — разными способами болею, но по-другому вести себя пока не научился. Я вижу не просто конкретные матчи, но целый путь, который проделывают гандболистки в череде побед и поражений.
— Кто в вашей практике больше всех намучился при возвращении на площадку?
— Прежде всего назову Анну Седойкину. Сколько она прошла после травмы крестообразной связки, сколько работы проделала, — это дорогого стоит. Аня — умница. Она сама может признаться, что не любит физическую подготовку, но то испытание после травмы на Олимпиаде-2016 она преодолела более чем достойно. Аня в числе тех наших гандболисток, кто вернулся в игру, став мамой. Все девчонки достойны восхищения. Для меня Влада Бобровникова, например, несокрушимая в своих стремлениях. Как ледокол "Ленин". Или Аня Сень. Поставила себе задачу максимально быстро вернуться на площадку после рождения ребенка — и решила ее.
Фото: пресс-служба ГК "Ростов-Дон".
