Он закончил играть в гандбол в 47 лет, сделав яркую карьеру в австрийском "Файверсе" и сборной Украины. Здесь обещанная вторая часть воспоминаний знаменитого вратаря.
Сергей Билык. Коммерция в Донецке, экзотика в Тунисе, рекорды в Австрии и бомба в Афинах
— Анатолий Евтушенко — человек уникальный. И, понятно, вторых мест для него не существовало. Он часто жаловался, что очень тяжело подобрать слова, чтобы настроить австрийцев примерно теми же риторическими приемами, которые использовал в Союзе.
Это правда. Потому что уроженцы здешних мест находятся на определенном уровне эмоций. Очень мало знаю среди них горячих и взрывных.
Австрийцы очень дипломатичны и деликатны. Они умеют прятать чувства. И порой не понять, говорят они правду или что-то скрывают. Неприятное они не скажут напрямую, будут лавировать или кому-то перепоручат это сообщить, лишь бы самим не травмировать человека.
— Похожи в этом на белорусов?
— Все-таки другие. Белорусов хорошо узнал во времена молодежной сборной СССР — там со мной были Андрей Барбашинский и Игорь Папруга. Это работяги, люди волевые, будут упираться до последнего. Родом из Союза, короче.
А здесь нация живет в достатке. Оторвать ребенка от Playstation практически невозможно. Все у них расписано, все без стресса.
— Могли ли вы предположить, что ваш напарник в воротах Папруга со временем сменит у руля минского СКА самого Спартака Мироновича?
— Нет, конечно. Но мы пересекались с ним в Австрии во время чемпионата Европы. Из разговора еще тогда сразу понял, насколько Игорь увлечен игрой, живет ею. Именно такие люди и становятся тренерами.
— А с Гуннаром Прокопом вы знакомы?
— Работали вместе, я ведь лет пять тренировал вратарей в его "Хипобанке". Да уж, была команда, не та, что нынче… Теперь в "Хипо" из нашей академии попадают по пять игроков, а тогда было хорошо, если одна пробивалась.
— Что было естественно. Ведь Прокоп собирал у себя сборную мира.
— Это была, конечно, палка о двух концах. Во времена Гуннара в команде играли в основном легионерки или ассимилированные иностранки, коренных австриек практически не было. Сейчас им дан зеленый свет. Но того финансирования, что быао раньше, уже нет. Уровень игры, конечно, упал. "Хипо" не может конкурировать даже с тройкой лучших клубов соседней Венгрии.
— Австрия гордилась этим суперклубом?
— Были те, кто гордился. Но хватало и завистников. Это ведь не только у нас любят считать чужие деньги, там тоже так.
В Лиге чемпионов "Хипо" выступал успешно, но в национальном чемпионате у клуба конкурентов не было. Когда одна команда выносит остальные по 50:10, на пользу это не идет никому. Надо, чтобы в чемпионате спорили несколько клубов одного уровня.
— Прокопа можно назвать великим человеком?
— Скорее, великим менеджером, который превратил "Хипо" в великий клуб. Он из тех людей, которых или любят, или ненавидят. Сейчас такого сумасшедшего в австрийском женском гандболе нет. Не стало и гандбола...
— Зачем люди вообще вкладывают деньги в спорт? Рискованное ведь дело, окупается редко...
— Процентов девяносто этих проектов в лучшем случае выходят "на ноль", только единицы что-то зарабатывают. Объясню риск фанатизмом людей, которые спорт любят. Гуннар добывал деньги для клуба, но при этом не тратил их на личные "Бентли". Он был верен идее создать сильнейший клуб мира и не думал о коммерческой выгоде.
Сегодня результат в спорте определяют деньги. Возьмите английскую футбольную премьер-лигу. Там команды в таблице расставляются согласно бюджетам, если не считать единичных исключений вроде недавнего чемпионства "Лестера".
В австрийском футболе есть "Рапид", "Зальцбург". В них можно вкладывать деньги. Но почему-то пока это делается на каком-то любительском уровне. Бюджеты этих клубов скромны. Когда к ним приезжают действительно богатые соперники, результат всегда очевиден. Он подтверждает правило: чтобы получить, надо вначале немало вложить.
А вот у гандбольного "Киля" главный спонсор — это болельщики. На сезон проданы две тысячи абонементов, они именные — их нельзя передать другому. Остальные билеты реализуются через кассу.
Одного мощного кормильца у "Киля" нет. Зато есть множество небольших, и это тоже вариант наполнения бюджета и движения вперед. Дело только в правильном маркетинге.
— В вас до сих пор живет болельщик?
— Сейчас уже нет. А в донецком детстве жил возле стадиона "Шахтер". Знал там все лазейки. На матчи горняков, как правило, попадал без билета. Тот "Шахтер" был классным клубом. С Виктором Грачевым, Виталием Старухиным, Владимиром Сафоновым был знаком, мы рядом тренировались. Они стали моими кумирами.
Сейчас, конечно, у футболистов "Шахтера" совсем другие возможности и цели. Но тот клуб советских времен, как первая любовь, мне дороже.
А еще никогда не мог представить, что буду превращаться в рядового болельщика, переживая за сына. Смотрю все его игры за "Киль".
— Вы должны были запомнить матч, когда впервые вышли с Николой в составе "Файверса".
— Это было в Брегенце, и он тогда забросил один мяч. Я постоянно твердил сыну, что он должен попасть в первую команду в пятнадцать лет, а он отказывался в такое верить: мол, я же еще даже за дублеров не играю.
— Кстати, а почему именно в пятнадцать?
— Потому что я сам в таком возрасте попал в команду мастеров. А ведь вратарю сделать это несравненно сложнее, чем полевому игроку.
Так почему мой путь было не повторить наследнику? В итоге получилось так, как я и предсказывал.
Там было дело случая. Получил травму основной полусредний "Файверса". Кого ставить взамен? Кого-то из дубля. А у дублеров тоже с повреждениями сразу четверо. Тренер не хотел брать в состав моего Николу, но выхода не было. И за три игры парень закрепился в команде, где играли ребята старше его минимум на пять лет.
Многие молодые не понимают, что за такие шансы надо цепляться изо всех сил. Твоя дальнейшая карьера будет во многом зависеть от того, как ты показал себя в "настоящем" матче. Не боялся ли соперника? Полагались ли на тебя партнеры? Как ты с ними взаимодействовал? Брал ли на себя инициативу, когда это было нужно команде?
Никола выдержал то первое испытание. Но важно было и дальше держать уровень. Конечно, ему делали скидку на возраст и прощали какие-то ошибки. Но главное было в том, что он не страшился идти на бросок. И при этом приносил голы. Через три года, в восемнадцать лет, сын стал лидером нашей команды.
— Наверное, выходя на площадку вместе с ним, вы стали чуть иначе воспринимать игру...
— Да, это стоит признать. Замечал, что часто концентрировался не столько на своих действиях, сколько на удачах и ошибках сына. Карьеру я закончил, как и задумал, в одной с ним команде. Причем в том сезоне мы выиграли и чемпионат, и Кубок, и Суперкубок Австрии.
— Когда вы вообще поняли, что в семье растет еще один классный гандболист?
— Когда ему было примерно двенадцать. Он с детства возился с мячом, бросал, бегал. Играл в футбол и баскетбол.
Баскетбол вообще был для него главной игрой. Он хотел заниматься только им. Но я, что называется, "пробил" вопрос о наличии в Вене да и вообще в Австрии хороших баскетбольных тренеров и остался разочарован...
А на гандбольные тренировки Никола показывался раз в неделю. И его тренер сказал, что при такой явке играть можно только за вторую команду. Она все время проигрывала первой. Но если счет был, скажем, 22:18, то мячей шестнадцать у проигравших забрасывал Никола. Тренер быстро все понял, и через пару месяцев сын играл уже в первом составе и вскоре стал там лучшим.
Тогда же в сыне открылась уникальная работоспособность. Если что-то не получалось в игре, он воспринимал это как сигнал прибавить в тренировках. Постоянно быть в зале настолько вошло у него в привычку, что даже в пару законных выходных между выездами на турниры он не оставлял тренировок. Мне даже приходилось его убеждать, что лишние нагрузки могут пойти во вред.
— Вы рассказываете удивительные подробности.
— Да, согласен. Когда ему расписывали план физической подготовки на неделю, то я не сомневался: выполнит от и до. Хотя там были высокие уровни нагрузки.
В семнадцать лет Никола заключил контракт с Red Bull, и там для него сделали индивидуальную программу, рассчитанную на быстрый набор мышечной массы. Тренировки и режим питания были расписаны по дням.
За 45 дней он добрал пять кило — вес увеличился до 96. Все это было на самоконтроле, за ним никто не следил. Признаться, я в его годы где-то дал бы себе послабление, сачканул бы — как нормальный советский спортсмен, который дорожил каждой секундой без тренерского внимания. Но Никола делал все! Это его характер.
— На полусреднего, быстро набравшего мышечную массу, претендовал ведь не только "Киль". Там была и "Барселона".
— Причем я склонялся именно к этому варианту. Испанский чемпионат не настолько ровный, как в Германии. И парню не довелось бы сразу угодить в мясорубку.
Но дело в том, что "Киль" был для Николы мечтой с детства. Поэтому я предложил каталонцам предварительно пригласить его к себе, показать инфраструктуру и устройство клуба, познакомиться с Барселоной.
Мы вдвоем летали туда в декабре 2014 года. Нас очень хорошо встретили, сопровождающим был Андрей Щепкин. Показали квартиру, где должен был жить Никола. А всю серьезность намерений "Барсы" я понял, когда Хави Паскуаль сказал, что гарантирует ему регулярную игровую практику.
Озвучили условия контракта — они были интереснее, чем в "Киле". Все это происходило перед чемпионатом мира в Катаре, и Николе сказали: если согласишься, то в Дохе мы протестируем твое здоровье и там же подпишем контракт.
Но сын выбрал все же бундеслигу и "Киль". И не ошибся. Альфред Гисласон давал ему много играть, первый же сезон сложился очень удачно — ведь Билыка, по сути, еще никто не знал.
Во втором стало сложнее. Но все равно, если спросить у парня сегодня, жалеет ли, что перешел в "Киль", то сто процентов — услышим "нет".
Но и с "Барсой" отношения остались теплыми. За Николой там следят и не раз подтверждали: если появится желание поиграть в Испании, то готовы к переговорам.
Это хорошо, когда есть такие предложения. Но сейчас у сына контракт с "Килем", и он сконцентрирован на том, чтобы выиграть с ним все титулы, какие только можно.
— Украинцы звали Николу в сборную?
— Такие разговоры начались лишь после перехода в "Киль". Но, считаю, было бы неправильно, если бы мы отказались от выступлений за Австрию — страну, которая дала сыну так много. Никакой корысти здесь нет. Понятно, что австрийцы — это не французы и не хорваты, которые всегда на что-то претендуют. Просто мы поступили так, как сочли честным.
— В Австрии это оценили?
— Да. В январе у нас стартует чемпионат Европы. Николу выбрали в стране его лицом. Изображения везде — на билбордах, плакатах, афишах. Он капитан и ведет за собой команду.
В австрийские сборные его стали привлекать тоже в пятнадцать лет — уже тогда он ездил на топ-турниры восемнадцатилеток.
На одном из таких первенств он стал лучшим бомбардиром. А команда финишировала шестой. Австрийцы расценили это как высокое достижение.
— Скромничают...
— Здесь опять же раскрывается ментальность нации. Два года назад возил австрийских девочек на школьный чемпионат мира в Катар. И сделал тест: спросил у каждой, на какое место могла там рассчитывать наша команда.
Самым высоким в ответах было пятое, и указала его только одна из девчат. У остальных был диапазон с седьмого по одиннадцатое. Хотя команда была неплохая, с потенциалом оказаться на пьедестале.
Моя проблема была в том, что получил ее за две недели до отъезда — не мог выехать тренер, который ту сборную готовил. После того теста мне стало грустно, так и спросил у девочек: "Выходит, вы тренируетесь только для того, чтобы занять место в конце десятки?"
— И как в итоге выступили?
— Стали седьмыми. Настоящую команду увидел только в матче за то самое седьмое место. Тогда девочки сами почувствовали, что могут больше.
Это то важное, над чем надо работать с детства. У игрока не должно быть потолка над головой, осознания своей ущербности перед кем-то другим. Например, у меня как у воспитанника советской школы этого чувства не было и в помине.
— Советскую школу на грядущем чемпионате Европы представят сразу четыре сборные: России, Украины, Латвии и Беларуси. Какой из них отдаете предпочтение?
— Белорусской. Это сбалансированная команда, есть опытные и молодые игроки. Все имеют хороший соревновательный опыт, многие на ведущих ролях в клубах Лиги чемпионов. Почему-то кажется, что именно к этому чемпионату Юрий Шевцов подведет команду в наилучшей готовности.
За украинцев, само собой, буду переживать сильнее. Но команде Сергея Бебешко, которая столько лет не была в финальных стадиях таких турниров, будет трудно.
— С какими чувствами приезжаете на родину?
— Чувство одно: сильно за нее переживаю. Хочется, чтобы люди зажили лучше, чтобы разрешились проблемы Донбасса — моей семьи они касаются в первую очередь.
В наших политиках за последние десять лет было столько разочарований, что поверить в кого-то просто не получается. Сумеет новый президент что-то сделать для страны — молодец. Окажется таким, как предшественники, ну что же…
Но в людей наших верю. Когда-нибудь и у них будет хорошим уровень жизни.
— Возможно, соотечественникам стоит взять пример с вас? По сути, отличная карьера. Усовершенствованный украинец.
— Такими нас делает сама жизнь. Давайте приведу один пример для понимания, какими становятся дети, воспитываясь в европейском обществе.
Моей дочке было семь лет. Мы куда-то опаздывали, и надо было проехать одну остановку трамваем. Забегаем, и там Маша спрашивает: а почему не берем билеты? Мы тихонько начинаем объяснять, что одна остановка бесплатно — ничего страшного. Она в ответ: без билетов не поеду! И нам пришлось их купить…
Здесь, в Австрии, постоянно меняются правящие партии. Но система устройства и развития страны остается прежней. Есть путь, которым она уже давно идет.
Знаком со многими здешними министрами — они часто приходят на наши игры, потому что клуб считается отчасти элитным. Эти люди не летают на собственных чартерах, не строят роскошных вилл. Им не нужна охрана, они сами за рулем. По сути, их не отличить от рядовых австрийских граждан.
А в Украине люди платят за то, чтобы стать депутатами. А потом получают кресло и начинают сразу же отбивать вложенное. Чтобы поменять эти ментальные правила, должно смениться, пожалуй, не одно поколение.
С другой стороны, замечаю, как много украинских юношей и девушек учатся сейчас в венских университетах. Вот это радует. Они получают хорошее образование и наверняка понесут в наше общество что-то передовое.
— Какова для вас ближайшая цель как для человека, развивающего свой бизнес?
— Завершить очередные проекты в сфере недвижимости и получить при этом моральное удовлетворение. Это новое для меня направление, в котором развиваюсь. Мы строим жилые дома на 30-40 квартир.
— Бригады, конечно, набраны из украинцев?
— К сожалению, нет. Украинцам здесь нужны специальные разрешения на работу. А их не дают, потому что есть квоты, защищающие рынок труда от иностранцев. Поэтому на наших объектах работают строители с евросоюзными паспортами.
Очень хочется оставить после себя что-то значимое, красивое. Думаю, это получится — хотя бы потому, что здесь очень высокие стандарты строительства. Например, если в доме хотя бы три этажа, то обязателен и лифт. Уровень комфорта высокий, и поэтому цены на недвижимость немалые. Зато нормальная кредитная система. Молодые семьи могут растить детей, зная, как построить квартиру.
— Дома вы строите, сына вырастили...
— И очень хочется, чтобы Никола оставил в мировом гандболе красивый след.
— Помните, вы сказали, что наивысших успехов в вашей игре добиваются разгильдяи?
— Там же сразу шла важная оговорка: случаются исключения.
