Полусредний вернулся в Россию после восьми лет за рубежом. БЦ расспросил его о заграничном периоде, переезде в Ставрополь, не сложившемся романе со сборной и планах.
А вот темы "Таганрога"-ЮФУ, который заявлял о правах на игрока, в разговоре было решено не касаться. Благо в этом интервью вы и без того найдете немало любопытного.
— Предлагаю вспомнить, как в свое время вы уезжали в Испанию. Если не ошибаюсь, это оказалось сюрпризом для всех, включая руководство тогда еще "Динамо-Виктора".
— Поиск нового клуба у меня затянулся. Планировал успеть до начала нового сезона, а так получилось, что уезжал уже по ходу чемпионата. Появился вариант с "Адемаром" — думаю, у каждого молодого спортсмена есть желание попробовать свои силы в такой сильной лиге, как испанская. Смотрел по телевизору матчи Лиги чемпионов, и, конечно, хотелось самому стать участником этого турнира. А как в Испании обратили на меня внимание, уже не вспомню. Возможно, эффект сарафанного радио, может, пляжный гандбол сыграл важную роль. Или просто из-за высокого роста выбрали — потому что, честно говоря, ничего выдающегося в моей игре тогда не было.
— Помнится, руководство ставропольского клуба вашему отъезду, мягко говоря, не обрадовалось.
— Конечно. Я был ключевым игроком команды. Мы выдали едва ли не лучший старт сезона — обыграли "Неву" и "Сунгуль", призеров прошедшего чемпионата. И терять гандболиста основы в такой ситуации — не самая приятная новость.
Наверное, определенное недовольство у руководителей было. Но такого, чтобы после этого со мной не здоровались и желали провала, я точно не видел.
— С Константином Игропуло, который тогда играл в "Барселоне", перед отъездом советовались?
— Да, он пожелал мне удачи, сказал напутственные слова, дал несколько советов.
— Лига ASOBAL после Суперлиги — другой мир?
— Другой гандбол — это точно. В чемпионате Испании манера игры гораздо больше заточена под технику. Она комбинационная, с мыслью. Все комбинации требовалось доигрывать до конца. Поначалу было непросто перестроиться. У меня-то до перехода была совсем иная модель: можешь — бросай. Здесь же нужно было вычерчивать рисунок. Играй я так, как привык до "Адемара", это было бы чревато последствиями. Пару-тройку раз бросишь таким образом — и, если не попал, вскоре познакомишься со скамейкой.
— Интерес болельщиков тоже несравним?
— В последнее время "Виктор" в этом плане сделал огромный шаг вперед. Я смотрел несколько матчей, в Буденновске набираются полные трибуны, это около восьмисот зрителей. Что касается "Адемара", то с посещаемостью у клуба проблем никогда не было. На матчи национального чемпионата собиралось около двух с половиной тысяч человек, на игры еврокубков — более четырех. И вообще, болельщики в Леоне считаются одними из лучших в Испании. Разве что фанаты "Вальядолида" могут с ними посоперничать.
— Какому игроку было сложнее всего противостоять?
— Айденасу Малашинскасу. Он очень техничный, умелый. Еще непросто приходилось с Дани Сармьенто. Мне вообще трудно было обороняться против гандболистов, умеющих обыгрывать соперников один в один. В испанской лиге средний рост игроков не столь высок, зато многие сильны в индивидуальном обыгрыше. Защищаться против таких парней человеку с моим ростом тяжеловато.
— Вас можно было назвать местной звездой?
— В первый сезон об этом не могло быть и речи, потому что за "Адемар" выступали по-настоящему звездные гандболисты, такие как Фелипе Боржес и Карлос Руэсга. Но на улицах узнавали, конечно. Леон — город, который живет гандболом. Люди подходили, желали закрепиться в команде. Это была искренняя поддержка. Но до статуса звезды мне очень далеко.
— Что еще осталось в памяти от испанского периода?
— Вспоминаю смешную историю. Вскоре после того, как попал в "Адемар", меня ждал дебютный выезд на матч Лиги чемпионов. Мои новые партнеры балканцы позвали позавтракать в аэропорту. А денег у меня тогда не было. Стал отказываться — мол, не голоден. Вернувшись с трапезы, они принесли мне апельсиновый сок, какие-то кексы, сэндвичи… Мне было так неудобно... И только потом я узнал, что завтрак за счет клуба.
— Потом был переезд в Польшу...
— Во время моего второго испанского сезона я заинтересовал шведский "Кристианстад", но договориться не удалось. С продлением контракта также вышла заминка. Я старался как можно раньше подписать новый договор, а меня постоянно просили подождать. И в итоге ждать дольше было просто невозможно — существовал риск потерять сезон. Как раз в процессе этих размышлений последовало предложение от "Гурника".
— Польскую Суперлигу вы быстро приняли не только в гандбольном, но и в языковом плане. Видел, как вы свободно давали интервью местным телевизионщикам.
— В Польше было, конечно, проще. Когда пришел в клуб, там уже был белорус Александр Бушков. Затем к нему добавился еще и Юрий Громыко. Они мне здорово помогли в бытовых вопросах, что существенно облегчило адаптацию. Ну и польский язык похож на русский — одна языковая группа. Так что больших проблем при выходе на базовый уровень у меня не возникло. На все ушло примерно полгода.
В Испании было гораздо труднее. Хотя сам язык довольно простой, осложнила ситуацию методика обучения. Клуб нанял репетитора, с которым я занимался дважды в неделю. Но уроки проходили на английском языке. И когда не владеешь им на таком уровне, чтобы понимать еще и обучение иностранному, приходится нелегко. Но спустя полтора года все-таки им овладел. И даже сейчас поддержать беседу, поговорить на какие-нибудь бытовые темы для меня труда не составит.
— В шведский "Кристианстад" вы в итоге все же попали. Чем был вызван переход?
— Команда играла в Лиге чемпионов. Я рассчитывал, что это будет шаг вперед. Тем более что чемпионы Швеции не раз связывались со мной и проявляли заинтересованность. И я решил стать первым россиянином в местном чемпионате.
— Почему там у вас не получилось заиграть?
— Наверное, затянулась адаптация к стилю игры "Кристианстада" — он более динамичный. А с моими габаритами быстро приспособиться к нему тяжело.
Не буду винить тренера. Да, мне не доверяли. Но, значит, я сам не смог раскрыть потенциал, убедить наставника дать мне больше игрового времени. Со здоровьем у меня все было в порядке, на климат тоже грех жаловаться. Про уровень жизни и говорить нечего. В Швеции мне очень понравилось. Отмечу местных болельщиков, которые просто влюблены в гандбол. У клуба прекрасная арена, рядом вся инфраструктура — в общем, есть все, чтобы игрок мог развиваться и повышать уровень мастерства.
— Как фанаты "Гурника" восприняли ваше возвращение?
— Для них это стало приятной новостью. Подходили, говорили, что очень рады снова видеть меня в команде.
— Два последующих сезона вы провели очень здорово, а вот последний не задался. В чем причина?
— Когда вернулся в "Гурник", тренером там был чех Ростислав Тртик. Он сразу заявил, что собирается задействовать меня по полной программе как в защите, так и в нападении. Сказал, чтобы я был к этому готов. Схема игры команды также частично оказалась заточена под меня. С ним мне работалось очень хорошо и комфортно: была игра и была уверенность.
Год назад пришел новый тренер Марцин Лиевски. А я из-за травмы пропустил всю предсезонку, не смог влиться в коллектив. Когда восстановился, костяк был уже практически сформирован и все роли в нем оказались заняты. На моем месте уже действовал местный гандболист Шимон Сичко, которого Лиевски видел номером один вне зависимости от обстоятельств. В итоге играл я очень мало. В нападении не получал шанса вообще, выходил лишь центральным защитником.
Но я не буду винить тренера. Значит, не сумел доказать ему свою полезность. Да и какие могут быть претензии к рулевому, если Сичко провел прекрасный сезон, завоевав уйму индивидуальных наград?
— За весь заграничный период карьеры в сборную вы попали лишь однажды — Олег Кулешов пригласил на товарищеский турнир в Польше. Там за отведенный тайм вы положили три из трех… и больше не вызывались. Как считаете, почему?
— Возможно, причиной послужило то, что в то время безусловным первым номером на моей позиции являлся Сергей Горбок. Шансов подвинуть его было немного. А за статус его дублера была очень большая конкуренция. И предпочтение отдавалось тем, у кого существеннее лигочемпионский опыт, — по идее он должен придавать большую стрессоустойчивость.
— Когда приняли решение вернуться в Россию?
— Это был долгий процесс. Наверное, последние пару лет задумывался об этом по окончании сезона. Все-таки шесть-семь лет вдали от родины — уже серьезный срок. А я в общей сложности задержался на восемь. Скучал по дому, родителям, друзьям.
Моя будущая жена Каролина — полька. Поэтому мы с ней рассматривали все возможности. В том числе и остаться в Польше, чтобы она могла закончить учебу. Звали в Грецию, было предложение от клуба второй французской лиги. Но из имевшихся вариантов "Виктор" предложил лучшие условия — и после этого я уже не сомневался, чье предложение принять. Ключевую роль сыграло то, что это родной дом. И, конечно, перспективы участия в Европейской лиге.
— Каролина имеет отношение к гандболу?
— Никакого. Мы с ней познакомились в одном кафе города Забже.
— Задумывались о том, чтобы остаться за границей насовсем?
— Да и сейчас задумываюсь. Возможно, после окончания карьеры перееду в город, где живут родители моей девушки.
— Как провели карантин?
— Он начался примерно на месяц раньше, чем в России. Некоторые важнейшие предприятия продолжали работать, и люди, которые там трудились, говорили, что город просто опустел. Режим был очень строгим. Правда, первые послабления ввели тогда, когда в России ограничительные меры только начинались.
— Насколько негативно карантин повлиял на форму?
— Два месяца без тренажерного зала скажутся, наверное, на любом профессиональном спортсмене. А в Европе я понял, насколько он важен для гандболиста. Степень падения кондиций еще предстоит оценить. Два месяца карантинного режима в Польше, затем новый карантин после возвращения в Россию. Разве что в мае мог немного потренироваться.
— Получается, изменений, произошедших в "Викторе", еще не видели?
— Да. Уже на границе с Калининградской областью мне вручили постановление о самоизоляции. Сначала поездом добрался до Гданьска, затем знакомый довез меня до границы. После предстоял пеший путь длиной в полтора километра, и по его окончании меня встречали доктора и представители Роспотребнадзора. Потом я поехал на такси в аэропорт Калининграда и дальше уже самолетами добрался до Ставрополя.
— Но медийный прогресс клуба наверняка заметили?
— Прежде всего о движении вперед говорит результат прошлого сезона. Команда впервые в истории выиграла медали чемпионата России. Да и участие в еврокубках говорит о многом. Регулярное попадание в топ-8 Кубка вызова — это хороший уровень.
О работе в плане медиа нужно сказать особо. Главные показатели ее эффективности — заполненная арена, появившийся фан-клуб "Виктора" и то, что ребят узнают на улицах. Когда я уезжал, мы играли не в буденновском "Лукоморье", а в Невинномысске. И там столько народу на трибунах никогда не собиралось. Максимум приходило около пятисот человек, и то это было очень редко.
— Что для вас станет проявлением успешности будущего сезона?
— Завоевание медалей. Наверное, это самая большая мотивация. "Виктор" — мой родной клуб, которому я всем обязан. Меня здесь научили всему, хочу отдать долг, помогая команде повторить или улучшить результат прошлого чемпионата. И, конечно, пройти квалификацию в Евролиге. Если у нас это получится, команда впервые сможет сыграть с топ-клубами из ведущих европейских чемпионатов. Все будут счастливы, если нам это удастся.
— В 30 лет о сборной еще мечтают?
— В глубине души остается надежда, что меня заметят. Если я буду на виду в российской Суперлиге, возможно, новому штабу сборной России будет проще меня оценить.
Фото: пресс-служба ГК "Виктор"; facebook.com/NMCGornikZabrze, stavpravda.ru, diariodeleon.es.
