Потрясающая и патетичная история белорусского гандболиста, который вернулся в строй национальной сборной из инвалидной коляски.
1 июля 2016 года полусредний БГК имени Мешкова Дмитрий Камышик во время отдыха в Таиланде попал в тяжелейшую аварию. После нескольких операций, сделанных на месте происшествия и в Беларуси, врачи не давали прогнозов на его возвращение в спорт. Самостоятельно ходить Дима начал только через девять месяцев.
Восстанавливаться дальше ему помогли в минском СКА. В октябре 2019-го Камышик вновь сыграл в форме сборной Беларуси в спаррингах против литовцев. А в декабре его снова вызвали в национальную команду — для подготовки к чемпионату Европы!
— Наверное, еще ни один твой разговор с журналистами не обошелся без пересказа подробностей той беды на таиландском горном шоссе. Ты уже должен выработать иммунитет к этому вопросу.
— Да, все эмоции давно улеглись. Может быть, потому что это у этой истории оказался хороший конец. Юрий Анатольевич Шевцов вызвал меня на сбор национальной команды. Значит, я ему нужен. И для меня это радостное событие. Вне зависимости о того, окажусь ли в заявке на топ-турнир.
А что касается той аварии... Отпуск я проводил в Пхукете вместе с Алесей — моей будущей женой. В один из последних дней отдыха мы решили съездить на ферму аллигаторов.
Заказали "тук-тук" — это такое мототакси: впереди водитель, а пассажиры у него за спиной на диванчике. Как потом оказалось, конструкция не очень надежная. На одном из склонов все и приключилось — быстро и непонятно. Мы оказались на другой стороне дороги. Наш рулевой не справился с управлением, и я влетел ровнехонько в столб.
Потом больница. У Алеси была полностью разрезана икра, у меня — сломана правая бедренная кость. Сделали операцию. А потом не выпускали из больницы до тех пор, пока я сам не смог стать на костыли. Но у меня это долго не получалось.
Я тогда очень резко потерял в весе — вышел из больницы с минусом в 13 килограммов. За первую неделю съел, кажется, только одно яблоко. Сил не осталось вообще.
Попытки стать на костыли первое время заканчивались обмороками. Уже позже мы поняли причину — "не держало" колено и на левой ноге. Удалось решить проблему только после того, как Алеся купила специальный бандаж.
Уже в Минске мне диагностировали то, чего не увидели тайские врачи: на левом колене были разорваны связки. Это еще операция. Но и ею дело не закончилось — что-то не так было с нервом, который управляет стопой. Туда залазили вновь и вновь, пока боль, наконец, не ушла.
...А тогда, в Таиланде, Аля раздобыла инвалидное кресло, в нем я и покинул стены больницы. Хорошо, что в те дни в Пхукет прилетел на отдых с женой и мой тогдашний одноклубник из БГК Янко Божович. Они нас встретили при выписке, а потом отвезли в аэропорт.
Кстати, скажу добрые слова про российский "Аэрофлот". В самолете нам выделили четыре места — я ведь мог в полете только лежать. А потом при очень короткой стыковке оперативно помогли успеть на рейс из Москвы в Минск. Там меня уже встречали родители и врач брестского клуба Виктор Белый. Он договорился о госпитализации в центре травматологии — мы сразу поехали туда.
Когда узнал все диагнозы, настроение, конечно, вконец упало. Я подозревал неладное и с левой ногой, но не думал, что все так плохо.
— Думал тогда о возможном возвращении в гандбол?
— Нет. Понимал, насколько я от него далеко. Врачи на все вопросы отвечали уклончиво и никаких прогнозов не давали. О спорте вспоминал лишь тогда, когда навещали ребята. А они делали это регулярно.
Дима Никуленков — тогдашний капитан БГК и мой друг. Серега Шилович, братья Рутенко — Сергей и Денис. Разговоров о гандболе парни избегали. Больше рассказывали что-то забавное, старались развеселить. Они постоянно твердили, что все будет хорошо: мол, скоро начну ходить, потом побегу, да еще так, что и они не догонят.
Без костылей я стал передвигаться в марте 2017-го.
— Это была победа?
— Победы там были каждый день. Поначалу я даже вел им счет. Первая — когда сам поднялся на кровати. Вторая — когда начал передвигаться в кресле. Третья — когда стал на костыли. И так дальше — четвертая, пятая, шестая…
Брестский клуб меня не бросил, держали на контракте до времени его истечения, оплатили всю реабилитацию. Свободным агентом стал, когда получил инвалидность.
Никаких глобальных идей насчет будущего не было. Так, наметки. Но не скажу, что всерьез ими горел. Ходил на реабилитацию к доктору баскетбольного клуба "Цмоки". Восстанавливался для обычной жизни, о возвращении в гандбол даже не думал.
Но однажды, в мае 2017-го, столкнулся там с рулевым СКА и тренером сборной Игорем Николаевичем Папругой. Он пригласил на тренировку в клуб. Сказал как бы невзначай: приходи, посмотришь, как ребята работают, может, со стороны что-то подскажешь.
До сих пор не уверен, что ему были нужны те мои подсказки. Думаю, он просто понимал, что творилось у меня на душе. Тяжело было в первую очередь из-за того, что выпал из прежнего ритма жизни, из привычного круга общения.
Я приехал тогда в Уручье, зашел в раздевалку, увидел ребят. И сразу понял, что вернулся домой. Мне было еще трудно ходить. Со стороны было, наверное, неприятно на это смотреть: к командному строю примыкал человек, который плохо передвигает ноги.
Но мне очень хотелось, чтобы они заработали как прежде. Помню, когда рядом катился мяч, я рвался к нему подбежать, а ноги не слушались. Но постепенно, по чуть-чуть, стал бегать, с каждым разом быстрее. И как-то само собой образовалось, что я стал регулярно тренироваться в СКА.
С Вадимом Сашуриным — чемпионом мира по биатлону и тренером армейцев по общефизической подготовке — сложно работать в принципе, он никому не дает спуска. Для меня он исключений не делал, старался как можно ближе подтянуть к ребятам. Начали, понятно, с совсем малых нагрузок, но они постоянно и неуклонно росли.
На моем первом летнем сборе ездили на велосипедах от минской кольцевой до Раубичей. Проезжал два круга и понимал: все, меня можно доставать из седла, это предел. Но Папруга и Сашурин вырастали рядом и говорили: сейчас ты сделаешь третий! У них мощный дар убеждения. Я и не догадывался, что могу покрывать такие расстояния на велосипеде.
Да, приходилось много терпеть. Но у меня уже была цель: вернуться на площадку и снова делать то, что лучше всего умел. Было важно видеть, как того же хотят все, кто мне помогал. Меня все время подбадривали: сегодня ты лучше, чем вчера, ты красавец! И было уже стыдно подвести их ожидания.
Опять считал победы. Пробежался, бросил, прыгнул, ускорился… Быстрее, резче, сильнее… Когда чувствуешь, что вновь становишься на площадке своим, силы прибывают невероятно.
— В игру СКА ты вошел уверенно. Когда появились мысли о сборной?
— Что смогу снова попасть туда, не верил. Вот честно. Все-таки сборная — это высший пилотаж.
— До этого ты последний раз играл за нее в Катаре, на чемпионате мира 2015 года. Тогда, помнится, глава федерации Владимир Коноплев в разгар неудачных выступлений устроил в Дохе знаменитый "круглый стол". Досталось всем, в том числе и тебе — "здоровому лосю с заячьим сердцем".
— Это же Владимир Николаевич. Все, кто его знает, понимают, что я имею в виду. Своими афоризмами он знаменит.
— Неужели не задело?
— Еще как. Во-первых, было неприятно самому. Во-вторых, журналисты озвучили это на всю страну. Прочитали мои родители и родные…
— Может, расчет и был на то, чтобы распалить твое самолюбие. Мол, потом выйдешь на площадку — и ага…
— Так ведь меня после этого за сборную ставить перестали...
— Белорусский у тебя характер, покладистый...
— На первых порах хотел ответить, но что-то остановило. Наверное, в словах Коноплева была и правда — своей игрой на том чемпионате я был и сам недоволен.
И еще понимал, что в глубине души Владимир Николаевич всех нас любит. Все его разносы вызваны только тем, что он всегда искренне и эмоционально болеет за результат.
— Вы общались потом?
— Да, довольно часто. Я, ковыляя, приходил на игры. А он шутил, что больше отдыхать за рубежом я не буду, что он лично обеспечит меня путевкой в отечественный санаторий. Чтобы сам убедился: в Беларуси можно отдохнуть не хуже.
Я, кстати, в этом не сомневаюсь. У нас много отличных мест. Но иногда все же тянет к теплым морям и океанам...
— Сборную, в которую ты вернулся, можно сравнить с той, из которой уходил?
— Это разные команды. Недавно у нас было собрание, и Шевцов попросил поднять руки тех, кто играл на чемпионате Европы 2014 года в Дании. Таких было пятеро: Боря Пуховский, Никуленков, Шилович, Макс Баранов и я.
Но сравнивать тогдашний и теперешний составы не стоит. Оба хороши. А задачи всегда стоят высокие. И надо доказывать свое право быть в составе, там хватает ребят сильнее меня.
— Думал, скажешь, что сейчас у Шевцова самая перспективная за последние годы команда, и ей пора реализовать этот потенциал.
— Когда мы летели тогда Катар, думали аналогично: надо хорошо сыграть на чемпионате мира и пробиться в олимпийскую квалификацию. Сейчас команда отправляется на чемпионат Европы с той же целью. И это нормально — если не ставить серьезных задач, то зачем вообще туда ехать?
Другое дело, что сейчас у нас многие играют за границей, а тогда, помнится, легионеров было всего двое: Серега Рутенко да Боря Пуховский. Хватает и ребят, которые поиграли в Европе и вернулись в белорусский чемпионат.
— В нем сейчас не лучшие времена. Лучшие были, когда титул разыгрывали три команды: минские СКА, "Динамо" и мешковцы из Бреста.
— Соглашусь. Тогда интрига была взвинчена до предела — на радость болельщикам. Но можно поискать позитив и в теперешнем положении дел. Вот вспомним, как наш СКА в прошлом году проиграл в Гродно. В командах, стоящих за фаворитами, играет молодежь. И мы чувствуем, что там растут амбиции и желание конкурировать.
В настоящем чемпионате страны, по-моему, должны играть команд двенадцать, не меньше. Почему бы к областным центрам не добавить города вроде Новополоцка, Бобруйска или Слуцка? Там сильны гандбольные традиции.
Я надеюсь, что так и будет. У нас в стране сейчас бум в детском гандболе. Чего стоит одна лига "Zubr Cup"! Раньше, помню, юношеское первенство разыгрывали в два тура. Минчане после этого еще ездили на турниры хотя бы в ближнее зарубежье, а что было делать остальным?
А теперь десятки команд заняты в соревновании, которое длится весь сезон. И главное, что в нем участвуют команды из мест, где раньше о гандболе и не слышали. Так что в будущее белорусского гандбола смотрю с оптимизмом...
— Ты и сам можешь не него поработать, если закрепишься в сборной.
— Не хочу ничего загадывать. Если Юрий Анатольевич меня вызвал, значит, считает, что могу помочь. Не скажу, что сейчас я лучше Камышика из начала 2016 года. Но теперь знаю, что могу прибавить.
За два года, что сидел дома и смотрел на жизнь со стороны, передумал о многом. Сейчас это помогает.
— В молодые годы ты становился лучшим бомбардиром чемпионата страны. Но сейчас на эти лавры уже не претендуешь.
— В клубе чаще стою в защите. Бываю, конечно, и в нападении, но это не так легко дается. Многие парни быстрее меня. Но я тоже кое-что умею: придержать, разыграть, отдать, да и просто дать передохнуть молодым ребятам.
— И даже забросить "рейнским львам" при случае...
— Это я пробовал новый опорный бросок, под шаг. Хотя на тренировках сборной получались и атаки в прыжке — Никуля с Шило уверяют, что смотрелся я здорово.
— Выходит, сердце уже не заячье?
— Оно никогда и не было таким. У меня всегда был характер. И вот судьба дала шанс это доказать.
