В македонском "Вардаре" россиян много не только среди игроков, но и в клубном офисе. Как оказалось, в структуре гранда трудится и знаменитый в прошлом полусредний.
Бывший игрок "Чеховских Медведей", того же "Вардара" и сербской "Войводины", бронзовый призер афинской Олимпиады Алексей Растворцев занимает в клубе должность заместителя спортивного директора и курирует молодежное направление развития.
Македония врасплох
— Вы признавались: если бы шесть лет назад вам сказали, что будете жить в Македонии, не поверили бы...
— Вообще никогда не планировал выезжать за границу. Но еще игроком попал в "Вардар". А потом так получилось... Это семейные вопросы — развелся, не все было гладко... А здесь встретил другую женщину, и завертелось-закрутилось, остался жить. Сейчас у меня растет дочка. Раньше действительно не поверил бы, что куда-то перееду. Видите, как бывает. Цепочка событий. Где-то гандбол, где-то травма, где-то личные мотивы. Но я рад, что все сложилось так.
— Если бы не финансовые проблемы в Чехове в 2013-м, вы так и играли бы там до конца карьеры?
— Да. Думаю, не было бы никакой Македонии. Подписал тогда новый контракт с "Чеховскими Медведями" — как раз на год. Скорее всего, еще раз продлевать соглашение со мной уже не стали бы. Но получилось так, что отъезд в Македонию карьеру чуть продлил.
— Выходит, тому кризису вы даже благодарны?
— Ну как? С одной стороны, благодарен: новая жизнь, семья. С другой, кризис — всегда плохо. Тем более для российского гандбола. Все-таки у нас в Чехове была серьезная команда. Только постоянно чего-то не хватало. Тогда ведь еще Пашу Атьмана подписали.
Думаю, какой-то цели достигли бы, если бы все это осталось, — со мной или без меня. За десять лет было проделано много работы, команда даже в "финал четырех" Лиги чемпионов попадала. На базе клуба формировалась сборная России. И в одночасье это рассыпалось. Очень жаль. А в плане личной жизни ситуация повернулась хорошо.
Детский вопрос
— В чем конкретно заключается ваша нынешняя работа?
— В сфере моей ответственности три коллектива. Дочерняя команда, тоже выступающая в Суперлиге, команды ребят 2002 и 2004 годов рождения. Пытаемся сделать, вырастить игроков для основы. Что-то получается, что-то — нет.
Координируем работу, отслеживаем молодых гандболистов, выстраиваем такую систему, чтобы тренировки проводились, как в первой команде, чтобы, приходя туда, парни знали, куда бежать и что делать. Присутствую на этих тренировках, разговариваю с родителями. Полностью отвечаю за детей. Если год назад занимался только спортивной частью, то сейчас и организационной — экипировка, регистрация, поиск залов...
— Что представляет собой академия "Вардара"?
— В македонских городах есть школы, с которыми у клуба подписаны договоры. Сейчас провожу селекцию в "Вардаре". А раньше полностью занимался академией. Команды этих региональных единиц весь год играют в юниорской лиге "Вардара". В ней участвуют девочки и мальчики. Есть еще зимний турнир. Если не ошибаюсь, в прошлом сезоне участвовали двадцать таких школ. Например, Куманово-"Вардар".
Как проходит тур? Берешь служебную машину — и поехал, например, в Прилеп. Заказываем судей, доктора. Организуем игры, следим. В зимнее время играем в основном в Скопье. В Македонии проблема — есть холодные залы. В конце "финал четырех". Потом "селектируем" возраст. 40-50 игроков приезжают в Скопье на день-два. И мы их смотрим. Лучшие поступают в государственный интернат.
Но в Македонии по закону до 16 лет контракты подписывать нельзя. Федерация их не признает. Парень может играть в юниорской лиге "Вардара", а потом уйти в другую команду. Это ввели не так давно. В прошлом году подписали мальчика, а потом нам сказали: ждите, когда исполнится шестнадцать.
— Все это дело спонсирует "Вардар"?
— В юниорской лиге что-то платят родители. Затрудняюсь сказать, сколько, но это небольшие суммы. А три команды, за которые я отвечаю, — полностью на обеспечении клуба.
Игроки команды Суперлиги имеют зарплаты. "Младинцы", "кадеты", "пионеры" не получают ничего. Хотя как не получают? Получают квалифицированные тренировки в хороших залах, форму и шанс играть на таком уровне. Потому что на матчи СЕХА-лиги "Вардар" уже берет игроков из команды Суперлиги.
— Отличия от российских спортшкол заметны?
— Здесь свои плюсы и минусы. Россия больше. Есть государственные школы. А здесь все школы частные. Люди открывают — и за деньги тренируют. С одной стороны — хорошо. А с другой — не очень. Потому что много неквалифицированных тренеров, которые открывают школы. Как говорится, мячик бросил — бегай. Но есть и хорошие школы.
В России ведь проводится чемпионат страны для каждого возраста. Здесь же три лиги при федерации: "пионерская", "кадетская" и "младенцкая". Дети других возрастов играют частные турниры. Их делают "Вардар", "Металург"... А централизованных лиг только три. Ну и страна — всего два миллиона жителей. С Россией не сравнить.
— Когда воспитанники "Вардара" начнут играть заметные роли в основной команде?
— Трудно сказать. "Вардар" — это все-таки уровень "финала четырех". За три года команда выиграла Лигу чемпионов дважды. Тяжело в таком клубе растить молодых. Нужен результат. Это должен быть суперталант, который сразу придет и покажет уровень. Таких в Македонии сегодня нет. Трудно сделать игрока, который закрепился бы на позиции хотя бы под номером. Но мы стараемся, работаем. Вы же понимаете, что молодые раскрываются в основном в средних клубах. Нет финансирования, их поставили — и они выстрелили. А потом уехали в "Вардар". Между первой командой и второй — большой разрыв во всех планах.
— На волне побед "Вардара" в Лиге чемпионов дети повалили в гандбольные секции?
— Повалили. Но есть парадокс. Высокие все равно идут в баскетбол. А потом уже в гандбол. Звонишь тренеру: есть у тебя высокий мальчик? В моем понимании высокий — это два метра уже в 17 лет. А мне говорят: есть, метр девяносто. Иногда увидишь рослого 17-летнего парня на улице, школы нет вообще — но приводишь. Сами понимаете, тяжело. Все равно нужна пирамида. Игрок должен быть сильным индивидуально, а потом уже на него нанизываются тактика, техника...
Рядом Сербия, Черногория. Там генетика другая совершенно, ребята выше. Общался с хорватами. Каждый год появляется молодой левый полусредний. Можно три команды сделать. Потому что в любой школе по пять человек на место.
Чеховский сиделец
— Играть за границу вы отправились в 35. Жалеете сейчас, что так поздно?
— Знаете, по большому счету, особо ни о чем не жалею. Что было, то было. Все равно не вернешь. Безусловно, когда приехал сюда, посмотрел, как по-другому работают... Конечно, для развития нужно было поехать и поиграть. В Чехове все было хорошо. Но там я просидел десять лет. Как ни крути, много. Нужно было поменять обстановку.
Там как получилось? Первый контракт подписал на три года. А потом — вроде и нормально, и уже неохота, и возраст. Если ехать, то это надо было делать сразу после Воронежа. С точки зрения развития было бы полезно посмотреть.
Потому что есть система Владимира Салмановича, и мы в ней варились. А когда приехал в Македонию, узнал, что кроссы здесь вообще не бегают. Нет таких изнурительных сборов. С другой стороны, никто не знает, как было бы, если бы попал за границу раньше.
— Анатолий Федюкин рассказывал, что из "Энергии" вы могли уехать и в бундеслигу...
— Было дело. Куда только не звали. Я тогда много забрасывал, был сильным, высоко прыгал, давал результат... Поступило предложение перейти в "Чеховские Медведи". Думал долго. В Чехове собирали приличный состав. Хотелось что-то выиграть русской командой. Может, правильно поступил. Может, неправильно. Так сложилось.
— Талант Дуйшебаев когда-то звал вас в "Сьюдад-Реаль". Но признавался, что в финансовом плане вытащить вас из Чехова было очень трудно.
— Не то чтобы... Там никакой конкретики не было. Хотя предложение поступало. Ха, думаю, он потянул бы, если бы хотел. Когда четыре-пять лет отыграл в Чехове, меня спрашивали: уедешь? Но было ясно, что я уже, наверное, никуда не сорвусь. Засел там.
— Годы в Чехове — своего рода "зона комфорта"?
— Можно и так сказать. У меня реально были цели попытаться что-то выиграть — в сборной и клубе. Потом пошла череда травм. Скорее всего, да, зона комфорта.
— Когда вы были наиболее близки к отъезду за границу?
— Вот как раз тогда, когда переходил из Воронежа в Чехов. Почти уехал.
— В какой клуб вас звали?
— У меня были переговоры с "Килем".
— А зачем вам понадобилось на финише карьеры ехать из "Вардара" в сербскую "Войводину"?
— Здесь другая тема. У меня была беременна жена. Имелись предложения из Франции, Израиля... А потом подумали: "Войводина" — это 500-600 километров от Скопье. Сел на машину и поехал. Поиграть еще годик в удовольствие. Правда, удовольствия особого не получилось. Потому что меня подписывали как защитника, а в итоге бегал по 60 минут.
Было ощущение, будто вернулся в Воронеж. Такие же залы, раздевалки... И это после "Вардара", где на шкафчике написана твоя фамилия. Ребята тренировались кто в чем. В этом тоже был какой-то кайф. Как будто даже помолодел чуть-чуть.
Сны про Хансена
— Вы поучаствовали в последнем успехе мужского российского гандбола — завоевании бронзы на Олимпиаде в Афинах. Как удалось тогда обыграть французов в четвертьфинале?
— Они выиграли группу, вышли из нее фаворитами. Но мы выстояли. Феноменальную игру показал 42-летний Андрей Лавров. Команда проявила характер. Это Олимпиада. Там некоторые победители чемпионатов мира и Европы ломаются психологически. Ответственность давит. Я приехал туда в 26 лет. Уже не мальчик. Но когда окунаешься в атмосферу, впадаешь в ступор. Хотя через день-два-три ощущаешь себя уже нормально. Я был на двух Олимпиадах. И еще съездил бы — на три, а может, и на пять.
— Как-то вы сказали: "Матч с датчанами на Олимпиаде в 2008-м будет сниться, видимо, до конца карьеры, а то и жизни".
— До сих пор периодически залажу на ютьюб и смотрю тот бросок Хансена. Я в тот момент сидел на лавочке и не верил глазам. Это нужно было попасть — в "девятку", в самый крестик...
Тот эпизод поменял вообще все — таблицу и турнирные расклады. Если бы он тогда не попал, мы вышли бы не на французов, которые были тогда реально сильнее. Самое интересное, что Хансен потом бросал так не раз. Как понимаю, все неслучайно. Что творилось в раздевалке? Сидели, держались за головы. Я закрыл голову полотенцем.
— Что случилось потом? Почему сборная России надолго оказалась вдалеке и от Олимпиад, и от медалей топ-турниров?
— Звезды, которые выиграли Олимпиаду в Сиднее, — это все равно представители советской школы. В Афинах, если не брать Сашу Горбатикова и Мишу Чипурина, мы были самыми младшими. А мне уже 26 исполнилось. Вытянули на старом багаже. Потом было неплохо, близко — Пекин, Лондон...
Когда система сбоит, нет притока молодых... Случился серьезный провал. Только в 2013-м на чемпионате мира оказались близко. Но нам всем тоже уже было немало лет. Возможно, гандбол вперед ушел, а мы остались на месте.
— Есть мнение, что в этом виноваты и "Чеховские Медведи". Мол, базовый клуб собирал всех лучших российских игроков, из-за чего ослабевал чемпионат.
— С одной стороны, может, и есть в этом доля правды. Мое мнение: глобальной проблемой было то, что "Чеховские Медведи" тогда и являлись сборной. Естественно, чемпионат России проходил вообще без борьбы. Особенно в последние годы, когда мы по 20-30 мячей привозили. Если бы играли, например, в той же СЕХА-лиге, может, было бы лучше.
Вспоминаю: это тяжело психологически — ты играешь-играешь в клубе, а потом едешь в сборную и просто переодеваешь майки, видишь те же лица. В спорте должно быть разнообразие. А то, что игроков забирали, — условия в Чехове были хорошие, вот и ехали. Любой спортсмен поехал бы.
— Победа в Кубке кубков и один выход в "финал четырех" Лиги чемпионов — мало для "Чеховских Медведей" той поры?
— Это, конечно, хорошие результаты. Но, считаю, мы могли большего достичь. Это мало, безусловно. Все-таки должны были за десять лет сделать что-то глобальное. Не говорю — выиграть Лигу чемпионов. Но все должно было быть более стабильно.
Что помешало? Может, как раз то, что 365 дней в году находились вместе. Может, не хватало усиления на каких-то позициях. Может, надо было чуть поменять наш гандбол...
Президентская коллекция
— Нашумела история, как вы помогли утихомирить дебошира в самолете. Может, что-то интересное о том случае еще не рассказывали?
— Это было начало декабря. За несколько недель до этого случился теракт. Помните: взорвался самолет в Египте? А наша "Войводина" летела тогда из Португалии через Германию. И зашел в самолет человек, весь в черном. Рукавицы, пальто, шапка. И еще до посадки начал бродить по самолету. Там сядет, там сядет.
Взлетели. И вот к нашему тренеру подошел стюард. Говорит: человек пытается открыть аварийный выход. Понятно, мол, что он не откроется, но люди в панике. Вы ребята крепкие, можете, сопроводить? Попросили его пройти в бизнес-класс. Нам выдали пластиковые наручники. Пару раз пытался встать, мы его утихомиривали.
В итоге его передали сербской полиции. А я потом три-четыре раза ездил в Белград давать показания. Приезжала машина и везла к следователям.
Как оказалось, у того человека были личные проблемы. Он гражданин Америки, но сам из Иордании. Отец жил в Сербии. Лишился работы, бросила девушка... Произошло психическое расстройство. Как понял из допроса, он даже не помнил, как летел и что делал. Его задержали на месяц. А потом, скорее всего, отпустили. Поняли, что никакой он не террорист.
Ничего особого не случилось. Но пришлось чуть напрячься. Все-таки высота десять тысяч метров, что может выкинуть человек — непонятно. Самое интересное, вышел из самолета — мне уже через полчаса позвонили из России. Как оказалось, в бизнес-классе летел журналист, который выкинул потом это в сеть. А у меня тогда жена была беременна, я не собирался вообще ей об этом говорить. Но следующей позвонила она...
Потом нас приглашали к президенту Сербии, мы общались, он благодарил.
— Кроме президента Сербии, вы встречались с первым лицом Македонии — после победы "Вардара" в Лиге чемпионов. А с главой России?
— У меня есть фотография, где мы на чествовании в Кремле после Олимпиады в Афинах. Да, получается, виделся с президентами всех стран, где жил. С сербским хорошо посидели, около часа провели в его резиденции.
Чудеса генетики
— Виталий Иванов рассказывал, что у вас нет одной крестообразной связки колена...
— Ха, это правда. Играли с "Адемаром" или "Вальядолидом". И в конце первого тайма меня толкнули после броска. Вылетело колено. Приехали в Москву. Меня осмотрели: о, мениск порвался, месяц восстановления — и опять играть будешь. Операция должна была длиться 30-40 минут. По ходу ее проснулся, мне продлили наркоз — все затянулось до полутора часов.
Просыпаюсь, а мне говорят: у тебя "кресты" порваны, мы там все вычистили, но делать ничего не стали. Впереди Сидней, а мышца у тебя нормальная. Мол, после Олимпиады приедешь. Спрашиваю: а когда порвал, сейчас? Отвечают: нет, уже давно, может, год, может, два. Когда-то порвал — и не заметил, как это произошло.
Если бы не мениск, и не узнал бы. Так оставшуюся часть карьеры и отыграл, ничего оперировать не стал, без связки и живу. Вроде нормально, никаких проблем.
— История, которая лучшего всего характеризует вас и ваше богатырское здоровье!
— Вы же понимаете: если бы я не мог играть — не играл бы. Но организм позволял, и я выходил на площадку. Не то чтобы я такой — просто организм так сработал.
— Кому вы, кстати, этим здоровьем и комплекцией обязаны?
— Ха, папе с мамой, наверное. Генетика. Мама у меня метр семьдесят пять. Отец, царство ему небесное, — метр восемьдесят семь. У моего деда братья были по два метра. Может, в них пошел. Жили в деревне, копали, пахали...
Но и тренировались мы в свое время много. Сборы, сборы, сборы. По триста дней в году. Спорт вытянул на три-четыре сантиметра. Утяжелители, прыжки, барьеры — сейчас этим вообще никто не занимается.
— Ваша супруга — известная в Македонии доктор?
— Да. Полтора года назад защитила докторскую диссертацию. Лечит людей при помощи стволовых клеток. Это целая наука. Я там ничего не понимаю.
— Как вы познакомились?
— На матче. Я как раз не играл. Обменялись телефонами, встретились.
— Она болельщица "Вардара"?
— Частенько ходила на игры. В Скопье мало кто сейчас за "Вардар" не болеет. Одно время был конкурентоспособный "Металург". Когда мы только приехали, наши матчи превращались в целое шоу. После первой игры в СЕХА-лиге час сам себя не слышал — так трибуны кричали. И говорить не мог, потому что в защите орешь, тоже ничего не слышишь. Это что-то невероятное. Мы везде поиграли, и то были удивлены.
Жить спортивно
— Вы и так были в числе лучших полусредних мира. А был потенциал подняться еще?
— Конечно, был. В чем-то помешали травмы. Пришлось менять бросок. Уже не сгибался локоть, палец. Раньше много бросал сверху, потом стал сбоку. В конце карьеры вообще в защиту перешел. А где-то неправильно что-то делал...
Как уже говорил, засиделся в Чехове. Понимаю, что жалеть бесполезно. Но в игровом плане надо было развиваться, черпать что-то новое. Как бы там ни было, если ты с тренером работаешь десять лет, то делаешь одно и то же. Играешь одну тактику. А поехать в другую команду, потом еще куда-то... В этом плане, конечно, потерял.
— Доводилось слышать, что благодаря крепкому здоровью вы без особого ущерба для гандбола могли тратить его и на занятия другого рода...
— Всякое в жизни бывало. Но на эту тему неохота говорить. Были разные проблемы. Но как-то их решил, избавился — уже давно. Сейчас проблем нет. Хотел бы, чтобы той части карьеры не было вообще.
— Вы были одним из многих курящих гандболистов. Это не мешало на площадке?
— С курением у меня вообще интересно получилось. Пока играл, курил. А закончил — бросил. Уже пять лет как. Трудно сказать, как было бы, потому что курил я всю карьеру.
— Пачку в день?
— Иногда больше пачки, иногда — меньше.
— Максимов гонял?
— Гонял, конечно. Штрафовал. Но вы же понимаете: штрафуй не штрафуй, если человек курит — он курит.
— Говорят, кроссы в Чехове вы все равно бегали быстрее всех.
— С этим проблем не было. Сыграл роль Воронеж. Когда мы пришли в команду, нас воспитывали мужики. Если косячил, твои проблемы, должен бежать.
— Воспитанников учите на своих ошибках?
— Конечно. С детьми приходится говорить много. Пытаешься донести, что нужно жить спортивно, уже с детства приучать себя к режиму, хорошему питанию, правильному сну.
Конечно, не рассказываю, что делал сам, им это знать не надо. Просто советую отдавать себя игре полностью. Не может быть 50 на 50. Только при ста процентах становятся игроками и великими людьми.
Как только начинаешь халявить, где-то недорабатывать... Оно как бывает? В штангу попал — а потом месяц в себя прийти не можешь. Потому что чуть-чуть подумал, что ты уже герой. Бывало, выбивал из колеи досадный промах. А ты должен быть спортсменом от кончиков пальцев до волос на голове.
Фото: РК Војводина, rkvardar.mk, facebook.com/pg/aleksej.rastvorcev, rushandball.ru, dic.academic.ru, seha-liga.com, sovsport.ru.
