Сегодня он в единственном числе представляет российский гандбол в сильнейшем испанском дивизионе. Два десятка лет назад этот пассаж сочли бы за фантасмагорию.
А нынче это подходящий реалистичный зачин к интервью с Михаилом Ревиным — ключевым персонажем в игре клуба "Бенидорм". Десяток лет назад левый полусредний побывал в составе сборной России на чемпионате мира в Хорватии, а вскоре покинул родную воронежскую "Энергию" и начал богатую на адреса легионерскую эпопею. До "Бенидорма" в ней были белорусский БГК имени Мешкова, украинский "Мотор", французский "Дижон", испанские "Бидасоа", "Вилья де Аранда" и "Пуэнте-Хениль".
За время этих странствий ныне 34-летний россиянин превратился в востребованного на Пиренеях специалиста игры в обороне. И, конечно, сделался лакомым собеседником для журналистов, до сей поры не слишком докучавших расспросами колоритному рыжеволосому богатырю.
— В минувшие выходные "Бенидорм" отдал в Логроньо матч с удивительным сюжетом...
— Да уж. Такое у меня, кажется, впервые за пять испанских сезонов. Прежде никогда не проигрывал, теряя перевес в семь мячей после первого тайма. Но вот случилось...
Мы ехали к серьезному сопернику бороться за трудные очки. В перерыве поверили, что все получится. Но во втором тайме вратарь "Логроньо" Сергей Эрнандес, который ничего не отбил в первой половине, принялся вдруг отражать все. Мы потом смотрели видео. Нормально играли: создавали моменты, бросали с верных позиций. Но фортуна отвернулась безжалостно.
Тренер сказал: реализуй мы хотя бы треть атак, выиграли бы матч. И я с ним согласен. На 50-й минуте были еще впереди на два мяча.
Возможно, на неудачный исход влияла и непонятная нам ситуация в клубе. Не знаем, что будет с командой в следующем сезоне. Кто в ней останется, кто уйдет. Это немного сбивает настрой.
— "Бенидорм" сейчас в уютном для середняка табличном положении. Ему ничего не грозит. В клубе наверняка довольны?
— Нас никто не может ни в чем упрекнуть. За семь туров до финиша мы были математически избавлены от угрозы вылета. Сейчас девятые. Но стоит задача отвоевать восьмое место у "Вальядолида", с которым очков пока поровну. Хотим залезть выше, в верхнюю половину таблицы. Это и для клуба хорошо, и для наших анкет. Теперь надо выиграть хотя бы обе оставшиеся домашние встречи.
— Вы финишируете под знаком уже объявленного ухода из клуба тренера Супо Экисоайна. Чем вызвано его решение?
— Нам мало об этом известно. Но основная версия такая: в следующем сезоне урезается бюджет, и Супо не смогут платить то, чего он хочет. Говорят, возвращается тренер, который работал прежде.
С этим связано много проблем. Нам пока ничего не говорят. Но, опять же по слухам, уже стали подыскивать других игроков. Идет непонятное движение. Но мы довольны хотя бы тем, что все контрактные обязательства клуб выполняет. Посмотрим, чем все закончится.
— Готовясь к разговору, узнал немало интересного о Бенидорме. Кажется, расставаться с таким местечком будет грустно...
— Мне ведь довелось поиграть и пожить в Испании в различных местах. Сначала — в Ируне. Это север. Там в ноябре заряжают дожди, и до марта их много. Потом переехали в Аранду. В центральных районах страны зимой очень холодно, может и снег выпасть.
Затем провели два года в Пуэнте-Хениле. Это юг, Андалусия. Летом там жарень до пятидесяти градусов, зимой мерзнешь — не на улице, а дома. Жилье старой постройки и к теперешним холодам не подготовлено, отопления нет.
Так что могу сказать: в плане условий для жизни Бенидорм — это самое удобное место. Город довольно большой. Все, что необходимо, здесь есть. У меня нет машины, по закону российскими правами пользоваться не могу, пока как раз учусь. Но здесь все в шаговой доступности. Берег Средиземного моря и прекрасный климат. Окружение гор обеспечивает приятную погоду — без снега, всегда тепло. Нам нравится.
— Прочитал, что из двадцати самых высоких зданий Испании в Бенидорме находятся восемь.
— Ага. Это единственный испанский город, где я увидел небоскребы. Страна в основном приземистая, в домах до десятка этажей. Даже в Мадриде.
Бенидорм до 50-х годов был рыбацкой деревушкой. А потом здесь стали развивать туризм, строить отели. Туристов приезжает много. Скандинавы, русскоговорящие, есть английский район с британскими пабами.
— И как в таком курортно-небоскребном окружении чувствует себя гандбол?
— Надо отдать должное менеджерам клуба. Они стремительно подняли его в сильнейший дивизион из третьего по рангу. Хорошо помогает мэрия. Если исключить первую тройку, никакой другой из команд лиги городские власти столько денег не выделяют. Везде в порядке вещей по 100-150 тысяч евро в год, а здесь, слышал, все триста. Плюс главный спонсор — сеть отелей "Servigroup". Эти деньги составляют семьдесят процентов бюджета.
Но за счет этого живет не только команда. В огромном количестве тренируются дети. Дублеры выступают в третьей лиге. Есть женская команда. В различных возрастных категориях тренируются и играют юноши и девушки.
Как понимаю, в новом сезоне многое будет зависеть от формирования бюджета. Сюда подмешиваются вопросы политики. На парламентских выборах в Испании с огромным перевесом победили социалисты. А здесь мэр из правых — их основных конкурентов. И в конце мая — муниципальные выборы. Все гадают: кто придет?
Хотя директор клуба рассказывал, что до этого все партии относились к гандболу хорошо, помогали. Кстати, он постоянно пытается найти новых спонсоров, часто выступает в этих целях по радио. Зимой был отрезок, когда задержались субсидии от провинциальных властей Валенсии. Тогда он много говорил о дополнительной подушке безопасности. Все те проблемы разрешились хорошо.
— Твой рассказ не слишком стыкуется с постоянными разговорами о финансовом упадке испанского гандбола, о том, что лига ASOBAL в беде.
— По моим наблюдениям, гандбол в Испании приходит в себя после серьезного кризиса, пережитого десяток лет назад. Ведь тогда стоял вопрос вообще о ликвидации лиги.
Но потихоньку урезали бюджеты — ее и клубов. Стали обходиться игроками, которые дешевле. И сейчас все пошло в рост. Помню, в мой второй испанский сезон развалился "Арагон". И вот уже третий год, несмотря на проблемы с деньгами, все держатся. Это хороший тренд.
Лигу стараются укреплять. Пошли подписания более мощных легионеров из разных сборных. Пусть это пока касается команд только из первой пятерки. Но уже хорошо.
А еще растет конкуренция. Со всеми, кроме "Барселоны", в чемпионате можно бороться. Мы, к примеру, дома выиграли у "Логроньо", на равных спорили с "Адемаром", минут 45 — с "Гранольерсом". Стало интереснее. Это не уровень Франции и Германии. Но для учебы молодых игроков условия очень хорошие.
— Какая в Бенидорме публика?
— Здесь работает система сезонных абонементов. Это пластиковые карты ценой в 150 евро. 500-600 абонементов раскупают болельщики, которые приходят потом на каждый матч. За ними тянутся друзья, родные и близкие. Трибуны пустыми и тихими не бывают.
Возможно, здесь публике недостает общей гандбольной культуры. Вот в Пуэнте-Хениле есть организованная фан-группа. Но еще лучше дело обстоит в Куэнке. Там фанаты вообще устраивают совместные с командой гандбольные праздники. Это уже целая субкультура. А у нас пока просто приходят и кричат.
Важно, что в Бенидорме нет других игровых команд, выступающих в элитных дивизионах. Поэтому на местном уровне о команде много пишут и говорят.
— За клуб играют легионеры из семи стран. Состав пестрый: европейцы, латиноамериканцы...
— А команда получилась неплохая. Только шведу Виктору Скиллхаммару пока сложно общаться на испанском. Но у него просто замечательный английский. Человек пять-шесть, я в том числе, пришли в команду прошлым летом. И все быстро притерлись. Адаптировались легко.
— Тренер Супо Экисоайн — персонаж с легендарным прошлым...
— Тренер он специфичный. Старой формации. Довольно жесткий. Говорит в глаза то, чего заслуживаешь: и приятное, и нет. У меня о работе с ним такое мнение: если делаешь то, чего тренер хочет, хотя бы минимально, прекрасно с ним уживешься и сработаешься.
Не сказать, что мы умираем на тренировках от физических нагрузок. В других командах у меня бывали времена и тяжелее. А тактически Супо грамотен, готовит хорошее видео. А еще он никого не заключает в рамки своих требований. Дает свободу, особенно в атаке. И, если ты делаешь что-то по-своему и это проходит, он не упрекнет. Если при этом напорешь, тогда получишь. И вне зала после работы человек приятный: готов пообщаться на любую тему.
— Десять лет твоей легионерской службы — восемь команд в четырех странах. Такая сменяемость адресов — это в принципе хорошо или плохо?
— Можно пробежаться по адресам и причинам их смен. Из "Энергии" я ушел в Брест. Там были замечательные три сезона. Отработал контракт — пришлось уходить. Перешел в "Мотор", отыграл в Запорожье год — контакт не продлили.
Во Франции, куда приехал, угодил в обстановку экспериментов. Очень сильная лига, и "Дижон" в нее только вышел. Считаю, неплохо играл, полсезона был титульным защитником. Потом в команде сменили тренера, и новый стал переделывать все на свой манер. Я играл уже мало, и летом уехал в Испанию, в Ирун.
Там начал неплохо. Но под Новый год порвал мениск. "Бидасоа" — моя единственная испанская команда, которая при мне не выполнила задачу. Она не вышла выше из второго дивизиона. Контракт не продлили.
Мне не нравились эти перемены. Я вовсе не стремился так активно открывать для себя мир. Хотелось осесть и заиграть на одном месте. Но не получалось.
И мы уехали в Россию. Вариантов продолжения карьеры не было. И тогда я наудачу сам разослал несколько сообщений с предложениями в клубы. И на одно ответили! "Вилья де Аранда" — вообще не знал, что за команда. Посмотрел: о, ASOBAL!
Мне предложили приехать на полсезона, а дальше — по ситуации в клубе. Условия были не лучшими. Но подумал и согласился — оставались в силе все документы для устройства в Испании. Так и получился мой лучший испанский сезон — шестое место, всего очка не хватило до зоны еврокубков.
— И снова — не продлили?
— Для продления все было готово. Но истекали полномочия главы клуба, и он заявил, что продлевать их не будет. Назначили выборы. Перед ними прежний руководитель объявил о долге в сто тысяч евро. Правда, заверил, что его можно будет погасить за счет ожидаемых вскоре инвестиций.
Однако новая клубная власть принялась на этом спекулировать, сводить счеты. Уволили классного тренера — как-то он выгнал из команды одного из новых управленцев в бытность того игроком. Ничего хорошего перемены не сулили. Из той каши надо было выбираться. И это было правильное решение, потому что через год "Аранда" ушла в D2.
Первый сезон в Пуэнте-Хениле был вообще хорошим — стали девятыми, это лучшее достижение в истории команды. Во второй год, после смены тренера, стало тяжелее — двенадцатые. А потом снова урезание бюджета. Там, помимо меня, были игроки, умевшие защищаться в центре.
Вот и переехал сюда. И снова вроде как хорошо играем. В первом круге очки вообще брали в основном за счет надежной защиты. Но снова в клубе грядут перемены, от которых тревожно. Потому как от смены команд я устал.
— С какого из испанских адресов было печальнее всего съезжать?
— Вообще-то отовсюду — печально. Везде оставалась частичка души. В Ируне не очень-то игралось, но там у нас с Надей родился Александр.
В Аранде все великолепно складывалось в профессиональном плане. Появились знакомства, стал лучше понимать страну. В контракте были зарплата, жилье и обеды в одном из ресторанов. Так что стал еще и специалистом по испанской кухне.
В Пуэнте-Хениле появился на свет Иван. Там у нас был закрытый андалусский двор, и в нем — много прекрасных соседей. Когда отправлялся на выезды, они опекали Надежду, помогали управляться с детьми, с готовкой еды. Связь с ними поддерживаем до сих пор. Мы вообще нигде ни с кем не ссорились, не портили отношений.
— Сыновья растут испанцами?
— Старшему четыре года, младшему год и семь месяцев. Александр уже ходит в сад — это такая форма подготовки к школе. Пошел туда в Андалусии, стал говорить по-испански. Здесь другая провинция, другой местный язык. Короче, учат их на каталонском, с детьми общается еще и на испанском, есть немного английского. Дома звучит русский. Смесь адская. Но ему все нравится. Учительница говорит: не переживайте, все у мальчика хорошо.
— Когда и где ты безвозвратно сделался специалистом игры в защите?
— Ну, это в Бресте началось. И там, и потом в Запорожье играл в нападении уже не много. А окончательно специализация оформилась в Испании. Получалось, что основной нападающий на позиции левого полусреднего всегда был меня лучше. Говорил себе: ну ладно — тогда защита.
— Тренды в гандболе не меняются? Узкие специалисты все еще востребованы?
— Как раз меняются. Специалистов защиты могут позволить себе в основном богатые клубы сильных лиг. В средних командах стараются найти игрока, который хорошо и защищается, и нападает. Потому что считают деньги, хотят сэкономить таким образом на одной позиции. Тогда уменьшаются контрактные выплаты, отчисления на страховку и в социальный фонд.
С каждым годом искать рабочее место мне труднее. Думаю, если не останусь в "Бенидорме", устроиться в лиге АSOBAL будет непросто. Основные варианты будут во второй лиге, где смогу и атаковать.
— Нет чувства досады из-за того, что не поиграл толком за сборную?
— Оцениваю ситуацию реалистично. В России всегда были игроки уровнем выше моего. Так что все нормально. Сборную всегда смотрю, переживаю. Но без иллюзий касательно себя. Другие ее форму заслуживают больше.
— Кто из встретившихся на пути гандбольных людей больше других повлиял на твои взгляды и судьбу?
— Если вести речь о тренерах, то это испанец Хакобо Куэтаро. С ним работал в Аранде. Он взял меня туда с травмой, зная, что перед этим у меня не задался сезон во Франции.
Тренер жесткий, но в пределах разумного. У него очень интересная система подготовки. Многие с ним не сходились характерами, считали его заносчивым после работы в "Адемаре" — ассистентом у Маноло Каденаса и Хорди Риберы. А мне очень импонировало, как тренер вел команду. Начал было привыкать к легким тренировкам с упором на тактику, а здесь появились и тренажерка, и силовые тренировки, и видео. Каждый знал, что делать на площадке. Проигрывали — Хакобо был суров, но в рамках приличий.
За редким исключением был в хороших отношениях со всеми тренерами, от каждого брал позитив. Николай Чигарев отличался жесткостью, но он очень хорошо готовил игроков физически, взял меня в "Мотор". В Бресте начинал с Алексеем Пчеляковым — о нем тоже хорошо вспоминаю. И ему спасибо.
— С каким настроением вы выходите на матчи против "Барселоны"? Как приговоренные к публичной порке?
— Ха, много раз в раздевалке от разных тренеров слышал перед такими матчами фразу: ну мы же не дураки — понимаем, с кем играем. Но потом, как правило, следовало дополнение: раз уж приехали, давайте попробуем.
Обычно против "Барсы" играем спокойно. Но не расслабляемся, иначе вместо десяти отгрузят двадцать. А матчи каталонцев обычно транслируют по общедоступным каналам. И в телевизорах хочется выглядеть лучше.
В таких матчах стараемся действовать раскованно, опробовать различные наработки. Иногда неплохо получается. С Хакобо в Аранде провели против гранда отличный матч: на 55-й минуте была ничья, а потом Лазаров дважды забросил с девяти метров. Во втором круге тогда вообще выиграли мяч в первом тайме. Потом нас "унесли" на "минус 10", но мы боролись.
Когда выходишь играть с "Барсой" без напряжения, это зачастую приносит пользу. "Логроньо" недавно сделал с ней ничью. Не так давно "Гранольерс" обыгрывал.
— Великие игроки еще советской поры в один голос рассказывают о культе нашего гандбола, царившем в Испании в 90-е годы. До тебя долетают хотя бы его отголоски?
— Конечно. О советской и российской школах здесь много и уважительно говорят. В "Пуэнте-Хениле" работал тренер Хулиан Руис. До этого он тренировал "Теку". Там у него играли Талант Дуйшебаев и Михаил Якимович. Руис — самый неиспанский из испанских тренеров. Он особо чтил белорусский гандбол. Взахлеб рассказывал о Спартаке Мироновиче, показывал мне записи тренировок минского СКА.
Мой теперешний партнер по защите в "Бениорме" начинал в "Альтее" и там пересекался с Сергеем Погореловым. Поражался, как тот с правой бросковой рукой играл на месте правого полусреднего. Еще о Денисе Кривошлыкове часто вспоминают.
— Сохраняешь связь с родным Воронежем?
— Конечно. Там живут родители, брат. Бываем у них каждое лето. Не теряю контактов с несколькими ребятами, с кем играл в "Энергии". За нее очень обидно — ведь был неплохой проект. Многое удавалось. Смотришь футбольную Лигу чемпионов — там "Газпром" на щитовой рекламе. А у нас команды распадаются из-за того, что на них нет денег. Вот это трудно понять.
— Задача-минимум — остаться на сезон в "Бенидорме". А если смотреть дальше?
— Есть, конечно, идея зацепиться здесь и по завершении карьеры. Но проблема в том, что в Испании не признают наших дипломов. Я окончил российский институт физкультуры, есть еще один украинский вуз. Но учителем в испанскую школу не пойдешь. Времени на специальное обучение испанскому не было. Пишу на нем с ошибками, хотя говорю неплохо. Пытался искать варианты команд, где можно было бы параллельно играть и начать работать.
Мы давно здесь живем. Дети здесь родились. Сложились привычки, которые трудно менять. Короче, при возвращении в Россию расстроимся. Но посмотрим, как все сложится. Пока все в нашей испанской жизни постепенно менялось к лучшему, добавлялось плюсов.
Но сейчас здесь проблемы в экономике. Велика безработица. Устроиться сложно. В пору великих гандбольных россиян с этим было проще.
И, кстати, давайте развенчаю миф, будто испанцев не волнует ничего, кроме фиесты и сиесты. Это далеко не так. Знаю людей, которые уходят на работу в семь утра, потом возвращаются на обед, часок спят и снова уходят до семи-восьми. Получают 1200-1400 евро и на эти деньги содержат семью. Таких испанцев много.
— Как чувствует себя твое натруженное тело?
— Кое-что побаливает. Но в принципе все нормально. У того тренера в Аранде перенял несколько полезных привычек. Например, перед вечерней тренировкой он любил ходить в тренажерный зал. Там и работаешь на физическое развитие, и приводишь в тонус мышцы. Берешь мяч подготовленным, что болело — уже не болит. После Ируна, когда был на побывке в Воронеже, ходил в центр, работающий по системе доктора Бубновского. Тоже стало легче. Вот так и стараюсь поддерживать себя. Борюсь.
