Игровая карьера Николая Дрепенкина вместила четыре серебра чемпионатов СССР, победы на молодежном ЧМ-1977 и в Кубке кубков. А тренерская — отмерила вот уже 27 ярких сезонов на Кипре.
— Почему, когда в 1993 году с Кипра поступила просьба прислать гандбольного тренера, в Москве предложение сделали именно вам?
— На то время я был тренером юношеской сборной России. Федерация гандбола Кипра обратилась сначала в российское посольство, а потом в московскую федерацию. Там предложили троих кандидатов. Номером один был Виктор Палыч Махорин. К сожалению, он погиб в автокатастрофе как раз перед поездкой на Кипр. Великий игрок, великолепный человек. Думаю, со своим огромным опытом помог бы любой развивающейся в плане гандбола стране.
Еще одним кандидатом был Владимир Федорович Морозов. Но при рассмотрении учитывался и возраст. К сожалению, его уже тоже нет с нами. В свое время он тренировал "Кунцево" и юниорскую сборную СССР — с его участием мы стали первыми чемпионами мира среди молодежи.
В общем, после смерти Виктора Палыча выбор пал на меня. Сначала был в раздумьях. Во-первых, незнакомая страна. Во-вторых, язык. Думал, что выучить греческий мне будет очень сложно. Попросил два дня на размышления. Пообщался с семьей, и решили: надо пробовать, почему бы и нет? И два года я был тренером сборной Кипра.
— Почему только два?
— Мы заключили контракт на такой срок. Раньше выборы президента федерации проходили на Кипре каждые два года. Тогда пришел новый глава. Увидев, что с развитием гандбола не все гладко, он и попросил российского специалиста.
Дальше история повернулась так. Мне приходилось много помогать в тренировочном процессе и клубам. После первого года контракт предложил "СПЕ Строволу". В то время это был самый сильный и богатый клуб в стране. Строволос — район в Никосии. СПЕ — коммерческий банк. Рассказал о контракте со сборной. Президент клуба предложил поработать с юношами. В федерации разрешили вести две детские группы.
По истечении двух лет поменялся президент федерации. Один из дипломатов российского посольства Олег Петрович Сосновский в свое время предложил внести в контракт пункт: если какой-то клуб по окончании соглашения захочет взять меня к себе, он должен заплатить компенсацию. Олег Петрович помогал мне при подписании контракта и вообще курировал меня, за что ему большое спасибо.
Естественно, на Кипре, где гандбол непрофессиональный и считают каждую копейку, никто не был бы заинтересован меня перекупить. Но старый президент федерации, переговорив с президентом клуба, убрал этот пункт и разрешил уйти.
Вот так я и проработал двадцать три года в "СПЕ Строволу". А потом банк, а с ним и клуб, закрылись.
— "Парнассос Строволу", куда перешел Егор Евдокимов, имеет отношение к "СПЕ Строволу"?
Егор Евдокимов: "Кипр — заслуженная пенсия? Многие так говорят. Нормально к этому отношусь"
— В "Парнассосе" я отработал пока только сезон. К СПЕ как такового отношения он не имеет. Но это клуб из нашего района — Строволоса. Он не очень богатый. Банк оказывал ему определенную поддержку — покупал форму, помогал с мячами. Когда закрылся СПЕ, все воспитанники клуба, в том числе мои, перешли в "Парнассос".
В первом сезоне команда взяла Кубок и заняла второе место. Во втором выиграла все. В минувшем победила в Суперкубке. В чемпионате мы тоже были на первом месте. Но в связи с коронавирусом турнир был прерван. И федерация так и не решилась определить чемпиона. Хотя мы были на семь очков впереди, а оставался один тур. Мол, не доиграли.
Будем готовиться к следующему сезону. Связались с Егором, который способен помочь. У нас хорошие кипрские игроки. Многих я воспитывал с шести лет. Иностранцы нам особо и не нужны. Есть один гандболист из Греции. И вот Егор. Думаю, команда будет бороться за первое место.
Уже два года я занимаюсь только с молодежью. До этого недолго поработал с мужчинами в АПОЭЛе. Футбольная команда клуба — одна из сильнейших в стране. Я пробыл год в гандбольной и ушел в "Парнассос".
— Когда приехали на Кипр и увидели уровень гандбола, ужаснулись?
— Это был какой-то кошмар. По телефону не объяснить. Надо показать. Ведение такое же, как в баскетболе. О трех шагах вообще не было понятия. Могли сделать три шага, ударить мяч о пол, потом еще три. Так раньше играли в гандбол 11 на 11. Броски только в прыжке. И настолько примитивные... Заслон тоже как в баскетболе — со скрещенными руками. Лучшим игрокам объяснял, как сделать три шага, отдать передачу и бросить с опорного положения. Вначале действительно ужаснулся. Подумал: куда я попал?
Но потихоньку учились. Один мой хороший друг со временем оказался в ЕГФ, стал ездить на семинары. Толковый человек. Поддерживал меня, подсказывал ребятам, где двойное ведение, где пробежка... Я ведь еще не настолько хорошо владел языком.
— На Кипр вы переехали в 35. Предлагали еще немного поиграть самому?
— Тогда в команде мог быть только один иностранец. Требовались бьющие гандболисты. В каждом клубе выступал игрок из Нигерии под два метра ростом. Киприоты были не настолько высокие и обученные, чтобы остановить нигерийцев, бросавших хорошо, причем только в прыжке. Местные как раз и брали с них пример.
Но двухметровый игрок мог выпрыгнуть и бросить через блок. А если у тебя метр восемьдесят? Они этого не понимали. Если бы нигерийцы бросали через Егора, был бы другой разговор. С миру по нитке начал собирать. Вытащил парня из баскетбольной команды, в которой он не играл. Сказал: мол, здесь будешь в сборной. А сборная — это звучит.
Кстати, вспомнил случай. У меня была хорошая команда до шестнадцати лет. На турнире в Италии встречаемся с испанским "Гранольерсом". Выигрываем с разницей в семь-восемь мячей. В концовке мои пацаны делают "наброску", "воздушку". После матча вижу — подходят два парня из Запорожья. Раньше играли в ЗАСе. И один из них говорит: "Смотрю: Кипр Испанию обыгрывает, да еще и "наброски" делает. Ничего себе! Но теперь понятно, что без тебя не обошлось". Позвали нас в Запорожье на турнир, но ездить туда не было возможности.
В общем, мы поднимались, пока не наступили 2013-2014-й, когда все обрушилось. На Кипре стали замораживать вклады. И все, что мы делали, пошло насмарку. Нам перестали платить. Начались проблемы с СПЕ. Он был единственным внутренним банком, который давал ссуды на жилье. Люди стали испытывать трудности с работой. А раз так, то и банк не мог получить от них деньги. И СПЕ покатился. Многие люди до сих пор судятся с государством, ведь шла пеня. Сейчас ситуация стала немножко выравниваться.
— Не так давно сборная Кипра проиграла бельгийцам, забросив за матч семь мячей. Это следствие тех трудностей?
— Да. Плюс проблемы в федерации. Президент, который заступил после моего ухода из сборной, руководит до сих пор. Сейчас ему уже 85-86. Бывший генерал. Когда только пришел, было желание чего-то добиться. А теперь оно уже не такое. У ребят много проблем с тренером.
Перед тем матчем с бельгийцами человек восемь-девять отказались играть в сборной. Не впрямую — по разным причинам. Они непрофессионалы. Говорили, что на работе не могли взять отгул, потому что срезали бы зарплату. Искали какие-то оправдания. Семь мячей — это следствие, но не показатель уровня кипрского гандбола.
Но даже если он упал, люди все равно понимают, для чего они это делали, и видят, что это необходимо. Просто сейчас нет возможности. Появился вот новый клуб. Но приехал тренером грек. Взял десять соотечественников, серба и хорвата. Игроки из Евросоюза не считаются легионерами. иностранцами. А кипрский гандбол-то от этого страдает.
Еще одна команда — бывший "Сайпрус Колледж". Она шла шаг за шагом, но сейчас выбрала другой путь. Практически нет тренеров в детской школе. Просто набирают студентов из Греции. Образование стоит денег, но греков обучают бесплатно. А где киприоты? Это еще одна причина, почему гандбол стал катиться.
— Слышал, что одно время вы параллельно тренировали на Кипре сразу пять команд...
— Нет, пять не тренировал. Это нереально. У меня всегда были две команды юношей плюс мужская. Поэтому на такой срок и задержался. Готовил для своей взрослой команды игроков по собственному усмотрению. Брал ребят в девять-десять лет — и натаскивал, дотачивал.
Считаю, удалось добиться определенных результатов. Я девять раз подряд побеждал в Кубке, Суперкубке и лиге. Проиграл один чемпионат. Но это несчастный случай. Было много травм. Уступили один мяч и сыграли вничью с чемпионом.
А Кубков Кипра у меня одиннадцать. Последний титул завоевали перед тем, как закрылись. Банк уже перестал финансировать команду. Тренировались на голом энтузиазме. Я работал из уважения к президенту банка и клуба. От СПЕ уже не получал ничего. После той победы он прослезился и был настолько счастлив, что за свои деньги сделал банкет в таверне. Я и в Кубке ЕГФ дошел до третьего круга. Впервые в кипрском гандболе.
Хотя, было дело, работал с четырьмя командами. Вернее, меня попросили помочь женскому клубу, который потом тоже стал "СПЕ Строволу". Мы тогда выиграли Кубок Кипра.
— Правда, что вы на время возвращались в Москву, но потом снова уехали на Кипр?
— Нет. Я хотел вернуться. В принципе решили с супругой решили, что возвращаемся. Однако хотел еще и поработать. Чувствую в себе силы, еще могу что-то сделать на благо российского гандбола. Созвонился с хорошим знакомым бывшим одноклубником Николаем Чигаревым. Он работал в училище олимпийского резерва. Но он сказал: к сожалению, сейчас мест нет.
Что я могу сделать? Понимал, что возраст уже не тот, чтобы вести детей с самого начала, но мог взять ребят пятнадцати лет, до двадцати потренировать, передать и опять набрать. На мужскую команду идти уже не было желания. Но штат оказался заполнен. А я не хотел, чтобы кого-то убрали и взяли на это место меня.
Ребята сказали: давай, коуч, иди в "Парнассос", помогай нам. По большому счету, мужская команда меня сейчас не интересует. Мой воспитанник, главный тренер клуба, просит подготовить ему четыре-пять человек. Талантливые, хорошие ребята есть. Но это опять же уровень Кипра. А дальше куда? Никуда.
Даже приличные товарищеские матчи сыграть невозможно. Отправиться куда-то — большая проблема. Хотя что "СПЕ Строволу" помогало, так это то, что мы на протяжении двадцати лет ездили всеми командами на турнир в Италию. За счет этого тоже удалось поднять уровень.
— Почему за тридцать лет на Кипре не появилось ни одного игрока европейского уровня?
— У нас были игроки хорошего уровня. И они могли бы выступать в Европе. Один из них — как раз нынешний тренер "Парнассоса". Его приглашали в Швейцарию, Италию... Есть еще левша, который до сих пор, в 38 лет, играет. Когда-то на турнире в Италии отобрали шестнадцать лучших гандболистов, и он попал в эту сборную. Его звали в Швейцарию, Германию... Не поехал.
Почему? А потому, что практически всех ребят из нашего клуба президент устраивал работать в банк. А что такое работа там? Это задел на будущее. Даже если травмировался или закончил, есть четкая зарплата, позже пенсия, притом приличная. От тысячи до полутора тысяч евро. А поедешь в Европу — можешь провести сезон, два и потом травмироваться так, что больше не сыграешь. И работы нет. В банке же люди застрахованы. Очень много игроков хорошего уровня, которых приглашали, не хотели никуда ехать.
— Одно время в "СПЕ Строволу" выступали белорусы Владимир Хузеев и Виталий Титов. Приехали с вашей подачи?
— Нет. Попали, наверное, через агентов. За Виталием наблюдаю. Еще недавно наворачивал прилично. Очень хорошая школа — наша, советская. Техника, бросок, видение поляны... Но в сборную Беларуси его не приглашали. Может, надо было предложить его Максимову для сборной России? Тогда ведь все это было легко. В Беларуси не нужен, но, думаю, в России пригодился бы.
В свое время приезжал и россиянин — Сергей Тарасенко. Тоже очень хороший игрок. Но встретил друга, а тот предложил контракт в Италии, где давали больше денег. И он уехал.
— Один из ваших воспитанников — экс-вратарь "Спартака" Христофорос Нунгович. Каким он был в детстве?
— Он был такой щупленький парень. Но жилистый и с большим желанием. Это у него осталось. Плюс, думаю, я помог ему в этом плане. Говорю ребятам: мол, без самоподготовки у вас ничего не получится. Он один из тех, кто бегает кроссы, занимается со штангой. Работяга. Для киприота добился многого. Достичь большего тяжело. Ему будет уже тридцать один. Он капитан сборной и вытащил много матчей.
Помню, Юрий Шевцов только пришел тренировать сборную Беларуси. И привез сюда команду на предварительные матчи. В итоге мяч проиграл киприотам. Одним из лучших игроков того матча был как раз Нунгович. Он помог команде сделать ту историческую победу.
— У вас уже есть кипрское гражданство?
— Да. У меня двойное. Кипрское получил году в 2004-2005-м.
— Уже стали здесь своим на сто процентов?
— Не могу так сказать. И, думаю, стать своим уже не удастся. Конечно, имея гражданство, гораздо проще решать какие-то вопросы. Со всеми нахожу общий язык. В совершенстве владею греческим. Но менталитет все равно другой. Хотя киприоты — очень хорошие, дружелюбные люди.
— Когда на улице круглый год солнце, то и настроение всегда хорошее?
— Практически всегда, да. Бывает, встаешь ранней весной или поздней осенью — небо затянуло. Настроение какое-то хмуроватое. А когда светит солнце, душа радуется. Может, это как раз то, чего не хватает в Москве.
— Разделение страны на греческую и турецкую части доставляет неудобства?
— Никаких. Раньше на День независимости греки-киприоты подходили к разделительной линии и обращались к туркам: мол, вы неправильно себя повели, оккупировали часть острова. Но греки-киприоты никогда не убирали турецкий язык из списка государственных. Никто не ущемлял интересы турок-киприотов. Им даже давали бесплатную электроэнергию — друзья рассказывали. Жили, как у Христа за пазухой.
В турецкую часть я ездил только раз, когда открыли доступ. Есть район, тоже на берегу Средиземного моря. Там воздух и горный, и морской. Место хорошее. Единственное, едешь — шлагбаум, ООНовские войска. Просто так не переберешься — есть определенные пункты. Отправиться туда можно. Но не очень хочется. Хотя есть люди, которые ездят заправляться. Бензин в два раза дешевле.
Помню, на второй год работы со сборной Кипра играли с турками. Тренером у них был Александр Резанов — олимпийский чемпион из Запорожья. Там проиграли много. Но Резанов к тому времени работал уже несколько лет. Причем турки предоставили все, что ему было нужно, — сборы, игры...
Пробыли там два дня. А они у нас не захотели остаться даже на обед после матча. Когда прилетели, в Ларнаке стоял кордон полиции от аэропорта до зала. Приехали на игру и сразу же после нее улетели. Но никаких конфликтов. Просто перестраховались.
— Киприоты действительно лентяи, как принято считать?
— Да, очень много ленивых. Но это ведь еще и в силу климата. Я сейчас в Москве. А сын рассказывает: "У нас за пятьдесят градусов". Даже если и хочешь что-то сделать... Говорит, прохожу пять метров из дома до машины — и сразу пот. Как в сауне.
Ну и поколение иное. Когда я начинал, ребята были более фанатичные. А сейчас приходят для какой-то выгоды. Если ты в клубе, учителя более снисходительны. Если попал в списки сборной, есть привилегия при поступлении в университет с бесплатным обучением. Если не прошел, в частном пятьдесят процентов скидка. Плюс у каждого клуба есть связи с вузами. У нас в одном из них — скидка еще тридцать процентов. Стоимость обучения — десять-пятнадцать тысяч евро в год. Двадцать процентов — это две-три. Разница есть?
— Главная ваша награда как гандболиста — победа в Кубке кубков в 1977-м?
— Считаю — золото молодежного чемпионата мира в том же году. Сразу после того турнира мы с Олегом Гагиным поехали в Запорожье на финал Кубка кубков с "Магдебургом".
До этого участвовал во многих матчах. Готовился. Но перед игрой тренер Альберт Гассиев сказал: "К сожалению, не могу тебя заявить. Всего двенадцать человек в составе". Я, конечно, его понял. Мне было девятнадцать. Потом довелось четыре раза выиграть серебряные медали чемпионата Советского Союза, дважды чемпионат профсоюзов.
— На сборы национальной команды привлекались?
— Один раз. Может, не приглянулся тренеру, не знаю. После молодежного чемпионата мира Анатолий Николаевич Евтушенко говорил, и не только мне: мол, хотел бы в дальнейшем использовать. В Швецию с нами ездил Сергей Кушнирюк, который играл там, будучи уже олимпийским чемпионом Монреаля. Много было талантливых игроков: Владимир Белов, Вальдемар Новицкий, Владимир Репьев, Александр Шипенко...
Был у нас такой вратарь — Анатолий Галуза из минского СКА. Считаю, лучший голкипер. Самородок, талантище. Не знаю, в какой еще команде был такой игрок. Его приглашали в сборную СССР. А потом врачи установили, что у него какие-то проблемы с сердцем. И, мол, это большой риск. Но если он до тридцати двух выступал в СКА, выиграл все, что можно и нельзя, не понимаю, почему не мог играть в сборной Советского Союза. У меня есть вопросы по выбору игроков.
— Какие у вас были отношения с Евтушенко?
— Нормальные, рабочие. Уважаю тот труд, который он проделал на благо советского гандбола. Спрашивал у него: мол, что мне нужно? Он отвечал: все в порядке. Но, возможно, чего-то не хватало.
История про Евтушенко? Помню, был юбилей спортклуба МАИ. Играли товарищеский матч со сборной Советского Союза. Пришли много студентов. И мы клубом выиграли три-четыре мяча. Я забросил четыре. На правом краю в сборной были Володя Кравцов и молодой Андрей Антоневич.
На совместном обеде Анатолий Николаевич, который сам работал в МАИ, сказал: "Поздравляю команду, которая в юбилей обыграла сборную. Но у нас были свои проблемы. За нас играл семнадцатилетний юниор Антоневич".
Такой курьезный случай. Ведь рядом с Антоневичем были Анпилогов, Новицкий, Белов, Кушнирюк, Кидяев, Шипенко — чемпионы мира и олимпийские чемпионы... Какое-то оправдание. Анатолий Николаевич нашел, как выкрутиться. Сборная проиграла МАИ — такого не должно быть в принципе. Но это было.
— Известный случай, который произошел с МАИ на таможне, вас как-то затронул?
— Нет. Я тогда не ездил во Францию. В тот год повредил мениск, делал операцию. Но, конечно, знаю о той истории. Ребята рассказывали. Однако во все нюансы нас не посвящали.
— Что нашли у игроков — книги Александра Солженицына? Есть разные версии.
— Если вы в курсе, то и я. Да, насколько знаю, нашли "Архипелаг ГУЛАГ". Но я ведь на таможне тогда не был. Неприлично и несолидно было спрашивать у ребят, кто вез книги. Команду потом дисквалифицировали. Остались только я, Гагин, Кравцов, которые были в сборной, а также Вася Ильин и Валентин Сычев, которые не ездили по семейным обстоятельствам. С 1981 года у нас была другая команда.
— Кто-то из юношеской сборной России, которую вы тренировали, обрел потом известность?
— Виталий Иванов. Было много талантливых ребят. Один из них — Леша Дмитриев. Ни о чем не говорит эта фамилия? Он ушел из гандбола, играет в Ярославском театре и снимается в фильмах. Смотрю: Леша! Здоровый, двухметровый, левша...
Как-то поехали на финальную часть чемпионата России. В команде были ребята из Дворца пионеров, где я работал. И можно было усилиться одним-двумя гандболистами, которые играли в отборе. Я попросил Максимова: Владимир Салманович, можно мне Дмитриева забрать? Команда у меня была наигранная. Но Леша сразу стал своим. Добродушный парень. В финале в дополнительное время проиграли мяч астраханцам у них дома.
— Довольны, что 27 лет назад приняли то кипрское предложение?
— Да. Мне удалось с нуля сделать хорошую, качественную работу. Как-то ребята из молодежной сборной, которые начинали у меня, но тогда играли уже под руководством другого тренера, встретились в домашнем матче квалификации с россиянами. Киприоты уступили всего три мяча. Моих воспитанников в той команде было девять. Порадовало, что они играли не хуже россиян. А ведь сборная России тогда была глыбой.
В жизненном плане тоже доволен. Сын женился, у него великолепные детей. Внучке моей десять лет, внуку — шесть. С супругой уже сорок лет вместе. Все идет нормально.
Фото: из личного архива Николая Дрепенкина,vk.com/dvoretshandball.
