Эстафету забавных гандбольных воспоминаний, стартовавшую неделю назад "кубанским" этапом, подхватывают представители северной столицы России.
Кто вспомнит, как все начиналось? Кеды "Старт". Стыд на все времена. Песня про Сулико
Дмитрий Торгованов. Заветные желания и заветы Ильича
Поддержу почин Стаса Кулинченко и расскажу еще одну историю из жизни молодежной сборной СССР времен главкома Валерия Максимовича Сидоренко, тренировавшего параллельно и нашу "Неву".
Дело было в самом начале 90-х в Новогорске. Стояли крещенские морозы, градусов 25. В начале сбора Максимыч провел короткое собрание, на котором объявил: тренироваться будем по схеме 3-1-3. Ничего нового. В те времена почти все тренеры так планировали рабочий процесс: три дня работы, после них выходной.
Мы с большим энтузиазмом отпахали первые три дня и пришли на ужин в предвкушении завтрашнего законно заработанного отдыха. Но по окончании трапезы Сидоренко объявил:
— Ребята, завтра по плану выходной. Это значит, что мы немного пробежимся, а потом позанимаемся штангой.
…Утром команда собралась в холле и выслушала указание тепло одетых Максимыча и его помощника Валентина Сычева:
— Бежим шесть километров. Кто не уложится в тридцать минут, пробежит еще раз. После кросса подкачка в тренажерке. Но это по желанию.
Делать нечего, побежали. Причем в норматив уложились все. Довольный Сидоренко скомандовал:
— Идите в зал, переодевайтесь. Тренажеры, как договорились, по желанию.
Взмокший после кросса Стас Кулинченко тяжело рпустился на скамейку и стал снимать кроссовки. Процесс прервал Максимыч:
— Ты куда это собрался?
— В душ. Вы же сказали: на подкачку — по желанию.
— Сказал. Но ты меня не совсем правильно понял. По моему желанию, Стасик, по моему. Видишь вон ту штангу? Она тебя с раннего утра заждалась…
Вторая история — из немецкого легионерского прошлого. Мы с Олегом Великим, светлая ему память, в 2001 году одновременно перешли в эссенский ТУСЕМ. Инициатором нашего приглашения был Юрий Шевцов, тогда же возглавивший команду.
В отличие от меня, уже освоившегося в Германии, Олег прибыл в Эссен прямиком из Запорожья и немецкого не знал совсем. Поэтому Шевцов сразу определи ему в учителя молодого игрока по прозвищу Фукс.
Вскоре мы отправились в тренировочный лагерь, где Великого и Фукса разместили в одном номере. Там мы и собрались в один из вечеров. Родилась идея придумать сюрприз для тренера. Мы написали немецкими буквами несколько русских фраз, которые полиглот Фукс послушно заучивал и оттачивал полночи.
На утреннем построении перед пробежкой он неожиданно вышел вперед и с серьезным выражением лица на чистейшем русском поприветствовал Шевцова:
— Доброе утро, тренер.
Коуч слегка опешил, но быстро подыграл ситуации по-немецки:
— Я тебе что поручил? Учить Олега немецкому, а не наоборот.
На это Фукс незамедлительно ответил, снова по-русски:
— Да, тренер, учиться, учиться и еще раз учиться. Как завещал великий Ленин!
В этом месте Юра зашелся в хохоте вместе с нами.
Сергей Зиза. Бесплатный цирк в исландской ночи
Первый легионерский контракт я подписал в 1996 году с исландским клубом из Акюрейри, второго по величине населенного пункта на севере острова.
Команду тренировал уроженец тех мест теперь знаменитый Альфред Гисласон. Он и приехал встречать нас с женой Натальей в тамошний аэропорт.
По дороге мы кое-как пообщались — больше на пальцах, ибо наш английский находился почти на нуле. Альфред показал нам городок и дорогу от своего дома до нашего. При прощании он стал говорить что-то про предстоявший вечер.
Дело было в пятницу. Нам с трудом нам удалось понять, что в субботу и воскресенье тренировок не будет. Они начнутся в понедельник. И в преддверии двух выходных сегодня Альфред собирает у себя дома друзей и родных, которые приедут из Рейкьявика и даже прилетят из других стран. Гостей будет много.
А вот главного мы не поняли: то ли Гисласон приглашал на званый ужин и нас, то ли он просто нам о нем рассказал.
До вечера мы гадали, как поступить. Если он нас пригласил, а мы не пойдем, будет неучтиво. А с другой стороны, если он нас не пригласил, а мы явимся, то будет конфуз. Несколько раз мы одевались, затем раздевались. Но в итоге все-таки дошли до калитки Альфреда и стали прогуливаться мимо дома, пребывая в прежних сомнениях.
В итоге решили вернуться домой. Посчитали, что вариант "нас пригласили, а мы не пришли", гораздо лучше варианта "нас не приглашали, а мы приперлись".
Часа через полтора к нам в дом явился сам Альфред:
— Ребята, я уже многих русских встречал на своем пути, но такие прежде не попадались. Что это был за ритуал, когда вы то подходили к моей калитке, то уходили? Быстро собирайтесь и поехали, пока там горячее не остыло…
Все оказалось просто: мы были приглашены. Но наши исландские приключения этим отнюдь не исчерпывались.
Той же зимой на острове случился жуткий снегопад — двое суток без перерыва. Наш двухэтажный дом на две семьи завалило так, что двери на улицу внизу открыть было практически невозможно.
Ближе к вечеру мы с Натальей решили все-таки подышать свежим воздухом. С огромным трудом выбрались наружу. Снега было по шею. Мы минут пятнадцать побарахтались в нем посреди суровой полярной ночи. А когда решили возвращаться, поняли, что ключ от двери остался внутри.
Единственным вариантом пасть в дом было влезть через небольшое узкое окошко, оставленное приоткрытым на втором этаже.
Начали прикидывать, как туда попасть. Мобильников тогда еще не было. Мы даже до Альфреда дойти не могли — город был одним сплошным сугробом. На наше счастье, я помнил номер телефона жившего в Акюрейри Миши Акбашева, сына российского тренера Бориса Залмановича.
Мы откопали дверь к соседям и с их телефона связались с Мишей, а тот сообщил о наших бедах Гисласону. Альфред примчал минут через сорок на специальном снегоходе — вместе не то с пожарными, не то м полицейскими. Те были в специальных комбинезонах и масках.
На снегоходе была выдвижная лестница. По ней я и полез на второй этаж. Но оказалось, что лестнице не хватало сантиметров 30-40 высоты, чтобы я мог протиснуться внутрь без особых проблем. Пришлось и здесь проявлять находчивость. Каким-то чудом я продвинулся к цели лишь наполовину и на этой отметке намертво застрял — развить успех мешала зимняя куртка.
В том окне я провисел с полчаса. И все это время жена, Альфред и спасательная группа хохотали до слез. Вскоре на шум подтянулись и соседи.
Наконец-то с грехом пополам преграду я одолел. Вызов бригады "скорой помощи" стоил 70 долларов. Когда на прощание я протянул деньги их старшему, тот, все еще давясь от смеха, заявил:
— Денег не надо. Это мы должны заплатить вам за цирковое представление. Спасибо. Давненько я так не смеялся!
