Глеб Гарбуз, швейцарский стрелок. Право играть без номера как знак особого отличия

25 марта 2020

Зловредный вирус в придачу к глобальным бедам сорвал веховое достижение в карьере белорусского парня. Ко дню остановки чемпионата Швейцарии тот лидировал в споре снайперов.

Заметим, что перевес Глеба Гарбуза над ближайшим конкурентом — именитым датчанином Бо Спеллербергом из "Санкт-Отмара" — был внушителен (163 гола против 138) и никак не отыгрывался за пару-тройку туров.

Глеб Гарбуз, швейцарский стрелок. Право играть без номера как знак особого отличия, изображение №1

В клубном же реестре "Кринса-Люцерна" ближайший к Глебу партнер хорват Филип Гавранович имел всего 84 гола…

До тотальной остановки гандбола в Европе 26-летний белорус проводил, несомненно, лучший из сезонов в своей биографии. Та уместила довольно причудливый маршрут клубных миграций. До Швейцарии в ней были минские "Динамо" и СКА, питерская "Нева", запорожский "Мотор", "Тироль" из австрийского Шваца…

— Предполагал, что застану тебя звонком в эпицентре европейского карантина. А оказалось, ты коротаешь смутное время уже в Минске. Как удалось вырваться на родину?

— С приключениями. В Швейцарии профилактические меры до спорта дошли не сразу. Сначала закрыли на карантин учебные заведения, потом — предприятия и фирмы. Что касается гандбола, то там первым решением было играть с аудиторией не больше тысячи зрителей, а 7 марта на нашей последней встрече с "Берном" трибуны были уже пусты.

Все понимали, что дело шло к остановке турнира. За два дня до этого в стране свернули хоккейный и футбольный чемпионаты. Потом пошел слух (к счастью, не подтвердившийся), что в каком-то из гандбольных клубов обнаружился инфицированный игрок. Это грозило карантином сразу всем десяти командам лиги.

В пятницу, 13-го, чемпионат остановили, практически без шансов его доиграть. Нам назначили сбор на понедельник — обещали проинструктировать, как жить дальше, и распустить легионеров по домам.

Однако в ту же пятницу вечером я обнаружил в интернете новость, что в ночь на воскресенье закроет границы Польша. Самолеты уже не летали. То есть, отсчитывая с утра, у меня было примерно половина суток, чтобы на машине проскочить через пол-Европы в Беларусь.

Позвонил тренеру и директору клуба, объяснил ситуацию. Мне сказали: да, стартуй! Обещали вдогонку сбросить в почту план индивидуальных тренировок и все другие разъяснения.

Загрузил, что мог, и понесся через границы. Успел. На въезде в Беларусь мне измерили температуру, заполнил документы на машину. Утром в воскресенье был уже дома в Минске.

Глеб Гарбуз, швейцарский стрелок. Право играть без номера как знак особого отличия, изображение №2

— И что теперь?

— Понедельник, среда, пятница — тренажерный зал. Вторник, четверг — беговая работа. Суббота, воскресенье — выходные. Задача — держать себя в форме. Для этого постараюсь найти и варианты работы с мячом. Надеюсь, здесь это получится.

— Как в этом форс-мажоре "Кринс-Люцерн" намерен решать вопросы контрактных выплат?

— За март и апрель мы должны получить сто процентов окладов. А потом до нормализации обстановки процентов 70-80 зарплаты планируют покрывать за счет социальной страховки. Мы ежемесячно делали отчисления по 236 швейцарских франков в специальный фонд — на случай таких вот экстремальных ситуаций. Сейчас это должно выручить. Но так схема выглядит предварительно.

— Опиши свои чувства в минуту сообщения, что не доигранный сезон попросту аннулируют, то есть в историю он не войдет.

— Ясно, что не обрадовался. Мы хорошо проводили чемпионат, имели по ходу турнира опыт побед над стоявшими в таблице выше "Шаффхаузеном" и "Винтертуром". Фактически обеспечили третье место в "регулярке" после прошлогоднего седьмого. Все это давало реальные основания на успешный плей-офф.

— Скромно умалчиваешь, что и персонально уверенно держал курс на упоминание в хрониках благодаря бомбардирским успехам.

— Я не любитель говорить о себе при каждом удобном случае. Да, есть такой результат. Я рад и доволен. И тем, что получил возможность много играть. И тем, как сложилось все в начале прошлого года, когда пришлось уйти из минского СКА.

— Расскажи…

— Довелось пережить большой стресс. Хотелось быстро найти клуб. Сначала поехал в македонский "Еурофарм". Там сразу предложили контракт. Но смутили условия в Битоле. Не денежные, а, скажем так, инфраструктурные.

Меня предупредили, что будет двухмесячный отпуск зимой. Причина — не отапливается зал. Летом — такой же отпуск, но уже из-за жары. Четыре месяца простоя — это сильно смущало. Поэтому, когда едва ли не в последний день трансферного периода позвонил агент с вопросом, поеду ли в Швейцарию, сразу согласился. Он предупредил, что условие клуба — контракт сразу на два сезона. Но времени на обсуждения у нас уже не было…

Понятно, что в новом клубе требовалось время на адаптацию. Незнакомая команда, сыграла уже полсезона. А ты новенький, да еще из Беларуси — о нас в мире знают немногое. Но коллектив оказался очень приятным и добрым. В плане психологической обстановки все было супер.

Глеб Гарбуз, швейцарский стрелок. Право играть без номера как знак особого отличия, изображение №3

— Давай примеры.

— Летом, уже после финиша сезона, получили сообщение в чат: тренировка завтра отменена, собираемся на пляже. Там — волейбол, мясо на гриле, пиво.

Или, скажем, в разгар сезона тренер может торжественно объявить после тренировки имя игрока, который сегодня проставляется. Названный парень заказывает напитки, бутерброды или пиццу на всех — есть повод побыть вместе, хорошо пообщаться.

Глеб Гарбуз, швейцарский стрелок. Право играть без номера как знак особого отличия, изображение №4

Летом практикуются походы в горы, в бассейн. Бывало, рубились в хоккей на траве. Или в футбол: одиннадцать на одиннадцать — старики против молодых.

— То есть поводов жалеть о продолжительном сроке контракта у тебя нет?

— Уже продлил его до лета 22-го года. Еще осенью. Предлагали очень настойчиво.

— Из чего вырос твой колоссальный отрыв от всех преследователей в снайперском реестре?

— Думаю, основное, чем беру, — это скорость. В принципе "делать статистику" никогда не спешу. По ходу первого тайма могу забросить лишь пару раз, но при этом присматриваюсь, где у соперника слабые места, зоны возможного прорыва. Это помогает во второй половине набросать порой мячей восемь.

Двигаться, искать позицию и момент для броска стараюсь так, как учили в СКА, за что армейскому клубу отельное спасибо. Скажу так: все, чему Спартак Петрович Миронович научил в свое время Борю Пуховского, по-прежнему успешно работает везде.

Ищешь позиции, создаешь себе моменты, а начинают на тебя выходить — появляются варианты взаимодействия со свободным линейным. Мы с Филипом Гаврановичем отлично сработались. Он знает, когда открыться. Если я иду на бросок, хорошо ставит заслоны, придерживает соперника.

А еще в этом сезоне мне поручили бросать семиметровые. Это два-четыре дополнительных гола за матч.

Глеб Гарбуз, швейцарский стрелок. Право играть без номера как знак особого отличия, изображение №5

— Как с реализацией?

— Раз на раз не приходилось. Не забрасывал за матч примерно один пенальти, остальное залетало.

— При первой неудаче на "точке" тебя меняли?

— Нет, только если после второго промаха. А так оправляли бросать снова.

— Подбирая фотографии для этого интервью, обнаружил, что ты играешь в форме без номера.

— Это в швейцарском чемпионате такая фишка. У каждой команды есть специальная майка, которую надевает лучший бомбардир — она переходящая, как у лидера в велогонке.

На этой традиции строится интересная рекламная кампания. За достижение игроком определенных бомбардирских рубежей фирма-спонсор выплачивает премии. Девяносто процентов суммы перечисляются детским школам на закупку инвентаря, мячей, формы, а остальное остается у самого лауреата.

Глеб Гарбуз, швейцарский стрелок. Право играть без номера как знак особого отличия, изображение №6

— Кстати, какой у тебя протокольный номер?

— Четверка.

— Сколько раз с ним сыграл?

— Только стартовый матч. Его в бомбардирской майке проводит капитан команды — это традиция.

— А у кого ты отобрал лавры главного снайпера команды?

— У Гаврановича.

— Тот не ревнует?

— Наоборот, помогает. Разве что иногда подшутит: мол, хватит уже. Или когда в футбол играем, кричит: вы хоть здесь пас Глебу не давайте! Но это без зла. Мы с Филипом крепко сдружились. У нас квартиры одна напротив другой. Как только приехал, он меня наставлял, знакомил с городом.

— Кстати, о квартирах…

— Жилье обычных европейских стандартов, без понтов и наворотов. Предоставил клуб. Там есть все, чтобы удобно устроиться одному. Иногда ко мне приезжают родители из Минска, чаще — сестра, она обосновалась в Гамбурге.

— Что за тренер Горан Перковац?

— Типичный хорват. Можно сказать, человек старой гандбольной школы. Накосячишь — сразу услышишь то, что заслужил. Ну, максимум на первый раз глаз прикроет, но потом уж доходчиво изложит все.

Тренер классно читает игру. Понимает и чувствует, кого и куда поставить. Он ведь олимпийский чемпион — это говорит о многом. Довольно требователен на тренировках. Но после занятий становится другом. Знает, когда и как снять напряжение, запросто может пригласить всю команду на кофе — неформально пообщаться. Готов поговорить с игроком, выслушать просьбу, войти в положение.

Глеб Гарбуз, швейцарский стрелок. Право играть без номера как знак особого отличия, изображение №7

— Беседуете по-немецки?

— Да. Владею им свободно.

— Твоя позиция на площадке?

— Чаще выходил левым полусредним. Второй наш игрок этого амплуа больше защитник, а третий — совсем юный паренек. Вот и провожу на площадке обычно всю игру.

— По роли разыгрывающего скучаешь?

— Мне обе позиции по душе. На полусреднем можно меньше думать. Вывели тебя на завершение — забрасывай. Или, скажем, стягивай-отдавай. А в центре надо решать уже за всю команду. Но переключаться для меня не проблема.

— Как дела с защитой?

— Ох, как и были. Стою "первым". Какое-то время пробовали на "втором", потом отказались. Бывает, играю переднего защитника в схеме 5-1. Руки длинные, подходят для перехвата. Но потом тренер сказал: всю игру ты при такой нагрузке не выдержишь, становись-ка лучше крайним — и отдыхай. Главное, чтобы ты приносил голы.

Резко сделаться хорошим защитником, если толком никогда не оборонялся, сложно.

— Оцени уровень чемпионата Швейцарии.

— Мне сложно сравнивать его с лучшими образцами — в Германии или Франции не играл. Он довольно ровный по составу — с этим дело точно обстоит лучше, чем в Беларуси, России или Украине.

В Швейцарии фаворит может запросто проиграть отставшему, хотя и не так часто, как бывает это Германии. Нет такого, что через десять минут у тебя "плюс десять" и можно доигрывать. До середины второго тайма все, как правило, напряжено. А еще часто полные залы.

Глеб Гарбуз, швейцарский стрелок. Право играть без номера как знак особого отличия, изображение №8

— Сколько вмещает ваш?

— Около тысячи человек. У нас залов вообще-то два. Кринс и Люцерн стоят бок о бок. Границу обозначает только табличка на улице. Арены мы периодически меняем — чтобы играть перед публикой каждого из городов.

— Твою гандбольную биографию так и хочется назвать прерывистой.

— Да, слово точное.

— Наиболее ярко ты проявляешь себя в альпийских краях — в Австрии, теперь в Швейцарии. В странах роднее, где все привычнее, зацепиться не удалось. Разъяснишь парадокс?

— Везде разные истории. Поехать в Питер в восемнадцать лет, сразу после распада минского "Динамо", было ошибкой. Поспешил. Надо было поиграть и потренироваться еще год-два в Беларуси.

После "Невы" в Австрии все сложилось действительно нормально. А потом — Запорожье. Мне был 21 год, абсолютное большинство игроков клуба взрослее.

Возможно, мне не хватило возраста и опыта, нужных, чтобы зарекомендовать себя в команде такого уровня. Но во время "предсезонки" играл много и нормально. А потом в один момент все закончилось.

В команду меня звали еще от имени Николая Степанца. А перед стартом сезона ее принял поляк Патрык Ромбел. Он думал только о результате, который с него требовали, и не хотел рисковать. В его систему с пятью сотнями комбинаций явно не вписывался. Там было так: шаг влево, шаг вправо — ты куда?! В "Моторе" я стал не нужен

Через полгода позвонил из Минска Андрей Викторович Крайнов, позвал в СКА. Я сразу согласился: это же родной город, выступление в Кубке ЕГФ. Поначалу мне доверяли играть довольно много. Потом — все меньше и меньше. А потом и заявлять перестали…

Давали понять, что не нужен. Перед зимней паузой Крайнов сказал мне и Леше Хадкевичу, что до конца года можем оставаться в клубе, но играть не будем. Сразу позвонил агенту: успеешь найти клуб? Он сказал, что постарается. Тогда я и сказал, что в СКА не останусь. Там было много неприятных ситуаций…

Глеб Гарбуз, швейцарский стрелок. Право играть без номера как знак особого отличия, изображение №9

— Таишь обиду?

— Нет, только благодарен. Если бы тогда не разрубили этот узел, не было бы того, что есть сейчас. Обижаться — непродуктивно. Надо жить и получать удовольствие. Все впереди.

— Признавайся, что именно.

— В каком возрасте спортсмены обычно раскрываются максимально? В 27-28 лет, ближе к 30. Вот это у меня и впереди. А пока молодой, неделю назад исполнилось 26. Работаю, забрасываю голы, зарабатываю имя. Жизнь научила не спешить.

В последнее время на клуб трижды выходили и обозначали интерес ко мне клубы бундеслиги. Горан прямо спросил: хочешь туда? Ответил честно: пока нет. Сейчас есть результат, все хорошо в команде. И время в запасе тоже есть.

— В белорусской "молодежке" своего возраста ты ярко солировал. Во взрослой национальной команде сейчас хватает твоих тогдашних партнеров. Тебя перед январским чемпионатом Европы не было даже в "списке 28"…

— Вы хотите от меня громких заявлений и обещаний? Делать их не хочу. Представится возможность заявить о себе в сборной — постараюсь ее использовать. Нет — значит, не заслужил.

Глеб Гарбуз, швейцарский стрелок. Право играть без номера как знак особого отличия, изображение №10

— Для тебя многое значит доверие тренера?

— Оно важно для любого игрока. Легче играть, когда знаешь, что вправе взять на себя больше инициативы. Что тренер это поймет и поддержит при ошибке. Без доверия опасаешься навредить. А ведь, когда чего-то боишься, именно это и случается.

В клубе сейчас доверие ко мне есть. Но оно появилось не сразу. Пришлось много тренироваться, набивать шишки в игре, прежде чем выстрелил в конце прошлого сезона. А с началом нового стал играть много.

— Кто из тренеров оставил самый значимый след в твой судьбе?

— Если говорить о времени профессиональных контрактов, то сразу назову Сергея Бебешко. Меня в шестнадцать лет забрали из училища олимпийского резерва в его минское "Динамо".

Там тренер заставлял меня работать наравне со взрослыми. В той команде были тогда Паша Атьман, Сергей Онуфриенко, Денис Рутенко, Дима Никуленков, Макс Бабичев, Иван Бровко, Михаил Нежура…

Сергей Васильевич в меня многое вложил. Он отвечал за взрослую команду, от него требовали результат, а он оставался после тренировки поработать индивидуально с шестнадцатилетним пацаном. Знал, когда и как придушить морально, умел похвалить так, что вырастали крылья. Та наука была для меня очень важна.

Фото: pressball.by, hckriens-luzern.ch.

Лента новостей
© 2024 Быстрый центр. Все права защищены.
АСК «Виктория»