Поддавшись предпраздничному настроению и затишью в соревновательном календаре, автор БЦ попрактиковался в жанре новогодней фантазии с примесью гандбола.
"Ну вот и готово все. Красота какая получилась, детки будут довольны. Батюшки, а щуку-то я утром из морозилки не вытащила... Опять без ужина осталась. Говорил мне папа: война войной, а обед по расписанию. Только кто же их слушает, родителей? Ну ничего, сообразим. Магазин круглосуточный на углу вроде. Стоп. Чего-то не хватает. Точно!"
Эмма Петровна улыбнулась хороводу мыслей в голове. Отправилась в закуток, отведенный преподавателям физкультуры. Сморщилась, как и всегда, от запаха табака. Даже ручки в маленьком кубке с гравировкой "За победу на межшкольных соревнованиях Калининского района" до самых чернил провоняли, кажется. Ох уж этот Николай Васильевич…
Курить-то он еще по осени бросил, сердечко уже не то. А вот от привычки использовать трофеи не по назначению никак не избавится. Нет, ну это надо было додуматься — ленточкой от медали штору к трубе привязать! И добро бы саму медаль отцепил, хулиган. Награды — это святое, ими любоваться надо и пыль регулярно смахивать.
Ругалась наша героиня не всерьез. Старый друг, как-никак. Еще школьниками были, когда пришли в гандбол, к покойному уже Иван Иванычу. Только она потом до сборной добралась, в лучшем клубе страны карьеру заканчивала. А мальчикам все игрушки. Бизнес, понимаете. "Все деньги мира заработаем". Ну-ну. А встретились в итоге все равно здесь много лет спустя. В родном спортивном зале.
"Да ладно, запах выветрится весной, как только можно будет окна открыть..."
Старая школа, ей бы капитальный ремонт. Спортзал скоро от остального здания отвалится. Притянули какими-то железками. Бригадир строителей еще посмотрел тогда задумчиво на эту красоту. Плюнул, пожелал успехов в спортивной и педагогической деятельности. Сказал, чтобы не боялись. Неуверенно так. И слинял.
"Ага, вот оно".
Эмма Петровна достала откуда-то из-под кучи скакалок на полке пакет. Старый, с эмблемой молодежного фестиваля из середины 80-х. Вытащила оттуда гандбольный мяч. Тоже не новый, с надписью, сделанной легким мальчишеским почерком. Таких красивых нынче не делают. Любовалась минут пять. Вернулась в зал и положила мяч под заботливо украшенную своими руками елку, между пластмассовыми Дедом Морозом и Снегурочкой.
"Вот теперь все точно, как надо".
Постояла еще немного, разглядывая, как при дежурном освещении блестят игрушки, мишура и венчающая все это пятиконечная звезда. Надо будет дома глянуть — была же где-то нормальная макушка. А то школа современная, двадцать первый век, а украшения новогодние в последний раз еще при дорогом Леониде Ильиче покупали.
— Ну Эмма Петровна! — в дверь заглядывал охранник. — Тридцатое декабря через полтора часа закончится, а вы снова допоздна. Хоть по поводу праздника отдохните.
— Некогда, Сенечка, завтра утренник. Надо было марафет навести. А ну глянь, здорово вышло?
Молодой человек осмотрелся, восхищенно поцокал языком. Задержался взглядом на больших, в высоту зала, окнах.
— Ух ты! У вас самые красивые снежинки! А как вы их на самый верх клеили? Лестницу ж трудовики еще на летних каникулах куда-то задевали...
— Я же спортсменка, Сеня. Забыл? — Эмма Петровна рассмеялась звонко, по-девичьи. — Ладно, и правда, пора.
Снег в старом городе чистили только на проезжей части, да и то — по настроению коммунальщиков. А на тротуарах как выпал в начале декабря, так и будет лежать до марта. Или до апреля, кто эту погоду угадает? Поэтому идти приходилось осторожно, под свежим белым покрывалом притаилась пленка льда.
"Что-то давно я "кресты" не рвала. Нет, ну мэр у нас не самый плохой, чего уж там. Вот приезжал недавно в школу, подарил штук пять мячей, манишек с десяток. Обещал помочь с ремонтом. Хотя перед прошлыми выборами тоже обещал, дьявол очкастый. Поглядим. Кому он здесь нужен, гандбол наш? Хоть ученики не забывают. Витька вот молодец, добрая душа. Каждый год как приедет из своей заграницы, так обязательно привозит для детей кучу всякого-разного. Завтра тоже обещал быть".
Эмма Петровна под горло застегнула теплую спортивную куртку с вышивкой "RUSSIA" — ветер злой, а простывать никак нельзя. Дел еще миллион, а меньше и не бывает. Куртку тоже подарил как-то Виктор, один из ее любимых воспитанников. Успешным вратарем стал, вот на чемпионат мира поедет скоро.
Пришлось делать солидный крюк — "круглосуточник" никак не вписывался в привычный маршрут от школы до дома. Но куда деваться?
Бывает, идешь так по ночному городу, почти уснувшему уже. Редкие машины, одинокие прохожие. Иногда, дело предновогоднее, где-то за домами бабахает, и на черное небо в дополнение к звездам вылетают огоньки фейерверков. Слышится нестройное "ура". И снова тишина. Хорошо на душе. Немудреные уличные украшения кажутся чем-то волшебным. Елочка вот стоит, шелестя гирляндами на ветру. Как будто шепчет: "Все будет хорошо, только улыбнись".
Эмма Петровна услышала. Засмеялась, помахала деревцу рукой. Постояла немного, любуясь игрушками. Пошла дальше, вернувшись к воспоминаниям об одной подзабытой уже веселой девчонке. О себе самой, разумеется.
Хочешь чего-то добиться в спорте — занимайся долго и упорно. Обычно акцент делается на "занимайся", а на "хочешь" внимания стараются не обращать. Глядишь, что-то и выйдет в процессе. Вот и Эмка-гандболистка, как звали ее подруги, ходила в секцию скорее за компанию.
Пришел в класс тренер. Спросил, кто пойдет. Все и записались, кого преподаватель музыки за полчаса до этого не успел сманить в царство духовых и ударных. В ту пору компьютеров не было, а просто шататься после уроков по улице надоело даже хулиганистому Кольке. Не домашку же зубрить, в самом деле!
Для большинства пацанов главным делом вообще была возможность после тренировки сменить гандбольный мяч на футбольный. Правда, давали его, только если тренировка обходилась без приключений. А когда они все же случались (и не то, чтобы очень редко), то давали не мяч — пилюлю. И мальчикам, и девочкам. "Пилюлей" именовалась красная пластиковая палка, уж и не вспомнишь теперь, для чего тот спортивный снаряд применялся по науке. Но у них — по мягкому месту тяжелой тренерской рукой.
Со временем гандбол все же стал для некоторых важной частью окружающего мира. У Эмки все получалось подходяще, а на спортивную фигурку заглядывались парни не только свои, но и из параллельных классов. Они периодически пополняли состав секции, но быстро линяли — понимали, что ловить нечего. Но не сказать, что сердце девушки было отдано спорту. Есть он — и есть.
А тут подружка Катька стала зазывать в кружок кройки и шитья. Времена на дворе были непростые. Деньги тогда в Союзе у всех вроде водились, вот только купить на них что-то хорошее из вещей можно было с большим трудом. Из еды, впрочем, тоже.
"С этим спортом еще бабушка надвое сказала. Да, станешь известной, будешь ездить за рубеж, в шоколаде окажешься. А если нет? Надо что-то надежное. Вот мама у меня, ты же знаешь, портниха. Познакомилась с нужными людьми, обшивает теперь всю городскую верхушку. Видишь, как короли живем", — поучала Катерина.
И Эмка, вспомнив новую машину Катиной семьи, а еще невероятную буженину, которой угощали у них дома, решила: и в самом деле, лучше — в кройку и шитье. Родителям надо будет помогать опять же, не вечно же те на заводе сидеть будут.
— Ты чего на тренировки не ходишь? — Колька стоял в дверях с грозным видом.
— А ты чего орешь на весь подъезд, дурак?
Эмма решительно ухватила гостя за руку и втащила в прихожую, украшенную собственноручно сделанными китайскими фонариками и магазинными гирляндами. Скоро новый год. 1986-й.
— Толку от твоего гандбола? Он меня не накормит, как вырасту. Да и кто нас заметит в этом городе? — зло проговорила девушка. — Так что без меня.
— Это тебе Катька уши прожужжала? Да чего бы она понимала? У тебя талант, Иван Иванович вот очень переживает. Захочешь — будут тебе большие города. И Олимпиады всякие будут.
Препирались еще с полчаса. Наконец Колька выдохся:
— Ладно, думай сама. А я ждал, что ты хоть на елку придешь. Подарок тебе приготовил. Держи. С наступающим.
Протянул пластиковый пакет с символикой недавнего фестиваля молодежи и студентов (престижная по тем временам вещица) и убежал, не прощаясь. В пакете был заграничный гандбольный мяч. Таких хороших запросто не достанешь. На одной из граней ручкой было выведено: "Будущей лучшей гандболистке мира. Николай".
...Выйдя из супермаркета с тяжелой сумкой в одной руке и с огромным тортом на завтра, в другой, Эмма Петровна снова улыбнулась. Вспомнила, как несколько дней потом переживала. Думала. Поняла вдруг, что без тренировок как-то скучно. И вообще — журавль он такой гордый, летит куда хочет. А синицы сидят себе у кормушки, клюют зернышки, кем-то заботливо насыпанные.
Не попробуешь — не узнаешь, что тебя ждет. И захотела попробовать. Все получилось, конечно. Иван Иванович беглянку обратно принял без слов. Потом, через несколько лет, договорился с тренером большого клуба, отправил девчонку на просмотр. Пришлась ко двору. Были большие победы, была сборная. И гимн страны, который так по-особому звучит, когда слушаешь его на пьедестале, с золотой медалью на груди.
Много денег, правда, так и не нажила, но на квартирку в родном городе хватило. В столицах ее особо не ждали, там своих таких хватает. Да и не хотелось. Вернувшись из Венгрии, пошла работать школьным преподавателем физкультуры. Знала, что таланты везде есть, а искать их кому-то надо. Учить охотиться на журавлей.
— Николай Васильевич, ты чего не спишь? — Удивилась, зайдя домой. Супруг сидел на кухне с какими-то бумажками. — Живо в постель, а то просквозит опять, только-только на ноги встал. Завтра утренник, как дети без своего любимого учителя?
— Любимая у них ты, Эмка, — усмехнулся муж.
— Потому, что с пилюлей этой твоей не хожу? Вот еще оставил себе воспоминание о юности, педагог фигов.
Утром, по дороге на работу, Эмму Петровну вдруг озарило.
— Слушай, Колька, а ведь сегодня ровно десять лет, как я пришла работать в школу.
— Ага, ты такая обалдевшая была, когда директор привел в спортзал с напарником знакомить, — невоспитанно заржал супруг.
— Ну-ка тихо! Щас как дам, мигом научишься себя вести, как положено на улице. Как был хулиганом, так и остался. Учитель, называется.
Николай Васильевич остановился, посмотрел внимательно на свою Эмку. Поставил сумки на снег и достал из кармана небольшую красную коробочку.
— У меня тогда сердце замерло, когда тебя снова в секции увидел. И до сих пор отмирать не хочет. Потом ведь до ночи проговорили, пока сторож не выгнал. Помнишь? Держи.
На бархате уютно устроился золотой гандбольный мячик.
Они едва не опоздали к началу утренника. Зал сиял, как будто был не в старой школе, а во дворце. Виктор, как и обещал, привез несколько мешков подарков: форму, всякие мелочи, полезные в спортивном хозяйстве. Мячи. Не такие, как тот, что лежал под елочкой, став главным украшением праздника — детвора устроила настоящую толкучку, стараясь разглядеть надпись. Но тоже подходящие.
Она смотрела и думала: всегда должен быть тот, кто верит в людей и вообще в лучшее. Кто захочет поддержать на непростом пути, когда всем остальным до этого вроде бы и дела нет.
Забежав очень сильно вперед, скажем: для кого-то и эти новогодние подарки стали хорошим стимулом. Но это совсем другая история. Еще не случившаяся...
