Повод увидеться с Анной Сень в Ростове-на-Дону был самый-самый замечательный. За неделю до лигочемпионского матча "Ростов-Дона" с датским "Нюкебингом" Анна стала мамой! Как же сильно было наше удивление и немедленно преклонение, когда мы встретились с олимпийской чемпионкой Рио в кафе рядом с ее домом. Свидетельствуем: через несколько дней после родов Аня выглядит выше всяких похвал. Даже не прибегая к услугам открытого ею недавно в Ростове салона красоты Be happy.
— Сейчас иной раз детям выбирают самые неожиданные имена. Вот и вы туда же...
— Нам почему-то всегда нравились имена на букву "М": мальчишеский вариант — Марк, девичий — Мирослава. Даже не спорили. Мне кажется, красиво: Марк Дмитриевич Петренко. Влада Бобровникова пошутила: звучит так, будто это будущий медицинский работник. Ну и мой папа выступил красиво. Убеждал, что Марк — не тот вариант. Говорил: ну представьте, поеду я с внуком на рыбалку. И что, буду кричать: Марк, принеси удочку? Лучше в честь деда назовите Сережей!
— Под какой фамилией ты собираешься вернуться на площадку? Сень? Петренко?
— Я — Сень! Хотя муж иногда устраивает прессинг. Но не могу так взять и расстаться со своей фамилией. Возьмите хотя бы кричалки болельщиков! "Сень — восемь!" — моя любимая. Никто не поймет, если из декрета выйду сразу Петренко.
— Чем руководствовались, когда выбирали роддом?
— Обычная областная больница, обычное родильное отделение. Ну, если только палата отдельная. Главное, это в шаговой доступности от дома. Честно говоря, и мэр города, и руководство клуба предлагали разные шикарные варианты. Но я вежливо отказалась. Кстати, было очень смешно, как я отправилась рожать. Мы были на дне рождения Маришки Судаковой. Отмечали большой компанией в бане. Муж парился, слегка выпивал. Ну, тут я ему и говорю: Дима, что-то чувствую себя некомфортно, может, съездим в больницу? Вот и поехали. Было часов восемь вечера. В больнице говорят: рано вы приехали, можете смело дальше гулять. Мы и вернулись на день рождения. Догуляли, часам к одиннадцати были дома, и мне опять нехорошо. Вызвали такси, через несколько минут была в палате. А под утро уже стала мамой!
— Мы видели съемку встречи у роддома. Так много подруг из команды собралось!
— Сама не ожидала. Наверное, даже персонал больницы оторопел слегка: нечасто выписка так шумно проходит. Самые деятельные — это, конечно, наши мамочки: сразу советы и подарки всевозможные. Подгузников надарили такую гору, что на целый год хватит! Красивую деревянную рамку под фото с именем Марк — это девчонки, кольцо — это Дима. Ну и букет был просто огроменный. Держала его Вяха — самая маленькая, и это было очень смешно.
— Кто помогает во всех хлопотах вокруг Марка?
— Мама приезжала. Сейчас свекровь у нас, но и она скоро уедет. С начала марта ненадолго будет приходить нянечка, чтобы малыш постепенно к ней привыкал. Я уже делаю упражнения, которые мне прислал тренер по ОФП Женя Темирбулатов. А с первого числа планирую ходить в зал и понемногу заниматься там.
— В гандболе много примеров возвращения молодых мамочек в игру за очень короткие сроки. А ты как настроена?
— Моя задача — быть на площадке в начале мая! Важно, что и клуб, и тренер в этом заинтересованы, они тоже ориентируются примерно на такой срок. На восстановление всего два месяца, но постараюсь успеть. Роды прошли хорошо, и чувствую себя уже отлично. Честно. Как раз сегодня разговаривали с Майей Петровой и вспоминали, что Хейди Леке уже через неделю после рождения ребенка вышла на пробежку. Я прямо сейчас бежать не готова, но долгую пешую прогулку совершу. В общем, когда-то услышанные истории про материнские геройства теперь как фантастику не воспринимаю.
— Какие-то экзотичные варианты родов — в воде, например, — вы не рассматривали? Мы же помним, что ты начинала спортивный путь в плавании...
— Даже не думала на эту тему. Подобный экстрим мне не близок.
— На какой дистанции ты наплавала на звание мастера спорта?
— 50 метров вольным стилем. Хотя неплохо плыла и "сотку" баттерфляем. Мне было 14 лет. Как раз тогда Александр Тарасиков, большой друг моего отца, начал перетаскивать меня в гандбольную "Кубань". А когда уже сделала выбор в пользу гандбола, Александр Иваныч, надо отдать ему должное, отпускал на соревнования по плаванию. Это и позволило мастера получить. Многие говорят, что в гандболе помогли движения, заученные на плавании: рука под бросок, под передачу идет мягче, как гребок в воде. Могу признаться, что не осталась в плавании только потому, что из Краснодарского края не было никакого выхода на уровень сборной. Как бы ты ни плыл! Ради карьеры надо было переезжать либо в Москву, либо в Питер, либо в Сибирь.
— Помнишь, как подписывала первый контракт?
— Конечно! У Александра Иваныча, в "Кубани", в сентябре 2004-го. Мне было только 13 лет. Но уже была и "плавательная" стипендия мастера спорта — 1200 рублей. А вот как в "Кубани" платили, не помню. Ну, может, тысячи три… Могла что-то из одежды иногда купить. Сестра Катя родилась, когда мне было 12. Старалась ей подарки привозить отовсюду.
— Ты ведь ребенок из очень спортивной семьи...
— Ага. Папа толкал ядро, мама прыгала в высоту и добралась до звания мастера спорта международного класса. Познакомились родители в краснодарском институте физкультуры. Когда я родилась, мама завершила карьеру, а папа еще соревновался, потом связал свою деятельность с федерацией армспорта Краснодарского края, и в ней он теперь президент. Олимпийский чемпион в бобслее Алексей Воевода — его ученик.
— Ты когда-нибудь смущалась своего роста?
—- Никогда! Лет до четырнадцати даже не была самой высокой. Маша Гарбуз (она сейчас в Венгрии играет) всегда стояла первой на построении, а потом уже я вытянулась. В детские годы главная проблема была найти джинсы на мой рост. Старалась их из заграничных поездок привозить. Мы с "Кубанью" каждый год ездили на турнир в немецкий Ольденбург. Всегда на автобусе. Да, тяжело, но Александр Иваныч знал, что делал. После турнира всякий раз разыгрывали в лотерее всевозможные призы. Выиграть можно было что угодно — вплоть до велосипеда! Вот поэтому рачительный Сан Иваныч Тарасиков и возил "Кубань" в Германию только на автобусе.
— Ты была когда-то самым дорогим игроком на внутрироссийском рынке. Вспомни ощущения в пору переходов из "Кубани" в "Звезду", оттуда — в "Ростов".
—- Честно говоря, если бы Трефилов остался в "Звезде", не заморачивалась бы с переходом. Евгений Васильевич уже точно уходил из Звенигорода в Тольятти и в своем стиле звал за собой. Говорил даже, что больше никогда не возьмет меня в сборную, если я в "Ладу" не поеду. Ни о чем не жалею, хотя, если бы тогда поехала за Трефиловым в Тольятти, возможно, смогла бы попасть в олимпийский состав Лондона-2012. Большое значение имела и личная жизнь. Когда перешла в "Звезду", мы уже были в отношениях с Димой и долго встречались, преодолевая большие расстояния. Он тогда играл в Перми. Потом подписал контракт с краснодарским СКИФом, и мы подумали, что мой уход в Ростов нас существенно сблизит.
— Сильно печалилась, когда все-таки не попала на лондонскую Олимпиаду?
— Папа убежден, что я сама лишила себя шансов на Лондон, когда вышла замуж за несколько дней до предолимпийского сбора. Сборная тогда работала в Новогорске, потом летела в Португалию. Трефилова мы тогда позвали на свадьбу, но он приехать не смог. А вот папа считает, что Евгений Васильич уже тогда решил, что я не о том думаю, и в итоге не взял меня в состав.
— Когда ты впервые стала капитаном сборной?
— Как раз после Лондона. Тогда на позицию главного тренера пришел Виталий Палыч Крохин. У нас всегда были очень хорошие отношения. Были вместе в "Звезде", он много со мной работал индивидуально. Потом, когда он в Ростове стал консультантом, тоже часто мне помогал. Выдвижением в капитаны сборной он хотел, наверное, поддержать меня — ведь в Ростове я тогда получала мало игрового времени. Не получилось ни у него, ни у нас при нем, но мы остались в хороших отношениях. Созваниваемся и сейчас.
— Кто из тренеров оказал самое большое влияние на твою технику?
— В этом плане отмечу Кириленко и Трефилова. Вячеслав Владимирович в юниорской сборной много дал мне в плане бросков, уделял колоссальное внимание им и обыгрышам. А Евгений Васильевич мог всегда подколоть в своем стиле: ну что за техника — ты левой рукой как будто лямку от лифчика поддерживаешь. А когда касалось работы, то благодаря ему я действительно очень многое изменила в технике.
— Изначально ты левая полусредняя. Когда столкнулась с необходимостью поменять амплуа?
— Еще в девичьей сборной, потом в молодежной мы, как правило, играли с Ирой Никитиной и Таней Хмыровой. Сначала Кириленко, а затем и Гумянов тасовали нас постоянно. Мы должны были уметь действовать на любой позиции в задней линии. А самая интересная подробность про амплуа в моей карьере: первый матч Суперлиги за "Кубань" против "Ростова" в Таганроге я сыграла линейной! Тогда у нас основной на этой позиции была Ира Смирнова, она сломалась, и Александр Иваныч велел: иди и пробуй. А мне 13 лет! Каким-то невероятным образом поймала три мяча, заработала семиметровый. И Тарасиков даже похвалил при болельщиках, с которыми мы ехали домой одним автобусом.
— И когда же после того дебюта ты снова оказалась снова в линии?
— В сборной у Трефилова, когда он вернулся после Крохина. Получается, пауза в практике линейной была почти в десять лет! Игре в линии, кстати, очень помогают навыки полусреднего. Потому что ты прекрасно понимаешь, куда должна открыться линейная. Вот Трефилов эту мою "чуючку" и прочувствовал.
— Новообращенная линейная Анна Сень возвращается в клуб олимпийской чемпионкой и — перестает попадать в состав. Что произошло тогда между тобой и прежним тренером "Ростова" Яном Лесли?
— Первый сезон при нем отыграла от звонка до звонка — и в чемпионате, и в Лиге чемпионов. Ну а после Рио, мне кажется, он взъелся на нас всех, на олимпийских чемпионок. Думаю, это какая-то тренерская зависть. Тогда получилась провальная кампания в Лиге чемпионов. Я несколько матчей подряд не играла вообще. И после очередного поражения — дома от "Бухареста" — Ян вызвал меня и заявил, что отстраняет от тренировок с командой. Две недели, что оставались до сбора национальной команды перед чемпионатом Европы, я занималась самостоятельно. Лесли потом приезжал в Швецию на наши матчи, хотел поговорить, но я отказалась, не видела в том смысла. На ту пору Яна уже сняли с поста тренера в Ростове.
— А "Дьер"? Как возник тот вариант?
— У Сергея Белицкого я играла довольно много, и на меня был, видимо, неплохой спрос в Европе. Агент сообщил об интересе "Байя-Маре", "Меца" и "Дьера". Со всеми этими клубами были переговоры по ходу сезона-2013/14. В плане заслуг, построения клуба предложение "Дьера" пересилило. Я ничего не скрывала от директора ростовского клуба Антона Ревенко, честно сказала, что собралась уехать. Между нами остались шикарные отношения. Помню слова Ревенко: от нас можно уезжать только в "Дьер". Ну, я ему и ответила: а вы угадали...
В том сезоне за "Дьер" я, наверное, не играла бы так много, если бы не травмы. И Аморим, и Гербиц, и другие ломались, Зюзанн Мюллер ушла в середине сезона — и я действительно играла немало, часто все 60 минут. В атаку выходила только левой полусредней, на другой позиции Амброс Мартин меня не рассматривал. В какое-то время у нас остались три игрока задней линии. Считаю, этот единственный сезон за границей дал мне очень много. "Дьер" серьезно обновлялся в межсезонье, и я понимала, что так много играть больше не буду. И мы расстались полюбовно, сохранила отличные отношения с Мартином. Забавно, что уже через сезон из "Дьера" звонили снова, но я уже не хотела срываться из Ростова.
— В плане сегодняшнего интереса "Ростов-Дона" к персоне Амброса Мартина очень интересно узнать твое мнение об этом испанском тренере.
— Можно, конечно, воспринимать мои слова как лесть. Но у меня остались наилучшие впечатления от совместной работы. Причем это касается и чисто гандбольной стороны, и человеческих отношений. Когда косяком пошли травмы и Амброс понял, что надо по полной использовать меня не только в защите, но и впереди, он специально оставался со мной для работы после тренировок. Объяснял, показывал, просто разговаривал, чтобы вселить уверенность. Я оценила такое к себе отношение. Он никогда не примет решения, пока не услышит мнения игрока, которого это решение касается. Поначалу мне был необходим переводчик для нормальной коммуникации, но и это не мешало контакту. Вспоминаю, как проявлялся на тренировках спортивный характер, настоящий стержень Мартина. Вы не представляете, как он заводился, когда мы на разминке играли в футбол! Если его команда проигрывала, у него потом был стресс на ползанятия.
Так что буду очень рада, если Амброс все-таки приедет работать в Ростов. Только поймите правильно: ничего не имею против Фреда Бужана — с ним у меня тоже не было никаких проблем.
— Мартин сказал недавно, что сделал самый сложный выбор в своей карьере. Предположительно, это выбор в пользу Ростова. Расшифруешь его слова?
— Он семь лет прожил в Венгрии. Старший сын пошел там в школу, младший к этому готовится, его жена нашла работу. Конечно, это тяжелый выбор: уезжать из страны, из города, где его очень любили, боготворили даже. Если додумывать, предположу, что семья вернется домой в Испанию. А он, если станет тренером "Ростов-Дона", будет стараться иногда летать домой...
Приголовкин + Шмельков
