Правый крайний минского СКА рассказал автору "Спортивной панорамы" Илоне Купрейчик о своей травме, после которой он пропустил прошлый сезон.
— Вы почти год восстанавливались после травмы колена. Как себя ощущаете на площадке?
— Получаю колоссальное удовольствие от того, что начал играть. Тренировки по индивидуальной программе на протяжении года очень угнетали. За это время лишний раз убедился в том, что командный вид спорта — это мое. Безусловно, пока я далек от своей оптимальной формы. Проблемы с коленом еще не ушли. С момента старта предсезонки до последнего не понимал, когда смогу заиграть. Колено болело. Тренировался на противовоспалительных, порой превозмогая боль. Для себя решил: я уже столько перепробовал за год восстановления, что остается только терпеть и ждать. Лишь последние дней десять стал чувствовать себя немного лучше. Положительный сдвиг есть — это радует и дает стимул.
— Пресс-служба БГК сообщала, что предположительные сроки вашего восстановления — три месяца. Но в итоге вы выбыли на весь сезон, и о ходе вашего восстановления нигде не было сказано ни слова…
— Никто из журналистов и не интересовался. Естественно, и медицинский, и тренерский штаб БГК были в курсе моего состояния. По сути, через три месяца после операции я начал тренироваться, мне уже давали большие нагрузки. Но по ощущениям понимал: еще рано. Помню, как занимался в полную силу в основной группе, и в один момент, непонятно, из-за чего, мне стало хуже. Появились боли, которые не давали возможности побежать или прыгнуть. Почему это произошло, никто не понимал. Разговаривали с оперировавшим меня врачом, который сказал, что в таком случае восстановление должно занять полгода. В итоге — никаких сдвигов. Делали МРТ, общались с разными докторами. Но по снимкам все хорошо, а по ощущениям боль в колене всегда присутствовала. Повторюсь, лишь последние десять дней она начала понемногу уходить.
— В 2015 году вам делали операцию на связках и мениске в Барселоне. На этот раз в Литве?
— Да, на том же колене. Помимо мениска, были проблемы еще и с хрящом, из-за которого длится такой долгий процесс восстановления, — рассказал Денис Рутенко.
