Поставлена точка в еще одной знаковой карьере. Она вместила выступления едва ли не во всех лучших клубах Ex-USSR и 14 золотых медалей национальных лиг — 10 в Беларуси и 4 в Украине.
— На душе сейчас легкость?
— С одной стороны, легкость. С другой — какое-то непонятное ощущение: так мне же никуда не нужно, могу наслаждаться жизнью, делать что-то новое! Направление, на которое потратил столько лет, может смениться кардинально иной сферой. Интересно и непривычно.
— Наслаждаться жизнью получается?
— Да. Все-таки вернулся домой. Классные ощущения. То, чего давно не хватало. Реально кайфую. Тем более понимаю, что не надо будет бегать, проходить предсезонку... Это очень тяжело давалось, особенно в последний год. Теперь как свободный человек могу планировать график, независимо от спорта, делать то, что хочу. Например, позволить себе вечером бокал вина.
Хочу выдохнуть и отдохнуть, не забивать голову новыми проблемами. Просто насладиться спокойствием и спортивной пенсией, какое-то время покайфовать. А не один месяц в отпуске, как это было раньше.
— Решение, что карьера будет закончена именно летом 2021-го, принято уже давно?
— Да, еще осенью 2020-го. Когда прооперировал колено, в планах было поиграть еще годик-два-три. Задумывался и о возможном переходе в белорусский клуб. А потом начал набирать форму, и все стало даваться намного тяжелее, чем раньше. Дал себе слово, поставил цель — восстановиться, максимально отдаваться игре, почувствовать кайф, насладиться моментами и завершить карьеру. Так и получилось.
— Кто-нибудь уговаривал продлить выступления?
— Да-да. Было очень приятно, что "Мотор" предлагал остаться. А пару дней назад звонил агент, рассказывал о хорошем варианте. Лестно, что я завершил карьеру на том этапе, когда востребован, а не когда говорят: он уже давно исчерпал себя.
— Что это за хороший вариант?
— Немецкая бундеслига. Речь про "Райн Левен", которому нужен защитник и линейный, способный проводить 10 минут в атаке. Но справедливости ради — это был вариант без конкретики.
— И даже бундеслига не заставила изменить решение?
— Нет. Здоровье важнее. Лучше посвятить его семье и наслаждаться прогулками по парку, а не передвижением от скамейки до скамейки.
Хочу почувствовать настоящую человеческую жизнь. Без сборов, режима, проблем с коленями. Хотя это мне тоже предстоит — по крайней мере, немножко отсрочу.
Износился хрящ. Принял решение закончить, чтобы он остался для обычной жизни. Все зависит от того, как буду за ним следить. Есть специальные уколы, процедуры. Через пару месяцев пообщаюсь с доктором. Может, и сейчас надо будет сделать операцию. Пока не хочу, чувствую себя отлично.
— Что теперь? Будешь развивать проекты, о которых когда-то рассказывал?
— Да. Сначала два-три-четыре месяца отдохну. А потом буду вплотную заниматься определенными проектами. Не хочу называть, какими именно. Потому что они еще в процессе подготовки.
— Год назад ты рассказывал, что какие-то проекты уже действуют.
— Есть пассивный доход. Приятно, что не зря играл в гандбол.
— В каких сферах было бы интересно развиваться? Ты говорил, есть четыре-пять возможных направлений.
— Например, логистика. В Беларуси она хорошо развита. Спортивная экипировка. В этом я тоже понимаю. Тренерская работа. Но пока настолько насытился гандболом, что последний вариант слишком далеко. Просто понимаю, что у меня есть определенные знания — особенно что касается защиты, которые могут быть полезны для развития игроков.
— Жить планируешь в Беларуси?
— Да, хочу остаться в Беларуси. Четыре года жил в Украине, очень соскучился по родине. Пока не вижу себя в другой стране. Очень ждал возвращения.
— Происходящее в Беларуси не вынуждает пересмотреть решение?
— Наоборот. Почему я должен уезжать? Это моя страна. Играя за сборную, отдал очень много сил и здоровья. Хочу жить в этой стране и помогать ей развиваться.
— На сколько процентов реализовал себя как игрок?
— В разных клубах было по-разному. В "Динамо", например, реализовывал себя на сто процентов, действуя и в защите, и в нападении. В Бресте был больше игроком обороны. Хотя очень хотелось выходить и в атаке. Одна из причин перехода в "Мотор" — возможность действовать еще и в нападении. Опять почувствовал кайф игры и там, и там. Хотя, конечно, и много здоровья убивается.
В итоге получится, наверное, процентов семьдесят. Тридцать — это как раз следствие того, что в Бресте не играл в нападении. А так вполне доволен. Разве что хотелось выиграть какой-нибудь достойный титул — со сборной или клубом.
— Ты поиграл во всех сильнейших клубах постсоветского пространства в этом веке, за исключением "Чеховских Медведей". Какая из трех команд — минское "Динамо", БГК или "Мотор" — была сильнее на своем пике?
— Отдал бы предпочтение "Динамо". Этот клуб ассоциируется у меня с семьей. Там выступали ребята, с которыми играл в гандбол с детства. Мы были в возрасте максимализма. Подобрался классный, заряженный коллектив, с одинаковым мышлением. Просто круто. Не могу сказать, что в Бресте и "Моторе" было как-то иначе, но те первые ощущения, наверное, как первая любовь.
Вот даже сейчас, когда дома перебирал старую игровую форму, в первую очередь вспоминал динамовские эмоции. Обидно, конечно, что клуб распался, обанкротился. Но со всеми держу связь: с Лариком (Сергеем Онуфриенко — прим. БЦ), Пашей Атьманом, Реми Чепулисом, белорусами. С Васко Шевальевичем в СЕХА-лиге тепло пообщались, хотя не виделись, кажется, восемь лет.
— Андрей Паращенко рассказывал, что после краха "Динамо" ты, Дмитрий Никуленков и Денис Рутенко готовы были доиграть сезон без зарплаты. Почему в итоге вариант не реализовался?
— Не только мы были готовы. Как мне помнится, почти вся команда сказала: давайте доиграем сезон.
— И легионеры?
— Некоторые — да. Говорю про легионеров, которые пришли не в последний сезон, а до этого. Все настолько верили в проект, что без проблем были готовы доиграть, стать чемпионами и потом уже разойтись. Думали: блин, как так? Мы настолько сплочены, почему должны сразу сдаваться? До этого был период, когда три-четыре месяца не получали зарплату. Верили, что отдадут, и так и произошло.
Не помню суть разговора, но, по-моему, само руководство сказало: ребята, не тратьте, не губите время, попробуйте провести его с большей пользой. Там ведь были нужны не только игроки, но и база, тренер... Такие слова с нашей стороны были. Но я, например, не понимал всей кухни.
Тогда мы обратились в БГК. И получилось быстро договориться. На следующий день все вместе ехали в Брест и смеялись. Не верилось, что еще вчера сидели в раздевалке "Динамо", а сегодня с трудовыми книжками и вещами едем подписывать контракты с БГК.
— Ты проронил слово "обратились"...
— Это я имею в виду себя. На некоторых игроков вышел Брест. А что до меня, то я сам позвонил Паше Башкину: мол, такая ситуация, я без клуба, может, рассмотрим вариант игры у вас? Он ответил: да, интересная идея, давай я узнаю и перезвоню. И мы договорились. Даже в "Моторе" многим говорил: ребята, не думайте, что вам кто-то позвонит, иногда нужно и самому проявить инициативу и набрать. Тогда больше шансов, что обратят внимание.
— Если рассматривать времена, когда в "Динамо" платили, в каком из этих трех клубов были лучшие финансовые условия?
— Наверное, это Брест и "Мотор". В "Динамо" тоже знал цену своему труду, но я играл дома. А это очень важный фактор, который иногда перекрывает недостатки. Не скажу, что в Минске были плохие условия. Но в Бресте и Запорожье по финансовой части было лучше.
— Вся твоя карьера прошла на постсоветском пространстве. Но наверняка ведь были варианты уехать в Европу.
— Когда играл в "Динамо", были предложения из бундеслиги. Но одно дело — предложение, а другое — когда перед тобой лежит готовый контракт. Очень часто слышу о таких вариантах от других ребят. Хорошо, высылайте контракт. — Ой, надо подождать. Тянут время.
То же самое — недавний звонок насчет бундеслиги. Получалось так, что чаще всего я продлевал контракт с клубом, где меня все устраивало, и не искал что-то еще.
— Какая команда бундеслиги звала тебя в динамовские времена?
— "Берлин". Мы тогда играли в одной группе Лиги чемпионов. И на меня вышел Костя Игропуло. Но что-то не срослось. Хотя в то время я очень хотел попробовать себя в бундеслиге. Думаю, это желание каждого молодого игрока. А возрастной гандболист уже смотрит: сколько матчей, какой контракт, сколько осталось здоровья...
Вот почему я сейчас не рассматривал варианты? Решил, что лучше оставлю здоровье для обычной жизни, чем буду гробить и убивать его дальше. Не спорю, если бы были финансовые проблемы, задумался бы. Но на протяжении всей гандбольной жизни получалось вкладывать и откладывать.
— Когда стал задумываться о финансовой грамотности?
— Когда начал получать первые хорошие деньги. Понимал, что позиция линейного очень травмоопасная, что на любой тренировке, любой игре все может закончиться и что для начала нужно хотя бы купить жилье. Во время карьеры приоритетом было как раз вложить и отложить.
— Чувствуется, что ты окончил экономический университет...
— Думаю, все идет от головы. Как сказал Серега Шилович, главное — не сколько ты зарабатываешь, а сколько можешь отложить. Потому что проесть и прогулять все деньги можно по щелчку пальца, за один вечер. А отложить — это нужно уметь.
— Последний вопрос по поводу зарубежных вариантов. Ты рассказывал, что они наклевывались, еще когда играл в "Аркатроне".
— Да-да. Тогда уехать куда-то было приоритетным вариантом. Поступали предложения из России и Хорватии. А потом в федерацию пришел Владимир Коноплев. Нам сказали: ребята, не стоит никуда уезжать, будем развивать гандбол в Беларуси и немножко помогать вам финансово.
Для примера: будучи игроком сборной, в "Аркатроне" одно время получал сто долларов. А иногда денег вообще не было. Мама давала на проезд, чтобы я мог попасть на тренировку. Сильно запомнилось: я игрок сборной, а у меня нет денег на проезд. Но понимал: сейчас потерплю, поработаю для того, чтобы потом зарабатывать. А пока нужно пахать и, самое главное, играть, а не думать о деньгах.
— Если бы тебе предложили стать не только специалистом по обороне, но и главным тренером, кого из гандболистов, с которыми поиграл, взял бы в состав.
— На левый край Ваню Бровко. Мы очень хорошие друзья. Розыгрыш — Никуля. С детства играли вместе. Но и Айденас Малашинскас — тоже очень хороший разыгрывающий. Левый полусредний — наверное, Сергей Рутенко. Правый — Шило. Тоже долго играли. На правый край поставил бы Рутика-младшего.
— Неинтересно. Все из одного поколения.
— Да, динамовская банда. Семья, о которой я говорил. В воротах, может, "брате" Пешич. Или Ванька Мороз. Но вообще я не вижу себя в роли главного тренера. Слишком тяжелая работа.
Линейный? В этом сезоне очень понравился Слава Бохан. Сейчас он и Артем Королек — два линейных и защитника, которые дадут большой импульс белорусскому гандболу. Они будут развивать бренд нашего ручного мяча. Это два пацана, которые сделают все, что нужно, в защите.
— Но с обороной-то у сборной все равно много проблем.
— Понимаешь, защита — такая сфера, где должны функционировать все шесть игроков и вратарь. Когда мяч с одной стороны, последний игрок с другой тоже должен работать. Двигаться, отгонять соперника. У угловых сейчас так много работы... Все стяжки доводятся до края. И от углового в защите зависит, откуда будет бросок. А еще он может подставиться под игрока, отскочить или пойти на перехват.
Кстати, Рутик очень грамотно это делал. Или Казак — Артем Козакевич — в "Моторе". Хотя раньше мне казалось, что на углу отдыхаешь. То же самое — сборная. Закрываешь одну слабую сторону — гол появляется в другом месте. Нельзя сказать, что вот у нас два защитника — и все будет хорошо. Их должно быть шесть.
Я рассуждаю как зритель с гандбольным стажем и могу указать на ошибки. Но главное ведь — не указать, а исправить. Часто слышу от детских тренеров: дурак, как ты бросил, кто так бегает?! Это всем понятно, ты скажи, как надо бегать и бросать. Задать вопрос могут все. Главное — дать ответ и воплотить его в жизнь.
— А если бы ты мог взять в помощники одного из тренеров, с которыми работал, кого выбрал бы?
— Каждый тренер много вложил. И Семен Лохненко, и Николай Жук, и Спартак Миронович. Они давали то, что было нужно — ребенку, юноше, молодому спортсмену. Потом были Юрий Шевцов, Сергей Бебешко, Гинтарас Савукинас... Все повлияли.
Благодаря тому же Бебешко в "Динамо" собрался очень классный коллектив, у каждого имелась своя роль. Запомнился случай. Одно время я долго восстанавливался после "крестов". И Сергей Васильевич мне сказал: парень, начинай прогрессировать, или нам это не подходит. Очень хорошее подспорье для развития. В карьере у меня всегда как-то так получалось: если понимал, что начинаются неприятности в плане игровой практики или места в команде, я добавлял.
А помощник... Мне нравится, например, как сейчас работает тот же Никуля. У него очень хорошие перспективы. Думаю, все это понимают. Просто нужно время. И мы увидим что-то интересное.
— Расскажи хотя бы сейчас: что же случилось в раздевалке сборной Беларуси по следам проигранного матча с боснийцами в 2018-м, после которого тебя с Борисом Пуховским перестали вызывать в сборную?
— В раздевалке ничего такого не было. Тренер просто перестал вызывать меня. Почему? Вижу одну причину — не подходил в игровом плане или в плане построения коллектива. От себя могу сказать: всегда был готов приехать в сборную, всегда этого хотел, всегда это было приоритетом. Причем желание есть и теперь.
Значит, мне надо было где-то добавить. Как и в случае с Борей. Нужно было привлечь внимание, чтобы тренер сказал: да, этот парень еще способен помочь. В моей ситуации почему-то пошли разговоры о конфликтах и проблемах. Я конфликта не вижу. Просто по каким-то причинам не подходил.
— До матча с боснийцами подходил, а потом резко перестал.
— Не хочу вдаваться в эти нюансы. Не могу сказать, что я поругался с тренером или послал его. Нет, никогда в жизни. Слишком много Шевцов мне дал, чтобы я к нему так относился. Это спорт.
То же самое — нынешняя ситуация. Можно подумать: я сейчас закончил карьеру и чем-то обижен. Ни черта. Просто пришло время. Эй, парень, заканчивай, зачем тебе, грубо говоря, унижаться на площадке?! Позволять молодому обыгрывать себя на метре.
Понимаю, что сейчас я еще могу справиться и показать свой уровень и класс. Но зачем выжимать из себя соки и доходить до ситуации, когда не ты помогаешь и страхуешь, а тебя страхуют? В таком случае идет регрессия обороны. А нужна прогрессия. Всегда занимал такую позицию в защите, чтобы в каких-то моментах подстраховать.
— Скажи как оборонительный специалист: почему на постсоветском пространстве еще с детства уделяют так мало внимания защите?
— Все хотят голы забрасывать. Особенно в детстве. В этом возрасте — или в ворота, или забрасывать. Нет внушения, что матчи выигрываются защитой. Да, голы — это классно. Но должно ведь быть желание победить, а не забросить. Если кто-то кладет 10 мячей, но команда проигрывает, тогда им нет цены. Наоборот, классно, когда все забросили по два-три раза — и команда победила.
— Почему в Европе обороняются лучше? Там ведь тоже дети наверняка хотят забрасывать.
— Это уже тренерская специфика. А я не тренер. Вот правильно говорят: в обороне играют сердцем. Классно, когда кто-то из игроков отзащищался — и все заводятся, орут, бьют себя в грудь, готовы играть в тело, в мясо. Самое главное, чтобы был бойцовский азарт и не было боязни схлестнуться с кем-то в клинче. Вот это драйв.
— Почему ты в свое время хотел обороняться?
— Мне это нравится. Но я тоже хотел забрасывать. И обороняться — от сердца, от души. Нравится подставиться под игрока, перехватить мяч, сыграть умно. Я получаю кайф от этого. Может, потому, что это у меня лучше выходит?
Но не могу сказать, что мы не такие, как все. Да, в каких-то играх много пропускаем. Но сейчас гандбол такой. Очень мало матчей, в которых команды забрасывают 23-25 мячей. В среднем 32 гола за игру. У одной команды 65-70 атак.
— Велосипедными гонками в классе BMX еще увлекаешься?
— Нет. Велосипед стоит у мамы на балконе. Сын иногда ездит на нем. Я пару раз садился, покрутил педали. Но понимаю, что стал слишком тяжелым для велосипеда. Для гандбола — в самый раз, для BMX — нет. Вот и все увлечение.
— Сейчас у тебя стало больше времени — не думаешь возобновить?
— Нет-нет. Максимум — покататься с сыном на велосипеде по парку или трассе. А чтобы заниматься BMX, необходима подготовка. Содранные колени мне уже не нужны. Так, для галочки — занимался, был многократным чемпионом Беларуси. Рассказываю тем, кто не верит. В "Моторе" пацанам приходилось показывать фотографии. Говорили: какой BMX, какой велосипед, о чем ты нам говоришь?
— Напомни, сколько раз ты выигрывал чемпионат Беларуси?
— Семь или восемь. Начал заниматься BMX и гандболом одновременно — в шесть лет. Где-то в девять первый раз стал чемпионом Беларуси. И вплоть до шестнадцати продолжал побеждать. В заезде участвовали восемь человек. Устраивались один или два таких заезда. Участвовали в чемпионате Европы, первых Всемирных юношеских играх в Москве.
— Какие места занимал на международных турнирах?
— На "Европе" стал 26-м из 32-х. А на юношеских играх вроде в полуфинале отсеялся. Лет в 19 съездил на соревнование в Литву и потом провел свою последнюю гонку в Чижовке. Проехал для галочки, подарил шлем, майки и закончил. Понимал, что гандбол намного более перспективная и интересная сфера. Тем более было очень тяжело совмещать.
— Если бы остался в BMX, глядишь, побывал бы на Олимпиаде...
— Может быть... Но это очень затратная и специфическая сфера деятельности. Чтобы заниматься, необходимы работа или спонсор. В гандболе же дорога уже протоптана. В свое время мы стояли у истоков развития BMX в Беларуси. Первая трасса была построена в Уручье, где я жил.
Сейчас вот смотрел программу по "Беларусь 5" про BMX. Приятно, что вид еще поддерживается, развивается, есть федерация. Ведь он стал олимпийским. Все это было не зря. А тогда я занимался в кайф. Целый день катаешься на улице на велосипеде, пока трассу не перестаешь видеть. Что еще ребенку надо?
— Веселые истории случались?
— Одно время была интересная тема. Обматывали колеса легкой цветной бумагой, чтобы красиво крутились. Когда подпрыгивали на трамплине, получался эффект паруса. От сильного ветра велосипед просто уносило. Один пацан так упал, что мы поняли: красота того не стоит. Законы физики в действии.
В гандболе больше прикольного было. Особенно — во время поездки с "Аркатроном" в Косово. Тогда республика только отсоединилась от Сербии. Вот там был трэш. Фанаты оплевали вратарю всю байку, лили воду на поляну. Назад ехали через определенный пункт пропуска на границе. Спустя день видим в новостях — его спалили полностью. Пепел.
Остальные случаи не такие интересные. Бывало, автобус загорался — мы еще детьми были. Или печка не работала. Накрывались пледами, грелись друг от друга. Воды нельзя было попить — все замерзло. Драки были на площадке — команда на команду. "Динамо" играло с "Викторией-Регией". Помню, Саня Титов с кем-то сцепился. Я, правда, в том матче не участвовал. В Турции в голову попала монетка. Но это ерунда. Когда в линии играешь, локтем от соперника сильнее прилетает. В Черногорию трое суток ехали на автобусе. В конце осталась последняя банка с консервами. И мы с пацанами не понимаем, открывать ее или подождать. Доберемся или нет? Или обратно едем. Остается кусок сала. Есть хочется. А ехать еще двести километров...
Фото: Александр Шичко, пресс-службы "Мотора" и "Бреста"
