Людмила Пазич: "Тарасиков — великий психолог. Трефилов, мне кажется, слегка переигрывает"

Откликнувшись в конце 80-х на зов гандбольной Кубани, правая крайняя навсегда связала с ней судьбу, привезла в Краснодар золото чемпионата мира и бронзу Олимпиады.

— Восьмидесятые годы действительно были в Краснодаре эпохой гандбольного бума?

— Играть за "Кубань" я приехала только в конце того десятилетия. Но этот бум, конечно, застала. Основы ручного мяча в школах Краснодарского края преподавали на уроках физкультуры. Тогда считалось, что едва ли не каждый житель региона хотя бы раз в жизни брал в руки гандбольный мяч. Пожалуй, это было художественное преувеличение. Но о половине кубанцев сказать такое можно было наверняка.

— На Украине, где вы росли, было не так?

— Нет, конечно. Помимо гандбола, в городке Сквира на Киевщине, где я росла, была популярна легкая атлетика. Но я сначала занималась вообще-то музыкой. А гандбол начался для меня в третьем классе, когда на урок пришел тренер Иван Иванович Штумбер и спросил, кто хочет заниматься этой игрой — в школе формировался спортивный класс. Руки подняли практически все.

Этот тренер вел меня до седьмого класса. Затем попала в Броварский спортивный интернат. Там впервые оказалась в настоящей команде, которая называлась "Пламя".

— А как вы оказались в составе "Кубани"?

— На межвузовских соревнованиях играла за команду Луцкого педагогического института. Студенческий спорт в то время был развит, и честь своих вузов часто защищали игроки сильнейших клубов. Сейчас такое практикуется гораздо реже.

На одном из турниров в матче против команды Краснодарского сельскохозяйственного университета меня увидел тренер Юрий Борисович Безуглов. Видимо, что-то в моей игре его впечатлило. Он навел справки, узнал, что я выступала за "Импульс" из Львова. А позже на соревнованиях в Вильнюсе побывал уже сам Александр Иванович Тарасиков, который и пригласил меня в "Кубань".

— Тарасиков — каким он тогда был?

— Когда меня приглашали, была уже наслышана о его методах работы. Все предупреждали: тренер серьезный, в хорошем смысле диктатор. Требует строгой дисциплины и четкого выполнения установки. С такими напутствиями и ехала в Краснодар.

С другой стороны, вариантов расслабиться тогда не было ни в одном советском топ-клубе. Строгости я не боялась. А как только начала работу в "Кубани", поняла, что методика Александра Ивановича подходит мне идеально. Потому, наверное, и задержалась в игре надолго. На тренировках упор всегда делался на игровую специфику, что я всячески приветствовала. Кроссы никогда не любила.

— Вы пополнили "Кубань" в сезон ее исторического первого чемпионства. Успели сыграть в матчах за золото?

— Нет. Мой переход был в мае 1989 года. В битвах за первое место с ростовчанками участвовать еще не могла, так как не была официально заявлена. Но хорошо запомнилась атмосфера тех дней.

Играли на воздухе. В те времена такое практиковали только в Краснодаре — остальные давно ушли под крышу. Открытая площадка накладывала на игры неповторимый отпечаток. Зрителей было очень много — они располагались на заборах и даже забирались на фонари. На матчи продавали билеты, но достать их в те дни было все равно что найти клад.

Перед стартовой игрой прошел сильный дождь. Мы насухо промокали и протирали площадку, чтобы никто не получил травму. Так что тот день финала запомнился еще и таким физическим трудом. А перед второй встречей ажиотаж еще больше возрос.

— После победы город гулял?

— Радость была невероятной. Гандболистки той "Кубани" были, конечно, звездами. Едешь в трамвае — все узнают, спрашивают, какие в команде новости. А ведь интернета с соцсетями в ту эпоху не было.

При этом, несмотря на популярность, мы были обычными девчатами, ездили на общественном транспорте. Возможно, болельщиков и это подкупало — они воспринимали гандболисток как людей своего круга.

— Можно считать самым успешным в вашей карьере первый краснодарский сезон — 1989/90?

— Пожалуй, да. Он получился очень продуктивным. До этого меня знали в основном внутри страны, а тогда вышла уже на международный уровень. Поехала на молодежный чемпионат мира, где советская сборная заняла первое место. И сразу же попала на взрослое первенство планеты в Южную Корею. Там мы тоже взяли золото, отобрались на Олимпиаду…

В клубном сезоне добрались до финала Кубка чемпионов, где уступили набравшему силу австрийскому "Хипо". Этот турнир от соревнований сборных отличался существенно. В составе клубов-грандов немало звезд. Поэтому, проходя далеко по сетке, ты в любом случае пересекался со многими из лучших гандболисток мира. Но, выступая за клуб, мы играли за город, за край — это психологически легче, чем за всю страну.

На чемпионатах мира и Олимпиадах уровень ответственности и нервное напряжение совершенно другие.

— Чем памятна Олимпиада в Барселоне?

— Это были мои первые и последние Игры. Особый настрой ощущался еще на пути в олимпийскую столицу. Мы летели туда вместе с гимнастами, легкоатлетами — то есть становились членами одной команды с ребятами и девушками, которых прежде видели только в спортивных новостях.

Правда, Советский Союз к тому времени распался. Объединенная команда бывших его республик выступала под олимпийским флагом. Казалось, совсем недавно мы выиграли чемпионат мира сборной одной могучей страны, а на главный в карьере турнир оправлялись, понимая, что вряд ли когда-то еще сыграем вместе.

Но это был, наверное, единственный досадный штрих. Обо всем остальном воспоминания у меня только светлые. Организация Игр, олимпийская деревня, уровень гандбольного турнира — все было супер.

— Есть вероятность, что нынешнему поколению гандболисток тоже суждено выступить без флага и гимна. Что думаете об этом, как человек, побывавший в ситуации, отчасти схожей?

— Удивляюсь дискуссиям на тему: нужно ехать или нет? К сожалению, спортивный век очень недолог. Даже перенос Олимпиады на один год повлечет последствия, фатальные для многих спортсменов, планировавших выступить в Токио. Следующим летом кто-то окажется за бортом — не отберется в команду, получит травму…

Не очень понятно, почему нынешние спортсмены должны быть наказаны за допинговые прегрешения представителей предыдущего поколения. Поэтому считаю, что им тем более важно ехать и побеждать. Доказывать, что мы сильнее.

Поверьте, в душе любого, кто взойдет на пьедестал, все равно зазвучит гимн его страны, какую бы мелодию в этот момент ни включили на стадионе. Более того, ощущение, что все против тебя, может еще сильнее мотивировать настоящего спортсмена.

Желаю нашим будущим олимпийцам удачи и терпения. А отказавшись от Игр, мы никому ничего не докажем. Еще и обязательно найдутся злые языки, которые заявят, что атлеты не едут туда, опасаясь повышенного внимания антидопинговых служб.

— Вернемся в Барселону-92. Реально было обыграть норвежек в полуфинале?

— Ох, мы, когда собираемся, только и делаем, что вспоминаем тот матч! И пересматриваем порой, и ошибки разбираем. Например, эпизод, когда арбитры не заметили у соперниц гигантский заступ в шестиметровую зону.

Но это спорт. Можно пенять и на судей, но на самом деле мы не доработали тогда сами. Очень жалко, что поехали на Олимпиаду без Светланы Выдриной. Будь она в составе, все сложилось бы по-другому.

— Кто был в той сборной Тарасикова главной заводилой?

— Мы около трех лет ездили на турниры в примерно одном составе. И там был определенный костяк: Выдрина, Марина Базанова и Наталья Морскова. Подспудно они думали о скорых зарубежных карьерах и понимали: чем лучше выступит сборная на Олимпиаде, тем проще им будет заполучить выгодные контракты в сильных клубах.

В Барселоне, последний раз собравшись такой компанией, они хотели эффектно завершить цикл. Для нас, молодых, эти звездные гандболистки были примером.

Помню, как екнуло сердце, когда в бронзовом матче против немок сломала ногу Морскова. Все схватились за головы: Наташа обеспечивала процентов семьдесят командной эффективности. Подумали: остались без золота, а теперь уедем вообще без медалей. Но удалось собраться, Доказали, что мы настоящая команда. Дожали соперниц и награды вырвали.

— А кого из той сборной назовете лучшей подругой?

— Светлану Пряхину. Мы вместе играли еще на молодежном чемпионате мира, синхронно перешли на взрослый уровень. Так и держались все эти годы вместе — ведь еще и одноклубницы.

— Была соперница, играть против которой было особенно сложно?

— Меня сильные оппонентки только заводили. Всегда хотелось доказать, что ты лучше: обыграть оригинально, сделать финт. Неудобных защитниц, конечно, хватало. Но не помню, чтобы играть против какой-то из них я опасалась.

— 90-е годы — еще и время безденежья в спорте…

— Первая мысль после Олимпиады: ну и что делать дальше? Повезло в том смысле, что российский чемпионат оказался довольно сильным. Если в постсоветских республиках осталось по одному мощному клубу, то в России таких набралось пять-шесть, а потому и переходный период дался проще. До первых значимых побед оставалось еще лет десять. Но готовились они не на пепелище, а на неплохом фундаменте.

— За границу вас звали?

— Было и такое. Даже собралась было уезжать, но задумалась, хорошо ли это будет для семьи, ребенка. И решила остаться.

Самое интересное, что как только на горизонте у кого-то из нас возникало неплохое предложение, Сан Ваныч находил слова, которыми убеждал с отъездом повременить. Создавал для этого правильные условия, умело мотивировал. Например, говорил: зачем вам уезжать, чтобы заработать за несколько лет на квартиру, получить которую город и так поможет? Причем такие обещания всегда выполнялись. Потому так мало игроков из "Кубани" и уезжало.

— Вы ведь могли играть и за сборную Украины. И, кстати, завоевать с ней еще одну олимпийскую медаль — в Афинах…

— Звал меня еще Игорь Евдокимович Турчин. Но не получилось. Из-за этого Ивану Ивановичу Штумберу даже отказали в присвоении звания заслуженного тренера. Хотя карьеру я все равно закончила на Украине, в запорожском "Моторе".

— Почему сборная России в те годы оставалась без медалей?

— Мы вроде и ездили на все крупные турниры, за исключением Олимпиад. Но всякий раз чего-то недоставало. Тренерам сборной приходилось собирать команду из гандболисток только российских клубов. В итоге разница в мастерстве между теми, кто застал союзный чемпионат и был в нем на видных ролях, и теми, кто либо не успел там сыграть по возрасту, либо играл в первой лиге, оказалась внушительной. Пока вторые доросли, первые пошли на спад.

Кроме того, была в одночасье сломана вся система. Никаких спортивных классов, интернатов в девяностые уже не стало. И на лидирующие позиции вышли школы скандинавских стран — Дании и Норвегии, где не было ни финансовых проблем, ни политических потрясений. Чтобы их догнать, потребовалось больше десяти лет, и на равных с ними сражалось уже новое поколение.

— С будущим мужем познакомились на гандболе?

— На лестничной клетке!

— Это как?

— Получила новую квартиру, а он оказался моим соседом. Мы затеяли вместе строить перегородку, познакомились и поняли…

— …что она не особо и нужна?

— Вроде того. Кстати, никогда не слышала от мужа претензий по поводу затянувшейся спортивной карьеры. Девчонки в клубе порой подначивали: может, дашь уже дорогу молодым? Но я не считала, что занимала чье-то место несправедливо.

А сейчас смотрю, что и девушки, с которыми тогда играла, уходить не торопятся. Видимо, в последнее время в гандболе крепнет крен в долголетие. Возможно, раньше мы были крепче, мобильнее? Бывает, глянешь на теперешних 50-летних — молодым фору дадут.

— Скорость с возрастом разве не падает?

— Когда ее не хватает, стараешься брать умом. В юные голы все понятно: темп, выносливость, стремительный бег, чтобы ветер в ушах. С наступлением зрелости включается мозг. Если бы считала, что перестала приносить пользу, закончила бы намного раньше.

— Вы работали и с Александром Тарасиковым, и с Евгением Трефиловым. В чем они схожи? В чем различны?

— Они мало похожи. Тарасиков знал, когда нас подхлестнуть, а когда вовремя отпустить вожжи.

Евгений Васильевич говорит, что стилю ведения игры учился у волейбольного мэтра Николая Карполя. Но, на мой взгляд, он лукавит. В его интонациях чувствуются нотки Сан Ваныча. Однако Тарасиков — великий психолог. Сколько бы девчата от него ни плакали, он умел сглаживать неприятные и потенциально конфликтные моменты. Трефилов же, как мне кажется, слегка переигрывает.

А вот тренировки у него очень хорошие. Многое взято у Владимира Максимова в пору, когда он помогал ему в мужской сборной. Добился результатов, за что честь ему и хвала. И здорово, что оба великих женских тренера продолжают трудиться на благо кубанского гандбола.

— Многие с трудом находят себе применение после ухода из большого спорта.

— Это болезненная тема. Мы ведь никакой другой жизни, кроме спортивной, не знали. Многих эта другая жизнь страшит, люди теряются.

А я ведь еще и закончила играть довольно поздно. Мне помогли тогдашние руководители кубанского спорта Валерий Поддубнов и Людмила Чернова. Как раз в то время создавалась школа пляжных видов спорта. Меня порекомендовали в нее методистом. До сих пор продолжаю там работать, но уже в должности заместителя директора.

— То есть сейчас ваша судьба связана с гандболом на песке?

— Не только. Наша школа культивирует три пляжных вида: волейбол, гандбол и футбол. Пока олимпийской дисциплиной является только волейбол, ему и внимания больше. И результаты у кубанских волейболистов очень хорошие. Но мы надеемся, что вскоре долгожданный статус и получит и гандбольная "пляжка".

— Вы так или иначе видели детский спорт и в советскую пору, и в "лихие девяностые", и в нынешние времена. Что лучше?

— В советское время дети в спорте шли охотнее. Развлечений тогда было не так много. Сейчас ребенку интереснее проводить время в сети, а если и заниматься спортом, то в формате "кибер".

С инфраструктурой сейчас все неплохо. Когда Сочи стал олимпийской столицей, в муниципальных образованиях края стали активно строить спортивные объекты. Убеждаю молодых тренеров, что в глубинке работать: даже легче: дети не избалованы, их проще увлечь, нет давления обязательных призовых мест.

Но есть опасение: а не слишком ли мы распыляемся? Восемь десятков видов на один регион — это много. Мое мнение: нужно развивать только традиционно популярные виды. Ну какой на Кубани хоккей?

Залы построили. Теперь боремся за кадры. Ну и здорово бы вернуть старую добрую систему спортивных интернатов. Каждодневная планомерная подготовка дает больше результатов, чем занятия в школах по полтора-два часа. Так мы чемпионов не вырастим.

— Ваша не сбывшаяся спортивная мечта?

— Обычно говорят, что если чего-то не добился, есть шанс воплотить это в детях. У меня занималась гандболом дочка, и перспективы просматривались. Но не было поблизости зала, подходящего для занятий…

Конечно, я мечтала выиграть Олимпиаду. Но не сложилось. Ничего страшного. Значит, будем теперь олимпийских чемпионов растить…