Она двукратная чемпионка мира. И до сих пор остается лучшей в истории белорусской сборной по средней результативности. А еще — определенно лучшим ее игроком всех времен.
И дело даже не в голах и титулах, а в характере. Он у Светланы Миневской советский. Это значит, что она всегда играла для команды и буква "я" в ее алфавите места никогда не меняла. Свое правило "раньше думать о родине" она нарушила лишь однажды, выбрав вместо Олимпиады дочку Женю.
Двадцать лет спустя ее Евгения стала лучшим бомбардиром бундеслиги и, само собой, игроком национальной сборной. Немецкой — какой же еще? Ведь в Германию семья Миневских переехала сразу после того, как ее глава Андрей завоевал олимпийское золото Барселоны в составе сборной СНГ.
История со счастливым продолжением. Женя поддерживает гандбольную славу семьи и торит путь в Лиге чемпионов в составе французского клуба с белорусским названием. А ее родители ведут неспешную жизнь в курортном городке в самом сердце Тюрингии.
Правда, соглашаясь на интервью, Света просит, чтобы звонок был в понедельник — в календарной семидневке он у нее единственный выходной.
— Чемпионкой мира среди взрослых ты стала в восемнадцать лет. Старт, с какой стороны ни посмотри, весьма обнадеживающий.
— Просто великолепный, чего уж там! Игорь Евдокимович Турчин звал в киевский "Спартак", а Леомарк Витальевич Невядомский, возглавлявший тогда минский БПИ, обещал ему, что именно так все и будет. И вот как перспективного игрока меня взяли на чемпионат мира в Голландию. И за его перипетиями я наблюдала исключительно с трибун.
— Не обидно ли было вот так — в запасе, по сути, со стороны?
— Ничуть. Потому что бал в той сборной правили такие мастера, как Зинаида Турчина, Лариса Карлова, Марина Базанова… Да там все игроки были колоссальной силы. Я точно ничем не помогла бы. Рада была уже тому, что взяли.
Тем более что чемпионат был непростой, и титул достался сборной СССР в борьбе. Когда в самолете летели обратно, Зина Турчина сказала: "Ну все, теперь ты наш талисман!"
И, кстати, она оказалась права — сколько бы я потом ни ездила со сборной, она всегда брала только первые места. Когда мы с Олей Шишкиной, тогда уже Дуйшебаевой, были беременны в 1992 году, то я ей так и сказала: "В Барселону нас надо брать все равно — даже в таком состоянии".
— Теперь понятно, почему там не получилось золота. Однако вернемся к чемпионату мира-86. После него в киевский "Спартак" ты так и не перешла…
— На самом деле Турчин звал меня не единожды. Он и сам потом говорил, что никого другого столько не уговаривал. И вот, когда я уже окончательно собралась в Киев, нас с Таней Ераминок вызвали в республиканский спорткомитет. У Тани тоже было хорошее предложение. Вот только уже не помню точно, откуда.
Но белорусское спортивное начальство каким-то образом проведало о наших планах. И с нами соответствующим образом поговорили. Но, если честно, мы не сильно огорчились — уезжать из Минска не очень-то и хотелось.
— Олимпиада-88, соответственно, пронеслась мимо.
— Там все было честно — на моей позиции левой полусредней играли те, кто сильнее. Но на чемпионате мира 1990 года, куда сборная отправилась под руководством Александра Тарасикова, я была уже полноправным игроком основы.
— Сразу предложу сравнить двух наставников.
— Это невозможно. Турчина в нашем женском гандболе нельзя сравнивать ни с кем. Как Спартака Мироновича — в мужском.
Если раскрыть тему, то Игорь Евдокимович был человеком большой души, за пределами площадки — просто папой для всех девчонок. Но, как только за нами закрывались двери зала, он становился совсем другим. Его не интересовало уже ничего, кроме гандбола.
"Девчата, прекрасно понимаю, что у каждой из вас есть проблемы. Но давайте договоримся сразу: как только вы выходите из раздевалки на тренировку, то забываете все — сюда вы пришли работать".
А Тарасиков… Он зачем-то старался натравливать девчонок одна на другую. Вот были у него две претендентки на одну позицию, и начиналось: вот эта сказала то, а та — это… Короче, совсем не Турчин.
— На втором чемпионате мира — в Южной Корее — ты сыграла только в первом матче, всего двадцать минут против датчанок. Как так?
— В атаке полетела крестообразная связка — помню, еще изловчилась забросить левой. Упала, резкая боль. Не понимала, что случилось, доковыляла до лавки. Колено укололи, ногу перевязали, а потом подлетел Тарасиков и стал кричать, что, мол, я симулирую и колено у меня совсем не болит. Отправил играть снова.
Но толку от меня, понятно, было ноль. Гостренер Александр Кожухов, знаю, после матча сказал Тарасикову пару ласковых, но значения это уже не имело. На площадку я больше не вышла...
А перед Играми в Барселоне была уже беременной.
— Но ведь следующей Олимпиады у тебя точно быть не могло...
— Вариант поехать в Барселону был. Нашла одну пожилую женщину, и та сказала: "Допустим, мы эту проблему решим, и на Олимпиаду ты поедешь. И, возможно, выиграешь там медаль. Но потом будешь всю жизнь разговаривать с этой медалью, потому что детей у тебя уже не будет..."
— И ты родила Женьку.
— Мы с Андреем были до последней минуты уверены, что будет мальчик, Петя. В честь папы мужа.
— Андрей, кстати, на Олимпиаду поехал в составе сборной СНГ и привез оттуда золото. Однако тоже, как и ты на чемпионате мира-86, на площадку ни разу не вышел. В этом плане вы вообще уникальная семья: одно олимпийское золото и два мировых — за двадцать минут на поляне.
— Ха, значит, такая судьба...
— Затем она приготовила тебе скорое возвращение в спорт после родов.
— Через три месяца после кесарева. Тогда это был рекордный срок. Нужна была помощь уже сборной Беларуси. А я патриотка.
— Тогда у вас собралась хорошая команда. Практически все прошли школу сборных СССР разных возрастов. Жаль, но, по большому счету, то белорусское созвездие так себя и не проявило...
— Состав был действительно удивительный. До сих пор вспоминаю о нем с ностальгией.
Да и в еврокубках мы неплохо играли с минским "Политехником". Но все же молодой команде не хватало опыта. Плюс надо вспомнить те трудные времена. Когда начался отъезд лучших игроков на Запад, в частности, в немецкий чемпионат, процесс было уже не остановить.
— Здесь ты не стала исключением.
— Да, уехала в 93-м, вслед за мужем. Агент Герд Бутцек предложил поиграть в четвертой лиге. Начала там. В пятницу на тренировку меня либо подвозил Андрей, либо сама с Женькой добиралась на поезде — триста километров в одну сторону. Тренировалась и оставалась на уик-энд. В субботу или в воскресенье играли.
Через год вышли в третью лигу, выступала там до декабря 98-го. А потом переехали в Трир к Лене Верещако, моей подруге по "Политехнику". С нами была еще россиянка Света Мозговая, так что команда собралась вполне боевая. Поднялись в бундеслигу, а в 2002 году стали чемпионами.
— Представляю заполненную народом площадь на родине Карла Маркса...
— Нет, такого фанатизма, как у футболистов или у мужиков-гандболистов, в Трире не было. Город в принципе с гандбольными традициями, но зальчик на тысячу человек, не больше. Забивался он, правда, до отказа.
— Отчего же следующий сезон ты встречала уже в другом месте?
— Так получилось. Прогулялась вечером с президентом клуба и услышала совсем не то, что ожидала. Что я уже не в том возрасте и что надо подумать о будущем.
— Это что значило?
— У меня была мечта — стать воспитателем. Но без хорошего знания немецкого, понятно, задача не решалась. А я этот язык раньше не учила — впервые столкнулась с ним только в Германии.
А тогда в Ростоке играла моя минская одноклубница Ира Черневская. Там мною заинтересовались, пообещали помочь. Но в итоге получилось немного не так. Дали брошюру из того заведения, где надо учиться, и сказали: изучай, там все, что надо. Понятно, что заниматься этим не стала — когда, если постоянно тренируешься?
Еще через два года ушла в "Эрфурт". Туда меня позвали главным образом из-за Женьки. Все уже понимали, какой растет талант. Да и мне было ясно: эти два года отыграю, и финиш.
Умные люди посоветовали зарегистрироваться на бирже труда. Это надо делать за три-четыре месяца, прежде чем закончится контракт. Но тренер сказал, что этим мне забивать голову не надо и что потом я точно останусь при команде. Но это оказались только слова, и в итоге я потеряла три месяца с зарплатой.
А потом мне помог мэр города. Благодаря ему я в 38 лет снова пошла в школу — по подготовке нянечек. Это первая стадия. Вторая — уже учеба на воспитателя.
В таком возрасте учиться трудно. Вдобавок я еще тренировала детей и команду. Крутилась белкой в колесе, хорошо, учителя ко мне отнеслись с симпатией и помогали, как могли.
Потом устроилась в детский сад. А вскоре в нашей Бад-Лангензальце открылся детский игровой центр. С 2011 года в нем и работаю.
— Мечта сбылась?
— Можно сказать. Там почти все как в садике, только дети развлекаются сами, а мы приглядываем. Мастерим с ними поделки, предлагаем другие полезные занятия. Коллектив хороший, и от работы получаю удовольствие. Хотя иногда, когда за день через центр проходит до четырехсот человек, к вечеру уже никого не хочешь видеть.
— Быт?
— Мы купили дом, когда я играла последний сезон. Андрей работает здесь же, в коммунальном хозяйстве.
— На кого из вас больше похожа Женька?
— На обоих поровну. Когда идет рядом с папой — говорят, на него. Когда со мной — на меня. Очень многие считают, что поведение Жени на площадке, ее движения — это чистая я. Но я этого не вижу.
— Дочка играет лучше мамы?
— Сравнивать нельзя. Мы играли в гандбол стоячий, а сейчас он другой. Таким, какой была я, в нем делать нечего. Теперь все играют с липучкой на ладонях, а я не могла. Я и в защите играть не умела, а Женька обороняется хорошо. Жаль, она потеряла два года в "Лейпциге" — лишилась веры в себя. Она очень дисциплинированная и всегда делает то, что говорит тренер.
Когда мы жили в Трире, я тренировала детей. Женя, понятно, была одной из лучших, стала забрасывать почти все мячи, и мы выигрывали. Потом сказала ей, что надо играть и для других.
Я от этого всегда получала больше удовольствия. Пыталась ей это объяснить, было много слез, но она поняла. А когда я собралась объяснить ей, что в матче со слабыми надо играть для других, а в поединке против сильных правильнее идти вперед самой, она в силу возраста перешла к другому тренеру.
И сказала: "Все, ты больше не мой тренер, и слушаю я уже не тебя". Говорю же, дисциплинированная. Как скажут, так и сделает.
В "Лейпциге" был тренер, который сам определял, какую комбинацию крутить и что делать в любой ситуации. А мое мнение такое: наставник должен подсказать только тогда, когда у команды ничего не получается.
В других случаях все решает центральный игрок — он на площадке, и ему виднее. А там все нити были в руках тренера. Механический гандбол.
— Сейчас Женя играет за французский "Брест". Как она вообще там оказалась?
— "Метцинген", откуда она уехала в "Лейпциг", принял ее обратно с большим удовольствием. Но затем там решили не продлевать контракт. Да и сама Женя хотела уехать из Германии, потому что в каждой команде ее игру сравнивали с выступлениями в сезоне-2012/13, когда она стала лучшим бомбардиром бундеслиги. А она сказала: "Мама, хочу начать с нуля".
Сначала возник вариант "Будучности", и я обрадовалась, что наконец-то увижу Таню Ераминок, которая там тренирует. Но в последний момент нарисовался Брест. Выбор логичный — все-таки французский чемпионат намного сильнее черногорского.
— "Брест" уверенно лидирует в группе Лиги чемпионов. Как себя там чувствует Женя?
— Скажем так, притирается. В защите очень хороша, на "семерики" выходит. Но, конечно, не все идеально. За сборную играет другая Женька, и нравится она мне куда больше.
Недавно дома играли с белорусками. И я видела такую, прости, пофигистку — в лучшем смысле этого слова. Незашоренную, настоящую игровичку. Она видела возможность бросить — бросала. Это именно то, что нужно.
— Кстати, как тебе белоруски?
— Девочки неплохие, но опять же — мало у них опыта. Сравниваю их с нами и понимаю, что молодые игроки без денег ничего делать не будут. Не полезут они туда, где будет больно. А вспомни, как в девяностые играли мы.
В сборной нам оплачивали билеты и гостиницу. А сейчас как мне рассказали, девочке надо по сто раз звонить и спрашивать, приедет она или нет. Но это болезнь всех, не только белорусок.
— Но ведь и ты, будучи патриотично настроенной, все равно остаешься в Германии.
— В "Трире" можно было играть только двум иностранцам, и получилось, что из всех наших дольше всех в Германии жила именно я. Мне и сделали тогда гражданство.
Когда Женька росла, то с русским у нее было плохо — это сейчас она пытается много говорить. А тогда мы приезжали в отпуск и видели пустые магазины. Мы искренне считали, что будущего на то время для нашего ребенка в Беларуси не было.
— В белорусскую сборную Женю звали?
— Никто никогда не звонил и не интересовался ее планами.
— Каким видишь будущее дочки? Она сумеет стать чемпионкой мира?
— Не уверена. Не того уровня немки, чтобы в условиях такой жесткой конкуренции, как сейчас, оказаться лучше всех.
— В любом случае чемпионка мира в вашей семье уже есть.
— Если вернуть все обратно, все делала бы так же. Только соломку кое-где подстелила бы.
— Где же?
— Когда крестообразная порвалась, сказала бы Тарасикову, что не пойду рвать ее до конца.
Раньше ведь слова "нет" никто из нас и не знал-то. А сейчас мне 50 лет, и все эти артрозы и все остальное выходят боком.
— У Жени, помнится, тоже порваны "кресты".
— С этим у немцев все хорошо. Пока до конца не вылечишься, играть тебя не выпустят.
— А еще для девушки очень важно хорошо выйти замуж. У красавицы Жени Миневской, лица бренда Kempa, с этим, думается, проблем не будет.
— В следующем году собирается расписаться. Они с ее парнем уже несколько лет вместе. Он молодец, очень хороший специалист по ОФП. Вначале работал с молодежью футбольного "Штутгарта", а теперь уже и с основным составом. На десять лет старше Жени, сам бывший футболист и понимает, что такое большой спорт.
А для спортсменов очень важно, когда рядом человек, которому не надо рассказывать, что такое спорт высоких достижений и ради чего мы гробим здоровье.
Так что, пожалуй, скорректирую ответ на твой вопрос о чемпионстве. Новый голландский тренер у "бундесманншафт", похоже, толковый специалист, раз дает девчонкам возможность проявить лучшие игровые качества. Да и мяч, как известно, круглый, а история знает немало примеров, когда дерзкие команды чехлили признанных фаворитов.
А у Женьки и ее подруг, знаю, еще много нереализованных амбиций…
