Лучшая из гандбольных голкиперов суверенной Беларуси всегда была не похожа на других. Закончив играть, она собиралась стать галеристом или устраивать музыкальные фестивали.
На самом же деле Наталья Петракова не первый сезон тренирует вратарей в национальной сборной.
Это здорово, когда есть хорошо обеспеченный муж и можно заниматься всем, к чему тянется твоя творческая натура. А если его нет, а ребенка надо кормить? Тогда лучше всего это делать с помощью любимого вида спорта — аксиома, с которой знакомы игроки многих поколений, даже куда более успешных.
Хотя и Наташину карьеру вполне можно назвать удавшейся. И если белорусская сборная с ее участием лавров не снискала, то с клубами из гандбольных стран ей везло: Хорватия, Дания, Норвегия и даже знаменитый австрийский "Хипобанк", где, правда, она провела лишь пару дней.
А дальше все было, как у ее подруги по сборной Светланы Миневской. Когда фортуна, наконец, повернулась к ним лицом, то на горизонте замаячили Женьки. У каждой своя. У одной — будущая полусредняя сборной Германии, у другой — талантливая саксофонистка, которой "Газпром" хоть сейчас готов прислать денег на лучший инструмент. Но дело в том, что…
Это будет нескучное интервью об ушедшей молодости с человеком, который всегда готов поделить нынешний возраст надвое, чтобы снова нырнуть в лучшие годы жизни. А они, возможно, начнутся именно так, как у знаменитой киногероини, нежданно-негаданно встретившей мужчину своей мечты в воскресной электричке.
— Ты до обидного рано закончила карьеру. Тридцать лет для вратаря — это не возраст.
— В женском гандболе есть нюансы, отличающие его от мужского. Мы можем забеременеть. И когда это случилось, я сказала себе, что с этим ребенком расставаться уж точно не буду.
— Как думаешь, в какой мере реализовала себя в спорте?
— Процентов на сорок, не больше. Да, мы несколько раз выходили на чемпионаты мира и Европы, но выше восьмых-десятых мест никогда там не поднимались.
— Это смотря с чем сравнивать. Теперешняя женская белорусская сборная лишь мечтает о попадании на топ-турнир. Мне кажется, главная проблема в том, что у вас не нашлось своего Спартака Мироновича.
— Дело же не в одном человеке, пусть он и очень талантлив. Где была наша мужская сборная, пока председатель федерации Владимир Коноплев не выдал громадный кредит доверия Юрию Шевцову? Это ребята везде пролетали, а мы регулярно попадали в финальные турниры.
Тогда мы не могли позволить себе проиграть полькам, чешкам или каким-нибудь швейцаркам. Да и тех же голландок — нынешних чемпионок мира — обыгрывали, и не раз.
Вызова в сборную всегда ждала с трепетом. И внутри стучало: а вдруг не пригласят? Ужасно этого боялась. Не позвали меня только однажды. Когда мячом разбили трофическую язву в желудке — три месяца кровь хлестала отовсюду. Это было реально опасно для жизни, но я все равно ждала приглашения: ну как это — не попасть на чемпионат мира?
— Ох уж эта советская школа!
— Знаешь, а я ведь за СССР так ни разу и не сыграла. Совсем мелкой, лет в 14, вызвали в девичью сборную Союза. На перспективу. Там все девочки были на два года старше. Но мне не понравилось: никто ни с кем не разговаривал, все одна другой были волчицы, приехали биться за место в составе.
Так что перспектива меня не обрадовала. Впрочем, вскоре СССР распался, а всех белорусских девочек я уже знала. Кстати, у нас тогда очень хорошо работали с молодежью, вся национальная команда первого созыва была составлена сплошь из бывших союзных сборниц разных возрастов.
В 1993-м девчонки поехали в Болгарию на первый для белорусок суверенный молодежный чемпионат мира. Заняли шестое место и были просто убиты тем результатом, потому как ехали за медалями. Можно ли сегодня такое представить?
— Гандбол вообще-то суровый вид. Даже боюсь предположить, сколько травм ты получила за карьеру.
— В 31 год схватила микроинсульт, после которого меня побоялись взять в команду. Я ведь пыталась вернуться после рождения Женьки. Хотя, считаю, риск там был минимальный — с такими диагнозами девчонки играют, и ничего.
Колени, голеностопы — это, понятно, как у всех. Ну и сотрясения мозга — без них ни один вратарь не обходится.
Кто-то попадает тебе в голову случайно, но, есть и такие, кто специально убивает вратаря. Это сейчас такое отслеживают, красную могут дать. А раньше было проще — тебя уводили с площадки, вставал другой вратарь, игра продолжалась. Сидела на скамейке с нашатырем, в голове звон, а та, которая тебе залепила, бегала и улыбалась про себя.
Когда играешь турнир уровня чемпионата мира или Европы, то соперник четко знает, кого надо убрать. Здесь многое от команды зависит, потому что "ответка" возможна всегда. Если коллектив хороший и тренер нормальный, то не заржавеет.
У нас сборную тренировал Леонид Николаевич Гуско — человек из звездного минского СКА. Они там много не разговаривали — взглядами только пересекались, и все было понятно. Мы эту манеру тоже переняли. Бац — в ответной атаке их вратарь получала. Око за око.
Во время игры эмоции бьют ключом. Не понимаю нынешних вратарей, которые стоят и не издают ни звука, никакой коммуникации с защитницами. А кто им тогда будет "пихать"? Это у испанцев и хорватов в воротах можно весь матч молчать, потому что придраться не к чему.
Меня заводили, и я орала на всех. И на меня — в ответ. Но после игры мы обнимались и прощали друг дружке все. Потому что знали, что вытащили из себя максимум. Света Миневская, Таня Ераминок, Рая Тиханович, Лена Корзун, Инна Кулик, Лена Ольха, Марина Братенкова — таких людей в гандболе уже не вижу. Даже на чемпионатах мира — ну правда.
Стояла на представлении команд и ловила взгляд Светки: ну что, устроим им сегодня Сталинград? Потом в глаза девчонкам смотрела, а там: устроим, да еще какой!
А сейчас все такие позитивные, такие классные… Максимум кто-то хмуро посмотрит на партнера. Эй, девочки, а где в вашей игре страсть, где душа? Это не толерантность, а равнодушие. Деньги на карточку идут, ну и норм…
— Надо признать, ты сделала неплохую клубную карьеру за рубежом. Хорватская "Подравка", датский "Ольборг", норвежский "Йевик"…
— В Скандинавии было круче всего. "Подравка" — конечно, топ-клуб. Но тогда в Хорватии были сложные времена, только закончилась война. Вся Копривница — деревня, где мы жили, — работала исключительно на команду.
Человек шел на фабрику и улыбался при встрече. А мне его было жалко, потому что зарплата у тех, кто меня кормил, была значительно ниже, чем у любой из нас.
У нас все было на топ-уровне: поездки, медицина, форма… Жили в своем мире. А в единственный выходной выходили на улицу и попадали в другую жизнь. И я не знала, как показать людям, что я им благодарна.
— Надо было выйти замуж за хорвата и скрасить его сумрачную жизнь легионерской зарплатой.
— Ничего не имею против уроженцев тех мест, но их темперамент немножко не мой. Эта вечная привычка перемещаться шумными толпами, заводить балканский граммофон и слушать его круглые сутки… Да и потом, я туда вообще-то в браке приехала.
— Всегда было жаль мужей, которым приходилось ездить за супругами-спортсменками и не иметь возможности работать за рубежом легально.
— Увы, это испытание мы не выдержали. Хотя в той же Норвегии супруг по ночам мыл полы в ресторане. Понятно, что незаконно, и всегда была угроза депортации и неприятностей для директора заведения. Но тот не мог победить соблазн платить иностранцу в три раза меньше, чем своим. И по-черному муж зарабатывал деньги, сопоставимые с моей белой зарплатой.
— И никаких бедных рабочих вокруг.
— Да, и в Норвегии, и в Дании у людей примерно один уровень доходов. И уровень жизни, и уровень местного чемпионата — все было отличным. На матчи того же "Ольборга" собиралась примерно такая же аудитория, как на поединки мужского чемпионата Европы.
Зал вмещает шесть тысяч, и он был забит под завязку — причем для болельщиков не было разницы, это еврокубок или игра чемпионата Дании. Никого не надо было уговаривать или раздавать билеты по предприятиям. Для людей это нормальное проведение досуга. А я получала от гандбола реальное наслаждение.
— Попала в мечту!
— Моей мечтой был знаменитый австрийский "Хипо". И в 2006 году меня туда позвали — удачно отыграла за сборную против голландок в Гомеле.
Еще испанцы предложение сделали — интересное со всех сторон. Но куда им против "Хипо" — практически сборной мира? Как раз наступил отпуск, и я в хорошем расположении духа отправилась в Вену. Медосмотр, пара тренировок. Команда классная, половину девчонок знала по другим клубам.
В свободный вечер решила съездить в город к друзьям. Но, оказалось, надо было оставаться в гостинице при спорткомплексе, где обычно живет команда.
Мне никто заранее этого не сказал, но потом намекнули, что Гуннар Прокоп собирался прийти со мной знакомиться. В подтверждение этого на следующей тренировке я увидела его хмурую физиономию.
— Это то, о чем я подумал?
— Мысли у меня тогда были разные, да и о нем всякое говорили. Контракт все равно предложили, но вскоре узнала, что судьба дает мне шанс стать мамой. И, само собой, гандбол из моей жизни ушел.
— А это вообще нормально, что переходя в клуб, ты должна думать не только об игре, но и про отношения с окружающими?
— Да, такое было у меня в Норвегии. Клуб спонсировало представительство крупного концерна. И его директор сделал пару заходов. Уж не знаю, почему он так поступил. Наверное, уже имел какой-то опыт в отношении посланниц Восточной Европы. Был очень удивлен, когда получил от ворот поворот.
— А как быть с тренерами? Они-то ведь практически поголовно мужики.
— По идее, тренер должен тебе нравиться, вызывать какие-то эмоции. Лучше всего, когда восхищаешься его умом. Если коуч писаный красавчик, но у него нет головы и он просто тупой, это катастрофа. Никакая внешность не спасет, команда такого человека воспринимать не будет. Мозг — это главный сексуальный орган тренера-мужчины.
— Сама-то в тренеров влюблялась?
— Никогда, табу. В детстве наставники у меня были пожилые. А потом уже не хотелось быть такой, как все — в толпе. Я еще в спортивном интернате насмотрелась на эти истории и решила, что у меня никогда ничего не будет со спортсменами.
Тренера девчонки сканируют постоянно. И если у него не хватит опыта и компетентности в управлении командой, то тогда беда. В "Подравке" такие вопросы решались на раз и исключительно силами коллектива.
— Пример?
— Команде не понравился тогдашний чешский тренер Иржи Сезан. Девочки сели в раздевалке. Дым коромыслом — в команде не курила только я. Обсудили, потом пошли в душ. А вечером чеха в Копривнице уже не было.
Женский тренер должен быть жестким мотиватором и не допускать, чтобы кто-то вел себя с ним запанибрата. Ни в коем случае не дружить с кем-то отдельно, с какой-нибудь спаянной тройкой или пятеркой. И, понятно, никаких любимиц.
Ну и, разумеется, не стоит вступать в связь с кем-то из игроков. Команда этого не простит. Будет плохо и тренеру, и его подруге. Если, конечно, та не дочка спонсора команды — как это часто бывает на Балканах.
— Когда легендарный гандболист Александр Анпилогов взялся тренировать женскую сборную Греции, то один знаменитый советский тренер дал ему загадочный совет: "Ты должен спать или со всей командой сразу, или ни с кем вообще…"
— Может, и грубовато, зато в точку. Либо ты хвалишь всех, либо всех же и ругаешь. После игры можешь похвалить любого игрока. Но не дай тебе бог сделать это во время тренировки. Или одну позвать по имени, а другую по фамилии.
Вообще тренер всегда выбирает стиль поведения. Но вернее всего нас ловить на любовь и доверие. Если мы доверяем человеку, то разобьемся ради него в доску.
— Первые советские легионерки, знаю, были шокированы обилием однополых пар в западных клубах.
— О, я тоже с этим столкнулась. Приехала в Норвегию девятнадцатилетней девочкой, а в клубе четыре пары — считай, полкоманды. Причем я не знала языка и оказалась в крохотном городе, где в принципе нет русскоговорящих. Жуткий стресс.
На стыке веков в Скандинавии был расцвет феминизма, он всех уже победил. Все было легально, и ничто никого не смущало. Другой уровень свободы. У нас в интернате я на это тоже насмотрелась, но все это было украдкой, из-под полы. Нельзя, общество не поймет. Прятались.
Балканы были где-то между нами и скандинавами. Это как перестройка: вдруг все можно. И это разваливало тренировочный процесс. У норвежек же все эти отношения на тренировках и играх никак не отражались. Я тоже кому-то понравилась, но когда там говорят "нет", то человек отвечает — "окей", на этом все и заканчивается.
Прошло полгода, и я поняла, что адаптировалась. Норвежцы сами по себе позитивные, никто не ищет конфликтов, никто не будит тебя среди ночи пьяными криками. В магазинах было все, и это можно было купить, потому что хорошая зарплата. Мечта любого советского человека.
— Ах, если бы еще женщины постоянно одна с другой не конкурировали…
— Знаешь, в моих западных клубах было все: и дружба очень крепкая, и интриги, и открытая ненависть. Но что я замечала: профессионалы умели разделять частную жизнь и работу. Да, два игрока не любили одна другую, но в игре они взаимодействовали настолько идеально, что зрителю казалось: они лучшие подруги.
Обе приехали зарабатывать деньги и не могли допустить, чтобы эмоции взяли верх над рационализмом. "Эта сука мне не нравится, но я сделаю все, чтобы отдать ей идеальный пас. А она, точно знаю, забросит".
— Ты свою Женьку в честь кого назвала?
— В честь папы, который рано умер — назавтра после того, как нам с сестрой-близняшкой исполнилось 22 года. Самое ужасное, что прилететь на похороны я не смогла — на Новый год билетов из Хорватии в Минск в принципе не было. Тогда же дала себе слово, что мой будущий ребенок — мальчишка или девочка — будет Женькой.
Папа был светлым человеком. Творческая личность, хорошо известная на Гомельщине. Играл на всех музыкальных инструментах. Собрал ансамбль, половина там были евреи. Потом они уехали в США, звали папу с собой. Но тот был не продвинутым и совсем непрактичным. Воровать не умел, в бизнесе чувствовал себя неуютно.
Болел за меня всегда. Привезешь ему байку с надписью "Беларусь" на спине, а через неделю увидишь ее на каком-нибудь работяге с "Гомсельмаша". У него просили, он и дарил. А может, и сам отдавал от широты души.
Нас с Олей постоянно гнал от телевизора: "Идите книжки читайте, а не эту ерунду смотрите". И чего мы в тот ящик залипали, где всего две программы было? Хотя как можно было пропустить "Место встречи изменить нельзя"? Мы с сестрой тогда только вид делали, что читаем. Дуры. Хотя потом, когда повзрослели, перечитали многое из того, что умный папа советовал.
Только после смерти близких людей понимаешь, кем они для тебя были. Но я верю в реинкарнацию и думаю, что судьба даст отцу шанс на другую, более счастливую жизнь.
Дома остался альбом, где он собирал газетные вырезки с моими интервью и отчетами о матчах. Говорил: "Буду твоим детям показывать, какой их мама замечательной спортсменкой была".
— Света Миневская тоже выбрала для дочки имя Женя, и та сейчас играет за сборную Германии.
— Мы встречались недавно, и Света сказала, что они с мужем очень вовремя отошли от тренировки своего ребенка. По сути, сама Женька их и послала, сказала, что будет работать с нормальным детским тренером. Очень важно в таких случаях не перекладывать свои амбиции на детей. Нельзя им предлагать то, к чему они не пришли сами.
Моя Женька гандбол тоже пробовала. А потом сказала, что командная игра — это не для нее, она не может подстраиваться под других. И вообще не понимает, как люди тупят в элементарных ситуациях. Здесь она в меня пошла. Я тоже не понимаю, когда человек не идет в прорезку, если можно, и не отрывает голову тем, кто лезет на ворота напролом.
— Представляю, как тяжело тебе быть тренером в сборной.
— С каждым годом тяжелее. Хотя думала, все будет наоборот. Просто, когда начинаешь, то у тебя вагон желания. А потом его все меньше и меньше. Это если честно отвечать.
Наверное, потому что топчемся на месте. А тебе уже не 30, а 40. И даже с хвостиком. И тебе очень хочется снова поехать на чемпионат мира, почувствовать этот праздник. И, конечно, чтобы сборная Беларуси не оказалась на нем чужой.
— Так поезжайте, никто не против.
— Мое мнение как тренера: мы туда не сильно-то и стремимся. Девочки, знаю, ответят: мы очень хотим, но не можем, что-то вечно мешает. Федерация скажет: мы вам все дали, а вы…
И все три мнения будут равнозначно неправильны. Настоящих лидеров не хватает, опытные игроки в декрет уходят — и за это их упрекнуть не могу. Они и так тянут эту команду, потому что молодых за ними нет — не подготовили смену.
— Ай, Наташа, скукота, когда мы говорим о гандболе. Там этого не хватает, там того. Коммунизма уже не будет, точка. Давай снова о мужиках.
— Это интереснее. Думаешь, когда тренеры-женщины вместе собираются, они о турнирах и тренировках говорят?
— Так вы что, такие же, как мы?
— Лучше, конечно. Но да, какой бы целеустремленной и успешной ни была женщина, она всегда думает о семье. О человеке, которого хотела бы видеть рядом.
Про каменную стену в моем возрасте говорить уже как-то неудобно. Насмотрелась на эти стенки, не каменные они совсем. Хочется, чтобы рядом был просто понимающий друг.
— И где же его найти?
— Да у меня вообще-то есть три варианта. Пожарный, тренер и представитель творческой интеллигенции. Проблема только в выборе. Надо их проверить, дать шанс проявить себя. Белорусские мужчины, знаешь, такие немножко медленные и не сильно инициативные.
Но больше всего у наших людей и у мужчин, в частности, мне не хватает улыбок. А так все хорошо. Есть ребенок, работа, немного денег осталось со спортивной карьеры. Своей квартиры нет. Но, что немаловажно, нет и войны.
Все наши бабушки твердили нам это с детства, и потому белорусы генетически против любого вооруженного конфликта. Мы слишком хорошо знаем, как за это потом всем сторонам приходится платить. Не стоит оно того.
— Чего сейчас больше всего хочешь для дочки?
— Саксофон. "Белгазпромбанк" представлен в попечительском совете нашей федерации. А у меня дочка лауреат национального молодежного конкурса — как раз подходит под банковскую программу для творческих детей.
Они и не против дать денег на инструмент, да вот только Женькина гимназия не может его принять. У них саксофон старый, чешский. Новый "японец" лучше по всем параметрам и, кроме того, останется школе, когда дочка закончит учебу.
Убеждала директора не раз. А в ответ одно: "Да вы что? Никаких денег ни от какого "Газпрома"! Хотите, чтобы меня к стенке поставили?"
Кто-то удивился бы такому ходу событий — как можно не взять то, что само плывет тебе в руки? Но на то они и белорусы, чтобы понимать жизнь глубже и мудрее. Значит, так и "павінна быць". Затаимся и подождем, когда сакс сам свалится в руки. Или выйдет срочный президентский указ, что как раз Женьке и можно, в виде исключения и в знак признания заслуг ее мамы. Пусть даже и не медальных.
Хотя, где они, эти медали? Десятые места нынче принимаются без оскорбления и даже с надеждой.
Вот и ты. Наташа, надейся и жди. Ну и да, про пожарного — это неправда. Не тот ты человек, который, словно опытный картежник, будет так мусолить главный выбор жизни.
Просто надо чаще садиться в воскресные электрички…
