Тренер "Меца", серебряный призёр Олимпийских игр и двукратная чемпионка мира Екатерина Андрюшина с мужем и детьми приехала навестить семью в Россию. Конечно, БЦ не мог упустить возможность встретиться, вспомнить былое и обсудить насущные вопросы.
— Сезон-2007/2008 получился для "Звезды" крайне тяжёлым. Игра на два фронта в Суперлиге и Лиге чемпионов, тяжелейшая проигранная финальная серия с "Ладой" и, наконец, победа в главном клубном турнире. А уже в конце лета Олимпийские игры, причём в составе сборной России половина команды — игроки "Звезды". И до золота добраться не вышло, в финале уступили норвежкам. Можно сказать, что это было следствием усталости?
— Не думаю. Мы были хорошо готовы, прекрасно прошли по турниру до финала, выдержали два овертайма с француженками в четвертьфинале. Просто в финале были норвежки, а у нас с ними всегда были проблемы, то мы побеждали, то они. В 2007-м в финале чемпионата мира победила наша команда, в 2008-м — их.
Полагаю, что больше сыграло роль то, что это первая Олимпиада для всех, даже для самых старших и опытных девчонок. Не хватило умения контролировать эмоции, распределять их по турниру.
Ну и думаю, что сыграло злую шутку то, что мы их обыграли на чемпионате мира. Думали, что раз победили тогда, то и сейчас справимся. Мы с девчонками это не обсуждали, но мне кажется, что подсознательно у всех это сидит в голове.
Мне повезло, что проблемы были с левым плечом, если б с правым, я бы закончила карьеру ещё раньше
— После Олимпийских игр ты взяла паузу, чтобы заняться здоровьем…
— Да, меня прооперировали, были проблемы и с плечом, и с коленом. Что касается плеча, то там не было постоянной боли, просто оно часто выскакивало, и это мешало. Со временем, на опыте, я уже понимала, какие конкретно движения мне лучше не делать, чтобы оно не выскочило во время игры и заменяла это другими действиями.
Мне повезло с тем, что это было левое плечо. Думаю, если б проблемы были с правым, я бы закончила карьеру ещё раньше. А так неудобства были только в защите. Какое-то расслабляющее, бесконтрольное движение вперёд могло привести к тому, что плечо вылетало. Например, я понимала, что с левой стороны мне блок одной рукой ставить нельзя, поэтому я ставила его двумя руками. На перехватах тоже бывало, когда игрок ведёт мяч, а я пытаюсь выскочить и выбить его. Но больше беспокоило именно во время блока, потому что я люблю играть в блоке, но приходилось хитрить.
В принципе колено беспокоило меня гораздо больше.
— Итак, ты сделала операцию…
— Да, причём это была уже вторая операция. Первую я сделала, когда пришла в "Звезду", ещё в мае 2005-го. Но через несколько месяцев, не до конца восстановившись, поехала на сборы в юниорскую сборную в Лазаревское. У меня рука вообще не поднималась, максимум горизонтально, на уровне плеч.
Полмесяца после операции я ходила с гипсом, лонгеток тогда никто не делал, так что мне на полтела наложили гипс. Помню, как сестра меня чесала спицей везде. Когда пришла снимать гипс, разрезали его, и рука просто упала, пошевелить ею не могла, потому что мышцы атрофировались.
Ну и из-за того, что недовосстановилась и сразу поехала на сборы, произошёл рецидив. Не думаю, что меня кто-то заставлял из тренеров. Просто это был последний чемпионат мира для этой команды, так что я сама хотела. В итоге в 2008-м сделала вторую операцию на плечо.
Плюс тогда не принято было делать операции за границей. Прооперировали-то меня нормально, а вот с восстановлением были проблемы.
— С такими проблемами с плечом, с коленом — как ты потом оказалась в "Меце"?
— Мне всегда очень хотелось поиграть за границей. Не то чтобы я об этом постоянно говорила, но цель такую ставила. Почему-то в голове у меня сидело, что буду играть в Дании. Наверное, потому что я была фанаткой Ани Андерсен. Поэтому именно в Данию дважды я ездила на просмотры.
В Эсбьерг я приехала буквально через месяц после чистки колена, где-то в июле, ещё шло восстановление. Доктор посмотрел меня, снимки и сказал, что нехорошее колено, не надо брать. Полгода я восстанавливалась, даже работала физиотерапевтом на Иваньковском шоссе в Центре физической реабилитации!
Сначала я там сама проходила реабилитацию, а потом сдружилась с работающей в этой клинике семьёй, которая сыграла большую роль в моих многочисленных восстановлениях — руководителем центра Владимиром Юрьевичем Преображенским и его дочерью Марией. Они предложили мне выучиться и поработать. Меня уже хорошо знали, ведь я там была не первый раз, то с плечом, то с коленом.
Мне тоже это всё было интересно, тем более всё равно я взяла паузу в карьере. Вот около трёх месяцев я училась и пришла помогать. На начальном этапе делала простые вещи, вроде поставить электростимуляторы.
А потом я познакомилась с Вадимом Мичагиным, который сказал, что поможет найти мне клуб. У него был знакомый агент, и тот мне помогал бесплатно.
Вот он нашёл мне вариант с "Виборгом", и в начале января я поехала туда. Там я жила у австрийки Горицы Ачимович, даже потренировалась один раз. На то время это была очень звёздная команда: Муна Шебба, Аня Альтхаус, Грит Юрак. И тоже сходила к доктору, вердикт тот же — не надо брать. Я уехала с мыслью, что, видимо, пора заканчивать с гандболом.
И тут мне звонят из "Меца" — Яна Саркисян, жена тренера Себастьяна Гардиллу. Я была настроена пессимистично, два раза съездила безрезультатно. Но мама уговорила попробовать третий раз: если и там нет, то уже окончательно.
"Всем сердцем болею за Россию". Жена тренера сборной Франции — россиянка армянского происхождения
Клуб помог с визой, оплатил билет во Францию. Там я также поговорила с доктором, тоже провела одну тренировку. Чтоб вы понимали, насколько я не верила в эту затею — я приехала вообще без спортивной формы. В итоге мне пришлось там покупать кроссовки.
Себастьян позвал потренироваться, на это занятие пришёл и президент. Помню, что сделала бросок с отклонением корпуса, красиво перевела в угол. В итоге президент мне до сих пор вспоминает тот момент, видимо, это и стало решающим фактором, руководство любит всякие эффектные моменты.
В результате мы договорились о пробном месяце. Контракт подписали, но если за это время я бы почувствовала, что здоровье подводит, то имела бы возможность уйти, и клуб мог прервать соглашение, если я чем-то бы не устраивала. У меня были определённые договорённости и свой режим тренировок: утром — в восстановительном центре, вечером — гандбол с командой. Ну и всё, так и осталась — вот уже 12 лет, а поиграла ещё четыре года.
Все эти договорённости сохранялись вне зависимости от того, кто тренер, потому что они были на уровне президента клуба, так что никаких проблем не возникало.
А последний год, когда пришёл Джереми Руссель, я начала учёбу и была играющим тренером, но выходила только в матчах Лиги чемпионов. Потому что в чемпионате у нас в заявке 14 игроков, а в еврокубке — 16, так что оставалось место.
Последний сезон вышел смазанным, получила травму и завершила карьеру игрока не на площадке
— Быстро привыкла к новой роли?
— Нет, это было совсем нелегко. Я не могла привыкнуть, не понимала своей роли: то ли я игрок, то ли тренер. На лавке сидела как мебель, тренеру ничего не подсказывала, потому что не чувствовала такого авторитета, могла только девочкам что-то подсказать индивидуально. А на тренировках просто тренировалась, там я не была тренером. В итоге этот переходный этап вышел тяжёлым, не могла понять свою роль.
А в конце я ещё и травмировалась, мы играли на тренировке в футбол и мне сильно попали по голеностопу. Так что мой последний сезон как игрока получился смазанным, завершила его не на площадке. Это сейчас у нас красивые прощания со всеми уходящими игроками, фанаты приветствуют, много красивых слов, цветы, все рыдают.
— Расскажи про учёбу?
— Её организует французская федерация, всего есть шесть уровней. В сезоне-2015/16 я училась и закончила пятый уровень. Он давал мне возможность самостоятельно тренировать в высшей лиге, но не в Суперлиге, такой промежуточный этап между детским гандболом и командой мастеров. Предыдущие уровни мне не надо было проходить, поскольку я профессиональный спортсмен, так что начала сразу с пятого.
Шесть лет я не продолжала эту учёбу. А потом муж меня всё подталкивал, так что в 2022-м я наконец-то пошла и закончила последний — шестой — уровень. Теперь я могу тренировать и команду Суперлиги.
— И как, рассматриваешь вариант самостоятельной работы?
— Мне часто задают этот вопрос, но пока нет. Сначала детей надо вырастить, они ещё совсем маленькие (Саше в марте исполнилось семь лет, а Вадиму в октябре будет четыре года — БЦ). Тут нужна большая организация семейная, ведь у нас много разъездов.
Конечно, мне повезло с мужем, есть нянечка, которая помогает, забирает из школы, в выходные сидит с детьми. Муж Бертран работал в "Меце" тренером по физической подготовке, но сейчас занят в футбольной команде с молодыми игроками.
С нидерландками не проходит, чтобы хлопнуть кулаком о стол и сказать: "Играем так"
— Давай вспомним про работу в сборной Нидерландов. На руках вас носили после победы на чемпионате мира?
— У нас было очень мало времени. Мы прилетели, и в час-два у меня уже был самолёт в Люксембург, откуда я должна была доехать до Меца, а у Ману (Эмманюэль Майоннад, на данный момент главный тренер "Меца" — БЦ) — в Бордо.
Так что утром у нас был приём. У сборной Нидерландов спонсор — сеть гостиниц, мы часто там жили на сборах, вот и приём прошёл в одном из таких отелей, недалеко от аэропорта.
Для голландок это было знаковое событие, куча еды, какой-то приглашённый певец, родители всех спортсменок, семьи, было очень здорово и душевно.
Но у нидерландок немного другой менталитет — не только по сравнению с русскими игроками, а даже с француженками. Игроки все очень хорошие, здорово играют, но к ним надо иметь свой подход.
Почему-то между голландками и француженками есть постоянно какое-то соперничество, не спортивное даже, а в характерах. И мы это очень быстро поняли, когда приехали, что с ними надо работать по-другому. Прикрикнешь, они могут и обидеться, есть такие девочки. Но в принципе удалось притереться.
На чемпионате мира мы первую игру в группе проиграли словенкам, пытались сделать что-то с тактикой, думали, как закрыть Ану Грос. Но оказалось, что эта тактика им не очень подходила. Поэтому мы собрались с ведущими игроками, основными защитниками и обсудили, как им удобнее играть, нашли подходящие схемы.
Всё приходилось делать в постоянной коммуникации с капитаном и лидерами. С нидерландками не проходит, чтобы хлопнуть кулаком о стол и сказать: "Играем так". Нет, с ними надо постоянно обсуждать, получать их одобрение.
Но это был интересный опыт. Хотя вокруг всё было довольно непрофессионально. Например, нидерландки вообще не получают зарплату за игру в сборной, они играют бесплатно. Француженки для сравнения за каждый день получают минимум 120 евро, в зависимости от заслуг, некоторые — и по 200. Нидерландкам оплачивают экипировку, выезды, но сами они не получают зарплату и играют просто потому, что любят это.
Потом был чемпионат Европы, но на нём меня не было, я только-только родила. Но Ману рассказывал, что было очень тяжело после пандемии, выйти из гостиницы нельзя, все эти маски…
А потом — Олимпийские игры. Там всё шло хорошо, пока в четвертьфинале не споткнулись о Францию. У нидерландок какой-то комплекс перед француженками, всегда им проигрывают. Мы не узнавали игроков, они были зажатыми, боялись бросать. Да и сборная Франции — очень сильная команда, что тут говорить.
Контракт у нас с Ману был до Олимпиады. Но для себя я ещё до неё решила, что в любом случае не останусь из-за семьи. Младшему сыну было меньше года. Пока мы готовились к Олимпийским играм, Бертран с детьми и няней даже приехал поселился в кемпинг недалеко от базы, так, чтобы я могла в свободное время к ним приезжать, вечером или в выходные. С организацией помогли менеджеры сборной.
— А в целом как оцениваешь опыт совмещения, насколько тяжело работать одновременно в клубе и в сборной?
— До второго ребёнка получалось всё совмещать комфортно. Но мне ещё повезло с мужем, он меня очень поддерживает.
Если бы был муж, который постоянно высказывает мне претензии, то было бы куда сложнее. Мне не надо лишний раз про это говорить, я сама понимаю, что мало времени провожу дома, каждый раз, как приезжаю, стараюсь как-то это компенсировать, уделить по максимуму времени, хватаюсь за всё подряд. Но Бертран никогда не предъявляет претензии, наоборот, поддерживает, подталкивает, говорит, как болеет за меня.
А с гандбольной точки зрения вообще проблем не было. Закончили отрезок в "Меце", поехали на сбор, быстренько переключились. Ну и мне проще, я всё-таки второй тренер. Ману, наверное, было тяжелее, тем более переключаться приходилось с французского на английский язык.
Я была более импульсивна, а Ману сдержаннее
— Вы с Эмманюэлем Майоннадом уже девять лет. Можно сказать, что у вас идеальный тандем?
— Даже не знаю. Могу сказать, что продолжаю у него учиться. Он настоящий максималист в работе, фанат гандбола, как Евгений Васильевич в чём-то. Они похожи, просто каждый в своей эпохе. Когда работал Евгений Васильевич, там были исключительно тренировки, сейчас добавились технические компоненты, видеонарезки, анализы. Учусь у Ману быть более сдержанной, терпению, потому что нельзя девочкам говорить всё что думаешь, если так сказать, то их потом не найдёшь.
Я была более импульсивная, если игрок ошибётся, могла что-то сказать, а Ману сдержаннее, холодно всё воспринимает, промолчит или скажет тактично. Но сейчас я тоже понимаю, что какой толк орать, если игрок невынужденно ошибся. Если он отлынивает от борьбы или халявит, то да, можно крикнуть пожёстче, а если старается, но не получается, то какой смысл, лучше поддержать.
— А были стычки, ругались ли с Ману?
— Нет, точно не ругались, я этого вообще не люблю, лучше промолчу. Тем более я второй тренер, решать всё равно ему. Если у меня есть какие-то мысли или идеи, то я могу сказать, бывает, что он не согласен, но это нормальная работа.
Например, у игрока не идёт, я говорю, что нужно заменить, а на кого? Да, вот хоть на этого. Он бывает не согласен, потому что считает, что даже в худшей форме основной игрок сыграет сильнее запасного, но он главный тренер, так что финальный выбор его.
Но подсказать я могу, конечно, без фанатизма, соблюдая субординацию.
— Как ты всё-таки оценишь этот сезон?
— Для нас всегда важен чемпионат Франции и Кубок страны, так что важно, что мы победили.
— Важнее, чем Лига чемпионов?
— Всё важно, но для клуба, для спонсоров очень важна победа в чемпионате. Тем более без чемпионства во Франции мы не можем быть уверены, что будем участвовать в Лиге чемпионов на следующий год.
В Лиге же мы попали в четвёрку лучших команд, это уже очень хороший результат. Правда, пока никак не получается пробиться хотя бы в финал, это уже третий наш "финал четырёх". Тяжело к нему идти, мы целый год работаем над этим, думаем об этом, очень тяжело, физически и психологически.
Но считается, что сезон удачный — два титула и попадание в четвёрку сильнейших команд Европы.
— Анализировали уже, что не получилось в Будапеште?
— За круглым столом не сидели. Провалились все, из девочек никто не выстрелил, мы вроде бы всё делали по максимуму, как готовимся ко всем играм, просматривали соперника, так что не знаю, что не получилось.
Перед этим был принципиальный матч с "Брестом". Во Франции нет плей-офф, так что мы на стрессе весь сезон. А учитывая, что мы проиграли в первом круге "Бресту", во втором нужна была только победа. Вдобавок мы ещё и в Кубке страны на него попали. Эти матчи необходимо было выигрывать, может, и не хватило сил в конце сезона.
А может, просто соперник такой попался. Мы с "Битигхаймом" постоянно встречаемся в товарищеских матчах и всё время проигрываем, почему-то неудобная команда для нас. Да и вокруг все говорили, что мы фавориты. Возможно, и "Битигхайм" разозлился, что все их отправляли на четвёртое место, игроки захотели доказать, что их недооценивают.
— У "Меца" каждый год меняется состав почти полностью, по семь-восемь гандболисток, приходят новые, но очень быстро команда преображается и снова оказывается в топе. Причём в зависимости от подбора игроков меняется и стиль игры. В России же считается, что игрокам надо чуть ли не 2-3 сезона, чтобы сыграться. В чём ваш секрет?
— Даже не знаю, возможно, мы играем не самые сложные вещи, к которым игроки быстро привыкают и адаптируются. Плюс всегда стараемся играть от защиты, на быстрых контратаках, хотя вся Европа сейчас так играет.
— А как изменился гандбол от того периода, когда ты играла, до сегодняшнего дня?
— Понятно, что выросла скорость. Увеличилось число комбинаций, смотришь на каждую команду и видишь что-то новое. Особенно в чемпионате Франции, мы же анализируем игру, а команды что-то крутят, изобретают, мы уже сами не понимаем, что они хотят сыграть — да мне кажется, они сами не понимают.
Меняются правила, то, как сейчас разыгрывается быстрый центр, меняет вообще всю игру. Сейчас можно, не останавливаясь, перемещаться из защиты в нападение, в наше время нужно было определённым образом поставить ногу, это всё сильно замедляло переходы.
Поддерживаю наказания за грубую игру против крайних, это помогает избежать лишних нелепых травм.
Считаю, что раньше игроки были более техничные, а сейчас более физически крепкие. И мне кажется, было больше креативных игроков, видящих площадку, а сейчас — взял, полез, даже если ворота будут пустые, думаю, что многие этого не заметят…
