Трехкратная чемпионка мира Оксана Роменская вспоминает спортивное прошлое и рассказывает о настоящем, в котором по-прежнему есть место гандболу, но появилось много чего еще — сокровенного, делающего жизнь ярче и теплее.
БЦ завершает публикацию интервью, которое интереснее будет читать сначала.
Пекинский крик души
— После Олимпиады-2008 вы с Трефиловым часто обсуждали события четвертьфинала против сборной Франции?
— Мы с ним вообще ни разу об этом не говорили.
— Почему? Не хочется вспоминать, что тогда между вами произошло?
— На самом деле я ему тогда ничего не сказала. И уж во всяком случае — того, что мне приписывают и о чем у меня постоянно потом спрашивали. Никаких нецензурных слов не было точно. Не было!
Нас стали душить китайские судьи. Ну, или мне показалось, что они стали нас душить. И я подскочила к тренеру и закричала что-то в таком духе: сколько это может продолжаться? Мы столько шли к этой Олимпиаде, а нас убивают! Видимо, это получилось так жестко и эмоционально, что я сама испугалась. Особенно когда поняла, что рядом работает камера, а Трефилов тоже готов высказаться в мой адрес. Постаралась ситуацию быстренько свернуть, не дала ей выйти из-под контроля.
Слава богу, мы тех француженок прошли. После игры подошла к Трефилову и сказала: "Евгений Васильевич, кажется, я вас немного подставила. Надо звонить Сергею Приголовкину и делать все, чтобы в эфире этого эпизода не было".
— Получается, что вы кричали тренеру то, что адресовалось не ему непосредственно?
— Именно! Это был крик отчаяния. Стало до того обидно, что просто не сдержалась. Ситуация была критической. Судьи прижали, сломалась Аня Кареева. И все решалось: дальше либо за медалями, либо домой. Никто ни площадки под собой не чувствовал, ни за временем не следил. В овертайме я повернулась к Шипиловой и спросила: "Наташа, какой тайм мы играем?". Одна ошибка — и ты подведешь не себя, а всех, кто был рядом и шел к этому всю жизнь. Тот матч вспоминается как страшный сон.
— Тогда в четвертьфинале столкнулись две очень сильные команды. Француженки были в числе фавориток, но в группе сыграли подозрительно слабо. Никто не выбирал соперника?
— С нашей стороны такого точно не было. При Трефилове варьировать результатами для более удобного расклада было невозможно! Он считал, что побеждать нужно всех. А если начинать странные игры, то удача уйдет.
На чемпионате мира в Италии в 2001-м нам в группе оставалась последняя встреча с югославками. На собрании кто-то сказал, что можно сыграть и вничью. Так тренер сразу пресек эти разговоры: "Вы зачем сюда приехали?! Побеждать или "косить" от соперников? Мы должны показать, что сборная России может обыграть всех".
Не хватило золотых маек
— Что случилось в пекинском финале? Ведь поражение от норвежек было безоговорочным.
— До сих пор не знаю ответа на этот вопрос. Вспоминать тот матч тяжко. С норвежской сборной мы всегда шли нос к носу, поочередно выигрывали большие турниры. Но, кажется, чисто эмоционально мы сгорели на той игре против Франции и не успели восстановиться. Вышли на финал какими-то опустошенными, не собрались. Хотя ведь в норвежской форме перед нами стояли те же игроки, что и всегда. Мы тоже были в боевом составе, только без Ани Кареевой.
Трефилов обычно довольно жестко настраивал нас на игры. Но на финалах он пытался быть сдержанным, чтобы не переборщить. Он ведь легко может сделать так, что команда выйдет на площадку с красными глазами, будет бить копытом. Когда только скажи "фас" — и мы всех порвем...
Помню, наша "Звезда" проводила финал Лиги чемпионов против "Хипобанка". В Звенигороде выиграли мяч. Соперницы были уверены, что легко отыграют такое отставание в Австрии. И там перед игрой мы у дверей раздевалки хозяек заметили коробки с золотыми майками, на которых было написано "Чемпионы". Конечно, это нас завело.
Трефилов, когда увидел на установке наши горящие глаза, сказал, что все понял и что настраивать нас нет смысла. Мы вышли, обыграли "Хипобанк" и взяли кубок.
А вот перед финалом пекинской Олимпиады такой красной тряпки не было. Наверное, не хватило нам золотых маек у раздевалки норвежек...
— Что Трефилов сказал после того матча?
— В раздевалке стояла какая-то глупая тишина. От нее хотелось быстрее сбежать. У нас была возможность выиграть Олимпиаду, а мы ее упустили. Получилось нелепо и обидно. Оставалось всего-то выпрямить ноги, а мы вместо этого упали.
— То поражение подтолкнуло вас к решению завершить спортивную карьеру?
— Нет. Я в любом случае ушла бы. И у нас была такая договоренность с Евгением Васильевичем. Уже чувствовала, что пора заканчивать. Да и травмированная пятка не давала нормальной жизни. За спиной были победы во всех турнирах, кроме чемпионата Европы. Оставалось поставить точку. Ничего большего в гандболе сделать я уже не смогла бы.
Его окунали, а он выплыл
— Что испытали, когда сборная России победила в Рио?
— Радость и гордость за Трефилова. Правда. Сколько он шел к этому, сколько всего пережил! Его и выгоняли из сборной, и постоянно создавали сложности в работе. К счастью, его поддержал возглавивший федерацию Сергей Николаевич Шишкарев. Он нашел к Трефилову подход, безоговорочно ему поверил.
Кстати, так же сделал в свое время генеральный директор "Лады" Юрий Борисович Степанов. Они с Трефиловым были на одной волне, поддерживали друг друга в любых ситуациях.
Очень важно знать: если завтра ты споткнешься, ошибешься и не дашь результата, то тебя не закопают. В нашем гандболе нет другого тренера с таким победным багажом. Но это не спасало Трефилова от постоянной критики и косых взглядов.
Ребята, да вы сами придите, поработайте, добейтесь хотя бы трети того, чего добился он! А уже тогда что-то говорите и комментируйте. Его же с головой окунали в дерьмо, а он смог вернуться, спрятал обиды и показал, что он не просто Женя, а Евгений Васильевич Трефилов.
В 2005-м мы были в Дании, на родине гандбола. Трефилова там почитают чуть ли не за божество. Все пытались стать рядом, дотронуться, сфотографироваться. Он проводил там семинар с показательной тренировкой. Мы зашли в зал, а он битком! Это были не дети, а тренеры, собравшиеся со всей страны. Трефилов ушел с занятия весь мокрый — ведь он так же пахал на нем, как и мы. Ажиотаж был невероятный. И это врезалось в память, потому что в России ничего подобного никогда не было.
— Вы общаетесь с тренером сейчас?
— Конечно, не так часто, как раньше. Но постоянно. Всегда поздравляю его с днем рождения, могу просто позвонить. Он делал для нас все, что мог. И продолжает делать. Сейчас принят закон о выплате серебряным и бронзовым призерам Олимпиад дополнительной стипендии по достижении пенсионного возраста. Именно Трефилов много лет прилагал усилия, чтобы этот закон продвинуть. Донес мысли до тех людей, которые имели полномочия и ресурс для такого решения.
— У нынешней сборной России есть своя Роменская?
— Я же не выдающаяся личность и никогда ею не была. Наверное, в каждом игроке можно найти качества, которые позволят Трефилову на него положиться, "мамкой" назвать. Сейчас ближе всех к этому, мне кажется, Ксения Макеева.
Девчонкам в команде нужно понять, что в сборной России невозможно отбывать номер, необходимо умирать в каждом матче. Понимаю, что есть победная Олимпиада, покорена самая высокая вершина. Но неужели не хочется это повторить? Когда девчонки будут на одной волне с Трефиловым в желании побеждать, все будет получаться. Он же всегда говорил и говорит: сегодня на тебя нацепили медаль, а завтра будь добра утром явиться на тренировку.
Школа жизни и счастье
— После завершения карьеры вы какое-то время были воспитателем. Как это случилось?
— Когда закончила играть, думала, что долго не буду работать. Но отдохнула полгода и решила, что пора браться за ум. Подруга предложила поработать в приюте для временного содержания детей, оказавшихся в сложной ситуации. Там были ребята, которых забирали от родителей, и до окончательного решения суда они находились в приюте — три месяца, полгода.
Для меня это был резкий переход из одной социальной сферы в другую. Когда туда окунулась, испытала шок. Возвращалась домой в восемь вечера, ужинала и буквально падала. Так была опустошена морально. У этих детишек были такие глаза, такие судьбы… Не могла понять, как у взрослого человека должны работать мозги, чтобы доводить детей до таких страданий.
Воспитатели, которые работали там давно, советовали: "Оксана, собери свои эмоции. Если будешь все воспринимать близко к сердцу, долго здесь не продержишься". Но как это сделать? Скажу честно, я не справилась. Просто не могла спокойно к этому относиться. Когда ты в спорте, то воспринимаешь поражения, как трагедию, хуже которой ничего быть не может. Но в обычной жизни ты вспоминаешь все то, что было в спорте, с улыбкой и теплотой.
— Приют был школой жизни?
— И очень суровой. Меня словно вернули с небес на землю — и лицом об асфальт. Наши проблемы по сравнению с теми, что у детей в приюте, это просто смех, это несопоставимо. Жизнь, к сожалению, бывает и такой.
— Вы оставили все позади?
— Да. В итоге ушла. Решила, что если не буду постоянно видеть этих ребятишек, мне будет проще. У меня появились свои дети, и это особый мир, совсем другая жизнь. Мы с супругом не представляем, как жили бы без Алисы и Вити. С этим счастьем не может сравниться ничто. Тем более, мы с Женей пережили трагедию, и очень долго у нас не получалось завести детей. Но когда родилась Алиса, я три месяца не спускала ее с рук, она спала у меня на животе. Это нужно пережить и прочувствовать. Я абсолютно счастливый человек. У меня двое деток, любимый муж, живы-здоровы родители.
А про свою мечту я уже рассказала. Говорят, что счастье — это мгновение. Я в этом мгновении живу.
Сенцов
