Гандбол порой дает разгон необычным судьбам. Великим игроком Андрей Андреев не стал. Но школа, полученная им в родном Краснодаре, помогла добиться в жизни многого.
— В юности вы разрывались между гандболом и физикой. И в итоге наука взяла верх. Поняли, что в спорте многого не добьетесь?
— Это слишком простое объяснение. Давайте расскажу. Однажды к нам в 36-ю краснодарскую школу наведался Валентин Михайлович Шиян. Тогда он только закончил играть. Слава знаменитого тренера была у него впереди и начиналась, по сути, с нуля.
Наша школа была далеко не единственной, попавшей в зону его внимания. Но незадолго до его визита к нам пришел новый учитель физкультуры, который до этого работал в ГДР. Он уже успел познакомить нас с ручным мячом на уроках в школьном дворе.
Так что Шиян предложил прийти к нему на тренировку всем парням разом. В итоге четверо, в том числе и я, остались с тренером надолго.
Володя Фролов был талантливым левым крайним, но его замучили и заставили закончить играть постоянные травмы коленей.
Володя Репьев, мой напарник на позиции линейного, стал ведущим игроком СКИФа, серебряным призером Олимпиады-80. Взяв паузу в спортивной карьере, он защитил диссертацию, стал кандидатом технических наук и затем на сезон вернулся в гандбол.
А вот Виталий Скибицкий и я сделали выбор в пользу серьезной учебы. Виталий стал доктором медицинских наук, возглавил кафедру в мединституте. Он воспитал плеяду выдающихся кубанских врачей и сейчас активно продолжает преподавательскую и научную деятельность.
— Шиян знал, где искать умных учеников…
— Наша школа уже тогда была и остается сейчас одной из лучших в крае. Например, из нашего выпуска 1972 года вышли немало талантливых ученых, врачей, преподавателей, дипломатов. Из следующих поколений выпускников наиболее известна, пожалуй, Маргарита Симоньян, главный редактор агентства "Россия сегодня".
— В том вашем составе был еще один доктор наук. Правда, он учился не в знаменитой 36-й школе.
— Имеете в виду Василия Тхорева? Он стал доктором педагогических наук и профессором Кубанского государственного университета физической культуры, спорта и туризма.
Но это было потом. А тогда, мы мальчишками начали тренироваться и играть на первенство города, затем — на первенство Краснодарского края и РСФСР. А когда Валентин Михайлович стал тренером молодежной сборной РСФСР, многих из нас он включил в ее состав. Там были Женя Трефилов, Коля Ешугов, Вася Тхорев, Володя Костыря, Сережа Новиков, Гена Грехов, Гена Кислянский — почти полвека минуло с той поры, а было словно вчера.
Хорошо запомнил международный турнир в Сочи. Посмотреть на нас приезжали будущие олимпийские чемпионы Владимир Максимов и Валерий Гассий, известные тренеры Геннадий Барышев и Александр Панов. Их присутствие подстегивало, хотелось показать все, на что способны.
Случались курьезы. О них и сейчас вспоминаем со смехом. Помню, как Костя Симонович на зависть всем нам выменял у немцев шапку-ушанку со звездой на костюм "Адидас".
— От бывших спортсменов часто слышишь: спорт воспитал в нас характер…
— И это точно не пустые слова. Однажды Шиян сказал фразу, запавшую в мою память: "Ребята, может, не все вы станете великими гандболистами, но эти годы запомните на всю жизнь". И ведь это действительно так.
Мальчишкой мне довелось попасть в команду мастеров класса "А". С "Урожаем" побывал в разных городах Советского Союза. Каунас, Ереван, Белгород, Воронеж — гандбол открыл нам окно в мир.
Питались мы в ресторанах. По тем временам это было круто. Правда, расплачивались талонами, а не наличными деньгами, что порой приводило к недоразумениям с официантами — те пробовали обходить наши столики стороной.
Как-то раз на сборе в Воронеже мы просидели без заказа битый час. Тогда я стал поперек дороги одному из парней с подносом: "Послушай, я в команде самый маленький, но очень голодный. А представляешь, как проголодались наши "большие" и что они готовы с тобой сделать?". Через пару минут столы были накрыты.
— Решение оставить гандбол далось тяжело?
— Очень. Я до последней возможности совмещал гандбол и учебу. Даже пропускал некоторые уроки, предпочитая им спортивный зал. Но все же поехал в Москву — поступать на физический факультет МГУ.
Валентин Михайлович моим решением был расстроен. Но все же выдал письмо в спортклуб МГУ с просьбой поставить меня на сдачу экзаменов в первый поток, чтобы я смог выступить за сборную РСФСР на Спартакиаде школьников в Киеве.
Но мне было неудобно кого-то об этом просить. В результате и на Спартакиаду не поехал, и на физфак не поступил — недобрал балл. До сих пор испытываю неловкость перед тренером. Но он продолжил за меня бороться.
— Каким образом?
— Когда я вернулся в Краснодар, Шиян настаивал, чтобы я поступил в политехнический институт. Кстати, именно этот вуз окончил Володя Репьев. Но я вновь пошел наперекор тренеру своей дорогой и подал документы в Кубанский государственный университет.
Дело в том, что краснодарская команда "Университет" выступала тогда в высшей лиге чемпионата СССР, а Валентин Михайлович стремился вывести на такой же уровень свой "Урожай" и хотел сохранить для этого у себя под крылом лучших воспитанников. А КГУ мог легко наложить запрет на выступление своего студента в рядах потенциального конкурента.
Но "политех" меня совершенно не привлекал. С шестого класса школы я побеждал на краснодарских городских олимпиадах по физике и математике, мечтал о физфаке МГУ.
В итоге Шиян не взял меня на очередной турнир. Он объяснил это указанием сверху сократить в сборной РСФСР число краснодарцев и расширить представительство других регионов. Но я посчитал, что причина не в этом, а в недоверии тренера ко мне. Ведь я дважды не послушал его советов, по сути — подвел.
Метания между спортом и физикой продолжались. Мечта об МГУ меня не оставляла. После третьего курса вновь поехал в Москву в надежде перевестись в университеет, но получил отказ — нужно было вновь сдавать вступительные экзамены. В итоге перевелся на факультет экспериментальной и теоретической физики МИФИ с потерей года учебы. Окончил его в 1979 году.
— Физика — наука сложная…
— А я постигал ее с удовольствием. Стимулировало и непростое материальное положение — отличники получали повышенную стипендию, а через год я стал ленинским стипендиатом.
И гандбол не бросал. Играл за МИФИ на первенстве Москвы. В одном из матчей сошлись с Сережей Новиковым, партнером из команды Шияна. Он поступил на экономический факультет КГУ, поиграл за "Университет". А когда его отца перевели на работу в Москву, Сергей перевелся на факультет зарубежной экономики МГИМО. После этого мы друг друга уже не теряли. Серега сейчас на пенсии, живет в Геленджике.
— После переезда в столицу связь с краснодарскими друзьями поддерживали?
— Приходил на все туры чемпионата СССР, проводившиеся в Москве. Потом садился в автобус с командой, уезжавшей во Внуково. Выходил на середине пути. Было грустно расставаться. Возникало ощущение, что вышел из этого автобуса уже давно, у меня другая жизнь, а парни все еще ходят по этому тяжелому кругу — из города в город, из спортзала в спортзал.
Конечно, связь с ними все время была. С Валентином Михайловичем встречались и в Москве, и в мои приезды в Краснодар. Никакой обиды на меня он не затаил. Наоборот, всегда поддерживал.
В прошлом году удалось собираться теплой компанией с Васей Тхоревым, Колей Ешуговым, Юрой Полуляхом и Женей Трефиловым. Делились событиями из жизни, вспоминали молодость.
— Трефилов рассказывал, что вы здорово поддержали его, когда он совсем зеленым приехал из Усть-Лабинска в Краснодар…
— Это он приукрашивает. У нас в команде была отличная дружная атмосфера. Каждый стоял друг за друга горой. Шиян воспитал нас так: если соперник с кем-то обошелся не по-джентльменски, ударил исподтишка, встретил коленом или локтем, это нельзя оставлять без ответа. В таких случаях обидчику бывало вдвое больнее. Поэтому и связываться с нами решались немногие.
Думаю, Женька именно это имел в виду. Он чувствовал поддержку, и не только мою. Наша команда в этом плане была действительно уникальной.
— Трефилова вы знаете с младых лет. Можете коротко охарактеризовать старинного друга?
— Неповторимая личность с колоссальной энергетикой и потрясающим чувством юмора. Классный специалист, достижения которого говорят сами за себя. А кроме всего прочего, просто очень хороший человек: интересен, доброжелателен, надежен.
В конечном счете, все мы — воспитанники Шияна. Михалыч не просто тренер, он и выдающийся воспитатель.
— В МГУ вы все-таки прорвались…
— Да, мечта сбылась в 80-м году — поступил там в аспирантуру. В 83-м ее окончил, через год защитил диссертацию и несколько лет работал в НИИ ядерной физики МГУ, при этом постоянно сотрудничал с кафедрой электроники физфака.
В 91-м году поехал на стажировку в Данию, в университет Копенгагена. Мне нравилась тема, которой пришлось там заниматься. Видимо, и я пришелся ко двору. Предложили остаться на постоянной работе в статусе приглашенного научного сотрудника. Передо мной стал выбор: оставаться в Дании или возвращаться в Россию. Решил вернуться.
— Почему?
— Да все просто: чужие мы на том Западе. В Дании были комфортные условия для интересной работы. Но не покидало ощущение, что я там не свой. Оно мешало. Решил, что надо быть среди своих.
Вернулся в Москву, в НИИ ядерной физики. А вскоре в стране возникло движение МЖК — молодежных жилищных комплексов. С этого началась моя предпринимательская деятельность, стал погружаться в нее все глубже.
Дело было трудным, но интересным. Мы перестроили четыре старых здания. С огромным трудом, но все-таки удалось с помощью мэрии перевести их из разряда нежилых помещений в жилые и передать на баланс МЖК. Причем часть квартир в соответствии с законодательством ушли городу, а другая часть — молодежи университета и нескольких московских предприятий.
Мы, МГУшники, создали кооператив "Наука". В его задачи входило зарабатывание денег, а представители завода "Союз" и НПО "Каучук" занимались строительством. В те годы я был председателем добровольного общества по развитию МЖК "Искра", членом городского штаба МЖК.
Затем мы стали претворять в жизнь проект "Денди". Помните, была такая детская игровая приставка для телевизора? Первоначально компания "Стиплер", созданная выпускниками МГУ, заказывала приставки и картриджи к ним на Тайване. А в начале 1994-го их выпуск был перенесен в Россию, и я стал курировать это направление как вице-президент "Стиплера".
Поиски отечественного производителя привели нас на завод "Тензор", который остался без средств к существованию после экономических потрясений начала 90-х. Вместе с единомышленниками и партнерами мы подняли предприятие на ноги, сохранили четыре тысячи рабочих мест.
Сегодня я председатель совета директоров ОАО "Приборный завод "Тензор". Мне принадлежит большой пакет акций предприятия. Все эти годы нам удается держаться на плаву. Наша продукция используется в основном на атомных станциях. Поставляем туда системы контроля пожарной защиты. Они работают также в организациях и на предприятиях Министерства обороны, химического и нефтехимического комплексов, ТЭКа.
— Вы — бывший гандболист, сейчас – успешный предприниматель. На ваш взгляд, наш вид спорта интересен для бизнеса?
— Не думаю. Снимаю шляпу перед Сергеем Шишкаревым, Иваном Саввиди, Михаилом и Константином Цыбенко, которые поддерживают гандбол финансово.
— У вас не было желания к ним присоединиться?
— Желание было всегда. Но, к сожалению, нет возможности. Масштаб моего бизнеса таков, что все время приходится бороться за выживание. Мешают регулярные кризисные явления, постоянные скачки валютных курсов. Все это сказывается на финансовых результатах, мешает развитию.
Да и процентная ставка в наших банках все высасывает. Сегодня наша экономика ориентирована на выращивание банковского и государственного секторов. Малый и средний бизнес находится в тяжелой ситуации и невыгодных условиях, которые катастрофически осложнились в последние недели.
И еще. Если в целом говорить о маркетинговой и рекламной пользе нашего сотрудничества с гандболом, то никакого экономического эффекта конкретно нашей компании оно не принесет.
Выход для российского гандбола вижу один — пытаться привлечь к себе внимание крупного бизнеса. А для этого необходимы победы, красивые матчи, рейтинги телетрансляций и зрители на трибунах.
— Евгений Трефилов в недавнем интервью рассказал, как вы изготовили и подарили копии золотых медалей Рио ему и Сергею Шишкареву. Как родилась такая идея?
— Так она витала в воздухе. Ведь это же в высшей степени несправедливо — не награждать медалями тренеров. Вот и пришлось справедливость восстановить. При этом мы слегка нарушили авторские права Международного олимпийского комитета. Но, надеюсь, он на нас не обидится.
Сначала я думал только о Трефилове, но когда тот рассказал, каким был вклад в победу главы федерации Шишкарева, решил сделать медаль и для Сергея Николаевича.
Попросил знакомого скульптора сделать копии медали. От оригинала они отличаются только "внутренним содержанием" — сделаны из бронзы и покрыты сусальным золотом. А оригинал представляет собой сплав серебра и небольшого количества золота.
— А в какой из версий награды золота больше?
— Ха, в данном случае это не столь важно. Но золото у нас настоящее.
— Следите за современным гандболом?
— Важнейшие события старюсь не пропускать. Смотрю в основном женский гандбол. И получаю от него большое удовольствие. Мужской не впечатляет. Как ни взгляну — расстраиваюсь.
Я тесно связан с Францией. У меня пятеро детей: две девочки и три парня. Старшая дочь умудрилась выйти замуж за француза, а младшие проводят во Франции большую часть времени — там живут и учатся.
В 2018 году мы с 11-летним сыном Александром смотрели с трибун матчи нашей женской сборной на чемпионате Европы, от души болели за девчат. Причем даже жили в одном с ними отеле! Сын у меня футболист, но и ему женский гандбол очень понравился.
