Когда-то украинец Сергей Буданов был заметным игроком высшей лиги СССР. А после распада Союза пустил корни в Германии, где проявил себя как гандболист, тренер и методист.
На первый взгляд у Сергея Буданова довольно типичная судьба советского гандболиста. Школу, которая позволяла играть едва ли не где угодно, разыгрывающий получил в киевском СКА и ЗИИ и даже привлекался на сборы национальной команды. С развалом СССР отправился за границу — в венгерский "Веспрем", затем в югославскую "Слогу". Вскоре оказался в Германии, где выступал в "Штутгарте-Шарнхаузене", "Геппингене", "Балингене", "Эрлангене", "Вецларе". Позже стал тренировать, да так и осел в Германии.
Неординарной его карьеру делают богатые научные знания и люди, попадавшиеся на пути. Не каждый может сказать, что учился гандболу у Семена Полонского и Спартака Мироновича. Что помогал вырасти в титулованных игроков Сергею Бебешко, Андрею Щепкину и Юрию Гаврилову. Что играл под руководством нынешнего тренера сборной России Велимира Петковича и до сих пор сохранил с ним отличные отношения. Неудивительно, что впоследствии Сергей преуспел в качестве гандбольного методиста, организатора прогрессивных семинаров и мастер-классов.
В игровую пору и ранний тренерский период Буданов имел склонность к перемене мест. Однако сейчас вот уже много лет работает учителем в школе и курирует все процессы в клубе третьей лиги "Гельнхаузен".
— Велимир Петкович как-то назвал вас большим другом. Где и когда завязались теплые отношения?
— Нас параллельно пригласили в "Штутгарт-Шарнхаузен". Его как одного из лучших тренеров Европы, выигравшего Кубок ИГФ. Меня как одного из лучших игроков югославской лиги. Когда его спросили про меня, Велимир сказал: рад, что он согласился. А я был рад, что Петкович меня тренирует. "Штутгарт" — и для меня, и для него первый немецкий клуб.
— Объясните, почему Петкович — это удачный выбор для сборной России.
— С моей точки зрения, сегодня это лучший специалист в мировом гандболе. Бундеслига — как пороховая бочка. Тренеры взрываются очень быстро. А ему удавалось двадцать лет удерживаться в лиге. Только потому, что он всегда давал результат. У кого-то красноречие, у кого-то обаяние, а у него — действительно тренерский талант. Может из средненькой командочки выжать максимум.
К сожалению, во многих клубах это не поддерживалось дополнительными финансовыми вложениями. Велимир хорошо развивал игроков. Их потом раскупали, а докупали сереньких. Было сложно маршировать дальше. А так он мог бы стать чемпионом Германии — это точно. В то же время выиграл несколько европейских кубков с незвездными командами.
С "Вецларом" Петкович однажды занял восьмое место в бундеслиге. Хотя все специалисты говорили, что эта команда, как пробка, первой вылетит из турнира. Я не верил своим глазам.
Велимир разбирается в игре, как никто другой. Это человек, который не работает в гандболе — живет им, бредит. Фанатик. И эту страсть он может передать игрокам.
Считаю, это хорошее решение. Он с огромной симпатией относится к России и тамошнему гандболу. И не принадлежит ни к каким группировкам. Ни красный, ни синий, ни белый. Он попробует объединить всех вокруг себя и сборной.
— Петкович звал вас к себе помощником?
— Да. Это тоже было. К сожалению, не располагаю временем, очень загружен. Можем только пообщаться по телефону. С огромным удовольствием помогу и ему, и стране, если получится.
Рад, что югославский тренер появился в России. Хотел бы, чтобы российские игроки проходили практику на Балканах. Там у людей невероятно интересный менталитет. Они очень "живучие", раскрывают свой талант. В России в последние годы этого не хватало. Как я вижу, все на девяносто процентов. Многие матчи чемпионата трудно смотреть. Люди как бы отбывают номер. У Петковича это невозможно. К тому же он человек огромной души. Мы соратники, партнеры и большие друзья.
— Оцените с высоты сегодняшних опыта и знаний: насколько правильными были тренировочные методы в киевском СКА и ЗИИ?
— Хороший вопрос. Тогда все было под давлением. Но на нем далеко не уедешь. Мы к этому быстро приспосабливались. Ждали, когда плетка пролетит — и только тогда ускорялись. Очень мало было сознательной работы. В Германии же давление и плетка невозможны. Приходится находить новые методики, заинтересовывать. Сейчас мы ничего не требуем. Создаем условия, чтобы гандболисты были мотивированы до мозга костей. На тренировках нет наказаний, криков. Даже на карантине парни выполняют задания на сто и больше процентов. Если в СССР заставляли игроков, то сейчас мы их сдерживаем.
— Что считаете самым ценным в вашем советском этапе карьеры?
— У меня были великолепные тренеры. Мне повезло — я всегда был капитаном и разыгрывающим. Понимание гандбола пришло от них, они помогли разобраться в игре. Толковые тренеры очень высокого уровня.
Это Вячеслав Литеров, Василий Чертов. В молодежной и национальной сборной СССР — Спартак Миронович. Для меня он до сих пор лучший тренер мира. Потом Семен Полонский, тоже один из лучших. Владимира Максимова отношу туда же. Особенно в последние годы. Человек в 70 лет перестроился на абсолютно другой гандбол — высочайший уровень.
— Вы считаете, он перестроился?
— Раньше его игры не мог смотреть. Все было однобоко. И вдруг, когда ушли Житников, Деревень, произошел такой слом. И я был в восторге от Максимова. Начался спонтанный хорошо организованный гандбол. Активный, индивидуальный... И это, повторюсь, в семьдесят.
— Но защита 5-1 ведь осталась.
— Она уже совсем другого типа. Не такая закостенелая. А подвижная, активная, думающая. С великолепной работой ног. Игроки ею живут.
Что до Мироновича, то в свое время он совершил революцию. Внедрил быстрый бесконтактный гандбол. Потому что СССР тогда начали засуживать. Как бороться с этим? Играть бесконтактно. Выигрывать мячи за счет умной защиты и забрасывать в контратаках. В позиционном нападении судьи тоже мало могли повлиять на этот гандбол. Хотя прежде был не ручной мяч, а такая вольная борьба.
Вообще у Петковича, Мироновича, Полонского каждое суждение — как из Библии. Они не выпуливают слова на ветер.
— В ЗИИ вы застали сезон-1982/83, когда команда победила в Кубке ИГФ?
— Клуб пригласил меня как раз вскоре после этого. Спустя пару лет в этом же турнире мы выигрывали в финале у "Байя-Маре" до последних четырех секунд. Думали, что уже победили. Но за эти четыре секунды румыны успели забросить мяч и забрали кубок. Потом все еще долго смотрели видео.
Вообще я был патриотом Киева. Оставался им до тех пор, пока не произошла авария в Чернобыле. Играть за Запорожье стал еще до трагедии. А окончательно переехал с семьей уже после. У меня был ребенок. Тем более жена из Запорожья. Не хотел оставаться в зараженных местах. По части радиации Запорожье было городом чистым. Не пожалел, что переехал.
— Тренировать вы начали еще в 14 лет. Как все завязалось?
— Вы это знаете? Вячеслав Литеров был тренером на всю нашу Новую Каховку. У него было мало времени. Так он просил провести тренировки, пока его нет. Мне это очень нравилось. Ребята — на два-три года младше — меня слушали. Литеров — сильный тренер, поэтому организация была отличной. Наверное, если бы туда послали мою бабушку — она тоже хорошо тренировала бы. С детства мечтал быть учителем физкультуры и тренером.
— В 1991 году вы перешли в венгерский "Веспрем". Каким был нынешний гранд в те времена?
— Меня туда пригласил тренер Мельник. Все лето провел в этом клубе, подписал контракт. Готовились стать чемпионами. И команда выиграла Кубок кубков, но без меня. В чемпионате Венгрии был лимит на иностранцев. А тогда в Веспреме выступали Юрий Житников, Игорь Зубюк... Сказал, что не буду сидеть на скамейке или играть время от времени. Я был в отличной форме. Попросил найти другой клуб.
Меня отдали в аренду "Слоге" из Добоя. Там тоже тренировал молодежную команду. После удачного сезона многие клубы предлагали контракты. Звали в Загреб, Белград, Баня-Луку. Но я уже чувствовал запах войны. Сказал, что там не останусь. Через восемь дней после моего отъезда все и началось. От Боснии остались одни руины, ее стерли с лица земли. Поехал в Германию и не пожалел.
Выступал до сорока с лишним — как игрок-тренер. В том числе в первой бундеслиге. Но было желание стать просто тренером. Не хотелось, чтобы кто-то указывал. Уже было неинтересно забрасывать мячи.
— Вы говорили: "В 1997-99 годах должен был войти в книгу рекордов Гиннеса, тренируя одновременно 11 команд одного клуба". Как успевали?
— Я был очень голоден до тренерской работы. Взял клуб, который дал мне все возможности раскрыться. Это "Балинген". Строили планы на 20-30 лет вперед. Решил, что надо перестраивать весь клуб. И тренировать не только зрелых игроков, но и самых маленьких. От шести лет. Не было тренеров в женском отделении — там тоже работал. Так и набралось одиннадцать команд. В день по шесть часов тратил только на тренировки. А в конце недели вел игры команд. Во время выездов было очень трудно найти замену.
— В вашем резюме сказано, что вы поучаствовали в становлении двух олимпийских чемпионов и многократного победителя Лиги чемпионов.
— С Сергеем Бебешко мы занимались и в Новой Каховке, и в киевском СКА. А Юрий Гаврилов пришел в СКА из Донецка. Они играли и в молодежной сборной Украины — тренером был Полонский, а я помогал. Мы с очень жиденькой командочкой выиграли чемпионат СССР. Потом Бебешко с Гавриловым стали олимпийскими чемпионами в Барселоне.
С Сергеем я начал заниматься, когда ему было лет девять-одиннадцать. Чувствовались талант и желание. Старший брат Сергея в свое время подтягивал меня. А я взялся за младшего.
Те занятия были выборочно-индивидуальными. Тренер говорил игрокам постарше: ты возьмешь этих двоих, ты — этих. Так как я был разыгрывающим, мне обычно давали центральных и левых полусредних. Было такое распределение. Мои товарищи из команды тоже занимались с ребятами индивидуально. Интересная структура.
— Многократный победитель Лиги чемпионов — это Андрей Щепкин.
— Конечно. Сначала он был полусредним. Я помог ему перестроиться, стать линейным. Для игры сзади ему не хватало координации. Не мог справиться с телом, быстро вырос. Не было успеха, и он терял интерес. Еще чуть-чуть — и мог бы бросить гандбол. А в линии он получал мячи и забрасывал.
Я поддерживал Андрея в трудных ситуациях. Например, когда умерла мать. Он мне сильно доверял. Великолепный характер. С ним мы пересекались и в Новой Каховке, и в Запорожье, и в молодежной сборной. В ЗИИ еще успели вместе поиграть. Не было клуба, который справлялся бы, когда я сбрасывал ему в линию. Всем этим игрокам я был даже не тренером — спортивным старшим братом.
— Вас порой представляют и как человека, который консультирует немецких специалистов. Это кого?
— Много работали с тем же Петковичем, с Рольфом Браком, который тренировал "Геппинген", сборную Швейцарии. В контакте с Юрием Шевцовым — тренером гениальным. В "Вецларе" работает лучший тренер вратарей, мой бывший ассистент Ясмин Чамджич. Он подготовил Анди Вольффа, Беньямина Бурича, который сейчас во "Фленсбурге", и Тилля Климпке. А некоторые тренеры уже сошли, подорвались на этой пороховой бочке. Не то чтобы я какой-то гений. Просто каждому специалисту нужен кто-то, с кем можно все обсудить.
— В одном из текстов про вас сказано: "Был инициатором и основоположником реорганизации развития немецкого гандбола от самых маленьких до интернационального уровня".
— Когда в середине девяностых мы получали высшую тренерскую лицензию, к нам обратился тренер сборной Хайнер Бранд. Мол, скажите, корифеи гандбола: чего нам не хватает? Я ответил: системы, на которую надо ориентироваться. Тренировочного концепта. Потому что каждый был сам за себя. Таланты вырастали, как бурьян. Бранд спросил: не мог бы ты составить основную форму, потом рассказать о деталях?
Я все это представил, передал через Брака. На этой основе был подготовлен документ, по которому сейчас работает вся Германия. К сожалению, свое имя я нигде не вставил. На это и не рассчитывал, но было бы справедливо указать, кто сделал 90 процентов. Там потом все было красиво подогнано.
— В чем суть концепции?
— В зрелом возрасте, в 18 лет, трудно развить качества, которые легко развить в 9-10. Получил образование в Киевском институте физкультуры. Там все, по сути, уже было разработано. Я не открыл Америку. Сейчас в Германии тренируют уже с шести лет.
А еще раньше там все были противниками силовых тренировок. Было запрещено отжиматься, приседать, делать выходы вперед-назад. Мол, нагрузка на колени. Хотя все равно было огромное количество травм. А со временем упражнения на силу стали использовать и в Германии.
— Побывав с семинаром в Челябинске пять лет тому, вы сказали: "Увидел то, что было в нашем гандболе еще 40 лет назад".
— Да. Одни и те же упражнения. Они неэффективны до беспредела, но все ими пользуются с закрытыми глазами, и никто ничего не меняет. Это невероятно потрясло. В свое время те тренировки были правильными. Но все пошли дальше, а Россия осталась на том же уровне. Люди не использовали великолепный базис. Тогда было так. Сейчас, вижу, уже тоже изменения пошли.
Занятия были скучными, игроки отключали мозг и делали то, что говорил тренер. Хотя нужно жить этими упражнениями. Необходимы эмоции. Занятия должны быть продуманными, захватывающими и целенаправленными. На постсоветском пространстве большой пробел — образование тренеров. В СССР был сильный гандбол. А когда все перешли на другой строй, под новую систему спорт не подогнали.
— Это ведь тогда вы приметили Азата Валиуллина и потом поспособствовали его переходу в "Айзенах"?
— Да. Вдруг увидел такую машину! Потенциала у него было достаточно даже для того, чтобы стать лучшим игроком в России. В сборной как раз не хватало гандболиста интернационального уровня. Предложил Челябинску: мол, если не против, дам ему возможность потренироваться. Сразу хотел отправить в "Загреб". Потом попросил Петковича взять к себе, чтобы Велимир хотя бы месяц поработал с ним как положено. Но тот захотел его оставить, сказал, что у него такой потенциал... В Челябинске ответили: мол, ради сборной можно пойти на жертвы.
— Предлагали ли вам поработать в первой бундеслиге не как играющему тренеру, а как главному?
— Часто. И "Лемго", и "Вецлар", и "Геппинген", и "Балинген"... Были предложения из Сербии, Боснии, Черногории, от швейцарского "Винтертура". Вообще считаю современный спорт несправедливым. А несправедливости не хочется уделять много времени. В Европе происходит соревнование не спортсменов, а экономик. Все равно что свести 150-килограммового боксера с 50-килограммовым. Или 40-летнего мужика и 10-летнего ребенка. Пусть дерутся. Меня это не привлекает.
У "Киля" бюджет — 10 миллионов евро, у "ПСЖ" — 18. Когда мы вышли в бундеслигу со "Штутгартом", у нас, условно говоря, не было и ста тысяч марок. Как соревноваться с клубами, которые покупают лучших игроков мира? Меня это всегда возмущало. Как могут быть в одной лиге такие контрасты? Как сопротивляться? И никто не может оценить работу тренеров. Проиграли — плохо, выиграли — хорошо.
Поэтому решил трудиться тем, кем всегда мечтал — учителем в школе. Плюс после обеда помогаю специалистам, которые хотят раскрыть себя через гандбол. Ха, я тренер тренеров. Развил систему, по которой с ними тоже надо заниматься. А не просто давать образование и выталкивать в холодную воду.
— Третья немецкая лига удовлетворяет ваши амбиции?
— Абсолютно. Лига для меня уже не имеет никакого значения. Наоборот, я торможу, чтобы не было слишком быстрого развития. Нужно весь клуб подтянуть — и в экономическом, и в структурном плане. Если уж выходить туда, то так, чтобы там не трусить, работать не на пределе, а спокойно, уверенно, с удовольствием. Мы можем сфокусироваться и вывести команду во вторую лигу. Но потом пойдут проблемы.
Уже пробивались туда с "Гельнхаузеном". Однако столкнулся с такими трудностями... Поэтому перешел на уровень менеджера, организатора. Там забываешь, что ты тренер. Сейчас хочу, чтобы со мной работали тренеры-партнеры. Нужно дать всему этому время.
— Но цель выйти в первую бундеслигу есть?
— А оно получится автоматически. Потому что игроки, тренеры, менеджеры развиваются. Как и вся система. У нас нет шансов не выйти. Мы даже не будем напрягаться. Кстати, многие игроки "Гельнхаузена" впоследствии выступали в бундеслиге.
— В школе, где вы работаете, гандбол преподается?
— Работаю над тем, чтобы здесь ввели гандбол. Пока же даю детям игру под названием "Одна секунда — гандбол", которую сам придумал и развил. Многие учителя в моем регионе используют ее в своих школах. Но хочу вывести на общенемецкий уровень.
Это гениальная игра. Подходит и для начальных школ, и для взрослых. Очень интересно.
— В чем суть?
— В том, что на владение мячом отводится одна секунда. Потом нужно отдать мяч или бросить в ворота. И можно играть без всяких линий, без подсчета шагов. Гол считается только в том случае, если мяч отскочит от пола. Используется мягкий мяч, который хорошо прыгает. Если попадешь в лицо — не больно. Постоянный "экшн", как говорят американцы. Никто не задерживает мяч, нет доминантных игроков, грубости. Могут играть одновременно и девочки, и мальчики. И неважно, сколько.
— Какие команды, на ваш взгляд, играют сейчас в самый качественный гандбол?
— Сборная Дании показывает очень зрелый гандбол. Испанцы неслучайно держатся. Больше двадцати лет назад они построили фундамент, который помогает сейчас. Ну и французы очень здорово работают. Они обогатили себя балканским гандбольным менталитетом. В начале девяностых привели в лигу югославских тренеров. Еще и поэтому Петкович для России — большая находка.
Очень нравится гандбол и многих клубов. "Фленсбург", "Веспрем", "Вардар" с его балканским менталитетом, "Виве" Таланта Дуйшебаева. Для меня он один из лучших тренеров мира. "ПСЖ" набрал звезд, поэтому мне несимпатичен.
— Как бы вы описали испанский тренерский стиль?
— Испанцы работают великолепно, проповедуют свою школу. Очень много внимания уделяют работе ног и защите. А также индивидуальным действиям каждого нападающего. Не только в связках. Ну и, конечно, немногие так сильно играют с линейным, как испанцы. Еще у них налажен быстрый переход от защиты к нападению.
В нашем клубе мы нашли такое определение — "коллективный индивидуализм". Это наш девиз. Тренеры работают, чтобы развить индивидуалистов, которые умеют играть в коллективе. Испанцы, французы делают это очень здорово. Тенденция.
— Вам нравится, как развивается гандбол? Есть мнение, что он стал примитивным...
— Большая ошибка. Мне очень нравится. Да, он становится проще. Но там столько нюансов! Специалисты видят их и наслаждаются. Столько классных игроков, как сейчас, в мире не было никогда. Они владеют всеми умениями, понимают игру. Это что-то высшее.
— Как относитесь к игре "7 на 6"?
— Тоже интересная тенденция. Но отношусь скептически. Чтобы действовать всемером, нужна невероятная дисциплина. Один метр дальше или ближе — уже нарушается весь порядок, большинство не получается. При этом играют один-два гандболиста, а все остальные выполняют обязанности. Мне же нравится, когда играют все.
То, что сейчас происходит в игре, назвал бы "джазом в гандболе". Это значит, что есть общая линия и каждый играет свою партию так, как считает нужным, как чувствует. Меньше заготовок, больше интуиции. На базе индивидуального мастерства. Действуя "7 на 6", этого достичь невозможно. И это замедляет развитие. Те, кто играют всемером против нас, имеют большие проблемы.
— Кого из тренеров на постсоветском пространстве можете отметить?
— Шевцова и Свириденко. Георгий работает так же скромно, не хочет в первую бундеслигу — по той же причине. Великолепнейший тренер. Еще Бебешко. Тоже высочайшего класса специалист.
— Семинары сейчас часто проводите?
— Стараюсь делать это как можно реже, отказываюсь от предложений. Потому что отдельные выстрелы для тренеров — это как в пустыне дать кому-то глоток воды. Не хочется выпуливать время и силы на что-то малоэффективное. А в клубе работаю каждый день. Повторюсь: почему игроков надо тренировать, а самих тренеров — нет?
Фото: rushandball.ru, dinamo174.ru, gnz.de, sport.sky.de, из личного архива Сергея Буданова.
