Мог ли думать парень из украинского Запорожья, что спустя годы станет легендой тренерского цеха в России? Знаменитый гандбольный наставник вспомнил былое, не забыв о настоящем.
Большую часть времени Вячеслав Кириленко проводит нынче на даче под Волгоградом. Но игру не оставил: по мере надобности консультирует коллег. Причем спрос на его опыт высок по-прежнему.
Через руки Вячеслава Владимировича прошла когорта российских (и не только) звезд ручного мяча. Были награды и титулы со сборными, да и на клубном уровне мэтр пошумел изрядно.
— Похоже, в игру, какую мы сегодня знаем, гандбол превратился на ваших глазах — рос едва ли не с нуля.
— Действительно, когда я начинал заниматься, версия игры "семь на семь" только обретала популярность.
Дело было в старших классах, я перевелся тогда в новую школу. Там нам повезло с учителем физкультуры. Учил нас, пацанов, по высшей мерке всему: баскетболу, волейболу, легкой атлетике. И это — на школьных уроках! Высокий, спортивного сложения, отложной воротничок — картинка с парада. Крепко держал в кулаке всю школу. Образец профессии, иначе не скажу.
Все шло своим чередом, и вдруг объявили, что состоится первенство школы по гандболу. А мы и не знали, что это за игра. Пришел тренер Николай Ганженко, объяснил правила. Расчертил площадку.
Получилось так, что мне пришлось стать в ворота. И вот финал, решающий семиметровый. А я ведь не представлял, как правильно играть, прыгать. Решил просто упасть вперед, чтобы скорее отреагировать на угрозу. Бросок отразил, наша команда победила.
Через пару дней тренер пришел за одним из наших парней — тот был фактурный, как раз для гандбола. Позвал к себе в команду — она называлась ЗТЗ. Уговорил.
Стою, думаю, обижаюсь. Как, мол, так? Это же я герой. Всегда был скромный, ничем не выделялся, а здесь отбил решающий пенальти. Понравилось. Набрался смелости и спросил: а можно мне с ним? Так сказать, на сдачу…
Начал заниматься. Немного погодя выиграли молодежное первенство Запорожской области. В соперниках были ЗАС Семена Полонского и "Коммунар", с которым работал Леонид Ратнер.
Это было в девятом классе, а через год к нам в команду пришел гимнаст — выше меня, растяжка... Тренер сразу поставил его в ворота, я стал вторым номером. Что делать? Просыпался по утрам и сразу становился на шпагат. Через месяц получалось уже отлично. Сразу вернул себе место на последнем рубеже.
Стремление стать первым, добиться своего, несмотря ни на что, так и вело по жизни.
— В родном Запорожье вы ведь не задержались. Как оказались в Черкассах?
— Подошло время поступать в вуз. А у меня в роду только врачи да педагоги, так что дорожка была определена — в медицинский. Благо, и отца знал весь город — он был в Запорожье одним из лучших хирургов.
Но возникла проблема. Экзамены начинались 1 августа, а мне необходимо было ехать на сбор перед важными республиканскими соревнованиями. Подготовиться толком не успевал. Сделал выбор в пользу гандбола и сообщил об этом родителям. Те рассердились и вытурили меня из дома.
…Сборную Запорожской области возглавлял тогда Владимир Богатиков. Он узнал о моих бедах и предложил попробовать себя на тренерской стезе. Пообещал помочь с поступлением в Черкасский пединститут. Там было отделение гандбола, одно из трех на всю Украину.
В женской высшей лиге чемпионата СССР тогда выступала черкасская "Освита". Хорошие игроки, сильные преподаватели — подготовка была серьезной. Заочно там учились Анатолий Евтушенко, Вилен Копейкин, другие известные впоследствии тренеры.
Я согласился, за три дня собрал все документы. Но была одна закавыка: у меня еще при постановке на воинский учет обнаружили шумы в сердце. Поэтому когда проходили осмотр в ЗТЗ, уговорил пойти вместо себя друга. Врачи в лицо нас не знали, так что тогда все сошло с рук.
Но здесь дело другое, для поступления требовалась справка установленного образца. Пришлось просить содействия у отца. Потом проучился, избегая врачей, два курса, а на третьем все же попался. Собирались даже перевести на биологический факультет, но все же уговорил — дали доучиться тому, что хотел.
— Здоровье хоть старались беречь?
— Если бы! Стипендии получал тридцать пять рублей, что-то присылали родители. Но все равно ходили с парнями из общежития разгружать вагоны. Чего только не перетаскали! Бегом, по три-четыре часа без перекуров.
Я ведь еще и марафон пробежать умудрился! Себя проверял — смогу ли? Соревноваться с собой — это в характере сидит до сих пор.
На практику отправили в районную школу. Создал там команду из девятиклассников. Повез их на товарищеский матч в Черкассы, так чуть не сделали ничью с хозяевами из спортшколы. Наверное, в тот день и сделал окончательный выбор.
А еще на решение пойти по тренерской стезе повлиял Борис Ляпчук — в те годы один из сильнейших специалистов в Союзе. Он как раз начинал работать с мужчинами. Много полезного у него почерпнул.
Как-то мы у него спросили: что еще нам посоветуете? Ответил: немногое — в ближайший год жениться, пойти работать, отдавать супруге зарплату и добиваться в жизни чего-то своего.
У меня, кстати, так и вышло: через полгода встретил будущую супругу.
Помню, как-то еще советовался с Ляпчуком. Мол, гандбол знаю хорошо, практику имею. А другие игру не понимают, зато учатся отлично. Будет ли мне проще, чем им? Он мне интересно ответил: Слава, запомни на всю жизнь — отличник умеет упорно работать, это сегодня ты знаешь больше, но завтра он тебя обгонит.
Меня те слова тогда сильно взбудоражили, испугали. Стал относиться к себе строже.
— Тренировать стали сразу по окончании института?
— Нет. По распределению попал в 73-м году в сельскую школу. Бедный район Полтавской области — ни одного спортзала, ничего. Единственным плюсом было, что молодого специалиста до двадцати семи лет не могли призвать в армию.
Но мечты я не оставил. Рассылал по городам и весям письма: хочу работать у вас тренером. Ответ пришел только из Сибири. Была в Красноярске такая команда — "Цветмет". Вот оттуда и написали: если что, приезжайте…
Отработал на Полтавщине пару лет. В итоге меня оттуда отпустили. Вернулся в Запорожье, а гандбола в спортклубе трансформаторного завода к тому времени уже не было, Николай Ганженко работал в спортивной школе.
Отца моего, напомню, в городе знали. Он и пригласил начальника отдела кадров завода на Днепр, там они славно посидели, поговорили... И гандбол в спортклуб вернулся, а я стал там единственным тренером.
В других городских командах работали маститые наставники, ветераны. Только ни у кого не было своего зала, а у меня — был. Поработал, стал побеждать более опытных коллег на первенстве области. Зауважали…
— Но ведь вопрос службы в армии так и не был закрыт?
— Да. И как раз тогда на какой-то турнир привез парней из приволжского Ахтубинска Владимир Гладченко. Он в то время искал себе помощника. Познакомился с Богатиковым, тот и указал Владимиру Александровичу на меня. Гладченко насел: поехали, и с армией заодно твой вопрос решим.
Взял время подумать, а потом сам повез команду на соревнования в Ахтубинск. Долетели до Волгограда, дальше — на перекладных. Дорога там раньше была только до Капустина Яра. Занимательные воспоминания...
Короче, остался в Ахтубинске, проработал там два с половиной года. Под нашим началом были три школы — две сельские и одна в городе. Выиграл с парнями первенство России, а ведь один Краснодар тогда чего стоил! Вдобавок стали третьими в союзном турнире "Стремительный мяч".
А потом Гладченко собрался переезжать в Астрахань — он там как раз создавал взрослую мужскую команду. И у нас с ним к тому времени возник небольшой конфликт. Но не хочу вспоминать те подробности.
В областном спорткомитете меня убеждали ехать с ним. Это же советовал Владимир Максимов — он тогда как раз вплотную занялся делами российского гандбола в качестве гостренера.
Владимира Салмановича вообще назову в числе тех, кто сильно повлиял на мое становление как тренера. Многое у него почерпнул. Он же порекомендовал меня позже в помощники Евгению Трефилову, работавшему с женской сборной России.
Но тогда, на фоне той размолвки с Гладченко, и его не послушал. Все же решил вернуться домой, в Запорожье. Стал работать там в легендарной спортшколе номер три. Правда, жил в семейном общежитии. А контингент там был... "химики", доматывавшие тюремные сроки. Ходи и оглядывайся. А у меня семья!
Понятно, надо было решать квартирный вопрос. В России к тому времени виды на меня имели Леонид Коросташевич из Волгограда и патриарх ярославского гандбола Владимир Колеко. Звали оба: приезжай, получишь квартиру. Тогда, кстати, и запорожцы вдруг жилье пообещали…
Подумал и решил отправляться в Волгоград — Коросташевич прислал письмо с твердой гарантией.
Сначала работал с парнями. Много усилий пришлось приложить, чтобы стать "хозяином", чтобы с нами считались. Раньше ведь судьи могли жестко придушить... Но потом в тройке сильнейших в России держались стабильно.
Сначала вели шесть возрастов вдвоем с Коросташевичем, затем стали добавляться другие коллеги.
— Украинские тренеры вообще оказали большое влияние на развитие гандбол в России. Перебирались сюда по причине нехватки рабочих мест?
— Пожалуй. Конкуренция была высокой. А в России было много крупных предприятий — важно было только заинтересовать гандболом их директоров. У Коросташевича, например, так получилось с "Каустиком".
— А как вы начали работать с женщинами?
— Почти случайно. "Россиянка" из Городища осенью 1995 года фактически распалась. Евгений Трефилов ушел, игроки были трудоустроены.
Оставалось соблюсти формальности — сыграть матчи 1/8 финала Кубка городов, чтобы не нарваться на штраф от европейской федерации. Кому-то надо было поехать с командой во французский Безансон и со спокойной душой там проиграть. Левон Акопян попросил об этом меня.
А я даже никого из игроков не знал! Только на вокзале познакомились. И вот полетели. В Безансоне как раз зарождалась большая команда. Представьте атмосферу: у них все впереди, а у нас все заканчивается.
Первый матч проиграли с разницей в семь мячей. Девчонки на меня смотрели — что делать? Я на них... По ходу дела от безысходности в защите перепробовал все подряд. 5-1, 6-0 — ничего не выходило. И только когда прихватили персонально нападающих — оп, что-то есть!
После матча ринулся искать видеомагнитофон, хотел посмотреть запись. Правдами и неправдами нашел. Играли в Безансоне обе встречи с интервалом в три дня. В паузе натаскал команду. Местные еще недоумевали: почему вы все время работаете пять на пять? Отвечал: увидите.
В ответном матче мы "Безансон" после первого тайма выигрывали те же семь мячей, сопротивлялись отчаянно. Тренер соперниц даже не утерпел, выскочил прямо на площадку: что творите, мы же обо всем договорились!
В итоге выиграли всего мяч. Но после матча услышал от девчат много приятного. Сказали: знай мы, что вы будете нас тренировать, не уходили бы…
— Трудно было переключиться с парней на девушек?
— Это было прежде всего необычно. Ведь с ребятами работал очень жестко. Воспитывался на рассказах Джека Лондона и разделяю его взгляды: добиваться цели, проявлять характер, отвечать за свои поступки. Потом многие благодарили за науку.
Еще, кстати, нравились методики Турчина. Застал его работу с молодежью. Импонировал нестандартный подход. Мог заставить игроков бегать в лесу, среди сосен, с передачами мяча. Тренировки в воде, метание копья и прочее…
Так вот, всегда считал, что к женщинам нужен аккуратный подход. Однако жизнь — одно, а игра — совсем другое. Присмотрелся и увидел, что все тренеры, которые чего-то добивались с женскими командами, слыли людьми жесткими.
Пришлось сделаться таким же. Может, кто-то возразит, но останусь при своем мнении. Ведь такой мой подход себя оправдывал.
В "Акве" у нас сложился отличный тандем с Левоном Акопяном. Ему помогал, а самостоятельно работал с дублем. Дважды выводил молодежную команду в высшую лигу, пусть и без возможности повышения в классе.
В легкоатлетическом манеже волгоградского института физкультуры, где мы тренировались, дублю давали даже не половину зала — участок за воротами. В таких условиях больше внимания уделял развитию индивидуальных качеств игроков — эту работу знаю досконально.
Жил в Красноармейском районе, это в паре десятков километров от манежа. Добирался на тренировки на машине, между занятиями дремал в холодной комнатушке — туда-сюда не накатаешься.
— Это тогда ваши успехи заметили, пригласили в сборную?
— Поработал вторым тренером в главной команде. А потом предложили самостоятельную работу с девчатами 1983-84 годов рождения.
Команда получилась сильная: Яна Ускова, Эмилия Турей, Елена Поленова, Людмила Постнова, Анна Седойкина, Екатерина Андрюшина — всех долго перечислять. Финал дебютного для нас первенства Европы выиграли у немок с разницей в двенадцать мячей.
Еще запомнилась команда 1990-91 годов рождения: Татьяна Хмырова, Ксюша Макеева, Анна Сень. После того как добились с ними успехов, удостоился похвалы от главы союза гандболистов Александра Кожухова.
Девчата 1994-95 годов рождения — это сверстницы Анны Вяхиревой.
Поколения игроков менялись, турниры шли один за другим. Медалей выиграли немало, но еще больше осталось воспоминаний. Были ситуации сложные, случались и забавные.
— В работе с молодежными сборными главным было подготовить резерв для основы?
— Как-то мне задали похожий вопрос: дескать, в молодежке наигрываете те же комбинации, что и Евгений Трефилов в главной команде? Объяснил, что такое невозможно в принципе.
Под комбинации Трефилова нужен набор игроков, который есть только у него. А если он завтра уйдет, кому эти комбинации будут нужны?
Поэтому главной задачей всегда было научить игроков мыслить тактически, создать связки — некий конструктор, из которого главный тренер сборной, кто бы им ни стал, мог бы творить по своему усмотрению.
Всегда прививал командам вариативность. К примеру, от эпизода к эпизоду чередовал защитные схемы. И ведь давало эффект! Никто не мог приспособиться.
Работая с девчатами 1998 года рождения, стал учить их перестраиваться уже в атаке. У нас было много активной игры, так лучше развивались индивидуальные качества.
Западные команды всегда играют по жестким системам, надо было их разрушать за счет той самой вариативности в защите.
Перестраивали оборону и в зависимости от того, кто из игроков на какой позиции оказался в конкретном эпизоде. Учились действовать по ситуации. Полезла на рожон — значит, защищаешься передней, а команда должна уметь на это реагировать.
Это большая работа. Сначала ведь надо выучить каждую из схем по отдельности. Есть у нас, допустим, защита 3-2-1. Ее мало кто играет — очень сложная. Но пониманию тонкостей способствует как нельзя лучше.
Всегда много внимания уделял передаче мяча. Это важный компонент! Раньше учили отдавать пас на грудь, потом — на голову. Сейчас учу пасовать выше головы, чтобы можно было не возиться, а сразу пройти и бросить.
Приведу в пример Сергея Марка Косоротова. Смотрел игру с его участием — там из пяти передач две отдали ему на грудь и две — на уровне пояса. И это при его росте! Пока он возился с мячом, моменты упускались. Так отдайте ему мяч верхом!
Крайне важно успеть бросить на опережение или пойти в обыгрыш. Сила, точность передач — мелочей нет. Игрок должен уметь так обработать мяч, чтобы было еще и желание бросить по воротам.
Бросок — еще один важный элемент. Надо научить игрока атаковать в любой ситуации, под любой шаг — правой, левой.
Когда сборов было больше, мог себе позволить работать над разными нюансами. Позже сосредоточился на том, чтобы раскрыть индивидуальность, найти изюминку. Пусть научатся делать не все, но то, что умеют, делают хорошо.
— Вы ведь не только практике отдавали должное. Ученицы с трепетом вспоминают ваши занятия по теории.
— Правда, что не все девчонки их любили. А как без этого? Допустим, мне надо подготовить сборную к турниру, который будет через восемь месяцев. Зачем сейчас гонять игроков в поте лица?
Модель игры соперниц у меня в голове. Поэтому занимаемся теорией, тактикой. Игроки в первую очередь должны понимать, что им предстоит делать. Тренировки еще будут — на сборах перед чемпионатом. И тогда всем придется несладко.
Создать тело можно успеть, главное — накачать мозг. Одним из первых отказался в сборной от трехразовых тренировок. Однако вместо вечернего занятия в зале собирались и подробно разбирали детали.
Девчатам это становилось интересно, начинали заниматься самостоятельно. Если команду зажечь, она сама рвется вперед. Ну и уверенность тренера важна. У меня с этим проблем не было.
— Работая со сборными, в 2004 году вы оказались и у руля украинского "Мотора".
— Когда построил команду в зале, передо мной стояли всего семь спортсменок. Коллектив распался до моего прихода: кто-то ушел в киевский "Спартак", кто-то уехал играть за границу.
Пришлось пополнять состав девчатами из спортивной школы. Было непросто. Надо было хоть немного подтянуть молодежь к уровню взрослых. Еще сложнее было собрать всех в единое целое.
В заводской структуре команда "Мотор" была как бы отдельным цехом. У меня были хорошие отношения с директором завода Вячеславом Богуслаевым, из общения с ним вынес много важного для себя.
Однажды поехали молодежным составом за рубеж и много там проиграли. В тот вояж с нами отправился заместитель Богуслаева Олимпий Покатов, непосредственно отвечавший за команду. Серьезный человек, очень влиятельный в Запорожье.
И вот по дороге домой он прямо в автобусе затеял разнос. Я вскипел. Пытался объяснить: посмотрите на состав, за нас же дети играли! Вернувшись, написал заявление — увольняюсь.
Конечно, заявлению тому хода не дали, все успокоились. Позже, когда работал уже в Тольятти, Покатов позвонил: мы снова остались с одной молодежью, приедете поработать?
К тому времени у меня в копилке было золото девичьего чемпионата Европы. Объяснил, что уже невозможно, только принял команду.
— Тольяттинский период в вашей карьере случился ведь не сразу после Запорожья. Сначала вы вернулись в Волгоград, где в 2008 году выиграли с "Динамо" Кубок ЕГФ.
— Тогда у Левона Акопяна возникли трения с клубным руководством. Меня та история никак не касалась, так что подробностей не расскажу. Так я и стал главным тренером.
Состав был очень молодой. Только начинали карьеры Аня Кочетова и Оля Левина, другие игроки их поколения. Но ничего, справились в финале с испанским "Итчако". Дома обеспечили задел в два мяча, на выезде выиграли еще три.
Соперниц, кстати, тогда тренировал нынешний рулевой сборной России Амброс Мартин.
Юбилей в Волгограде: ходили мы походами, бивали и Мартина…
— Теперешний главный тренер "Каустика" Дмитрий Бочарников вспоминал, что вы привлекали его при подготовке к тому финалу в качестве консультанта по обороне.
— Мне нужно было поставить оборону 5-1. А Дима тогда как раз играл переднего защитника в Бресте и поэтому мог поделиться нюансами, которые наши игроки не знали. Он провел с нами несколько тренировок. Та помощь оказалась полезной.
Это еще одна черта моего характера: никогда не ревновал к чужому знанию, не считал зазорным учиться. А еще всегда старался работать на опережение, изучал последние тенденции. Если хочешь побеждать, иначе нельзя.
— После "Динамо" вы некоторое время тренировали молодежь в Звенигороде, а затем оказались в "Ладе". Но и там задержались всего на полтора сезона.
— Из Тольятти меня никто не гнал. Просто однажды прихватило сердце. Внезапно понял, что дальше тренировать будет сложно. Очень испугался. Выбросил даже все диски с записями игр.
Надо было ложиться под скальпель, но прежде — обследоваться. И тогда позвали в Астрахань, напомнив, помимо прочего, что у них хороший кардиоцентр.
Оказалось, что, когда зашла речь о новом тренере для "Астраханочки", тогдашняя наставница Надежда Бадретдинова, которой с нами уже нет, сказала Геннадию Лебедеву, курировавшему спорт в регионе: только Кириленко.
Сделали операцию, поставили пять шунтов. По договору с астраханцами за это должен был отработать в команде год. Но задержался дольше. Коллектив собирали с миру по нитке. Затею поддерживал губернатор области Александр Жилкин, с Лебедевым работалось хорошо — остались в отличных отношениях.
Но со временем понял, что надо возвращаться домой. Уговорил Михаила Серегина принять команду и уехал. Жизнь стала спокойнее, но ненамного…
