Он больше десятка лет помогал легендарному Спартаку Мироновичу вести по звездному победному пути минский СКА 80-х. А теперь вспоминает о тех удивительных временах.
Леонид Бразинский: "Пейте "Беловежскую". Она от всего помогает"
На БЦ — вторая часть ностальгического интервью заслуженного тренера СССР и Беларуси Леонида Бразинского.
— ...Любому советскому клубу в зарубежных поездках выделялся куратор из комитета госбезопасности. Нашего звали Володя. Первая встреча с ним датирована 1981 годом. СКА собирался тогда в ФРГ. И нас, понятно, инструктировали по полной программе. Для знакомства с командой Володя пожаловал в Адлер, где мы находились на сборе.
Жили там в палаточном городке и вели, можно сказать, походный образ жизни. После насыщенного тренировочного дня обычно перекидывались в карты с начальником команды Валерием Худобой, попутно уговаривали по бутылочке "Каберне". В один такой погожий вечер на пороге и возник Володя — культурный, вежливый парень, сразу расположивший к себе.
Сила обаяния капитана Володи подействовала на равного ему по званию Худобу самым удивительным образом. Когда я стал разливать вино (ну, за знакомство!), Валерий Трофимович решительно прикрыл свой стакан: "Леня, так я ж не пью!". Я был изумлен: пчелы восстали против меда. Но вида не подал. Подумал, нет ли здесь и впрямь какого подвоха для бравого офицера — вдруг проверка из центра?
Короче, в первый вечер мы выпивали, беседовали, снова выпивали. Вдвоем, с Володей. Худоба наблюдал со стороны. Второй вечер — картина та же. В третий я почувствовал: Трофимыч держится из последних сил. Наконец он равнодушным тоном изрек: "Может, и мне хотя бы попробовать, что за гадость вы пьете?" И уже по глазам я понял: наливать надо до краев — иначе никак не распробовать весь букет...
Закончилось все эпически. Наш начальник команды легко восполнил утраты двух предыдущих вечеров, а затем и вырвался вперед. Настолько уверенно, что наутро Володя признался в одном из сильнейших жизненных потрясений: "Леня, я думал, что видел все. Но если этот у вас не пьет, то что же думать про тех, которые это делают?"
— Однако этому капитану Володе, полагаю, вменялась в обязанности надзирательная функция: вдруг спортсмен соберется свинтить и остаться в стране загнивавшего капитализма.
— Вот потому я у него и интересовался: если кто-то решит сбежать, то как на практике можно этому противодействовать? Еженощно дежурить у дверей отеля? Володя в ответ улыбался. Он и сам понимал, что необъятное не объять. И просто был уверен, что дурное никому не придет в голову.
Кстати, он не знал ни одного иностранного языка. Но при этом ездил за границу руководителем делегаций, которому вменялось в обязанность контролировать все общение команды с принимавшей стороной.
Я недоумевал: как это можно делать, если ни бельмеса не понимаешь? Ну бардак же! Володя соглашался: "Бардак... Но сам подумай: когда и где я это буду учить?" Поэтому, когда смотрю теперешнее кино о хитроумных ребятах из управлений и контрразведок, то улыбаюсь. В действительности все было немного иначе.
— Те времена ныне свойственно идеализировать. Мол, все было чище и понятнее. Мы — неутомимые строители светлого будущего, они — выходцы из мира, где правит чистоган.
— Ну, положим, мы догадывались, что чистоган там правил не всем. На западных друзей в кое-каких важных вопросах вполне можно было положиться.
История с предысторией. У минского СКА в армейском манеже были две комнаты. Ключи от верхней имелись у Мироновича, у меня и у Худобы. А от нижней, где хранили форму и запас напитков на случай приезда разных гостей, у Худобы ключей почему-то не было.
И вот однажды в канун очередного матча еврокубков стал свидетелем диалога Валерия Трофимовича и Спартака Петровича. Первый настаивал, что выделенные ему для приема датских судей две бутылки водки будут уничтожены теми мгновенно. Вторая сторона была уверена в обратном и подозревала подвох. Но в процессе сложных переговоров квота была все же расширена.
Тогда Худоба, видимо в наплыве радостных чувств, пригласил в ресторан и меня. Я, конечно, это решение приветствовал. Смущало только, каким образом Валерий Трофимович собирался с датчанами общаться — ведь никакими языками, кроме русского и молдавского, он не владел. Но, впрочем, заверил: "Не беспокойся. Гости выпьют — сразу найдем общий язык".
В ресторане гостиницы "Юбилейная" Трофимыч был почитаем. Музыканты оркестра, когда он входил в зал, натурально замирали. Дело в том, что Худоба умел решать вопросы на самых разных уровнях — в том числе и в военкоматах, регулярно отправлявших повестки на армейские сборы. Оркестрантам из "Юбилейки" они не раз приходили тоже.
Улаживание жизненных проблем выглядело так. Худоба заходил в кабинеты с большим портфелем (никто не знал, что там), веско ставил его на стол и излагал суть дела так, что отказать ему было невозможно: "Майор Худоба, гандбольный клуб СКА. Надо один вопросик решить. За мной, ясное дело, костюм, сумка и кроссовки "Адидас" — короче, полная экипировка".
— За такое в то время могли и родину продать, не то что какую-то отсрочку от сборов.
— Все почему-то решали, что подарки — вот они, уже сложены в портфель, который осталось только открыть. Потому вопрос решался без проволочек. А затем следовал словесный хук: "Пишите размеры, решим на днях".
Когда у нас в Уручье появлялся какой-нибудь застенчивый человек в поисках Худобы, мы примерно догадывались о причине и цели его визита. Равно как знали, чем все закончится...
Но вернемся в ресторан. Музыканты знали: как легко Худоба отмазал их от армии, так же легко он мог их туда и загнать. Потому парламентер со сцены сразу же подлетел к нашему столику за пожеланиями по репертуару.
"Я вам потом просигналю. Сегодня у меня датчане!" — веско уведомил Трофимыч, наполняя рюмки под обрез. Датчане изумленно переглянулись. Уламывать их на капитуляцию Трофимыч начал по-русски, но почему-то с акцентом.
Акцент не помогал. Скандинавы культурно ужинали, но к спиртному не прикасались. В отличие от Трофимыча, которого ситуация огорчала. Не начав пить, гости, естественно, не могли заговорить по-русски, на что был крепкий расчет.
Когда утолившие голод судьи попробовали откланяться (сорри — туморроу — гэйм) Трофимыч продемонстрировал недоумение и спешно подозвал музыканта. После чего жестом показал гостям: это для вас, послушайте.
Датчане обреченно плюхнулись на стулья. И с эстрады прилетело: "Для уважаемого Валерия Трофимовича и его друзей из далекой и заснеженной Скандинавии звучит песня "Не сыпь мне соль на раны"!"
Худоба мне подмигнул. Он явно наслаждался эффектом, который исполнение производило на датчан. Я же мысленно поставил себя на их место. "Валера, может, им надо было чего-то датского заказать?" — "Да ну! Хорошая песня, душевная. И вообще нормальные они ребята. Пообщались мы с ними хорошо. Вот увидишь: отсудят завтра нормально!" И ведь оказался совершенно прав!
— Интересно, как целая команда обходилась за рубежом без знания языков?
— Нам всегда предоставлялся переводчик, так что проблем со спортивной коммуникацией не было. А в быту язык требовался главным образом для того, чтобы что-то втюхать принимающей стороне или, наоборот, что-то у нее вытребовать.
— Это сложнее.
— Да. Нужны и язык, и навыки. Всем этим блестяще владел Анатолий Николаевич Евтушенко. Если он появлялся в немецком магазине, то хозяева сразу понимали: с пустыми руками тренер сборной СССР от них не уйдет. Он так красиво и культурно это обосновывал, что немцы переходили к дарению довольно быстро. Затягивать процесс не имело смысла.
Евтушенко — человек уникальный. У него дар воздействовать на людей. И за это я его всегда уважал.
В 1991 году я уехал работать в Португалию. Деваться было некуда — язык выучил там за год. Начал активно общаться с бывшими соперниками — югославами. Те умеют здорово устраиваться в зарубежных клубах. Так вот, они тоже поднаторели очень красиво рассказывать: "Леня, — говорил мне один из них, — пойми простую истину: хозяева клубов, как правило, в спорте не разбираются. Ты можешь вообще не знать гандбола, но если президент проникнется к тебе доверием, ты будешь тренировать здесь вечно".
"Юги" вообще красавцы. Их страны могут одна с другой воевать. Но если есть возможность притащить куда-то за собой своего, они это обязательно сделают.
У нас не так. Хотя, знаешь, в советское время мы все очень тесно общались. Матчи проходили по туровой системе, то есть команды несколько раз в сезоне встречались и общались в течение целой недели — в гостинице можно было обменяться мнениями практически по всем вопросам.
Мне нравилось, что в нашей среде не было секретов друг от друга, все делились идеями, упражнениями, схемами, клубной кухней. Тренеры знали, что происходит в других командах.
— Следует сказать, что у каждой из них было свое лицо.
— Это да. Самым суровым клубом для меня был запорожский ЗИИ. Отличный тренер Семен Полонский и очень мощный состав. Леня Беренштейн в розыгрыше! Ясная голова, которую почему-то не брали в сборную Союза — так понимаю, только из-за пятой графы в анкете.
Коля Жуков — великолепный вратарь, который лучше всего стоял в те периоды, когда выпивал. Забросить ему порой было невозможно. А вот как только переходил на трезвый режим, то класс почему-то падал.
Впрочем, и ЗИИ играл периодами. Если по календарю попадали на него до выходного в туре, то исход матча решали мяч-два — шли настоящие сражения. А вот если играли после дня отдыха, который запорожцы проводили с размахом и молодецкой удалью, тогда, конечно, было значительно легче.
Составители расписания чемпионатов СССР были умны, ведь сами раньше играли. Первый тур всегда проходил в Астрахани и Краснодаре — сентябрь, арбузы, фрукты… Второй в Тбилиси — бархатный сезон, мандарины, апельсины, вино… Третий, когда дело шло к зиме, — в Каунасе и Риге. Тоже понятный выбор — все-таки это советский запад. Хорошие города, все культурно, приятно жить в отелях.
Именно в Прибалтике одна команда пролетарского происхождения обнаружила в ванной комнате биде и долго не могла понять, что это за штука. Решили приспособить ее к потребностям коллектива. Тот регулярно собирался за столом и решал насущные вопросы. А лучшей закуской считалась картошка. Вот они и решили ее в этом биде отварить.
— И как?
— Нормально. Только раковина треснула. Конструкторы не учли, что в ней будут нагревать воду посредством кипятильника. Персонал отеля так и не понял, что такое можно было сделать с этим биде, чтобы оно раскололось пополам.
— Ой, пора уходить от быта. Скажите, а минский СКА в договорных матчах участвовал?
— Нет, это не в характере Мироновича. Выяснять отношения он предпочитал исключительно на площадке. Может, только пару раз, когда надо было кого-то выручить и неудобно отказаться. Но эти случаи настолько редки, что в памяти не остались. Вот честное слово.
А другие клубы подобным занимались. И с судьями работали. Помню, как-то на туре в Каунасе "Гранитас" играл против ЦСКА. Рефери армейцев душили так, что у тех шансы даже не просматривались. А с москвичами тогда приехал Владислав Третьяк — он работал в армейском спортклубе и, что самое главное, был какой-то величиной в Национальном олимпийском комитете.
После первого тайма Третьяк подошел к Янису Гринбергасу — самому авторитетному тогда человеку в судейском корпусе страны. "Извините, перестаньте, пожалуйста, заниматься этими вещами". — "А вы собственно кто?" — "Ну, если вы не знаете, представлюсь". Как я понимаю, авторитет именно неармейского статуса сработал. Во втором тайме судейство стало образцовым, и москвичи победили.
— Минский клуб знаменит и тем, что практически всегда играл доморощенными белорусскими воспитанниками. Часто пробовали звать ребят из других клубов?
— На моей памяти только одного — Витю Чикулаева. Он был тогда львовским армейцем, играл за союзную "молодежку" и казался очень перспективным парнем. Да что казался! Он таким и был. Согласись Витя тогда на переход, он гарантированно стал бы олимпийским чемпионом — в этом не сомневаюсь. А потом уехал бы играть, как и все тогдашние звезды, в немецкую бундеслигу.
Судьба потом свела нас вместе в сборной Португалии. Я ее тренировал, а он, получив гражданство, за нее играл. Вспоминали советское время. Но причину его давнишнего решения принять предложение "Кунцево" я так и не понял.
Мы ему и трехкомнатную квартиру обещали, и еврокубки, и сборную. Не знаю, что больше там сыграло: притягательность столицы СССР или опасения наших нагрузок. Ими пугали в высшей лиге игроков всех команд. Мол, перейдете и там же на тренировке у Мироновича умрете. А может, на Витю повлияла жена. К ней он всегда прислушивался.
— Хорошая жена дороже любой медали, даже золотой олимпийской.
— Согласен. Моя Нина Алексеевна вон тоже — уговорила построить на участке своей мамы обычный домик, шесть на шесть метров. Сейчас его немного благоустроили и заезжаем на каждое лето. Место хорошее, недалеко от Минска — Раубичи. Кто бывал, знают, что там все на холмах. Вид отличный.
— Заработали за карьеру столько, чтобы сейчас жить в свое удовольствие?
— Как-то раз был проездом в Гродно и разговорился там с одним парнем. Тот раньше играл у нас, потом стал таможенником. Он задал мне аналогичный вопрос. Видимо, думал примериться, сколько потерял, не добравшись до вершины пирамиды — чемпионатов мира и Олимпийских игр, не уехав в зарубежный клуб.
Я отчасти удовлетворил его любопытство. А потом он провез меня по городу и попутно указывал на дома: этот — одного коллеги с таможни, а вот тот — другого. Все мои дачные владения — как одна комната в тех дворцах. И потому резюме родилось само собой: "Знаешь, Андрей, я только сейчас понял, что работать надо не за границей, а на границе…"
Другое дело, что живут эти ребята, как мне кажется, в некотором напряжении. Потому что к ним порой заходят люди в форме на предмет поиска неучтенной наличности и почему-то неизменно ее находят — то в гаражах, то в грядках.
А у меня на даче, хоть всю ее перерой, ни одного клада. Хотя и проработал десять лет в Португалии, сказочное будущее не обеспечил — не совсем та страна для больших заработков. Хорошо, что со времен СКА осталась военная пенсия, она и помогает.
— А воспоминания о славных временах? Это ведь тоже неучтенный актив. Но полезный и ненаказуемый...
— Согласен. Приедет кто-нибудь их друзей, станем фото перебирать. вспоминать армейские горбухи… Но не все они, извини, годятся даже для ностальгических интервью. Есть такие, которые только для своих. В разговорах за стаканом чаю…
Фото: pressball.by, архив БЦ.
