Председатель тренерского совета ФГР не особо жалует интервью. Но для БЦ экс-разыгрывающий ЦСКА сделал исключение, вспомнив о самых ярких моментах игроцкой и тренерской карьер.
Отмененные премиальные
В 1974 году мы играли тур в Тбилиси. Это самое начало моей карьеры. Отыграли нормально, а я даже лучшим бомбардиром стал. Получил хрустальный кубок и грамоту из рук великого Джемала Церцвадзе. Тур закончился, мы сели в самолет и отправились в Москву. Когда приземлились, тренеры сказали, что завтра состоится собрание. Мы удивились, поскольку нам обещали два дня отдыха. Но раз собрание, значит, собрание.
Спросил у второго тренера Юрия Владимировича Соломко: "А по какому поводу?" Он ответил: "И по твоему тоже". Подумал: ну и отлично, похвалят, может, премиальные выпишут. В общем, я явился на лаврах, в цветах, в отличном настроении.
Наш главный тренер Юрий Иванович Предеха начал собрание с того, чего я никак не ожидал. "Рядовой Драчев, обращаюсь к вам. Хочу серьезно вас наказать за то, что на площадке вы не выполняете своих обязанностей. Вы были поставлены в центр, чтобы наладить командные действия, а вы бегаете, голы забрасываете, для себя играете. Обратите на это внимание или очень долго будете сидеть на скамейке запасных", — сказал Предеха.
Здесь я понял, что премиальные мне точно не светят. Триумфальное шествие по площадке в Тбилиси чуть не завершилось для меня изгнанием из ЦСКА.
Велик и могуч русский язык
Этот эпизод случился в 1974 или 1975 году в удмуртском Глазове также на туре чемпионата СССР. ЦСКА играл с запорожской командой ЗАС. Договорились со Славой Колотовым: делаем обратный пас — я его вывожу в центр на атаку, линейный под него открывается, а он возвращает мне мяч на пустое пространство. Славка умел делать обратные передачи, как никто, у него ложный показ был просто замечательный.
Все мы делали так, как задумали. Вплоть до того момента, пока Колотов передачу не отдал. А он сделал такой замах, что я сам поверил, будто он по воротам кинет, хотя мы и договорились. Я уже повернулся, в сторону побежал, а Слава мне мяч бросает. Лишь краем глаза увидел, как он летит в то место, где должен быть я, и отправляется за боковую. Конечно, вспомнил все слова из нашего великого и могучего русского языка, те, что в печати воспроизводить нельзя.
Ну и получил за это пять минут штрафа. Тогда по правилам за мат на площадке было именно такое наказание. Побежал на скамейку, сел и говорю тренеру: "Не ожидал, что Славка мяч так отдаст". Предеха только рукой махнул, а когда истекли две минуты, сказал мне, чтобы я не зевал и на площадку возвращался. Ну, я ему на ушко и шепнул: "Юрий Иванович, мне не две — пять минут дали".
Круглое лицо нашего главного тренера налилось кровью, он схватил меня за левую руку — хорошо, не за правую! — и начал ее мять. Честно, был уверен, что Предеха руку если не оторвет, то сломает. Но он потянул меня к себе и сказал на ухо все те слова, что и я, когда мяч в аут улетал. И пообещал в богатых русских выражениях, что ждет меня по возвращении в Москву. Но Юрий Иванович хоть и жесткий был человек, но отходчивый. После матча извинился, однако сказал, чтобы такого больше не было. Поскольку я, молодой солдатик, позволил себе то, чего не позволяли даже заслуженные ветераны.
Пять минут на "хет-трик Горди Хоу"
В хоккее есть такое выражение — "хет-трик Горди Хоу". Это когда игрок в течение одного матча забрасывает шайбу, отдает передачу и участвует в драке.
В гандболе такого устойчивого выражения нет, но игроки за матч иногда делают и больше. Не помню точно, в каком году это было, я тогда работал тренером в Группе советских войск в Германии. Играл в нашей команде Николай Ромашкин. Как вы думаете, сколько времени нужно игроку, чтобы совершить на площадке все действия, которые попадают в протокол?
Ромашкину хватило пяти с половиной минут! Команда ГСВГ играла тогда против молодежной сборной Беларуси. Он сделал все: забросил, наступил на линию, сделал перехват, отдал голевую передачу, заработал двухминутное удаление, сделал пробежку, послал подальше судью и сел отдыхать до конца встречи.
Николай редко выходил на площадку. Ведь за ГСВГ играли заслуженные ветераны, которых в ГДР отправляли на три-четыре года, чтобы они могли серьезно поправить финансовое положение. Там ведь две зарплаты платили. И когда Ромашкин получил свой шанс, его было не остановить, он готов был зубами всех разорвать.
В дальнейшем Ромашкин стал администратором в гандбольном ЦСКА, а потом в баскетбольном при Александре Яковлевиче Гомельском.
Выиграть "вооруженку" сложнее, чем Кубок чемпионов
В наше время проводилось первенство Вооруженных сил, в котором принимали участие спортсмены из групп советских войск за границей, военных округов и спортивные клубы армии, кроме ЦСКА. Наша команда на время первенства раздавала игроков туда, откуда они и были призваны на службу. Форум со спортивной точки зрения был очень серьезным.
Так вот, минский СКА в то время был лидером нашего гандбола, выиграл Кубок чемпионов. А потом Спартак Петрович Миронович привез команду на "вооруженку", и там — бах! — он только третий. Миронович в шоке: "Как такое может быть, что обладатели Кубка чемпионов на первенстве вооруженных сил занимают лишь третье место?!"
Первое взяла Южная группа войск, которая базировалась в Венгрии, а второй стала ГСВГ. Всем жить хочется. Если результатов на первенстве не показывали, команду могли расформировать, а гандболистов — отправить служить по-настоящему куда подальше. Я за свою жизнь чемпионом СССР семь раз становился, а чемпионом вооруженных сил только один раз сумел.
"Да ладно вам, я еще за сборную ГДР поиграю"
Кажется, дело было в 1976 году, мне как раз присвоили офицерское звание. Я молодой, неженатый. А еще бесшабашный и безголовый. Познакомился с молодой немкой из ГДР, которая приехала в Москву по обмену студенческими делегациями. В СССР она училась на стоматолога.
Познакомились случайно, и мне очень интересно было с ней общаться, хотя бы немного выучить немецкий язык. Но язык у кого-то из нашей команды оказался длинным. Кто-то из игроков сказал тренерам, то ли в шутку, то ли всерьез, что Драчев встречается с гражданкой иностранного государства. Дело приняло серьезный оборот.
Меня тут же вызвали руководители клуба, объяснили понятия семьи и брака, рассказали, почему советскому офицеру нецелесообразно вступать в отношения с иностранкой, пусть и из дружественной страны, и что я могу расстаться с гандболом. Я за словом в карман не лез, взял и ляпнул тогда: "Да ладно вам, я еще за сборную ГДР поиграю в будущем".
Здесь уже туши свет, что началось. Напихали мне полную авоську со всех сторон. Никто моей шутки не оценил, хотя я объяснил, что нет между нами никаких отношений, только обучение и общение на немецком языке. Поставили меня на место, чтобы ерундой не занимался. Иначе в то время могли отправить на Дальний Восток, на остров Змеиный или еще куда-нибудь. В СССР было много интересных мест для службы.
Общение с немецкой девушкой пришлось прекратить, как и изучение языка.
Пройти отбор и попасть в состав ЦСКА в те годы было очень сложно. Мы имели лучшие условия из всех гандбольных команд СССР, получали хорошие зарплаты — под 400 рублей, и это еще без премий.
Площадку и поражение выбрали сами
Было в моей спортивной карьере поражение, которое не забывается до сих пор. Это финал Кубка чемпионов в 1977 году против румынской "Стяуа", у которой в том сезоне мы выиграли в решающем матче СКДА (Спартакиады клубов дружественных армий).
Тогда тренерский штаб ЦСКА принял странное решение играть финал в Германии. Дело в том, что мы имели право выбора площадки и могли поехать в любой город СССР: Запорожье, Москву, Минск, где на гандбол зрители ходили. И мы выиграли бы Кубок, это я вам точно говорю.
Но выбрали ФРГ. Зачем, почему? В первом тайме наши центральные защитники никак не могли согласовать с тренерами, какие углы закрывать при бросках Штефана Бирталана. Влетели мы до перерыва шесть мячей. Во втором тайме изменили защиту, догоняли, но одного мяча все же не хватило. Обидно было — жуть.
Кстати, самая памятная победа на СКДА случилась в 1976-м на Кубе. В первом матче уступили полякам, и для выхода в полуфинал необходимо было обыгрывать румын. Что мы и сделали. Потом в полуфинале приговорили немцев с разницей в шесть мячей, а в финале играли с чехами, которые одолели поляков. Переиграли чехов с большой разницей. Тот период для ЦСКА просто звездный. Готовы мы были здорово и состав имели отличный.
"Зови батюшку и перед финалом!"
На Олимпиаде в Сиднее в 2000 году я работал старшим тренером сборной России, помогал Владимиру Салмановичу Максимову.
Мы уверенно прошли предварительный раунд, обыграли словенцев в четвертьфинале и вышли в полуфинале на югославов, опытную и сильную команду. Естественно, детально разбирали соперника, Максимов провел накануне матча собрание, все рассказал, показал видео и отправил игроков отдыхать.
А меня все терзала мысль: ну что еще можно сделать, чтобы помочь парням сыграть так, как они могут? В общем, решил я прогуляться до кафе в олимпийской деревне, кофе попить. От нашего дома до этого кафе было 500-600 метров. По дороге встретил отца Владимира (протоиерей Владимир Макеев — прим. БЦ), который был прикреплен к олимпийской сборной России в качестве официального православного священника. Мы поздоровались и пошли по своим делам.
Попил кофе, возвращаюсь, и вновь мы встречаемся. Подумал, что это судьба. Проявил своеволие и попросил отца Владимира прийти к нам после собрания и благословить перед важной игрой. Максимову ничего не сказал, хотя рисковал получить по шапке.
На следующий день Салманыч провел собрание, я какие-то слова сказал, после чего Максимов попросил игроков собирать вещи и отправляться в автобус. Но тут как раз вошел отец Владимир. Я попросил Салманыча чуть задержать команду, чтобы благословление получить. Максимов на меня посмотрел, как он может, но ничего не сказал.
Я думал, что батюшка скажет несколько слов, и все, мы поедем, а он провел почти полноценную службу, какую проводят, отправляя воинство на бой. Ребята отнеслись к этому очень серьезно. Не знаю, насколько это подействовало непосредственно на площадке, но игра получилась яркой! На двоих команды допустили всего девять потерь, что очень мало для матчей такого уровня и накала.
Мы победили, а после игры я признался Максимову, что приглашение батюшки — моя идея. Он сказал: "Все правильно, зови его и перед финалом". Итог все знают.
Разбуженные "медвежата"
История из 2004 года. Я тогда тренировал УОР-"Чеховские Медведи", которых называли "медвежатами". Мы были самой молодой командой в Суперлиге, но составляли костяк молодежной сборной. И у нас было усиление из основы в лице тех игроков, кто не устроил Максимова. Это Миша Чипурин, Максим Денисенко и Миша Драчев.
Играли мы неплохо, дважды становились бронзовыми призерами. Но рассказ не об успехах. В очередном туре проводили домашний матч с воронежской "Энергией", которая могла доставить неприятности любому. И не пошла у нас игра! Что мы только со вторым тренером Николаем Чигаревым ни делали — ничего не получалось: ни с линии не забрасывали, ни сзади, даже семиметровые реализовать не могли.
По ходу первого тайма проигрывали двенадцать мячей, на перерыв ушли с отставанием в десять. В паузе мы с Чигаревым рассказали подопечным, что они из себя представляют. Но потом предложили им новую схему игры: очень далеко выдвинутую защиту, даже не 3-3, а "полуперсоналку".
"Энергия" на второй тайм вышла расслабленной, а "медвежата" проснулись и забегали. Получилась та же история, только в другую сторону. За пятнадцать секунд до окончания мы уже вели один мяч, и здесь в наши ворота ставят семь метров. Я подумал: ну ладно, ничья, проигрывали ведь очень много! Но наш вратарь отбил, мы выиграли.
К чему эта история? К тому, что игра заканчивается только со свистком судьи, который и фиксирует окончательный счет. Нельзя считать себя победителем или побежденным, даже если ты много выигрываешь или проигрываешь. Надеюсь, мои слова станут полезными для тренеров, которые работают с российскими командами, особенно молодежными. Играть нужно до конца.
