Большую часть своей гандбольной жизни он посвятил родной Украине. Однако финиш карьеры вместил и четыре сезона в Чехове — с неудавшейся попыткой заиграть в российской сборной.
Сейчас Евгений Будко тренер вратарей — в национальной команде Украины и "Моторе-Политехнике". На днях мы поговорили с 43-летним специалистом и о нынешних делах, и о событийной игровой карьере.
— Сборная Украины успешно завершила евроотбор, "Мотор-Политехника" отыграл чемпионат и "финал четырех" Кубка Украины. Что теперь — заслуженный отдых?
— Нет, продолжаем работать. У нас еще на носу Универсиада. В этом сезоне я больше занимаюсь с молодежью. В принципе и раньше с ней сталкивался. Но сейчас — более плотно. Как оказалось, с вратарями в Украине очень большие проблемы. Это касается юношеской сборной ребят 2004 года рождения. Вратарей, скажем так, нет. Те, что есть, во многом не готовы. Начинаем с нуля.
— Как вы восприняли перевод во вторую команду "Мотора" перед этим сезоном?
— Ну, не трагически. В то же время, конечно, не очень приятно. Но это жизнь. Пришел новый тренер, привел другого специалиста. Никакой обиды нет, это нормальное явление.
— В воротах "Мотора-Политехники" играет 18-летний Михаил Будко. Каково тренировать собственного сына?
— Проблемно, скажем так. Он воспринимает меня все-таки как отца. А для меня на тренировках нет разделения. Ко всем должно быть одинаковое отношение. Ловлю себя на мысли, что на площадке он для меня — игрок, не сын. Дома стараюсь вратарские темы не затрагивать. Но он пока, смотрю, не очень умеет переключаться. Бывает, обижается.
Перспективы? Довольно-таки неплохие. У меня два вратаря с данными: он и парень на год младше. Поставлена задача довести их до первой команды. Пока они прогрессируют. Главное — чтобы было где играть. Это самая большая проблема.
У нас такой чемпионат, где гандболисты растут до определенного уровня. Чтобы вырасти до Лиги чемпионов, нужны хорошие матчи. Миша уже сыграл в СЕХА-лиге, какой-то опыт получил. Но понятно, что этого мало. Пока, повторюсь, в Украине очень большой провал на этой позиции. Есть взрослые — и есть совсем молодые.
— С чем связан этот провал?
— Думаю, прежде всего со слабым чемпионатом. Профессиональных команд мало. Удержать 18-летних игроков не получается. Клубы не хотят платить деньги, чемпионата нет — люди разъезжаются, устраивают свою жизнь на других работах, в других странах. В моем понимании очень мало внимания государство уделяет развитию молодежного спорта.
— По окончании карьеры и до прихода в "Мотор" на роль тренера у вас был перерыв в несколько лет. Чем занимались? У вас было какое-то негандбольное дело?
— Было. Пытался как-то обустроить жизнь вне гандбола. После "Чеховских Медведей" восстанавливался, сделал операцию. Первый год, можно сказать, занимался здоровьем. Потом открыли кафе, полгода поработали. Но не сошлись во взглядах с бизнес-партнером. Решили, что это не наше. Как оказалось, очень затратное дело. Нужно иметь хорошую прослойку, чтобы в него вникнуть. У меня не получилось. Решил, что пока к этому не готов.
— Лучшие вратари мира сегодня — это парни под два метра. Никлас Ландин, Кевин Меллер, Родриго Корралес, Торбьерн Бергеруд, Андреас Вольфф... Внушительный рост действительно так важен для голкипера в современном гандболе?
— Конечно. Раньше подвижные маленькие вратари котировались. Но увеличилась скорость полета мяча, перемещений. Естественно, габаритный голкипер, с длинными руками-ногами закрывает большую площадь, лучше работает на выходах. Два метра имеют значение, и очень существенное.
При этом тот же Ландин очень подвижен. И Вольфф только кажется грузным — он тоже хорошо перемещается. У меня сейчас как раз молодые ребята под два метра. Как сказало в шутку руководство, ждем, что появится второй Ландин.
— Кто для вас, кстати, сильнейший вратарь мира на сегодня?
— Я поделил бы первенство между Ландином и Вольффом. Еще Паличка. Очень интересный вратарь, с нестандартными решениями.
— Рост Палички, к слову, 1.89.
— Да, он невысокий. Начиная с 1.90, вратарей уже можно смотреть. Опять же зависит от подвижности. Паличка как раз подвижный, растянутый. Как и Ландин, у которого есть все.
— А кто, по-вашему, сегодня лучший вратарь постсоветского пространства?
— Отмечу брестского парня Ивана Мацкевича. Тоже габаритный. Выдает хорошие матчи, но получает не так много игрового времени. В России — Витя Киреев. Небольшого роста, но желанием, работоспособностью перекрывает этот недостаток.
А в Украине — естественно, Гена Комок. Максим Вьюник его догоняет, но догнать не может. Ну и еще, конечно, Иван Мороз из "Мотора". Тоже неплохой вратарь, но проблема в том, что у него нет стабильности.
— По-моему, этой стабильности не хватает всем постсоветским вратарям.
— Как мне показалось, у Мороза почему-то очень большие перепады. С "Барселоной" дома выдал классный матч, а потом две игры провел слабо. Придерживаюсь мнения, что вратарь не должен опускаться ниже 30 процентов. А в хороший день может показать 45-50. Тогда появляется стабильность. А 60 и 17 процентов — перепад очень существенный. В целом на постсоветском пространстве именно эти четыре вратаря представляют серьезную опасность для соперников.
— А если выделить одного?
— По игровой технике мне очень нравится Комок. Это субъективно. Потому что он учился у меня, мне близка его манера. Но Гена пропустил полсезона из-за травмы, Мороз перекрыл его полностью. Мацкевича перекрыл Пешич. Киреев помогал ЦСКА и сборной, но у него бывали и плохие матчи. Даже не знаю, кого выбрать. У каждого в сезоне были свои трудности.
— Игроки из Ex-USSR, выступающие на других позициях, нет-нет да и уезжают в топовые европейские клубы. Вратарей там не видно. Почему?
— Возьмем период до пандемии. Та же Германия — это шоу. Игрок эмоционально реагирует на любое действие и передает эти эмоции зрителям. А зрители, в свою очередь, покупают билеты. Это часть бизнеса. Наши вратари не привыкли к подобному. В этом плане они просто не заинтересовывают менеджеров немецких клубов. Да, могут хорошо сыграть. Но этих эмоций у них нет. И у меня тоже, кстати, не было. Отбил, все хорошо. А там надо показать, какой ты молодец, как красиво сыграл.
— А в целом есть ли на постсоветском пространстве вратарская проблема?
— Проблема есть. Скорее всего, она связана с тем, что многие клубы отказывают себе в приглашении тренера вратарей. Не в каждой команде есть специалист, который поднимает молодых. Обычно это происходит так: ты играешь в "рамке" — ну, играй. А мы будем своим заниматься. До вратарей дела особо-то и нет.
Это происходит из-за нехватки финансирования. Хотя, считаю, практика очень полезная. По себе знаю. Я ведь самоучка. Да, у меня был наставник — покойный Александр Шипенко. Но работа была эпизодической. В свое время он являлся менеджером сборной и попутно что-то подсказывал.
— Есть ли у вас желание и амбиции стать главным тренером?
— Честно? Таких амбиций никогда не было. Я умею работать с вратарями, могу объяснить им — это мое. А лезть в чужой огород, рассказывать о тактике — считаю, это лишнее. В таком случае буду заниматься не своей работой и занимать чье-то место. Моя главная задача — сделать так, чтобы играла моя позиция. С каждым годом все лучше и лучше. А главными тренерами пусть будут те, у кого есть большие амбиции.
— В 1997-м молодежная сборная Украины с вами в составе добилась достижения, которое трудно представить сейчас, — серебро чемпионата мира. Как это стало возможным?
— Где-то свою роль сыграло везение. Плюс в то время был очень хороший подбор игроков. Большинство ребят были задействованы в ЗТР, который играл в еврокубках. А концовка чемпионата показала: команда есть команда. Когда каждый играет сам за себя, ничего не получается. Но тогда собрался коллектив единомышленников. Обидно было проиграть в финале датчанам. Хотя они тогда, конечно, были сильнее.
К тому же мы проводили очень много турниров. Перед чемпионатом месяц "накатывались" в Германии, проводили спарринги с клубами бундеслиги. Для примера: я тогда сыграл за юношескую сборную в Киеве, потом сразу переехал в Польшу на молодежную квалификацию... Прошел через все команды. А сейчас украинские юноши провели в Беларуси свои первые игры. У "молодежки" вообще не было сборов. Как появятся люди, если их попросту не собирают?
Тот чемпионат проходил в Трабзоне. После турнира на автобусе поехали в Стамбул в аэропорт. Километров за семьдесят до города поломался двигатель. Пока чинили, пока доехали до Стамбула, самолет уже улетел. И мы зависли там на два-три дня. Так хотелось домой, что кто-то нашел сухогруз, который шел из Стамбула на Одессу. Уже полкоманды согласилось ехать, но кто-то сказал: а вы плавали по морю на сухогрузе? А если качка? Ни у кого нет морской болезни? Короче, всех "отпустило", решили ждать. Тем более нам сказали: заслужили три дня отдыха. Море, магазины, базар... Мини-загранотпуск.
— Мог ли костяк той сборной добиться большего, чем седьмое место ЧМ-2001-м, на взрослом уровне?
— Считаю, что при удачной жеребьевке мы и в 2001-м могли бы это сделать. Если бы не попали в четвертьфинале на шведов. Прошли хорватов, были на подъеме. Но выше головы не прыгнешь. Шведы, можно сказать, поставили нас на место.
Потом шансов уже не было. Юра Костецкий уже тогда играл за границей. Олег Великий прямо на чемпионате подписал контракт с ТУСЕМом. Руслан Прудиус отправился во Францию. Раньше костяк был из ЗТР.
А потом многие поуходили. И легионеры уже не всегда доезжали. Это была большая проблема. Начали меняться тренеры. Так всегда на постсоветском пространстве: специалист вел команду, выигрывал, а потом оступился — и все, убираем, пробуем других. Плюс потом уже не было той организации, как в 2001-м. Тогда ее полностью взял на себя Шипенко.
— На том турнире вы заняли шестое место по проценту отражений. Зарубежные клубы проявляли к вам интерес, как к Великому?
— Да. Но мне тупо сказали: мы тебя не отдадим, даже не надейся. Знаю, что во время чемпионата были предложения из Германии и Португалии.
— Впоследствии куда-то еще могли перейти?
— Запросы были. Если это происходило на топ-турнирах, я сам слышал о вариантах. А в Запорожье, даже во время Лиги чемпионов, вставал вопрос: почему так тихо? Запросы отправлялись на руководителей клуба. А они хотели — говорили, не хотели — не говорили.
Звали в Испанию в клуб Сергея Бебешко. Но потом то ли тренера сняли, то ли он сам ушел. Костецкий звонил по поводу Португалии. А дальше уже были варианты вроде Чехии.
С "Чеховскими Медведями" все происходило так же. Сразу был звонок в клуб. Там сказали: больше не можем удерживать на такой зарплате, если согласится — пускай едет. Владимиру Максимову было нужнее. Насколько знаю, финансовая составляющая у перехода тоже была.
— Как вы решились на переезд в Чехов? Вам 30 лет, позади 14 сезонов в ЗТР...
— Все получилось как-то спонтанно. Позвонил Максимов. Сказал: поехали к нам. Зарплата такая-то. Мол, ты мне нужен. И тогда, и сейчас авторитет у Максимова огромный. Приближалась Олимпиада. "Чеховские Медведи" были крепким клубом.
Но, если честно, уезжать я не собирался. Подошел к руководству ЗТР: хочу остаться дома, добавьте мне, грубо говоря, 500 долларов к зарплате, и я никуда не поеду. Мне ответили: у нас таких денег нет. Я, можно сказать, психанул. Не надо — значит, не надо.
Плюс подо мной в ЗТР сидели пацаны: тот же Комок, Саша Попов. Грубо говоря, я не давал им играть, они не росли. Подумал на холодную голову и решил: пусть молодежь получает практику, а я поиграю на другом уровне. Нормальное предложение, русскоязычная страна, не очень далеко. Тогда еще даже самолеты летали.
— В том разговоре с Максимовым обсуждалась перспектива выступления за сборную Россию?
— Да, был такой вариант. Все очень серьезно. Это было его желание, условие. Но травмы не дали этому осуществиться. За месяц-два до топ-турнира подвело колено. И я поехал в ЦИТО в Москву на операцию. Команда выступила неудачно, и у Максимова начались проблемы. Пошла критика, его убрали из сборной.
— Правильно понимаю, что за сборную России вы так ни разу и не сыграли?
— Правильно. Из-за колена. Дальше не было смысла пытаться.
— Слышал историю, что в одном из матчей сборной России вас хотели выпустить на замену, но вы сами отказались, потому что к тому времени уже не хотели быть заигранным за команду.
— Сам я не отказывался. Сборная играла какой-то товарищеский матч. И ко мне появились вопросы. С одним из игроков мы пошли бегать на стадион. Потому что, если бы я сыграл, могли возникнуть проблемы либо у украинской, либо у российской федерации.
— Чем было вызвано желание поменять спортивное гражданство? Проблемами в украинской сборной или открывавшимися олимпийскими перспективами?
— Естественно, каждый спортсмен хочет выступать на максимальном уровне. А максимальный — это Олимпиада. На "мире" я был, на "Европе" был. Хотелось и на Игры попасть. Дело не в том, что в сборной Украины что-то происходило.
Но если бы я не подписал контракт с "Чеховскими Медведями", не побывал бы на "финале четырех" Лиги чемпионов. Попадет ли туда кто-то еще с постсоветского пространства — большой вопрос. А у меня есть галочка: я там был. Сыну есть что рассказать и чем мотивировать.
— Правда, что после матча с "Монпелье", в котором чеховцы оформили путевку в "финал четырех", вы занимались самокопанием из-за ошибки в концовке?
— Я пропустил очень обидный, курьезный последний гол в основное время. Левша вылетел с края, я поставил носок так, что мяч попал в него и отскочил в ворота. Отбей — и команда уже в "финале четырех". Естественно, ребята на меня были очень злы.
Не будешь же объяснять, что тогда, грубо говоря, не мог нагнуться, повернуться. Потому что заклинило спину. Еще во время домашней игры с "Монпелье" были большие проблемы. Как оказалось потом, у меня грыжа 12 миллиметров. До сих пор никак не могу решить эти вопросы со здоровьем.
Но кого это интересует? Я пропустил мяч? Я. Естественно, я и виноват. Конечно, был недоволен. Так подвести коллектив — это очень обидно. Слава богу, что Олег Грамс отбил "семерик". Если бы не отбил — меня линчевали бы. Столько раз пересмотрел тот момент, передумал... Казалось, вот катится мяч, можно достать. А я не смог прыгнуть. Упал на колени — и все.
— Из-за чего появились эти проблемы со спиной?
— Основное предположение — перегруженность, неправильная "физика". В ЗТР у нас использовались жилеты-утяжелители. На сборах ходили в них в горы. Они весили килограмм по пятнадцать. А мне сколько было? 17-18 лет. Два метра ростом, но вес — по-моему, 76 килограммов. Думаю, это берет начало оттуда.
В то время мне тоже заклинило спину. Поставили блокаду. Сказали, что радикулит. Я еще удивился: радикулит ведь у стариков — как он может быть в 19 лет? После укола меня отпустило. Вышел на разминку — спина вроде не болит. Махнул руками — опять заклинило. Неделю отдыхал. И вроде как проблем больше не было.
А в Чехове они опять начали потихоньку проявляться. Это я уже по приезде в Запорожье стал выяснять. В "Моторе" раз в три месяца был период, когда я не мог ходить. И вот тогда у меня обнаружили грыжу. Профессиональный спорт ведь не для здоровья.
— Максимов расстроился, что не удалось привлечь вас в сборную России?
— Я с ним на эту тему не разговаривал. Но своим видом он, конечно, показывал недовольство. За четыре года в Чехове я три раза чистил колено. После первой операции он говорил: ничего страшного, у Лаврова вообще коленей не было. После второй уже начал на меня коситься. А когда стало понятно, что я никуда не еду, он как-то потерял интерес.
— А вы сами как восприняли? Было разочарование?
— Если честно, нет. Голова была забита тем, что уж очень часто лезут в мое колено. В ЦИТО на операции ездил — как в аптеку ходил. Меня все знали. Началась аллергия на белые халаты. У меня был контракт еще на год. Но из-за этих проблем со здоровьем сам попросился, сказал: давайте заканчивать. Вы не имеете никаких претензий, я тоже. Мол, поеду домой и буду завязывать. В Чехове отнеслись с пониманием. Палки в колеса не вставляли.
— Ваши тогдашние партнеры рассказывали, что штаб-квартирой команды после побед был гостеприимный дом Будко. После какого матча отдыхалось особенно хорошо и весело?
— Это кто-то вам наговорил... После игр мы обычно брали жен и ехали в кафе или ресторан. А у меня пару раз собирались на Новый год. Но вообще, если кто-то звонил — пожалуйста, приходите в гости. Дружили семьями с Васей Филипповым, Лешей Растворцевым.
Как-то 1 января позвали в гости Филипповых. Спустя время звонок в дверь — Грамс. Услышал от кого-то, что Филиппов у меня. И так потихоньку полкоманды набежало. Я не мог понять, откуда они берутся. А рядом, через стенку, жила семья Шельменко. У нас были две квартиры на одной площадке.
Филиппов принес с собой фейерверки. Говорит: делать нечего, сейчас будем запускать. Мол, через пять минут выйдите на балкон. А у подъезда стояла машина Сергея. Через пять минут все пошли на балкон смотреть фейерверк. И здесь Вася ставит коробку с пиротехникой на капот Серегиной машины и начинает поджигать. Я думал, Шельменко выпадет с балкона. По-моему, только купил ее, пригнал из Германии.
Вася так своеобразно пошутил. Потом отнес коробку на безопасное расстояние и запустил.
— Самый памятный разговор с Максимовым?
— Он сам по себе своеобразный и тренер, и человек. Сожалею, что в те четыре года не записывал его выражения в блокнот. На каждой тренировке выдавал такие перлы, что все падали. Вообще с Максимовым можно было интересно поговорить. И, естественно, нужна была очень крепкая психика. Не каждый из вновь прибывших это выдерживал. Максимов "ломал" людей психологически.
С первого же моего дня в Чехове он стал называть меня дядей Женей. Пацаны тоже начали говорить: дядя Женя, дядя Женя... Почему — для меня до сих пор загадка.
— Как он проверял вас в психологическом плане?
— Ругал. В первый сезон прилично на меня насел. Рычал за любое действие. После игры просил второго тренера Владимира Кушнира зачитать статистику. Любимая тема. Если процент отраженных бросков у меня был ниже, чем у Грамса, Максимов говорил: а ты, дядя Женя, что наиграл? Мол, взрослый мужчина... Первый год пытался меня "поломать". Особо не получилось. А потом перестал обращать на меня внимание в этом плане. Полностью переключился на Грамса, который постоянно от него получал.
— То, что Максимов собирал всех лучших российских игроков в Чехове, — это ведь плохо?
— Да, он забирал основных игроков, команды теряли своих лидеров. Если посмотреть с этой стороны, то плохо. Но с другой — он решал свои проблемы. У него было достаточное финансирование, школа. Он ведь еще и привлекал детей, давал им условия — питание, проживание... И потом, туда мечтали попасть. Если бы не хотели, не ехали бы, правильно?
Тем не менее он добился, чего хотел. Пусть не добрался до финала Лиги чемпионов, но до "финала четырех" дотянул. Практически выполнил свою задачу, собирая лучших из России, Беларуси, Украины. Причем формировал ровный состав в возрастном плане. 1976, 1978 годы рождения. Он видел всех игроков этого возраста и в Беларуси, и в Украине.
— Но, когда все лучшие стали собираться в Чехове, у сборной России ведь наступил спад.
— Я бы не сказал, что это взаимосвязано. Спад пошел у всех постсоветских сборных. Хорошо, Максимова убрали. Стало лучше? Спад случился в чемпионате. Проблема не в Максимове, проблема в подготовке молодых кадров.
Фото: пресс-службы ФГУ, "Мотора", "Чеховских Медведей", личный архив Евгения Будко
