Цикл заметок об олимпийских успехах сборных СССР и России продолжает выпуск об Играх в Москве. На сей раз в роли повествователя — лучший белорусский гандболист всех времен.
Олимпийский траверс. Монреаль-76. "Лишь победа в финале избавит от упреков, что мы там случайно"
Олимпиада — турнир особенный, а уж тем более для хозяев. Обычно во время домашних Игр выполняются все просьбы атлетов и тренеров, ведь на кону спортивный престиж нации. Как же тренировалась советские мастера ручного мяча перед главным стартом?
Александр Каршакевич:
— Когда сборная СССР по гандболу готовилась к домашнему олимпийскому турниру, по всем признакам чувствовалось: впереди нас ждут состязания, отличные от предыдущих. Взять хотя бы то, что у нас проводился внесоревновательный допинг-контроль. Разумеется, не обходилось и без постоянных визитов большого начальства. Напутствия, конечно, дело хорошее, но с каждым разом чувствовалась все большая усталость от перманентной психологической накачки на тему того, что олимпийские чемпионы у себя дома не имеют права уступить.
Большая часть подготовки прошла в Новогорске. Непосредственно перед Играми контрольные матчи с будущими соперниками не проводились. Мы выступили на традиционном "Карпаты Трофи", но это было за несколько месяцев до старта.
Анатолий Евтушенко вообще был не большой сторонник предолимпийских "товарняков". Даже если подобные встречи все-таки случались, как, например, незадолго до сеульской Олимпиады, рулевой советской сборной всегда темнил. Скажем, в игре с корейцами он менял тогда игроков местами, а порой и задействовал в иных амплуа.
Состав сборной СССР: Михаил Ищенко, Николай Томин; Александр Анпилогов, Владимир Белов, Евгений Чернышев, Анатолий Федюкин, Александр Каршакевич, Юрий Кидяев, Владимир Кравцов, Сергей Кушнирюк, Виктор Махорин, Вальдемар Новицкий, Владимир Репьев, Алексей Жук.
Александр Каршакевич:
Олимпийский состав, на мой взгляд, был оптимальным. Я не помню, чтобы сильный игрок, которому безоговорочно отводилось бы место в заявке, был травмирован или отцеплен. Если говорить о слухах про некие квоты на гандболистов из тех или иных республик, я такого не встречал. На клубном уровне что-то похожее происходило регулярно. Едет, допустим, ЦСКА на какой-либо турнир, но в его составе нет важной фигуры — в приказном порядке оказывалась помощь со стороны.
Физические кондиции команды оставляли желать лучшего. Анатолий Николаевич — большой любитель тактических ухищрений. И в итоге тактикой сборная была перегружена, а в плане "физики" мы оказались готовы процентов на семьдесят. Думаю, что из-за этого нам очень непросто далась концовка турнира.
Олимпиада-80 запомнилась не только победами, рекордами и бойкотом западных стран. Москвичи говорили, что в дни Игр они чувствовали себя жителями европейской столицы — город очистили от "неблагонадежных элементов", в магазины завезли иностранные товары, которые большинство советских людей сроду не видели.
Александр Каршакевич:
— Я это почувствовал не во время Олимпиады, а после ее завершения. Минск ведь тоже был олимпийским городом — в нем проводились матчи футбольного турнира. И когда мы со СКА заехали в спорткомплекс "Стайки", я понял: кое-что действительно поменялось. На полках стояли финские джемы, необычного вида колбасы: раньше в магазинах мы такого не видели.
Спортивного волнения перед началом олимпийских баталий у меня не было. Может, в силу молодости, но к Олимпиаде я тогда относился просто как к очень крупному турниру. Да и заполненную арену воспринимал спокойно. На протяжении карьеры у меня не было особых различий в качестве игры, когда весь зал болеет за твою команду или, наоборот, неистово поддерживает соперников. Неприятным было разве что уже упоминавшееся давление со стороны руководства, накачивание, что мы обязательно должны быть первыми.
Часто утверждают, что на домашних Олимпиадах судьи хозяевам помогают. Честно скажу: в Москве-80 я не замечал, чтобы арбитры явно были на стороне сборной СССР. Конечно, не убивали, но и вытаскивания не припомню.
Групповой турнир
20.07. СССР — Швейцария — 22:15 (13:8)
СССР: Ищенко, Томин; Махорин (2), Кушнирюк (2), Каршакевич (2), Кравцов (2), Белов (4), Федюкин (н.в.), Анпилогов (4), Чернышев, Жук (1), Кидяев (3), Репьев (н.в.), Новицкий (2).
22.07. СССР — Кувейт — 38:11 (22:5)
СССР: Ищенко, Томин; Махорин, Кушнирюк (н.в.), Каршакевич (9), Кравцов (6), Белов (2), Федюкин (5), Анпилогов (11), Чернышев, Жук (5), Кидяев (н.в.), Репьев, Новицкий.
24.07. СССР — Алжир — 33:10 (16:3)
СССР: Ищенко, Томин; Махорин (1), Кушнирюк (3), Каршакевич (н.в.), Кравцов (3), Белов (5), Федюкин (6), Анпилогов (3), Чернышев, Жук (6), Кидяев (2), Репьев (н.в.), Новицкий (4).
Расписание соревнований для советской сборной было словно списано с календаря золотого Монреаля-76. Стартовые встречи с командами, ощутимо уступавшими в классе, а затем нон-стопом игры с грандами мирового гандбола.
26.07. Румыния — СССР — 22:19 (9:15)
СССР: Ищенко, Томин; Махорин (1), Кушнирюк (2), Каршакевич (н.в.), Кравцов, Белов (5), Федюкин (3), Анпилогов (4), Чернышев, Жук (3), Кидяев, Репьев (н.в.), Новицкий (1).
Александр Каршакевич:
— Первые три матча прошли для нас успешно, но впереди были решающие встречи. Возможно, календарь слегка расслабил команду перед игрой со сборной Румынии. А может, наоборот, перегорели, очень хотели наконец-то проявить себя в сверхважном матче. Но нервозность ощущалась, тем более что битвы с румынами редко складывались просто. Главным фактором румынского успеха стала вдохновенная игра Николае Мунтяну. Голкипер соперников выдал феноменальный второй тайм — ему не могли забросить ни с игры, ни с пенальти.
Каких-то необычных слов Евтушенко после поражения не произнес. Еще раз напомнил, что дома мы не имеем права проигрывать, что шансы на попадание в финал вовсе не утрачены, нужно только победить югославов с нужным счетом.
Даже исходя из количества заброшенных мячей (четыре!), понятно, что вторая половина матча стала для сборной СССР едва ли не худшей 30-минуткой в ее истории. Но уж чем-чем, а тренерским фартом Анатолий Николаевич Евтушенко обделен не был. На двух Олимпиадах подряд в тройной закрутке его парням удавалось изловить птицу счастья. Югославы же после матча, где их вполне устраивала ничья, вновь оказались выброшены из медальных разборок.
28.07. СССР — Югославия — 22:17 (12:9)
СССР: Ищенко, Томин; Махорин (1), Кушнирюк (3), Каршакевич, Кравцов (н.в.), Белов (1), Федюкин (5), Анпилогов (2), Чернышев, Жук (4), Кидяев (4), Репьев (н.в.), Новицкий (2).
Итоговое положение: 1.СССР — 8 очков (разница мячей в матчах с румынами и югославами — +2). 2.Румыния — 8 (+1). 3.Югославия — 8 (-3). 4.Швейцария — 4. 5.Алжир — 2. 6.Кувейт — 0.
Александр Каршакевич:
— Искомые "плюс пять" мы, естественно, в голове держали, но постоянные взгляды на табло с секундомером не бросали. Если в предыдущей игре нас чуть ли не в одиночку остановил Мунтяну, то теперь уже наш голкипер Николай Томин отстоял выдающимся образом. Если не ошибаюсь, он вытащил как минимум шесть семиметровых. И итоговая разница оказалась именно такой, какая нам была необходима.
В главном матче соперником советских гандболистов стала сборная ГДР. В семидесятые немцы не слезали с пьедесталов чемпионатов мира, но на Олимпиадах им катастрофически не везло. И вот в Москве проклятие было снято.
Финал
30.07. ГДР — СССР — 23:22 (ОТ) (10:10, 20:20)
СССР: Ищенко, Томин; Махорин (2), Кушнирюк (2), Каршакевич (2), Кравцов (н.в.), Белов (5), Федюкин (2), Анпилогов (5), Чернышев, Жук (1), Кидяев (3), Репьев (н.в.), Новицкий.
Александр Каршакевич:
— Иногда у спортсменов перед главным событием турнира есть некие предчувствия. Но мне до финала ни шестое, ни какое-либо другое чувство не подсказывали, что я стану участником ключевого эпизода. Просто старался помочь команде, а со стартовым свистком все посторонние мысли вылетели из головы. Опять не обошлось без накачек со стороны официальных лиц на традиционную тему "вы должны, вы обязаны". Хотя мы все прекрасно понимали, что значит игра за золотые награды.
Голкипер сборной ГДР Виланд Шмидт провел отличный матч. Но сказать, что похоронил нашу команду именно он, не возьмусь. Там сошлось многое — и не лучшая форма советской сборной, и сила самих восточных немцев, и их большая раскрепощенность. Над германскими гандболистами не висел дамоклов меч обязательной победы.
Меня часто спрашивают о том злосчастном эпизоде в концовке овертайма, когда я мог сравнять счет и спасти команду. Начну с предыстории. Когда время было остановлено, на нашей скамейке наблюдалась полная растерянность. В том числе у тренеров. Я подхожу к Жене Чернышеву, говорю, что нужно делать парашют. Тот идет к Евтушенко, делится идеей — тренер лишь рукой махнул: "Не надо ничего такого, это слишком большой риск".
Но все-таки на последнюю атаку я вышел, и мы договорились действовать согласно первоначальному плану. Алексей Жук должен был набросить мне мяч в нужную точку. Потом тысячу раз просматривал тот момент — в принципе я должен был забрасывать. Но сказались молодость, волнение… А больше всего повлиял цейтнот.
Имейся возможность прокрутить пленку на 40 лет назад, теперь я сделал бы подкрутку. Шмидт тогда далеко на меня выскочил, его вполне можно было обыграть таким броском. Но все упиралось в секундомер. Я ведь понимал, что, если задержу мяч хоть на одно лишнее мгновение, может банально не хватить времени. Поэтому стремился как можно быстрее перевести мяч в направлении ворот.
Такой психологический удар может надломить и опытного спортсмена. Как справлялся с переживаниями наш герой, которому на то время было всего 21?
Александр Каршакевич:
— Прозвучала сирена. Я заплакал, ушел в другой зал — долго сидел на матах, пытаясь осознать произошедшее. Не знаю уж каким образом, но там меня нашел Евтушенко, сказал: "Что же ты натворил, молодой?!"
В одночасье я сделался главным антигероем. Евтушенко прямо в глаза мне так и сказал: "Из-за тебя проиграли Олимпиаду". И уже на банкете после окончания турнира он еще раз определил мне роль козла отпущения — мол, Каршакевич виноват в том, что упустили золотые медали.
А тут меня еще и на допинг-контроль отвели. После всех событий, сами понимаете, с осуществлением процедуры возникли сложности. Мучился очень долго, все это время меня ждал автобус сборной. Наконец я освободился, зашел в автобус, сел, как двоечник, на последнее место и продолжал плакать.
Но два великолепных человека и спортсмена — Михаил Ищенко и Александр Анпилогов — подсели ко мне и сказали: "Ты что себя казнишь? Несколько часов назад ты стал вице-чемпионом Олимпиады в командном виде спорта. Да это огромный успех в твоем возрасте!"
Впоследствии рассказывали истории, что мы после финала напились и чуть ли не дебош устроили. Это абсолютная неправда. Вместе с нами жили представители других видов спорта. И они тоже могут подтвердить, что слухи о напившихся и якобы громивших базу советских гандболистах — явная ложь.
После Олимпиады я не хотел возвращаться в Минск — было стыдно приезжать в качестве главного виновника поражения. Остался на три дня у Володи Кравцова — тоже замечательный был парень, увы, очень рано ушел из жизни. Он меня выводил из депрессивного состояния. Ездили с ним в сандуновские бани, в олимпийскую деревню. На третий день его супруга сказала: "Все, Саша, ты достаточно восстановился, хватит отдыхать, езжай домой".
Я приехал в Минск 3 августа и уже через день был в "Стайках" на сборах СКА. Никаких пораженческих настроений у меня тогда уже не было. Имелось невероятное желание доказать всем, что я достоин стать олимпийским чемпионом.
Никаких оргвыводов касательно смены тренерского штаба или невызова отдельных игроков в сборную не последовало. К тому же мы вскоре реабилитировались, выиграв в 1982 году чемпионат мира практически тем же составом.
И все-таки, если сравнивать сборную московского образца с той, которая затем взяла золото в Сеуле, олимпийская команда 1988 года была по персоналиям, пожалуй, сильнее. Задняя линия оказалась очень хороша, а в "рамке" Андрей Лавров тогда просто чудеса творил. Да и готовность была лучше. Я уже говорил о тактическом перекосе в ущерб "физике" при подготовке к московской Олимпиаде. Сеульская же команда по всем показателям была на пике.
А в широком смысле Олимпиада-1980 прошла мимо меня. Ни на одном другом соревновании я так и не побывал, на церемониях открытия и закрытия — тоже.
У нас был приказ — после матча сразу в автобус и в Новогорск. Так в треугольнике Новогорск — "Динамо" — "Сокольники" все Игры и пролетели. Если для болельщиков соревнования были праздником, то мы пребывали словно в военизированном лагере…
Александр Каршакевич: "В белорусских лесах стреляли зайцев человеческого роста"
